Сто тысяч миль. Призраки звёзд

      Я даже не сразу поверил своим глазам, когда по обычаю закрытая дверь моей очередной темницы внезапно открылась сама собой. Попросту привычным движением отъехала в сторону и замерла в таком положении, будто бы приглашая меня проследовать наружу.       Я на всякий случай моргнул. Потом ещё раз. В коридоре было пусто. Никого.       Сначала я решил, что просто поехал крышей. Жуткий и долгий круговорот вопросов, экспериментов и гаджетов, с помощью которых зомби в белых комбинезонах постоянно пытались измерять что-то там в моей голове, уже сводил с ума. Я просто тянул время, сколько мог, сам не зная зачем. Потому что мог. И одновременно понимал: они не спешили только потому что у Гриффина нашлись пока вопросы поважнее. Как только он с ними закончит, то сразу займётся своим главным планом. Мной. И если я буду сильно сопротивляться, то он приведёт Кларк. И с учётом, что он мог заставить её сделать что угодно, это сработает.       Потому следом в повисшей тишине очнулось природное любопытство и не позволило терпеливо усидеть на месте, дожидаясь продолжения. Сделать со мной всё что угодно они могли и без того, потому этот шанс я упускать не собирался, что бы тут ни творилось. Эхо собственных шагов в коридоре звучало резонансом к обеспокоено сжимавшемуся сердцу. После отбоя на «Ковчеге» в целом обычно было тихо, но настолько… Эта тишина казалась неестественной даже здесь, в самом неестественном из мест.       В главном зале лаборатории меня ждал мужчина в белоснежной форме, которая смотрелась особенно контрастно с его тёмными волосами и слегка смуглой кожей. Он показался мне смутно знакомым. Я определённо видел его профиль во внутренней системе, но не мог вспомнить имя.       Всё встало на свои места, когда он повернулся, приветственно кивнул и произнёс:       — Меня зовут доктор Левитт Диас. Предполагаю, что вы обо мне наслышаны.       Он стоял у большой панели — и та вдруг сама собой ожила, засветилась голубым. Я такое уже видел. Даже что-то покруче, так что это не вызвало священного трепета. Вместо него лишь закономерный вопрос:       — Вы тоже умеете творить беспредел силой мысли, доктор Левитт Диас?       Он горько усмехнулся.       — Не совсем. Но я здесь, чтобы познакомить вас с той, кто правда может. С Беккой. Беккой Франко.       — С кем? — нахмурился я, выуживая имя из воспоминаний. — Это та, что…       — Мертва? — вдруг ожила панель, заговорив механическим женским голосом. Затем на ней появилось и лицо — такое же искусственное, но одновременно с этим до пугающего живое. — Не совсем так.       Я сделал вдох. Потом выдох. Посмотрел на серьёзное лицо доктора Диаса. Потом на лицо девушки на экране. На шутку не походило. Для подставы выглядело слишком бредово.       — Я хотел сказать «ваша сестра». Но пункт про смерть должен был быть следующим, — нахмурившись, я посмотрел на Левитта.       — Как видите, она жива, — пожал плечами тот.       — Вы что, воссоздали погибшую сестру с помощью компьютера?       — Нет, — ответила вместо него картинка. — Я сама себя создала. Я — часть ИИ «Ковчега» и первый в истории человечества оцифрованный разум. Всё время после смерти своего физического тела я провела здесь.       И снова вдох. Выдох.       На сгенерированном компьютером лице появилось что-то вроде улыбки от моего недоумения. И она заговорила обо всём, а когда закончила… Такое, пожалуй, случилось впервые в истории, но я затруднялся подобрать слова. Доктор Левитт Диас спокойно смотрел на меня, держа в руках планшет, и теперь даже почти не выглядел, как местный сумасшедший. Или как шутник. Спустя несколько позорных секунд мы всё ещё продолжали молчать. Бекка, очевидно, уже всё сказала. А я до сих пор не нашёл, что на это ответить.       — Кларк разве не знала, кто вы, когда канцлер превратил её в свою послушную марионетку на моих глазах? — наконец, спросил я. — Перед тем, как нас поймали, она сказала, что нашла свою покровительницу.       — Знала, — согласилась Бекка. — Но канцлер до сих пор не смог ничего узнать. Мы случайно выяснили, что благодаря нашей особой связи я могу приказать ей отказаться исполнять приказ. Но с вами это так не сработает при всём желании, для этого нужен модифицированый чип. Это ещё одна причина, по которой вам стоит поспешить.       — А что будет с Кларк на Земле, если мы сбежим? А? — я попытался звучать максимально спокойно, но, кажется, не получилось. — Там вполне может оказаться канцлер. Но точно не будет вас.       — Канцлер не оговаривал, где именно должны действовать его приказы. Выходит, теперь их правомочность ограничивается «Ковчегом», поскольку я так сказала. Это мой приказ. В этом нет противоречий, — поспешила уверить меня Бекка. — На Земле Кларк не будет страдать от необходимости противостоять приказам. Сможет быть собой. Всё будет в порядке.       Эти заверения слабо помогли. Я начинал в самом деле злиться.       — Значит, могущественный оцифрованный разум… Я ведь правильно сказал, да? Этот самый великий ИИ просто тихо наблюдал за нашими жалкими попытками что-то сделать? Потрясающе. У вас… вас было и есть столько возможностей всё это остановить, но вы сделали… ничего? Я правильно понимаю?       — Прежде я не желала лезть ни в какие дела. Но всё изменилось, — ровно ответила она. — Теперь у меня есть причина вмешаться. Личная. Кларк обещала помочь. И для этого ей нужны вы. Вот почему мы до сих пор продолжаем тратить время на этот бессмысленный разговор. Может, хватит?       — Личная причина. У девушки, мёртвой больше двадцати лет. Какая? Какая причина? — я едва справился с внезапным желанием засмеяться от абсурдности ситуации.       — Мой племянник сейчас на Земле, — вместо неё ответил Левитт. — Её сын. В плену у Данте Уоллеса.       — Что? Данте Уоллес сам сейчас в плену.       — Боюсь, у вас немного устаревшая информация, — вздохнул доктор Диас. — Не так давно он снова стал президентом и даже немного испортил вечер инаугурации канцлера Гриффина, наглядно продемонстрировав эффективность своих ракет против «Ковчега».       — Ракет? Против «Ковчега»? — окончательно опешил я.       — Уверен, вы тоже заметили эту неприятную тряску и внезапные проблемы с энергопитанием, да? Всю станцию здорово потрепало. Они сбили нас с орбиты на полтора градуса. Всего три штуки. По расчётам Айли двадцать штук могут уничтожить половину сектора и сместить нас на пятнадцать градусов. Если мы не успеем исправить это отклонение до тех пор, как коснёмся верхнего слоя стратосферы, станция рухнет вниз. С таким наклоном это всего два витка вокруг Земли.       — Что ему надо?       — Это не так важно. Важно то, что война «Ковчега» и «Маунт Уэзэр» неизбежно закончится только взаимным уничтожением. Значит, канцлер на неё не решится. По крайней мере, пока требования Уоллеса находятся в пределах разумного.       — Куда делся младший Уоллес?       — Его мы и ищем. Его нужно спасти от приёмного отца, — сдержанно ответил Левитт.       Как я там делал? Вдох. Выдох.       — С чего вы взяли, что вам нужен именно он?       — Данте лично показал его канцлеру по видеосвязи в качестве доказательства, что он знал о существовании «Ковчега» уже очень давно. Благодаря ребёнку из капсулы, упавшему на землю больше двадцати лет назад.       И снова. Вдох. Выдох. Что за?..       Мозг отчаянно ломался на гипотезе о том, что всё это на самом деле правда. Что чёртов мальчишка-горец на самом деле сын канцлера. Что его мать уже много лет как не женщина, а компьютерный разум. Что Аарон и Кларк оказались братом и сестрой? И по злой прихоти судьбы встретились именно в моём мире, будучи детьми двух других? И эта чертовщина даже не собиралась сбавлять обороты.       — Допустим, мы сейчас же сбежим. Но что насчёт канцлера Гриффина? Он всё тот же хладнокровный убийца с манией контроля. Он же всю станцию в своих покорных рабов превратит, — сказал я. — Разве можно оставлять тут всё как есть? Можно ли позволять ему продолжать? У вас есть ресурсы. Почему бы не организовать «Ковчегу» нового лидера?       — «Ковчег» сейчас в состоянии войны, — тут же парировала Бекка. — Во-первых, Джейк уже добился чего хотел. Смысла рисковать с чипами здесь ему дальше нет, пока у всех общий враг. Во-вторых, свергнуть канцлера и его правительство значит организовать внутренний разлад. Вместе с новой делёжкой власти он сильно ослабит позиции государства в целом. Вы хотите дать Данте преимущество? Хотите позволить ему легко разделаться с «Ковчегом», чтобы он следом поскорее мог взяться за ваш народ? Кажется, именно эта проблема должна быть вашим приоритетом.       — Значит, вот ваша стратегия? Оставить канцлера и президента бодаться друг с другом, пока мы на Земле будем спасать всех от Уоллесов? А что будем делать с Гриффином потом?       — Если у вас получится решить проблему с бункером, господину канцлеру всё равно придётся явиться к вам на поклон, не так ли? Как изначально и было задумано, если бы в дело не вмешались ракеты «Маунт Уэзэр». Мои возможности в системах станции вовсе не безграничны, поэтому я готова либо помочь вам сбежать на своих условиях, либо… Если вы не улетите сейчас, шанса избежать судьбы Кларк у вас больше не будет. Сейчас или никогда, мистер Блейк.       Это всё никак же не могло быть ловушкой, да?       Я снова сделал вдох. И выдох. К чему было бы столько усилий, чтобы поймать того, кто и так в твоей власти? К чему обманом выманивать прочь, когда я уже и так заперт внутри? Постановки с убийствами и подставами уже тоже были не нужны, ведь канцлер уже умер, да здравствует канцлер.       Я понятия не имел, во что ввязывался, но всё же сказал:       — Ладно. Я готов. Какой план?       — Вы направитесь к капсулам. На четвёртом уровне вы встретитесь с Кларк.       — И в чём подвох? — склонил голову вбок я.       — Она не знает, что вы будете там. Скажем так, она вообще пока не в курсе, что мы здесь планируем. Из-за приказов канцлера строго подчиняться Протоколу она может нас сдать. Поэтому она будет на четвёртом уровне совсем по другому делу. По работе. Пытаться сбежать ей запрещено. Если даже я ей это прикажу, это вступит в конфликт с уже действующим приказом. Она снова окажется без сознания в медотсеке. Значит, есть единственный способ решить эту проблему. Силой. Вам придётся, скажем так, похитить её. Увести в капсулы против воли.       Я не удержался от саркастичного смешка. Меня окончательно доконал окружающий абсурд.       — Вот, возьмите. — Левитт протянул мне беспроводную гарнитуру. Я взял уже знакомый гаджет: такие штуки любили в секретном корпусе. — Бекка будет нас сопровождать и спрячет вас от Айли, потому в остальном нам нет нужды скрываться. У нас есть официальная группа сопровождения, которая будет демонстрировать всем специальный пропуск от советницы Гриффин. И прикроет нас по её личной просьбе.       — Кларк что?..       — Да, получила от отца небольшое повышение по службе. И нам было бы лучше поспешить, если у вас больше нет вопросов.       Вдруг захотелось засмеяться. Нет вопросов? Тысячи. Их остались тысячи. Всё здесь было пропитано ложью, недомолвками и секретами. Похоже, что из них и собирали отсеки и шлюзы вместо атомов и молекул настоящих химических элементов. Бекка уверяла, что всё правда, но в своё время Джейк Гриффин тоже не сказал мне ни слова лжи. Он и правда баллотировался в канцлеры, правда объявил амнистию и сделал дочь советницей, правда не собирался воевать ни с горцами, ни с моим народом. Но… Везде было чёртово «но». Враньё так ловко смешивалось с истиной, — кажется, Кларк называла это диффузией, когда одно вещество проникало в другое, соединяясь с ним в нечто третье, — что по итогу получалась полуправда. Работало безотказно: каждый сам мысленно дополнял недостающие части, а то, что они оказывались абсолютно не соответствующими действительности — кто уж тут был виноват?       Бекка исчезла с панели. Та потухла, пока я зашагал вслед за Левиттом, до сих пор осмысливая всё услышанное. Мир успел перевернуться несколько раз, пока я сидел взаперти на этом проклятом «Ковчеге».       — О, сэр, мы уже заждались вас, начали переживать. Всё в порядке, вы нашли, кого нужно?       Я услышал знакомый голос, обращавшийся пока не ко мне. Успел только подумать краткое «да ладно?», сделал ещё шаг вперёд, поравнялся с Левиттом и встретился взглядами с кадетами. С теми, которые были знакомы мне слишком хорошо.       — Хантер! Дружище! — лицо Андерс вытянулось от изумления. Потом он бросил быстрый взгляд на товарища, потом снова повернулся ко мне. Воскликнул: — Вот! Видишь! Я говорил! Я же говорил, что он жив!       — Ого, — только и смог выдавить Дюссет. — Привет.       — Мик и Зак теперь должны мне двадцать кредитов! Идиоты! — продолжал восторженно Люк. — Мы со Стивом сразу поняли, что нас взяли на работу за один-единственный вопрос не просто так, верно, дружище? Как же здорово! Снова будем работать вместе!       — Да, — устало вздохнул я. — Это, несомненно, потрясающе. Огромная удача. Нам ведь пора идти, да, доктор Диас?       — Ещё как, — отозвался тот нарочито сурово. — Мы так-то спешим.       Кадеты сразу же присмирели, вытянувшись по стойке, и кивнули. Мы зашагали вперёд, и эти двое, нахохлившись, теперь важно шли рядом.       — Где ты пропадал-то? — никак не мог усмирить своё любопытство Андерс.       — Если расскажу, всё равно не поверишь, — усмехнулся я. Пробежался взглядом по его новой форме: — А ты, я вижу, зря времени не терял?       — Ха-ха, ты всё-таки заметил! Да-а-а, я теперь капитан, видишь? — похвастался мне нашивками он. — А Дюссет — сержант. Он-то! И это даже не секретный корпус, а программа колонизации!       — Мои поздравления, — снова усмехнулся я. — Программа колонизации, значит?       — Она самая! Самое крутое, что вообще можно вообразить! Нас взяла к себе советница Гриффин! Нам прежде в секретном корпусе такие гадости о ней рассказывали, ну, тогда, когда… Неважно, ведь потом нас разжаловали и выгнали буквально ни за что! А сейчас… Оказывается, она на самом деле такая… ну…       — Какая? — приподнял бровь я, испытующе глядя на Люка.       — Она умная и очень… ну… — так и не смог подобрать слово он. — Знаешь, я сначала думал, что ты солгал. Как вы вообще могли быть друзьями? Ты же не какой-нибудь сын канцлера, чтобы в таких-то кругах вращаться! Но потом… Чёрт подери, я получил эти нашивки буквально за то, что спросил о тебе. Просто подошёл и говорю: «Советница, вы не знаете, куда делся Хантер? Как у него дела?» И она такая сразу: «Будешь со мной работать?» Чёрт, до сих пор не могу поверить… Самое невероятное, что со мной случалось…       — Я и правда солгал, — сказал я, совсем не удивлённый, что кадеты так глубоко ею впечатлились. — Мы вовсе не друзья. Она — моя девушка.       — А? То есть… это как… А, — издал он краткое и глубокомысленное. Надолго замолчал, глядя то на Стива, то на меня и о чём-то напряжённо размышляя. Потом удивлённо произнёс: — Это, в принципе, всё объясняет, кроме того… кто ты вообще такой?       У меня вдруг вырвался весёлый смешок. Раз уж начал говорить правду, стоило ли прекращать?       — В прошлом главнокомандующий войском, командир Беллами Блейк из Лесного Клана, а здесь и сейчас, пожалуй, просто гость с Земли. Достаточно исчерпывающий ответ?       Новоявленный капитан ненадолго завис, а потом прыснул от смеха, взмахнув рукой.       — Очень смешно! Главнокомандующий… с Земли, — хохотнул он. — Как тебе такое в голову пришло? Да я скорее поверю, что ты призрак!       — Может, немножко, — пожал плечами я. — Одно другому не мешает, ведь так?       — Ну да! Конечно! — фыркнул нетерпеливо Андерс. — Так я и поверил! Не хочешь говорить — не надо.       — Зря вы ему не верите, капитан, — с усмешкой подлил масла в огонь его любопытства Левитт.       — Что? — окончательно растерялся Люк. — Ну, нет, я на это не поведусь!       Снова идти по «Ковчегу» так в открытую было даже странно, но все вокруг обращали внимание только на доктора Диаса, воспринимая нас лишь типичной для местных шишек свитой. Для тех двух патрулей, что мы встретили, пропуск от Кларк оказался попросту универсальным билетом. Похоже, канцлер ни на миг не сомневался в её стопроцентной преданности, раз никто даже не дерзнул задавать нам вопросы. Никто до этого самого пропускного пункта, последнего для этого уровня.       — Нет. Я всё прекрасно понимаю, господа, но указания только что передал сам командор, приказ есть приказ!       — При чём тут командор? Свяжитесь с советницей, она подтвердит, что это срочно!       — Мы не можем.       — Почему? — продолжал упорствовать Люк.       — Чрезвычайная ситуация на тринадцатом уровне…       «Это часть плана», — поспешила поставить меня в известность Бекка.       — …и все члены Совета теперь под тщательной охраной секретного корпуса, к ним никого не допускают. Порядок восстановлен. Но вход и выход с верхних уровней полностью перекрыт до дальнейших указаний. Приносим извинения за задержку.       — И это тоже часть плана? — ядовито уточнил я вполголоса у Бекки, издалека наблюдая за стараниями Андерса и стараясь говорить как можно тише.       «Я думала, что им всем хватит пропуска высшего уровня. Жаль, что нет. Возникли некоторые сложности», — неохотно признала она.       — Некоторые сложности? Что там творится, чёрт возьми?       «С Кларк всё прошло не так гладко, как планировалось. Впрочем, это неважно. Я проведу вас иным путём».       — Что прошло не так гладко? — Она замолчала, не отвечая, и я успел начать предполагать самое худшее. Зло потребовал: — Бекка! Говорите!       «Не кипятитесь. Она в порядке. Просто заперта на тринадцатом уровне. Я направила в её приёмную фальшивое распоряжение о срочном визите на нижние уровни. Канцлер не вовремя решил проверить её расписание. Теперь командор допрашивает её помощницу мисс Паркер. Сама советница временно отстранена от работы. Только и всего. Так что идёмте. У нас мало времени».       Пришлось сжать зубы, чтобы не возжелать сжечь этот излишне населённый кусок космического мусора дотла. Какого чёрта там опять забыла эта змея Бри? Не она ли подсказала канцлеру перепроверить новые встречи? Что тот решит делать со столь странными фактами?       — Нет. Я никуда не пойду.       «Это был не вопрос, мистер Блейк».       — Как и у меня, — отрезал я. — Что они с ней сделают, когда станет известно о нашем побеге?       «Ничего из того, что бы не делали раньше».       — То есть опять будут пытать до потери сознания? Прекрасно, — процедил сквозь зубы я. — Отправляйте отсюда доктора Диаса. Я не против. А у меня тут ещё есть дела. Где-то там… на тринадцатом уровне?       «Чего? Вы с ума сошли?»       — Как я понял, помочь мне вытащить её оттуда прямо сейчас вполне в ваших силах. Тем более наверх отсюда нам намного ближе, чем вниз. Просто вы не хотите рисковать. Боитесь? Верите, что она переживёт любой допрос? Вам всё равно? Не знаю. Но если вы не начнёте помогать, я прямо сейчас пойду и сдамся. Мне ведь вы не можете отдать приказ заткнуться и молча терпеть. Какая жалость!       «Вы не посмеете».       Я сделал пару шагов к дежурным, всё ещё занятым Андерсом, прекрасно понимая степень собственной наглости: я в самом деле шантажировал искусственный интеллект. И вокруг было много свидетелей. Остановить меня незаметно или силой попросту не представлялось возможным. Отчего-то это только больше придавало сил.       — Вы во мне сомневаетесь? Правда хотите проверить? Я начну с рассказа, как сбежал из «Этерии». Думаю, этого будет достаточно, чтобы разжечь их любопытство.       «Прекратите этот глупый блеф. Мы оба прекрасно знаем, какие это будет иметь последствия».       — Разумеется, знаем, — усмехнулся я. Сделал ещё шаг вперёд, вставая рядом с Андерсом. Взглянул на дежурных, уже уставших разбираться с потоком недовольных. — Здравствуйте, добрейшего вечера вам, я хотел признаться в том, что на самом деле я…       «Довольно, — прервал меня всё тот же ровный, сгенерированный компьютером тон. — Хватит, мистер Блейк. Остановитесь. Хорошо. Давайте поговорим ещё раз».       — Что? — почти огрызнулась девушка в форме секретного корпуса, зло глядя на меня. — Мы ещё не закончили с капитаном Андресом, ждите своей очереди!       — А я хотел признаться как раз в том, что полностью в моих силах было забрать этих двоих от вас и не давать им тратить ваше время. Но я этого не сделал. Простите. Нам пора идти, капитан, сержант. Мы кое-куда опаздываем.       — Нет, подожди, нам… — начал протестовать Люк.       — Нам. Пора. Идти, — процедил я, глядя на него. — Господа, прошу прощения. Всего доброго!       «Левитт, объясни этому чокнутому, о чём именно он просит», — вновь ожила в гарнитуре Бекка.       «А о чём особенном он просит? О чём? — отозвался в наушнике голос доктора Диаса, пока мы с бывшими кадетами шагали обратно к нему. — Я бы понял твоё нежелание содействовать, если бы он вновь заговорил о свержении канцлера. Но Кларк оказалась там из-за нас. Это мы с ней сделали. Я сделал, даже не подозревая, что именно делаю. Пусть даже господин канцлер будет мучить её сутки напролёт, она ведь всё равно не скажет ни слова. Мы будем в безопасности, а она умрёт, но не расскажет. Из-за меня. Боги… Прежняя ты никогда бы не допустила подобного. Но если теперь ты понимаешь только язык угроз и шантажа — да будет так. Я тоже сдамся, если тебе плевать на всех остальных. Я не допущу, чтобы это осталось на моей совести».       «Ты знаешь, что я не всемогуща. Я не смогу тебя защитить, когда вас окружит половина секретного корпуса».       «Свой шанс защитить меня ты упустила в тот самый миг, когда умолчала про тот кошмар, что я создал. И всё ради своей вендетты».       Остановившись рядом с доктором Диасом, я посмотрел на него совсем другими глазами. Его желание принять ответственность за свои действия и восстановить справедливость не под страхом наказания, а просто потому что так было по-человечески правильно… Я бы назвал это довольно редким по меркам «Ковчега» качеством. Почти исключительным.       «Хорошо, — наконец, отозвалась она. — Остановить вас не в моих силах».       — Спасибо, — сказал я, кивая Левитту.       — Меня вам ещё не за что благодарить, — кратко ответил он. — Сначала нам ещё надо забрать её у канцлера.       — Вы хотите пойти со мной? — изумился я.       — При всём уважении к вашим навыкам, полагаю, вам всё равно пригодится помощь друга.       Люк и Стив недоумённо хлопали глазами, рассматривая наши серьёзные лица.       — Простите, что вмешиваюсь, но… Наше задание отменяется? — осторожно уточнил Дюссет.       Я взглянул на них, на форму, на нашивки, которыми так гордился Андерс. Прежнее задание сопроводить нас было полностью безобидным, ведь они лишь исполняли приказ советницы. Помогали доктору Диасу. Про то, что я тайный пленник канцлера и Этерии, вообще не могли даже догадываться. Но то, на что мы с Левиттом решились… Кажется, в этом контексте командору нравилось слово «терроризм». У доктора Диаса всё равно не было пути обратно, пока Гриффин оставался канцлером. Мой дом был не здесь. Люк и Стив были бы хорошей помощью на нашей миссии, но обманом впутывать их в нечто подобное…       — Идите без лишней спешки в секретный корпус. Сейчас. И доложите, что вы нас сопровождали по просьбе советницы. Мы вели себя очень и очень подозрительно, а потом и вовсе скрылись от вас в неизвестном направлении. Вы считаете, что стоит срочно провести проверку. Ясно?       — Что? — не поняли они. — Зачем?       — Чтобы вас снова не лишили ваших любимых нашивок по моей вине, Андерс. Вот зачем. Идите.       — Зачем? Почему… Что ты собираешься делать?       — Я должен забрать отсюда Кларк. Оставаться на «Ковчеге» опасно для её жизни. Вам нет нужды в этом участвовать, но я был бы рад, если бы вы не сразу сообщили об этом друзьям командора. Припомнили чуть позже. Может, через полчасика.       — Значит, этот переполох из-за неё? — опешили они. — Но что опасного для…       — Канцлер. Её жизни угрожает господин канцлер.       Их глаза округлились от услышанного кощунства. Они в испуге глянули на Левитта, но он только кивнул, подтверждая мои слова.       — Что? Но… Почему? В официальных версиях…       — Если бы мне давали денег каждый раз, как в вашей официальной версии говорят правду, я был бы самым нищим человеком во вселенной, — перебил их я. — Впрочем, вас это всё не касается. Просто идите.       Но, вопреки моим ожиданиям, они продолжали испытующе смотреть на меня. Неужто хотели ответов больше, чем гарантий своей безопасности? Это было совсем не похоже на тех кадетов, которых я встретил в первый день у капитана Купер. И этот их личностный рост конкретно сейчас был жутко некстати.       — Что такого мы не знаем? — спросили они. — Мы хотим понять. Объясните… хоть что-то…       — Вам важно усвоить, что в Совете и Этерии сидят жестокие убийцы. Они проводили и продолжают проводить жуткие эксперименты на людях. В качестве подопытных им особенно нравятся те, кто задают слишком много вопросов. Таких не жалко. Такие потом таинственно исчезают, а ребята вроде нас расследуют их пропажу, понимаете? Вы, кстати, тоже сейчас задаёте очень много вопросов. Так что вам лучше поторопиться и сделать всё точь-в-точь, как я сказал. Ясно?       Они ещё собирались с мыслями, когда мы зашагали прочь. Последним, что я услышал за спиной, был их обескураженный вздох, когда двери перед нами открылись сами собой без любых пропусков.       По пути всё вокруг будто бы само подстраивалось так, чтобы сократить нам дорогу: освещение, внутренние лифты, транспортёры и ленты. Жаль, что Бекка не могла помочь и с кадетами секретного корпуса. С ними приходилось говорить Левитту, не устававшему повторять, что его вызвал командор Шамуэй, а они кто вообще такие, чтобы спорить с командором? Может, позвонить ему? Уточнить? О, командор будет рад таким звонкам по мелочи! Так ведь?.. Нас пропускали, но если где-то нет, то Бекка всегда была готова предложить альтернативный маршрут. Его не оказалось только на самом последнем отрезке нашего пути.       — Мы не можем пропустить вас внутрь, — механически отрапортовал кадет. Его напарник молча и сурово смотрел на нас, наивно полагая, что мы проделали весь этот путь, чтобы молча уйти. Впрочем, знакомый стеклянный взгляд говорил скорее о том, что он ничего больше не полагал, кроме приказов извне. — Командор просил их не беспокоить.       — Ах, командор, да, — вздохнул я, заранее предвкушая приятную встречу. Кивнул Левитту: — Эти двое явно из «этих». Зомби канцлера. Я уверен.       — Отладка. Кейс А-158-Е, код доступа «анаконда», — тут же произнёс доктор Диас. Кадеты моргнули. Дёрнулись. Снова моргнули и застыли изваяниями, опустив руки вдоль тела. Их движения синхронизировались настолько пугающе точно, что я даже опешил. Взглянул на Левитта. Тот пожал плечами: — Что? Должна же у меня тоже быть какая-то суперспособность. Не зря же я главный конструктор и разработчик. Думаю, у нас есть… сколько-то времени. Плохой код спасает жизни, кто бы мог подумать.       — Чёрт, — только и смог произнести я, махая рукой перед лицом зависшего кадета. Тот не реагировал. — А что, так можно было?       — Ну, я как минимум должен был проверить. Когда нашёл критическую проблему в первой партии, написал тест-сценарий. В штуках тридцати образцов он остался вшитым, их потом якобы утилизировали после дообследования главным инженером, но… Как видите, он просто прибрал к рукам всю партию, обнаружив то, что не должен был. В более новых чипах всё уже иначе, а… а этим вот не повезло.       — Что с ними будет?       — Понятия не имею. Синтетические тесты до перепайки требовали только перезапуска системы.       — Что ж, тогда я одолжу вот это. — Я открепил кобуру с оружием от пояса замершего кадета и прицепил на свой. Потом позаимствовал и у другого. Посмотрел на пистолеты в обеих руках, рассудив, что так будет даже удобнее. — Спасибо, друзья. Никогда не забуду. Доктор Диас, вы готовы?       — Не уверен, что к такому можно подготовиться, — нервно усмехнулся он. — Что обычно говорят в таких случаях?       Пришлось приставить дуло пистолета к его затылку. Разумеется, не трогая предохранитель. Левитт всё равно поёжился, пусть это было не по-настоящему.       — Извините, — виновато попросил я. Не удержался от нервного смешка. Ну, не абсурд ли?       Бекка заботливо открыла перед нами дверь, намекая, что болтовни стало слишком много. Командор и заплаканная Бри Паркер тут же обернулись, первым делом встречаясь взглядом с дулом моего взведённого оружия. Второй пистолет всё ещё касался затылка Левитта. Кадет, охраняющая командора, успела схватиться за рукоять пистолета, но всё равно замерла, так и не взведя курок.       — Вечер добрый, — поздоровался я максимально благожелательно. — Как поживаете, друзья?       Моя фраза оказала почти магический эффект: все отмерли, словно очнувшись от морока программных ошибок. Кадет предприняла новую попытку достать оружие, командор скривился, Бри жалко всхлипнула. Их всех объединяло две вещи: каждый судорожно пытался что-нибудь придумать, и ни у кого так и не вышло.       — Никому не стоит делать резких движений, — посоветовал я. — Я, может, и стреляю не очень, но шальная пуля, знаете ли… Доктор Диас — крайне ценный для канцлера кадр, не так ли? Будет очень печально, если из-за вашего безрассудства мне придётся его пристрелить.       — Пожалуйста, делайте, как он говорит, — попросил их Левитт, звуча вполне себе испуганно и отчаянно. — Он очень зол и способен на всё.       — Что всё это значит? — сквозь зубы процедил командор.       — Это долгая история, но если кратко, то мне нужна советница, живая и невредимая, а вам нужно не сдохнуть прямо сейчас. Как вам? Отличая сделка, как по мне.       — Как ты вообще сюда пробрался, ублюдок? Ты же…       — За это хочу поблагодарить госпожу Паркер, она отлично отвлекла внимание всех ваших частей. Благодаря ей мы спокойно дошли прямо сюда. Просто неоценимая помощь в нашей спецоперации. И молчит! Такая скромница! Вы должны знать своих героев, командор.       — Ложь! Это ложь! Я не… — она зашлась в новом приступе рыданий. — Я никак не связана с этими… этими… Я никогда бы не смогла им помочь!       — Не стоит так преуменьшать свои заслуги в нашей миссии, — неодобрительно покачал головой я. — Вы сделали даже больше, чем должны были. Родина вас не забудет. Ой… ну, то есть…       — По-вашему, всё это смешно?! — сквозь зубы прошипел командор.       — По-моему, вы в десяти секундах от момента, когда я прострелю вам башку, — процедил я. — Если вам это кажется смешным, то что ж… Оружие на пол. Медленно. Очень. Медленно. Вот так. Прекрасно. А теперь пните его ко мне. Так же медленно.       Я начинал понимать их нездоровую тягу к подчинению других. Смотреть на это подчас было слишком приятно.       — И что, по-твоему, будет дальше, а, ублюдок? Думаешь, сможешь шантажировать канцлера жизнью дочери, чтобы сбежать? Идиот!       — Наконец-то кто-то раскрыл мой коварный план. Браво, командор. Вы всегда были сообразительнее многих. Или это вам Бри подсказала? Вот же болтунья! Знал, что не надо ей было говорить!       — Прекратите врать! — истерично взвизгнула та. Оглянулась на командора, не находя на его лице ни грамма понимания. — Это ложь! Честно! Клянусь!       — Там есть техническая кладовка, — я взмахнул оружием влево. Невзрачный вход тут же открылся сам собой по воле Бекки, и их лица изумлённо вытянулись. — Туда. Сейчас же. Шагайте. Только медленно.       Щелчок, с которым я снял пистолет с предохранителя, вновь заставил их отмереть. Подчинились все трое, отчего я недовольно нахмурился.       — Нет-нет. Только командор и кадет. Твоя помощь, дорогая Бри, мне ещё пригодится.       — Что?.. — окончательно побледнела она. Глаза её наполнились слезами. — Нет. Я хочу в ту кладовку. Пожалуйста!       — Я понимаю, но, боюсь, что командор будет немилосерден к твоему предательству. Всё ради твоей безопасности, — убедительно закивал я. Бросил гневный взгляд на Шамуэя: — Чего встали? Шевелитесь.       — Даже не надейся, что выйдешь отсюда живым, гадёныш! — прошипел командор, втискиваясь в каморку.       — И вам приятно провести там время! И главное — не нарушайте Протокол! — ядовито улыбнулся я, пока они исчезли в кладовке.       «Они заперты там до тех пор, пока я не позволю им выйти. Все их устройства заблокированы во внутренней сети, как вредоносные, — отчиталась Бекка. — Я даже не думала, что это будет так забавно».       Я довольно ухмыльнулся ей в ответ. Побледневшая Бри дрожала, глядя на меня. Она слегка воспряла духом, когда я опустил пистолет, которым угрожал Левитту, но быстро поняла, что доктор Диас не собирался ни сбегать, ни нападать на меня. Он только забрал с пола оружие кадета и командора и, как ни в чём ни бывало, прошагал к двери дальше. Та снова послушно открылась сама собой, погружая Бри в очередной приступ ужаса. Я тоже всей душой хотел поскорее пойти следом за ним. Но он там был нужнее, а у меня ещё осталось одно дело.       Я взглянул на Бри. Раз она считала меня воплощением чистого зла, то кем я был, чтобы её разочаровывать?       — Так неприятно, когда ложно обвиняют, да? И обидно. Чертовски обидно. Понимаю как никто! — хмыкнул я. Она всхлипнула. — Что же, мисс Паркер. Раз уж мы здесь одни… Раздевайтесь.       — Что? — переспросила Бри, будто надеялась, что ослышалась. — О чём вы говорите? Нет! Нет, я не… Ни за что!       — Вы же в курсе, что я не очень люблю повторять дважды, особенно когда у меня в руках пистолет?       — Нет! Я не стану! Я… Да можете убить меня прямо сейчас! Но я не стану вас слушать!       — Раз не хотите снять форму сами, может, хотите, чтобы это сделал я? — взмахнув пистолетом, осведомился я и шагнул к ней навстречу.       