Милые пушистики

— Милые пушистики? — рявкнул Оуэн, рывком подняв голову. Он сунул Тош под нос окровавленную руку: — Это проклятые инопланетные твари, которым под силу разорвать и сожрать взрослого человека! — Тише, тише, — примиряюще сказал Джек. — То, что один из них прокусил тебе руку не отменяет того факта, что баттлфиксы явно экспериментировали с генами земных кошек, а значит Тош отчасти права — это милые пушистики. Он подошел к столу, где лежал огромный котяра со связанными толстыми лапами. Но стоило Джеку покровительственно похлопать котяру по пушистому боку, как в голове взорвался поток бранных слов. В отличие от земных котов эти владели телепатической связью и отчасти были энергетическими вампирами, с охотой пожирая как «вискас», так и отрицательные эмоции. Чаще всего они прибивались к какому-нибудь дому, где все без конца скандалили друг с другом и толстели себе припеваючи, не причиняя никому вреда и практически не давая шанса людям заподозрить в себе какие-либо удивительные способности. Торчвуд бы их и не трогал, но вот беда, сбившись в стаю, баттлфиксы начинали чувствовать азарт и нападали на людей. А потому, как только стало известно о проникновении на Землю этих пришельцев, то было принято решение — максимально мобилизоваться на их поимку. Первого Джек задержал совершенно без потерь. Тот вздумал облегчиться прямо на городской клумбе, а Джек, приметивший его еще издали, дал деловито выкопать ямку в мягком грунте, растопыриться и только после этого появился с пневмопистолетом наизготовку. Баттлфикс смотрел на него глазами срущей кошки и не двигался. Джек милостиво дал ему еще полминуты, а потом аккуратно выстрелил промеж глаз парализующим веществом. Со вторым вышло не так гладко — была погоня, даже короткая схватка, но в конце концов на тушку баттлфикса упал Оуэн, «кот» вцепился клыками ему в предплечье и только после этого подоспела Тош с пневмопистолетом, который почему-то не сработал. В итоге все решила Гвен, она просто шарахнула бесполезным оружием баттлфикса по загривку, и тот потерял сознание. Челюсти пришлось разжимать с помощью медицинских щипцов. — Чем мне грозит эта зараза? — мрачно зашивая рану, спросил Оуэн. Он прекрасно помнил об инопланетянах, оплодотворяющих через укус. — Джек! — позвал он задумавшегося босса. Но тот молчал. Не многозначительно, а просто растерянно. Простодушно развел руками: — Я не знаю. Может, и ничем, а может… — Через пару дней будете доставать из меня котят, — похоронным тоном предположил Оуэн. Джек слегка вздрогнул от этой перспективы и поспешно ушел: — Пойду пообщаюсь со вчерашним пленником, может, он чего сообщит. Вернулся через полчаса и молча скрылся в кабинете, игнорируя все вопросы. Оуэн включил видеозапись разговора, но через несколько секунд