Потерянная

      Ки Ю Ри несколько раз проехалась по улице Седжон, умудрилась завернуть в парочку переполненных людьми торговых кварталов и даже постояла у лавки, продающей хоттоки. Безрезультатно. Въедливый запах лекарств и мужской парфюм, в котором лисица ясно улавливала нотки пиона, так никуда и не делся. Ли Ран придет в бешенство, узнай он, что после всего случившегося прихвостень его старшего братца осмелился заявиться прямо под нос существу, которого Ён терпеть не мог, а потому всячески избегал.       Но почему судьба какого-то придурка волновала её сильнее, чем внезапное приглашение господина провести вместе вечер? Ран обращался к лисе, когда не хотел самостоятельно выполнять грязную работу или не хотел работать вообще. Будучи перед Кумихо в неоплатном долгу, исполнительная и послушная в правильных руках Ю Ри не задавалась лишними вопросами и уж точно не помышляла о собственной гордости, которой наносился регулярный урон. Единственным утешением Ю Ри была потаённая вера в то, что оппа заменит её особенное отношение к нему и возможно изменится сам.       Сердце лисы трепетало от нетерпения и злости. Стоило их отношениям с Ли Раном начать налаживаться, появился этот любитель животных и испортил всё подчистую! Если бы можно было просто действовать согласно совету… О, это значительно бы облегчило нынешнюю ситуацию. Но нет. По неведомой Ю Ри причине она не могла выцарапать Син Джу глаза или сделать его слепым, используя силу.       Ю Ри повернула к выезду из города и зажала педаль газа на минимальном расстоянии между полом автомобиля и туфельной подошвой. Природа успокаивала лисицу. Бесцельная прогулка по бездорожью должна была отвлечь её от неправильных мыслей и помочь справиться с навязчивыми идеями.        Бросив взгляд в правое зеркало, Ю Ри непроизвольно задержалась на кресле, в котором сидел Син Джу. Видно, кто-то на небесах забавлялся над ней, только и делая, что ожидая условного сигнала в виде её лица, омраченного секундными сомнениями. Из глубин памяти на периферию сознания поднялись глубокие царапины с запекшейся кровью.       Лисица глухо зарычала. Ветер, разносящий химическую городскую материю, три с лишним часа хлестал её лицо, впивался в обивку сидений и раздражал слизистую носа не для того, чтобы Ки Ю Ри думала, как Ку Син Джу надрали зад!        Поселившийся в глубине души червячок сомнений гадко зашевелился. В случае, если Ли Ран услышит от Ю Ри его запах, — а это, несомненно, всего лишь вопрос малого времени, — то, что пришлось перенести Син Джу, покажется ветеринару не страшнее детской шалости.        Чёрт возьми, ну почему, почему Ю Ри не могла забыть?        Она бы не прочь выпустить когти и оставить глупость, наступающую ей на пятки. Кем был Син Джу для неё? Глуповатым щенком, виляющим перед ней хвостиком? В их мире у него нет ни известности, ни статуса, ни богатства. Он несимпатичен, прост, как нераскрашенный глиняный горшок, и явно имеет проблемы со вкусом. Син Джу не походил на альфу и уж точно не стоял в сравнении с Ли Раном. «Враг моего хозяина, вот кто ты для меня в первую очередь! — подумала Ю Ри, сверкая глазами. — Я с радостью убью тебя, Ку Син Джу, если оппа вдруг понадобится твоя смерть!» Тогда зачем всё внутри отзывалось болезненным шквалом в ответ на желтый свитер, смущенно-недовольный взгляд и дурацкую песенку про жареную курицу?       Уголки губ Ки Ю Ри дрогнули, но она сдержалась, не позволяя себе улыбнуться. Подальше от Сеула. На свободу. В место, где она смогла бы выбросить из головы дрянные мысли о хорошем человеке. Ведь Син Джу действительно был таковым. Его главный плюс заключался в искренности по отношению к каждому, с кем ему приходилось иметь дело. Син Джу умел внушать доверие. Не старался быть похожим на сукиного сына. Син Джу не был сукиным сыном. И он не заслуживал напастей, перепавших на его голову из-за тысячелетнего идиота, которому Ку Син Джу посвятил своё существование.       