На пруду

      Каркают вороны, разбуженные далёким еле слышным шумом проезжающего поезда, что-то бурно крича ему в след. Если бы птицы не заговорили, никто бы не догадался, что он проехал. Железный конь убежал, но недовольные птицы еще долго беспокоили тишину высоким и хриплым ка-ар, ка-ар. Постепенно они успокоились, и снова наступила тишина. Лишь одна, видимо самая недовольная, улетела, оставив остальных продолжать сидеть на деревьях.       Ветер сорвал капюшон, заставляя поёжиться и переступить с ноги на ногу. Солнце уже давно не грело, лишь изредка касаясь лица когда-то тёплыми лучами. Небо уныло показывало разные оттенки серого. Если увидеть на облаке вкрапления синего, а дальше собирающуюся грозовую тучу, значит скоро пойдёт дождь. Он подарит живительную влагу растениям, деревьям, почти отдавших золотую красоту ветру. Но не каждое такое облако обязательно польёт, нужно знать азбуку неба.       Сейчас я стою у пруда. Вода в нём стоит прозрачная. Видно илистое дно, водоросли, коряги, большие камни неведомым образом попавшие туда. Когда-то в более теплые дни, в воде можно было увидеть стайки маленьких серых рыбок, снурущихтуда сюда по дну. Сейчас холодно, и они попрятались на зимовку. Держась на плаву на покачивающихся волнах от ветра, как корабли плыли листья — тополиные, дубовые. Даже берёзовые появились на параде, находясь на достаточно удалённом расстояние от воды.       Раздался шум приземления на воду. Потом ещё, и ещё, и ещё. В разные стороны полетели брызги, образуя на пруду круги и чёрточки. Четырнадцать уток навестили столь отдалённый от людей пруд. На много километров вокруг не было ни посёлков, дач, ни одиноко стоящих жилых домов. По крайней мере известных мне. Семь самцов с зелёной головой в парандом мундире и более скромные самки в коричневых элегантных платьях. Они плавали по пруду, всё время крякая.       Спустя время отделились две утки и поплыли к берегу в рогоз. Ныряя они стали доставать пищу: водоросли, ряску и другие съедобные растения. Вскоре к ним присоединились ещё две утки. Погружаясь по пояс, опуская голову и оставляя на поверхности забавно торчащий хвост, они шевелили головами в воде в поиске привычной пищи. Так продолжалось около десяти минут. Завтракающие, обедающие или ужинающие утки постоянно сменялись, распределившись группами по съесным местам. Видимо они думали, что у других вкуснее. Уследить за одной уткой было невозможно. Они то и дело прятались в растениях или заходили на берега из зелёных широких и длинных листьв, чудом удерживавшихся на плаву. В другое время года эти плавучие островки разбавляли зелень жёлтыми цветами.       Вдруг с возмущённым кряканьем все утки сорвались, оставляя множество линий на воде и перелетели на другую более отдалённую часть пруда. Туда, где их будет не видно, в более безопасное место. Оказалось, что ко мне подошла собака. Незнакомый пёс дружелюбно посмотрел на меня, ловя локаторами разные неслышимые мне звуки. Чёрный, косматый, но при этом поджарый, с коричневыми глазами и большими клыками. Мне даже иногда стало казаться, что это был волк, и зря я его прикормил. На вид он большой и страшный, но никогда не трогал меня, бегая в стороне. Он иногда находил меня, как сейчас и тогда назад до поляны мы шли вместе. Дальше из леса он никогда не выходил. Видимо местная фауна вполне устраивала его в качестве корма. На сегодня моё наблюдение закончено, пора возвращаться назад. С кряхтеньем вылезая из зарослей высокой травы и веток, скрывавших меня всё это время и вытаскивая засосавшие сапоги и разминая спину, я поспешил домой. Можно было еще долго слышать всплески воды и кряканье на пруду.