плюнул на это бесполезное дело: общение происходило телепатически. Он не поехал домой, справедливо рассудив, что в Торчвуде куда больше инопланетных артефактов, помогающих справиться с последствиями укусов внеземных котов. Устроился на диванчике и провалился в сон. Утро было безрадостным. Он проснулся от боли в затекшей шее. Со стоном медленно выпрямил одну ногу, вторую, разогнул спину, слыша отчетливые щелчки в позвоночнике. Было похоже на то, что он проспал всю ночь, свернувшись калачиком. Кое-как, кряхтя, сел, спустил ноги на пол и вздрогнул. Напротив дивана стояли Джек, Янто, Гвен и Тош. Не просто стояли, а встревоженно смотрели на него. — Что… — сипло начал Оуэн, откашлялся и закончил. — Что случилось? — Ничего, — как можно беспечнее улыбнулся Джек. — Просто уже девять часов, пора работать. — Так разбудили бы. Он медленно прошелся глазами по их лицам, не смог не заметить, что они старались не встречаться с ним взглядами. Точнее, смотрели как-то странно: стреляли глазами поверх головы и отводили в сторону. — Да что случилось-то? — мгновенно раздражаясь, рявкнул Оуэн. Янто шумно вздохнул, уныло произнес, обращаясь к остальным: — Надо рассказать. — Ну так рассказывайте! — вспылил Оуэн. Поймал еще один странный взгляд от Тош, пригладил взъерошенные волосы, точнее только попытался это сделать и наткнулся на странное препятствие. Медленно поднял вторую ладонь, ощупал что-то, не поддающееся осмыслению и объяснению, растущее у него прямо из головы. Вскочил, заозирался как загнанный зверь. — Спокойно, ничего страшного не прои… — начал было Джек, но умолк, подавившись словами. Побелевший от ярости Оуэн промчался в его кабинет и остановился напротив зеркала. С минуту он молчал, глядя на свое отражение широко распахнутыми глазами, потом уперся руками в стену по обе стороны от зеркала и пораженно выдохнул: — Уши. Замолк на несколько долгих секунд. А когда вновь обрел дар речи, смог выдавить только: — Гребаные кошачьи уши! Подошедший Джек вновь попытался его успокоить: — Ты только не волнуйся. Мы обязательно что-нибудь придумаем, я сейчас пойду трясти милых пушистиков, мы все исправим. Оуэн ткнул пальцем в новые органы слуха, с кисточками на концах и покрытые короткой серой шерсткой, уточнил ледяным тоном: — Кошачьи уши на моей чертовой человеческой голове! Ты можешь без всяких обещаний рассказать, что меня ждет? Джек пожал плечами и очень мягко, будто уговаривая, признался: — Скорее всего, ты будешь постепенно превращаться в баттлфикса. Правда не уверен, что тебе достанется телепатия и энергетический вампиризм. — Тогда называй вещи своими именами, — вновь вспыхнул Оуэн. — Я стану толстым, пушистым котом. — Может быть и так, — покорно подтвердил Джек. — Блядь! — сочно резюмировал Оуэн и помчался в лабораторию.

