Surrounded by broken mirrors

Хаиру уже не чувствует себя, как вчера — принятие происходящего, поддержка со стороны близких, все эти факторы сыграли действительно важную роль. Её жизнь не кончена. В этом мире ещё остались люди, которые любят её, которые останутся с ней даже тогда, когда все остальные отвернутся. Конечно, жить, принимая, как факт, что тебя считают мертвой, не очень радует, но всё же это намного лучше, чем окончательно умереть, верно? Если бы Хаиру осталась одна, она бы непременно сдалась. Всю жизнь она ощущала одиночество, но оно никогда не напрягало. Она собирала себя по частицам и разрушалась снова. Она была центром внимания среди людей, но все равно возвращалась домой, где её никто не ждал. Это было так обыденно, что начало казаться правильным. Было так странно ощутить на себе в детстве то, как Арима-сан кладёт ладонь на её макушку и ласково улыбается, было непонятно, как достичь свою цель и что делать после её исполнения, но Хаиру продолжала грезить о невозможном. Было очень противоестественно принимать заботу со стороны Коори и Юмено. Она же научилась жить с этим, да? Хаиру сделает всё, чтобы не усложнять им жизнь так сильно, как усложнила уже сейчас. Она любит их совершенно взаимно. Это, наверное, единственное, что в своей жизни она может охарактеризовать «правильным». Прежняя улыбка расцветает на лице, на этот раз — ни капли не фальшивая, ведь обманывать больше, по сути, и некого. Хаиру ощущает твердую опору под ногами и продолжает подниматься по бесконечной лестнице, не так цепляясь за перила. Она неожиданно чувствует аромат воспоминаний, клубящийся в воздухе — её дом, куда она уже никогда не сможет вернуться. Хаиру Ихей мертва для этого мира. В своём она ещё жива, но её хрупкий мирок ограничивается лишь двумя людьми. Коори продолжает скептически смотреть на задумчивое лицо. Задумчивость, правда говоря, ей идёт, но от Хаиру веет неприятным спокойствием, отдающимся холодком по коже. Раньше он бы всё отдал, лишь бы она так помолчала и ничего не спрашивала хотя бы полчаса. Сейчас говорить казалось необходимым, разговаривать, чтобы чувствовать её состояние на интуитивном уровне, расспрашивать обо всем на свете, лишь бы не пропустить немаловажную деталь в диалоге. После неудачной попытки самоубийства Хаиру прошло совсем немного времени, а Юмено — не психолог, чтобы гарантировать, что это не повторится больше. Коори боялся бы оставлять Хаиру одну после такого. До сих пор в памяти была свежа картина разбитого пустого взгляда, предательски дрожащих рук и струящейся крови. Он сам накладывал повязки, плотно сжимающие мягкие стенки кровеносных сосудов, попутно успокаивая — себя и её одновременно. Коори отгоняет от себя эти неприятные мысли. Воспоминания… Сейчас им не должно быть места. С Хаиру все в порядке. С ней все будет хорошо, потому что он теперь будет рядом с ней столько, сколько понадобится. —Расскажи побольше о CCG, — она прикрывает рот рукой, зевая, пусть даже и не чувствуя усталости, а после — прикрывая ладонью своё лицо, словно играет в прятки. —Что я должен рассказать? Всё как обычно, ничего нового, — скептично подмечая её жест, отвечает Коори, — там ничего не изменилось. Правда. —Я так скучаю, — жалуется Хаиру, положив голову ему на плечо, —не думала, что когда-то скажу это, но я бы с удовольствием занялась бы бумажной работой, раз уж на то пошло. «Высшая степень отчаяния» — хотелось бы пошутить Коори, но он тактично молчит. Хаиру нужно время, чтобы смириться с тем, что ей уже не быть следователем. Он не хочет давить на больное, поэтому молча проводит рукой по розовым волосам, чувствуя, как к нему прижимаются ещё ближе. Мутно-серые глаза по идее должны смотреть в пустоту, но они почему-то смотрят на него. Коори думает, что ещё немного, и его прошибет озноб. Слишком невыносимо больно смотреть на слишком хрупкую Хаиру, ломающуюся под гнётом жестокого мира — ещё немного, и невидимый ветер развеет в воздухе её прежние прекрасные черты. Хаиру, которая всегда беззаботно смеялась и беззастенчиво себя вела, нередко раздражала самого Коори, но ему всегда это в ней нравилось. Люди тянутся к противоположностям, к тем качествам, которых нет у них. Впитывают их в себя, чтобы казаться совершенными. Если бы можно было хоть что-то изменить, Коори бы никогда не ругал её за нелепую болтовню и наслаждался лукавыми взглядами, будто случайно на него брошенными. —Неужели мы не можем поговорить о чём-то более отвлеченном? — страшась одной мысли о дальнейших расспросах, переводит тему он, — как прошёл день? Даже Юи выглядела уставшей, это необычно для неё. Кое-где приходится все же слегка соврать: ему часто приходилось видеть сестру не в лучшие периоды жизни, как и ей — его. Они стремились помогать друг другу и ни за что не терять доверительные отношения, выстраиваемые годами, так что усталый вид кого-то из них отнюдь не был чем-то удивительным. И Хаиру, наверняка, знает это, но опускает последнее предложение, легко переключаясь. —Она пыталась научить меня готовить. Я чуть не обожгла руку, — осторожно нащупывая бинты на левой руке, Хаиру продолжает, — она многое рассказала мне. Я не знаю, что делала бы без неё. —Будь осторожнее, — просит Коори, отмечая то, что она всё-таки не обожглась, —я и сам умею готовить. —Я не могу продолжать быть бесполезной, —протестует Хаиру, её голос приобретает грустные нотки (она знает, что это подействует), —мне и без этого очень неудобно из-за того, что вы столько всего делаете для меня, —добавляет почти шепотом. — Что за вздор, окажись кто-то из нас в такой же ситуации, ты бы никогда нас не оставила. Помогать друг другу — это нормально, — уверяет Коори, для достоверности сжимая её руку в своей, стараясь делать это не очень сильно, словно боясь сломать, — я люблю тебя, понимаешь? Я не хочу, чтобы тебе было ещё хуже! — почти отчаянным тоном. Хаиру улыбается привычно-нежно. — Если я и буду страдать, то только от собственной беспомощности. Я всё равно буду помогать тебе хотя бы с домашними делами, даже не надейся, что я откажусь от этого, — констатирует, как факт она. Если бы могла — точно состроила бы причудливую гримасу на лице и криво ухмыльнулась сверкающему отражению в зеркале. — Хочешь попить чай? — специально игнорирует её слова Коори. Хаиру бы закатила глаза, но в её силах только шутливо одернуть руку, делая обиженный вид. Рядом с Коори слишком тепло и приятно, но Ихей боится, что всему может прийти конец.