Часы на бортовой панели показывали середину рабочего дня. До встречи с Ли Раном ещё уйма времени. Ю Ри успеет зайти в магазин и порадовать господина новой одеждой.       Лиса вынырнула из потока автомобилей и с дорожной артерии попала на более узкую трассу, вскоре сменившуюся безлюдной просёлочной дорогой. Ки Ю Ри нахмурилась. Она знала окружающие места как свои пять пальцев и могла добраться до дома из любой точки в любой кондиции, но этого маршрута лисица не помнила.       Перед ней расстилалась узкая, ровная, как ремень, грунтовая дорога, укатанная сквозь луковые поля. Дорога, абсолютно не рассчитанная для приключений. По такой наскучит долго ехать.       Вдалеке на востоке маячило зыбкое марево города, затерянного среди паутин автострад. Часть солнечных лучей лениво светила в этот город, заглядывала в его потаенные уголки и навевала чувство сонливости.       Девушка остановила джип и сверилась с навигатором. Операционная система телефона работала отлично и с интернетом не было проблем — его скорость была как всегда максимальной. Вот только на карте ничего из увиденного Ю Ри не отображалось.       Ки Ю Ри хмыкнула. Духи желают, чтобы она выказала им честь своим визитом? Что ж, извольте.       Автомобиль неспешно покатил мимо приземистых ярко-зеленых зарослей. Сочный сладковатый воздух проник внутрь салона и коснулся кожи девушки, привнося в загруженный мозг чувство долгожданного облегчения. С любопытством осматриваясь по сторонам, Ю Ри ожидала появления хозяев здешней глубинки и гадала, с какой целью желают её видеть.       Долгое время не было слышно ничего, кроме легкого сентябрьского ветерка. Он нежно дышал на крупные мясистые перья, и растения мягко шуршали от его прикосновений.       Постепенно пропитываясь царящим вокруг умиротворением, Ю Ри перестала обращать внимание на километраж. Девушка всё дальше углублялась вдоль загадочной дорожки, и занавес тишины розовым бархатом опадал ей на плечи. Незримый барьер отделял от лисы гул трясущихся двигателей и свист пролетающих мимо путешественников. Наступала благодатная тишина.       Невинный лейтмотив посетил Ки Ю Ри, на секунду поглотил её сознание, и девушка подумала, что преданность Син Джу выглядит чертовски мило.       Волнение набросилось на лисицу безо всякой причины, стиснуло горло железной перчаткой, заставило Ю Ри вздрогнуть и обернуться. На краткий миг ей показалось, как в панорамном зеркале насмешливо блеснули золотом огненные глаза. От мысли, что Ли Ран мог приглядывать за ней таким нехитрым способом, внутренности окатило ледяным холодом. Нет, это всего лишь наваждение. Ку Син Джу не должен пострадать опять.       Ки Ю Ри тряхнула головой и продолжила движение, мотивируя свои страхи обычной оптической иллюзией.       Чтобы как-то отвлечь себя от случившегося недоразумения, лисица выбрала в приложении любимый плейлист и нажала на перевернутый треугольник. Однако вместо обещающих счастье завываний Ферро Тициано комья земли продолжили разламываться под шинами с характерным потрескиванием. Ветер нашептывал траве чужие истории, а трава кланялась ему за это, колыхалась и серебрилась.       Запахло цветами.       Дыхание лисы перехватило. Ки Ю Ри резко оторвалась от телефона и всё внимание обратила на дорогу.       Теперь она не выглядела такой забытой. Впереди, километрах в шести, в небо врезались неровные деревянные балки, из-за которых выглядывали светлые домики с удивлённо смотрящими на Ю Ри черными окнами. Плантации репчатого лука превратились в шуршащее море зелёных волн, которые играли сверкающими бликами при солнечном свете.       Приглядевшись, слева от себя лисица заметила одинокую фигуру, сидящую у обочины.       Заглушив мотор, Ки Ю Ри отстегнула ремень, грациозно выбралась из салона и пошла навстречу таинственно замершему в пространстве силуэту.       «Чаёнсин?» — удивилась девушка, когда подошла достаточно близко, чтобы рассмотреть тень. Ю Ри перевела взгляд на опустошенную деревню и почувствовала грудью странную щемящую тоску, наискось простроченную нитями многовекового тягучего одиночества. Лисица вдохнула носом дорожную пыль. Тотчас отголоски канувших в забытое несчастий, весёлых празднований и каждодневных хлопот ожили перед её глазами, мелькнув в вечерних сумерках догорающего века тлеющей искрой.       При появлении Ю Ри тень зашевелилась, разрушив древнюю магию. Всё снова стало мёртво и безжизненно. В месте, где прошлое было отвергнуто, а настоящее и грядущее не могли наступить, был жив лишь один Дух земли. То оказалась крепко сложенная, но уже порядком иссохшая от старости жена крестьянина. Одетая в выцветшие лохмотья со следами песка и глины на рукавах, она восседала среди цветов на перевёрнутой плетёной корзине и равнодушно поглядывала то на букеты, то на дорогу. За пояс крестьянки был заткнут небольшой багор с крюком, рыжим от покрывавшей его ржавчины и совершенно гнилым.       — Картой или наличными? — спросила Ю Ри, подбородком указывая на пёстрые лепестки и собранные в соцветия головки.       Старуха медленно повернула на звуки голоса свою прямоугольную голову. Из тени широкополой соломенной шляпы показалось изрытое морщинами лицо, на котором почти отсутствовали брови. По впавшей щеке, напоминающей брошенную грядку, словно борозды от плуга тянулись две тонкие отметины — следы звериных когтей. У старухи были вытянутые губы, которые шевелились, когда она что-то жевала, и глубоко посаженные темные глазки, подернутые мутью.       — Аджумма! — громко позвала лисица, раздражённая степенностью незнакомки. — Аджумма, Вы продаёте эти цветы?       Услышав знакомое слово, медведица завозилась, дёрнула ухом и посмотрела прямо в глаза лисице. Встретившись взглядом с чаёнсин, Ю Ри передернула плечами: вдоль ушей старухи, маленьких и круглых, росла густая бурая шерсть, на концах взявшаяся сединой.       — Сколько за букет? — переспросила Ю Ри глухим голосом.       Старуха нахмурилась и дёрнула ногой, отгоняя присевшую на бедро муху. Ки Ю Ри сдавленно зарычала и опустилась на корточки перед духом.       — Аджумма, я не главный герой сахарного романа. Мне абсолютно безразлично, что здесь произошло и почему ты чахнешь в поле вместо того, чтобы прятаться в сырой комнате. Я всего лишь хочу купить у тебя цветы и уехать отсюда куда подальше. Спрашиваю в последний раз: сколько вон или кынов человечины ты хочешь за них?       Земной дух с фырканьем выпустил носом воздух. Ю Ри цокнула языком. Лисица давно определила, что хочет вытащить из переполненного прямыми стеблями ведра. Богатство аджуммы составляли: два букета пышных роз — молочно-кремовых и нежно-золотых — с мелкими острыми шипиками, сияющие неестественной белизной лилии, изнутри припорошенные оранжевой пыльцой, напоминающие ядовитые стрелы канны, четыре вида хризантем с лепесточками-антеннами, тонущие в зелени крохотные связки ландышей, крокусы, которые выглядывали из целлофановой обертки, словно фиолетовый огонь, и, наконец, четырнадцать ярко-красных пионов. Роскошные, пригретые солнцем растения источали сильный запах и прогибались под тяжестью нависших на них капель.       Огромная жилистая конечность с длинными пальцами обхватила кисть Ю Ри поперек запястья. От неожиданности лисица тявкнула и попыталась высвободить руку, но медведица держала её крепко.       — Я отдам эти цветы в обмен на любое несчастье, которое гнетет твою душу.       Ки Ю Ри выгнула бровь и скривила личико в снисходительной гримасе.       — Разве я похожа на того, у кого есть проблемы? Приглядись к своей покупательнице получше, аджумма.       — Неприятности случаются и в мире людей, и в мире духов, — упрямо возразила старуха и разжала пальцы.       