***

Через час он возник на пороге у Джека, усталый и злой. — Это вирус. Чертов кот заразил меня вирусом-трансфигуратором. И сейчас эта зараза ломает мои клетки, перестраивая их. У меня жар, крапивница, тошнота и головокружение. — Тебе надо прилечь… — Все, что мне нужно, это добыть того чудодейственного средства, которым когда-то лечили Сьюзи, когда ее ужалил инопланетный студень. — Это вовсе не студень… — Да плевать! Там был похожий вирус, но лекарство помогло. Достанешь? Джек поморщился, разом прикинув, в какие придется пуститься дали, чтобы найти требуемое. — Я попробую, — честно пообещал он. — А ты попробуй пока обойтись тем, что есть. — Это все равно что лечить туберкулез леденцами от кашля. Оуэн вышел из кабинета и обессиленно рухнул на диван. На столике перед ним тут же материализовалась чашка с кофе, не сама собой, а с помощью Янто, но произошло это так быстро и незаметно, что Оуэн моргнуть не успел. Буркнул «спасибо» и сделал глоток… сморщился, брезгливо отставил чашку и даже вытер ладонь об себя. — Что-то не так? — удивленно уточнил Янто. — Да, странный вкус какой-то, — пробурчал Оуэн. Янто с оскорбленным видом сделал глоток из его чашки и пожал плечами, как бы говоря, что «странный» тут явно не кофе.  — Попробуй мой, — вдруг предложила Тош, услышавшая их диалог. Оуэн подозрительно обнюхал ее чашку и сделал осторожный глоток. Тоже сморщился, но уточнил: — Сливки? — Двойные. — Ничего, — милостиво кивнул он и отпил еще. Тош пристально смотрела на него, потом еще раз стрельнула глазами на кошачьи уши, нервно подергивающиеся, и нерешительно предложила: — Может, тебе просто молока выпить? — Фу! — фыркнул Оуэн. Потом задумался, сравнивая вкус кофе и молока. Понял, что действительно этого хочет и тут же разозлился на самого себя за это желание. Потом на Тош за то, что она это желание — постыдное, недостойное, почти преступное — угадала раньше него. Потом на Джека, которого до сих пор винил в том, что произошло. И наконец на всех инопланетных котов, которые только и знают, что пробираться через Разлом и кусать добропорядочных офицеров Торчвуда при исполнении. — Да не хочу я молока! — взвился он. — И вообще ничего не хочу! Он вылетел из-за стола, с грохотом отодвинув его коленом. Янто и Тош переглянулись, вслушиваясь с яростные матерные сентенции, доносившиеся из лаборатории. Оуэн кого-то отчаянно проклинал и, судя по звукам, громил операционный отсек. — Эмм… скоро обед, пожалуй, стоит заказать чего-нибудь рыбного, — обезоруживающие улыбнулся Янто.