***

Хаиру кажется, что теперь она на всю жизнь заперта в клетке, выход из неё один — смерть. Но, анализируя происходящее с ней раз за разом, она убеждается в том, что умирать ей не хотелось вовсе. Это был всего лишь безрассудный порыв на фоне эмоциональных переживаний, не больше. Если всю жизнь придется провести в клетке, надо сделать её хотя бы капельку весёлой. — Почитай мне что-нибудь, — просит она, опускаясь на свою кровать и кладя голову на мягкую подушку. Арима-сан читал им сказки на ночь в те редкие дни, когда приходил в Сад. Хаиру всегда с нетерпением ждала, когда это случится. Навевало воспоминания… Подвигаясь к ней, Коори достаёт первую попавшуюся под руку книгу, руководствуясь тем, что столь невинная просьба — лучшее из того, что могло бы случиться. Хаиру улыбается, вряд ли вникая в смысл прочитанных слов и начиная дремать у него на коленях. Замечая, как выравнивается её дыхание, затихая и становясь тихим-тихим, Коори пытается встать, предварительно отложив книгу на прикроватную тумбочку, но Хаиру даже во сне не отпускает его руку, заставляя сидеть рядом. Ничего же не произошло вчера ночью? Значит, и сейчас не произойдет. С этими мыслями Коори осторожно ложится рядом с ней, кладя подушку под её голову. В состоянии полусна Хаиру что-то благодарна бормочет ему в ответ, всем своим видом показывая удовлетворение происходящим.