Она отпрыгнула назад, забормотала порывистое «нет-нет-нет», затем разрыдалась, видимо, надеясь, что слёзы меня как-то разжалобят. Я пожал плечами, абсолютно равнодушный к её страданиям, и внезапно понял, почему помощницей советницы стала именно она. Никто не навязал её кандидатуру, нет, Кларк, очевидно, сама её выбрала по тем же причинам, по которым я не захотел впутывать кадетов. Подставлять невиновных было бы несправедливо, а рано или поздно пришлось бы. Но Бри не была невиновной. Она была предательницей и шпионкой секретного корпуса. Более того, она была яростной фанаткой Протокола, и вряд ли можно было проучить её изощрённее, чем заставить посмотреть на всю эту прогнившую систему изнутри. Кларк буквально делала с ней то же самое, что Паркер прежде сделала со мной, ложно обвинив во всяких непотребствах. Прямых улик против неё не существовало, но, судя по ужасу на её лице, даже сама Бри уже сомневалась, что расследование состоится и будет проведено по всем правилам. И пусть радоваться всему этому было не совсем правильно, я всё же не смог перебороть ни удовлетворение внутри, ни лёгкое восхищение столь элегантным коварством.       — З-за… что вы так со мной… Я з-знала, что в-в-всё это не к добру, в-вся эта р-работа, в-всё эт-т-то, — дрожащим от всхлипов голосом пробормотала она. Ещё сильнее затряслась под моим испытующим взглядом, когда поняла, что ничто из этого спектакля не помогло. — Пож-ж-жалуйста… П-п-почему вы это делаете? Чег-г-о хотите доб-биться?..       — А разве не очевидно? — язвительно осведомился я. Угрожающе процедил: — Форма сама себя не снимет. Поторапливайтесь!       Она снова громко всхлипнула и наконец-то схватилась за молнию на шее, неохотно, по миллиметру таща её вниз. Я прекрасно знал, что под формой все носили майки или футболки, но она почему-то делала трагедию даже из того, что из-под молнии выглянул даже маленький кусочек их белой ткани. Стоило мне закатить глаза, как вернулся Левитт.       — Кларк передавала привет, — усмехнулся кратко.       — Как она? — тут же обернулся к нему я.       — В порядке. Но недовольная. Как вы уже могли догадаться, она не может покинуть комнату из-за приказа канцлера. Впрочем, сами знаете благодаря кому, она заранее оставила это для нас прямо у входа, — хмыкнул он, передавая мне в руки ярко-голубой комбинезон советницы.       Тайна небольшого количества охраны раскрылась сама собой. И правда, зачем усиленно охранять ту, кто даже не попытается сбежать? Очевидно, канцлер был полностью уверен, что Кларк под его полным контролем, раз допустил её так высоко — аж в местное правительство. И как только он в этом удостоверился? Зная его… В голову лезли только самые худшие предположения. Раздражённый всем этим до крайности, я швырнул комбинезон Бри. Она рефлекторно его подхватила, рассматривая яркую ткань так, будто видела её впервые, а затем подняла на меня обескураженный взгляд. Явно растерялась. Похоже, даже перспектива всяческих извращений сбила её с толку меньше обычной тряпки.       — Мне нужна ваша форма. А эта вам взамен. В подарок, — пояснил я. — Кажется, все на этой станции мечтают хоть раз надеть такую. Что ж. Сегодня ваш счастливый день. Добро пожаловать в Совет.       Она всё ещё только изумлённо моргала, даже не шевельнувшись.       — Что такое? — уточнил я, приподняв брови. — Чего застыли? Не этого ожидали? Ох. Неужто вы надеялись на какое-то иное продолжение? Чёрт… Как нехорошо! Просто возмутительно!       Раскрасневшись не то от злости, не то от смущения, не то от смеси двух этих чувств, она наконец-то расстегнула молнию до пояса. Чтобы не чувствовать себя совсем уж сволочью, я отвернулся, лишь изредка боковым зрением убеждаясь, что она продолжала переодеваться, не пытаясь ничего выкинуть. На самом деле я больше всего хотел наконец увидеть Кларк, но Левитт не мог остаться, так как для госпожи Паркер выглядел недостаточно угрожающе. Зато стоило мне едва шевельнуться — и она уже вздрагивала.       Наш план на деле был до жути прост. Комбинезон советницы привлекал везде слишком много внимания, и с учётом внешнего сходства Кларк и Бри можно было частично решить главную из проблем. Как только господин канцлер поймёт, что происходит, все отряды отправят на нижние уровни, чтобы перехватить нас там, у капсул, поэтому стоило рассеять их внимание как можно больше. Мы могли пока оставить Бри здесь взаперти на какое-то время, затем Бекка выпустит её, когда придёт время, а уж от искушения сбежать отсюда при первом удобном случае Паркер точно не удержится. Затем Бекка обещала подменить данные системы мониторинга, чтобы станция приняла Бри за Кларк. Это должно было окончательно всех запутать, чтобы канцлер решил, что призрачное прикрытие вдруг подвело Кларк, и отправил часть сил не туда, пока мы пойдём совсем в другую сторону.       — Благодарю за помощь, — саркастично улыбнулся я, забирая у неё серую форму.       — Подавитесь своей благодарностью! — зло прошипела она в ответ. — Надеюсь, вас прикончит ваш же лучший друг призрак!       — Может быть, — хмыкнул я, проходя мимо неё. Остановился рядом, заставляя её снова вздрогнуть. Слегка наклонился, тихо заканчивая: — Ведь призрак вовсе не один. Будьте уверены, нас на всех хватит.       Бри снова отскочила от меня в сторону и обескураженно захлопала глазами. Я кивнул ей напоследок, отчего она окончательно вжалась в стену. Наконец-то я мог перестать тратить на неё время и быстро зашагал в соседнее помещение. Оно оказалось медицинской палатой, прямо у входа Левитт напряжённо разбирался с разнообразными ампулами в ящиках и откладывал какие-то в сторону. Кларк сидела на постели за его спиной, закутавшись в белоснежное покрывало, уставшая и замученная, но хотя бы похожая на живого человека. По крайней мере, я хотел в это верить, рассмотрев искорку торжества в её светлых глазах.       — А я уже было подумала, что ты не придёшь, — тихо сказала она, едва заметно улыбнувшись.       Я не смог сдержать облегчённый вздох: мне не показалось. Она всё-таки была собой.       — И пропустить всё это? Ни за что, — усмехнулся в ответ я, усаживаясь рядом с ней. — Кстати, это тебе.       Она взглянула на форму, коснулась скорее моей руки на ней, а не ткани, будто бы брезгуя.       — Подарки. Ничего себе. Благодаря штуке в своей голове я даже знаю, как ты это достал. Довольно неплохо, если можно так сказать.       — Хм. Неплохо?       — Да. Даже забавно, но часть с «раздевайся» мне категорически не понравилась.       — А. Точно. Она же твоя девушка, а тут какой-то наглец ей такое указывает. Разумеется, ты ревнуешь.       — Всё ещё злишься?       — Не-а. Просто издеваюсь. Видишь, даже пришел снова тебя украсть по нашей старой традиции.       — Наверное, это будет сложно, — произнесла Кларк на грани шёпота: её слова почти смешались с шумом от копошения Левитта за спиной.       — Давай откровенно, — ответил я также тихо, — с тобой всегда сложно, любовь моя.       От лёгкой улыбки её глаза заблестели, пусть всё ещё выглядели грустными. Мы смотрели друг на друга несколько долгих мгновений, прекрасно осознавая обманчивость звучавшей во фразах беззаботности. Добраться сюда было самой лёгкой частью, это вышло почти играючи, но дальше… И доктор Диас, и Бекка неоднократно подчёркивали, что её возможности в ядре «Ковчега» далеко не безграничны. Хватит ли их, когда на поиски похищенной советницы рванут буквально все?       Тихое покашливание рядом заставило повернуться. Левитт тяжело вздохнул, демонстрируя Кларк небольшой кейс, который легко влез бы в карман.       — Тебе это очень пригодится. Поможет не отключиться, когда… Если я не смогу дать, бери сама по две штуки сразу. Ты крепкая, но…       Она кивнула, тяжело сглатывая. Расправила комбинезон.       — Дайте мне буквально минуту. Пожалуйста.       Левитт кивнул, тактично отвернувшись и прошагав обратно к стеллажам. Я посмотрел на Кларк, молча прося объяснить смысл этого диалога.       — Скорее всего, я буду сопротивляться, — опустив взгляд, сказала она. — Я буду вырываться. Я буду пытаться вернуться обратно, потому что должна исполнить приказ отца сидеть здесь, даже если больше всего на свете этого не желаю. Так работает эта штука. Бекка сможет меня вовремя успокоить, если всё станет совсем плохо, но у этого есть своя цена.       Я на миг зажмурился, выравнивая дыхание. Хотелось прямо сейчас пойти по душу канцлера и отправить его в тот же ад, вживить в него тот же чип и также крутить им, словно марионеткой.       — Насколько плохо всё может быть?       — Не знаю. Ещё ни разу не пробовали, но… Пообещай, что не отпустишь. Что не поддашься, что сделаешь всё и не позволишь мне всё испортить. Неважно, что для этого понадобится, даже если… или когда я буду страдать. Обещай.       — Хорошо, — сдавленно выдохнул я, не совсем понимая, на что соглашался. — Обещаю.       Она всё ещё смотрела на форму Бри с тем же отвращением, что и раньше. Почему-то в этот же миг я был уверен, что даже на почётную форму советницы прежде она смотрела точно так же. И, надевая её, точно так же морщилась, будто ткань была пропитана кислотой.       — Кларк, а Эбби, она?..       — Левитт тайно встретился с ней пару дней назад. Рассказал про то, что чипы делают с людьми на самом деле. Только про это, тайну Бекки не выдавал, — она запнулась, натягивая рукава и поправляя ворот. Закусив губу, тихо закончила: — Она отказалась бежать. Наотрез.       — Почему?       — Отец ни в чём её не подозревает. И уж точно не предполагает, что она знает правду. А она теперь хочет уберечь население «Ковчега» от его мании контроля, и раз она останется здесь единственной из всех, обладающей и свободой воли, и знанием о чипах одновременно… Только у неё есть шанс. Это чертовски плохая и опасная идея, но…       — Но ты бы тоже осталась, если бы была на её месте, — закончил я за неё скорее утверждением, чем вопросом. — Разумеется. Ты ведь однажды уже пыталась это сделать.       — И это было огромной ошибкой, — с сожалением сказала она, расправляя рукава и застёгивая манжеты. — Но она больше ничего и слушать не хочет. Сказала нам улетать. И пожелала удачи. И я…       «В секретном корпусе не смогли связаться с командором. И направили сюда отряд кадетов, — напомнила о своём присутствии Бекка. — Просто говорю на случай, если вы всё ещё хотите сбежать».       — Это у тебя она нахваталась этого сарказма? — приподняв бровь, спросила Кларк. — Впрочем, не отвечай. Это был риторический вопрос. У кого же ещё.       — Ты слишком разговорчивая для моей пленницы, — неодобрительно покачал головой я. — Давай-ка шевелись, а то мне придётся начать тебе всерьёз угрожать. Ты даже не представляешь, на что я готов, чтобы наконец-то отсюда свалить.       У входа всё ещё стояли кадеты, бессмысленно таращащиеся в пустоту. Бекка уже выпустила Бри на свободу, так что для нас вновь затикал обратный отсчёт, и Кларк попыталась вырвать свою руку из моей, стоило нам только выйти в коридор.       — Отпусти меня, я должна вернуться обратно.       — Обязательно отпущу, мы только немного прогуляемся.       — Нет! Я должна сейчас же вернуться и доложить о… — она осеклась на полуслове, сбиваясь с шага. Её взгляд помутился, лицо едва заметно исказилось, выдавая тщательно скрытую муку. И Кларк больше не возражала. Я едва проглотил все возражения, со всей полнотой осознавая, что именно сейчас произошло. Механически, будто уговаривая сама себя, словно повторяя за кем-то, она зашептала: — Молчи… Иди… Иди за ними…       «Технический лифт в третьем коридоре справа ждёт вас и отвезёт до третьего уровня без остановок и лишних пассажиров. И в обход засады секретного корпуса, разумеется, — уведомила Бекка. — А затем…»       — Затем?.. — уточнил Левитт. Но никто не отозвался. — Бекка? Ты здесь?       Мы шагали дальше в тишине и, затаив дыхание, ждали, когда наша невидимая покровительница откликнется.       «Канцлер только что отправил на ваши усиленные поиски злобный ИИ по имени Айли, — после долгой паузы ответила она. — Но вместо вас она пока нашла только меня. Поторопитесь. Скоро я…»       И она вновь затихла. Мы с Левиттом обменялись встревоженными взглядами, пусть и обещанный лифт, к счастью, правда дожидался нас, пустой и готовый отвезти на целых десять уровней ниже. А Кларк становилась всё настойчивее в своих попытках вырваться. Пришлось силой прижать её к себе, затаскивая в кабину, и смотреть в глаза, полные бессильного отчаяния от невозможности перестать сопротивляться.       — Мне нужно обратно. Мне нужно обратно! — она вырвалась, пытаясь нажать что-то на управляющей панели лифта. — Хватит… Я должна… Нарушение Протокола. Это нарушение целых трёх пунктов!       — Тише… — я поймал её ладони в дюйме от кнопки «стоп», прижимая их к её талии. Удержал на месте, предупреждая новые попытки добраться до цели. — Скоро всё закончится… А пока… пока я тебе обещал.       Кларк снова попыталась вырваться. Смотреть на это было неожиданно больно, даже больнее, чем в стеклянные бесчувственные глаза в прошлый раз. Словно тогда это было временное помутнение рассудка, искусная игра, а сейчас… сейчас казалось, будто она сошла с ума по-настоящему. И мне бы очень хотелось винить во всём Левитта, с сожалением и ужасом лицезреющего всю мощь своей злой науки, но почему-то не получалось.       На третьем уровне было достаточно пусто. Я почти расслабился в обманчивой пустоте коридоров, как резко застыл, слыша отдалённые голоса, становящиеся всё громче.       — Да не знаем мы, в какой сектор они могли пойти! Правда!       — А если под угрозой будет будущее всей вашей семьи, кадет? Это не поможет вспомнить?       — Капитан! Я — капитан! И я не предатель!       — Отлично! Хотите доказать это — поймайте своих друзей!       — Я же пришёл их вам сдать! Они не мои друзья!       — Господин канцлер уверен в обратном. Докажите тогда это нам всем на деле, кадет!       — Я. Не. Кадет!       Я тяжело вздохнул, узнавая в говорящих Андерса и капитана Купер. Прятаться здесь было негде: либо идти обратно к лифтам, либо прямо к голосам. Кларк глубоко вдохнула, будто собираясь закричать, а потом пошатнулась, закрывая глаза. Левитт спешно закопошился в том кейсе и протянул ей две открытые ампулы, которые она тут же забрала.       «Она хотела позвать их на помощь, — зачем-то оправдалась Бекка. — Я еле успела. Айли здесь. Я могу… исчезать».       — Бекка, — с тихой обеспокоенностью позвал её Левитт.       «Я ещё здесь. С Кларк. И я справлюсь. Кому как ни мне знать слабые места местных искусственных интеллектов».       — Нужно… идти. Идти, — через силу произнесла Кларк, делая неуверенный шаг. Очевидно, снова внимала беззвучным приказам. — Просто иди вперёд. Иди вперёд…       — Кажется, я что-то слышал, — донеслось взволнованное из соседнего коридора. Голос был незнаком. — Капитан Купер, может, это они?       — Разве? Я ничего не слышал, — возразил Андерс.       — Я тоже, — поддержал его Стив. — Кто вообще здесь может быть? Точно не они. Я уверен.       Я едва не выругался, вынужденный вновь достать оружие. Шоу должно было продолжаться, нравилось оно мне или нет.       — Прости, любовь моя, но теперь твоя очередь быть заложницей, — прошептал я ей едва слышно. — Иначе ты либо сбежишь, либо эти ублюдки всех нас перестреляют к чертям.       Кларк взглянула на меня мутным взглядом — но эти странные субстанции из ампул и правда придали ей достаточно сил, чтобы снова стать собой.       «Думаю, это излишне. Она будет послушной. Идите сейчас, пока она ещё в сознании, — приказала Бекка. — А я вас прикрою».       В тот же миг мир вокруг попросту сошёл с ума. Какофония скрежещущих механизмов над… под… рядом с нами, визжащий тревожный сигнал, вздрогнувший пол, свист, далёкие отзвуки грохота… Непроглядная тьма будто бы рухнула с потолка, припечатывая ступни к полу своей тяжестью.       — Твою мать, — обескураженный шёпот Левитта донёсся откуда-то справа.       Зажглись аварийные огни — и мы снова побежали в начавшейся суматохе. Часть коридоров мигала жёлтым, часть — красным, зелёным, синим, оранжевым. Бекка каждый раз называла по связи цвет того, в который нам следовало свернуть.       — Они там! Там! Туда! — заорал кто-то нам вслед в очередном из них.       — Да вам показалось! — уверенно возразил тому Андерс. — Вы вообще видели, что творится?       — Точно вам говорю! Бегом!       Автоматическая дверь в проёме жёстко припечатала смельчака к косяку. Его вопль потонул в общем шуме, сливаясь с очередным скрежетом. Среди этого хаоса я чётко представил, как сюда всеми силами пытались прорваться отряды командора, но двери закрывались, лифты застревали между уровней, а погрузчики выстраивали из ящиков баррикады. Так, как перед нами открывались все дороги, для них они становились едва проходимыми. Коридоры вокруг заполнил пар из прорванных труб. Сирена выла, заботливо предлагая не приближаться к опасной зоне. Станция раз за разом познавала новые уровни безумия.       — Далеко нам ещё?       — Эта лестница. Нам на уровень ниже, — отозвался доктор Диас.       Не теряя надежды нас нагнать, где-то позади громогласно раздавала указания капитан Купер:       — Правое крыло! Оцепить гейты с восьмидесятого по девяносто пятый! Андерс! Дюссет! Если не хотите в карцер — шевелитесь!       — Мы больше вам не подчиняемся! Мы подчиняемся советнице!       — Если вы сейчас провалитесь, то больше вам будет некому подчиняться, идиоты!       Но было поздно. Мы уже спустились к шлюзу, и Левитт поспешил к управляющей панели. Он даже не успел её коснуться — ближайшая створка шлюза пришла в движение, открывая взору несколько капсул. Те следом стали открываться сами собой и одновременно зажглись, рапортуя текущий статус: полная готовность к эвакуации.       — Спасибо, — ошарашенно сказал он.       «Пожалуйста», — отозвалась Бекка.       Доктор Диас поспешил к одной из капсул. Сразу же нырнул внутрь, желая осмотреться.       Кларк уже с трудом стояла на ногах. Очевидно, препараты переставали помогать ей преодолевать боль. Я едва мог смотреть на неё в таком состоянии: это мешало думать о деле и пробуждало ненужную жестокость ко всем окружающим. Я держал её рядом, подхватив под руку, и заодно следил за лестницей и коридором с противоположной стороны эвакуационного отсека. И даже так этим увлёкся, что не сразу понял, как капсула с доктором Диасом вдруг стала захлопываться сама собой.       «Бегите», — прозвучал отрывистый приказ.       Левитт рванул к нам. Наружу. Я потащил Кларк за собой к нему, но дверь намертво захлопнулась прямо у нас перед носом. Компьютер кратко объявил: «Отстыковка. Закрытие шлюза через двадцать… девятнадцать…».       С лестницы зазвучал торопливый топот. Прежде, чем успел подумать, я подхватил Кларк, и не анализируя, не пытаясь ничего понять, не думая, снова потащил её, только уже в соседнюю капсулу. Всё, что значило хоть что-то — это то, что в этот раз я успел. Мы успели. Я опустил полубессознательную Кларк на пассажирское кресло, не имея ни малейшего понятия, как начать процесс запуска, но компьютер ожил сам собой — или она ему в этом помогла. Система шлюза продолжала считать: «Одиннадцать… десять…».       Створки капсулы быстро поползли друг к другу. Капитан Купер остановилась напротив, позади неё замерли запыхавшиеся Дюссет и Андерс, выглядевшие так виновато, что стало их даже жаль. У них была ровно секунда, чтобы увидеть нас внутри — и двери захлопнулись. Компьютер тут же попросил пристегнуться и объявил об отстыковке через пять… четыре… Я почти не слушал его бормотания: на моих глазах Кларк обмякла, и её руки безвольно повисли вдоль тела. Я надеялся, что она просто закрыла глаза, но она больше не отвечала. Только дышала шумно, рвано, будто спала и видела какой-то очень жуткий кошмар.       — Бекка! — позвал я. — Что с вами? Что с ней?! Вы ещё здесь?       Но никто больше не отозвался. Я мог просто бессильно глядеть на неё, ища чёртовы крепления для дурацких ремней. Чтобы пристегнуть и её тоже, ничерта не понимая, как правильно. С гулким металлическим стуком нас будто-то бы выпустил из своих когтистых лап мифический хищный зверь, и мы… полетели?       «Ковчег» остался где-то там. Наверху. А внизу снова ждала неизвестность.