***

Гвен рискнула зайти в лабораторию примерно через час. Точнее, ей пришлось туда зайти. Джек особенно напирал на курсы переговоров с психически неуравновешенными, которые она закончила незадолго до перехода в Торчвуд. Оуэн сидел без футболки на операционном столе и методично отклеивал от себя присоски датчиков. На появление Гвен не отреагировал, хотя кошачьи уши, выглядывающие из прядей волос, слегка повернулись в ее сторону. Гвен в растерянности замерла в паре шагов от стола, разглядывая узкую спину с проступившими позвонками. Она боролась с отчаянным желанием погладить эту спину, провести ладонью вниз-вверх, пальцами через взлохмаченный затылок и дотронуться наконец до необычных органов слуха. — Джек решил, что раз уж ты обучена общаться со всякими психами, то почему бы не попытаться привести меня в чувство, — хмыкнул Оуэн, так и не повернувшись. — Что ты, вовсе нет… — пролепетала Гвен, но любопытство было сильнее ее. — Откуда узнал? — Не поверишь, услышал, — Оуэн многозначительно ткнул указательным пальцем себе в макушку. Он отклеил последний датчик, спрыгнул со стола и склонился к монитору на столе, жизнерадостно попискивающему. — Нашел что-нибудь? — Гвен подошла ближе и все же рискнула положить ладонь ему на плечо. — Я бы непременно нашел, если бы Джек разрешил мне выпотрошить хотя бы одного пленника. Оуэн вдруг медленно поднял голову и глянул ей в лицо. Гвен несдержанно ахнула. Оуэн устало улыбнулся и подтвердил: — Похоже, не стоило пить так много молока с седативным. Мне реально плевать, что у меня шерсть начала расти. Он не брился несколько дней и на его щеках, на верхней губе появилась черная щетина, но сейчас она была с легким светлым налетом, как будто с сединой. Эта же «седина» виднелась и в его бровях, на лбу, возле линии роста волос. — В этой ситуации меня почему-то волнует только один вопрос, — вздохнул Оуэн. — Какого хрена шерсть серая, если волосы черные. Гвен открыла рот, чтобы ответить, но только вместо слов издала какой-то невнятный писк. — Осторожнее с такими звуками, — хмыкнул Оуэн. — Могу принять тебя за грызуна и напасть. Гвен откашлялась и наконец произнесла: — Думаю, дело в окрасе того, кто тебя укусил. Оуэн поднял брови, молча поразмыслил над этим и кивнул: — Пожалуй, именно так. И склонился к столу, вводя какие-то данные в очередную таблицу. — Джек ищет то, о чем я его попросил? — спросил Оуэн. — Да, он поднял на ноги всех, даже с королевой общался, — поспешно заверила Гвен. — Это хорошо, это хорошо, — рассеянно пробормотал Оуэн. — Времени у меня не так уж много, судя по тому, что со мной происходит. — Уши, шерсть, что-то еще? — уточнила Гвен, потому что именно о физических изменениях Джек приказал узнать подробнее. — Тебе этого мало? — язвительно уточнил Оуэн. — Мне так достаточно! — Ну хватит, — Гвен погладила его по плечу. — Я же не посмеяться над тобой хочу. Мы должны знать, к чему быть готовыми. Он подтащил ногой кресло, плюхнулся на него и, поерзав, сумрачно попросил: — Почеши меня за ухом. Гвен ошарашенно протянула руку, с трудом согнула палец, будто он был деревянным, и неловко поскребла кожу под мочкой уха Оуэна. — Не. Здесь, — ледяным тоном уточнил он. — Прости. Получив карт-бланш, Гвен почему-то совсем оробела. Ей казалось, что дотронувшись как-то не так до кошачьего уха, она спровоцирует еще один приступ бешенства у коллеги. Поэтому нерешительно зарылась ладонью в его растрепанную шевелюру, постояла так несколько секунд и еле заметными движениями помассировала голову у самой границы с шерстистым треугольником с нежной розовой изнанкой. Оуэн ничего не сказал, не дернулся, только сильнее наклонил голову, подставляясь под ласку и Гвен погладила сильнее. Осмелев, погладила мизинцем трепыхнувшееся ухо, потом подключила вторую руку… Оуэн коротко, утробно заурчал. Гвен замерла, но по-прежнему никаких протестов не последовало. Он так и сидел с низко опущенной головой, она возобновила поглаживания и… нет, игнорировать уже не получалось. Оуэн действительно мурлыкал. Равномерно, уютно, трескуче мурлыкал. Не так тихо, как делал бы это обычный кот, а довольно-таки громко. Монитор, по которому скакали ломаные кривые, пищал и, кажется, сходил с ума. Гвен, впрочем, тоже. И было от чего. — Ну хватит! — вдруг прервал эксперимент Оуэн, резко выпрямляясь. Гвен непроизвольно отшатнулась от него. Потом все же взяла себя в руки. — Как ты это делаешь? — Не прикладывая совершенно никаких усилий — это все, что я могу сказать. Он натянул футболку и вновь повернулся к монитору. Произнес совершенно спокойным голосом: — Через пару дней я буду сидеть на диване и вылизывать собственные гениталии, а потом блевать шерстью. Надеюсь, Янто сообразит, чем меня кормить… Хотя не думаю, что это будет сложнее, чем накормить птеродактиля. Подумаешь, какой-то кот… — Оуэн… — Лучше тебе уйти. Пойди и поторопи Джека. У меня не только физические изменения происходят, но и психические. Пока что безобидные, вроде как, желание спать, свернувшись клубком, или лакать молоко, но мне становится хуже. — Я уже у Джека! — заверила его Гвен, вылетая из лаборатории.