Выдернув руку, Ю Ри подскочила с земли и окинула духа высокомерным взглядом. Теперь, когда страх прошёл, женщина напоминала лисице выброшенную на берег морскую черепаху, потерявшую всякую надежду вернуться домой. Ки Ю Ри стало жаль одинокого духа.       — Хорошо, аджумма. Возможно, в чём-то ты и права. Со мной не случалось ничего серьёзного, но один пустяк всё же есть. Из-за него я сомневаюсь, правильно ли поступаю, когда выполняю… — девушка закусила губу и задумалась, подбирая подходящее слово для вызовов Ли Рана, — работу.       Старухины глазки весело заблестели.       — Лиса жалуется медведю на проснувшуюся совесть? — проскрипела чаёнсин и любовно погладила канны. — Чего только в современном мире не увидишь!       «Совесть?!» Эта старая кляча хочет сказать, что Син Джу пробудил в Ю Ри совесть?! Девушка чуть не поперхнулась от такой наглости и уставилась на старуху полными ярости глазами.       — Так отдай мне этот «пустяк» и забудь о тревогах, — продолжила женщина как ни в чём не бывало, перебирая рукой от цветка к цветку. Медведица широким жестом указала на товар и предложила: — Любой на твой вкус.       «Ну наконец-то», — буркнула Ки Ю Ри, склонилась над растениями и резво выцепила пионы, пока старуха не спохватилась и снова не ограничила её свободу. Подняв букет на уровень глаз, Ю Ри замерла. Аджумма внимательно следила за цветами. Оба существа с завороженным трепетом наблюдали, как со стеблей, перевязанных прозрачной леской, струится вода. Руки девушки стали мокрыми.       Ки Ю Ри опомнилась, только когда холодная капля выкатилась из её ладони и проскользнула в ямку на локте.       — А я еще смела говорить с ней про совесть. Нет, совести у лис не прибавится даже через сотню веков! — недовольно закричала аджумма. — Лучший букет забрала, а мне какую-то мелочь всунула! Убирайся с глаз моих!       Медведица замахала руками на Ю Ри, и лисица рассмеялась, видя, с каким усилием старуха совершает эти примитивные телодвижения.       — Я ведь предупреждала, аджумма, — сквозь зубы процедила Ки Ю Ри. — Однако, спасибо за неоценимую поддержку в нелегком деле, — добавила девушка с издевательской полуулыбкой, — теперь я точно уверена в том, что на сегодняшний ужин следует купить красное платье.       Отвернувшись от цветочницы, которая пыхтела, как нагруженный паровоз, лисица довольно заулыбалась, разглядывая шикарный букет, доставшийся ей за бесценок. Четырнадцать прекрасных пионов тянулись к лицу Ки Ю Ри, как к солнцу, и…       Тринадцать.       — Что?!       Ки Ю Ри ещё раз внимательно пересчитала цветы. Так и есть: среди здоровых братьев, красных, словно вымоченных в свежей крови, был припрятан чахлый росток с рваными лепестками и пожухлой листвой. Нашедший пристанище среди сильных, он выглядел на их фоне еще более немощным и жалким и как мог цеплялся за свет.       «Совсем как Син Джу и Ли Ран», — подумала Ю Ри, сравнивая два цветка.       Увидев, в чем дело, старуха оживилась. Лицо, до сих пор не выражавшее ничего, кроме выцветших оттенков человеческих переживаний, приобрело восковую бледность.       — Дай-ка сюда цветы, — протянула женщина и выставила вперед руку, — я уберу лишнее.       — Нет, — неожиданно для самой себя сказала просиявшая Ки Ю Ри.        — Нет? — переспросила старуха, недоумённо глядя на лису.       Не отрывая взгляда от больного цветка, девушка медленно пошла в сторону машины. Медведица почесала за ухом и бросила вслед гостье короткий вопрос, но Ю Ри больше не слушала чаёнсин.       Остановившись в поле, она повернулась спиной к мерцающей траве, деревне и старухе, достала смартфон и включила камеру. Зарывшись лицом в букет, Ки Ю Ри поправила волосы, широко улыбнулась и сделала несколько селфи.       Израненный пион коснулся девушки там, куда её поцеловал ветеринар. Щёки Ю Ри вспыхнули.       От места поцелуя Ку Син Джу по телу лисицы растекался сладкий яд.