***

Утро следующего дня началось опять с переполоха. — Что случилось? — бодро осведомился Джек, вставая навстречу Оуэну, влетевшему в кабинет как торпеда. — А вот что! — ответил тот. И в ту же секунду Джек получил хлесткий удар чем-то неуловимым под колено и рухнул на пол с большим грохотом, попутно свалив лежавшие на краю стола папки и вешалку со своей шинелью. Открыл глаза и изумленно моргнул: над ним возвышался Оуэн, взъерошенный, со вздыбленными ушами. Между его широко расставленных ног метался пушистый, толстый хвост. — Ну как тебе это, Джек? Правда, классный девайс? Я могу начесать с него шерсти и перчатки себе связать! — Ну так это же прекрасно! — вставая, улыбнулся Джек. — Харкнесс, мать твою! — прошипел Оуэн. — Знаешь, что на самом деле смешно? То, что мне хочется вместо кофе сливок, а вместо куска пиццы — поймать рыбку из аквариума, или лечь спать, свернувшись клубком, а посрав, не смыть за собой, а закопать! Вот это все смешно, а не какой-то там пушистый, блядь, хвост, растущий из моей спины! — Тихо, тихо, тихо, — обезоруживающе поднял руки Джек. Раскрыл объятия и гипнотическим тоном произнес: — Иди сюда! Оуэн вытаращился на него, как на умалишенного. Хвост нервно стегал воздух, уши вздыбились, но он повиновался. Сделал шаг, другой, встал перед Джеком. Тот положил ладонь ему на шею, заставил уткнуться себе лбом в плечо и — недопустимый прием! — второй ладонью начал почесывать за ухом. За кошачьим ухом. Минуту Оуэн что-то недовольно бурчал, продолжая свою гневную тираду, а потом сдался и замурлыкал. Но все равно пробормотал: — Не надейся, я не отстану от тебя. — И в мыслях не было. Просто хочу, чтобы ты успокоился. Потерпи до вечера и у нас будут новости. А пока иди попей сливок, поймай рыбку, в общем сделай то, что хочется. — Даже если я хочу нассать в твои ботинки? — хмыкнул Оуэн. — Даже, — покорно вздохнул Джек. — Ты лучше себя чувствуешь, когда не сдерживаешь кошачью сущность? — Да, — выдохнул Оуэн и тут же смутился. — То есть, нет. То есть, возможно. Джек наклонился, спокойно расшнуровал ботинки, разулся и, аккуратно поставив их посреди кабинета, заверил: — Я отвернусь. Оуэн не понял, всерьез это или нет, совершенно по-кошачьи обиженно фыркнул и вылетел за дверь.

***

Джек вернулся в хаб глубоко заполночь. Надеялся тихонько прокрасться мимо Оуэна и лечь спать. Потому что последние двое суток времени вздремнуть у него практически не было. Но самое ужасное, что все было напрасно. Даже Марта ничем помочь не могла. Оба они переполошили все секретные лаборатории, какие только смогли найти. Но ни угрозы, ни шантаж, ни уговоры, ни деньги не смогли помочь найти необходимое средство. А значит, на данный момент ситуация была такова, что Торчвуд лишился своего врача на неопределенный срок. К тому же, Джек не был уверен, что Оуэн вернется в свой прежний вид, если к моменту приема лекарства уже полностью станет котом. Порадовать коллегу было нечем, обнадежить тоже. Поэтому Джек, проклиная себя за малодушие, крался по полутемному хабу, решив отложить разговор на утро. — Я так понимаю, ничего у тебя не вышло, — вдруг раздался мрачный голос из угла, где стоял диван. Джек резко повернул голову, и увидел два зеленых блестящих глаза из темноты. Он включил свет и несдержанно ахнул. — Да, такой вот я теперь урод, — криво улыбнулся Оуэн, обнажая острые клыки. Он был весь покрыт короткой серой шерстью, разрез глаз округлился, а зрачки стали вертикальными, из бровей росли вибриссы. Рядом с диваном стояла какая-то странная конструкция из картонных коробок. — Мне там уютнее спать, — заметив взгляд Джека, пояснил Оуэн. — Но я еще борюсь с этим желанием. Не сдаюсь. Джек наконец отмер, присел рядом с ним на диван и притянул к себе за теплые, пушистые плечи. — Прости. Пока что безрезультатно, — выдохнул Джек. Оуэн молчал, уютно посапывая, щекоча его щеку кисточкой на ухе. — День я еще продержусь, наверное, — сипловато сказал он. — Потом не знаю. Психических изменений все больше. — Да ну брось ты. Мы же сейчас нормально разговариваем, — решил подбодрить Джек. — Ага. Вот только сегодня у Тош укатилось со стола яблоко, я бросился за ним вдогонку, попутно сбил с ног Янто и пару компьютеров. А еще отнял у птеродактиля порцию мяса. И разодрал в клочки отчет Гвен. А потом заснул на коленях у Тош, пока она чесала мой живот… С каждым примером голос Оуэна повышался. Он явно был на грани. Хвост начал нервно стегать диван. — Я не хочу сдохнуть котом, Джек! Лучше пристрели меня сейчас! — Нет! — твердо сказал Джек. — Котом ты не умрешь. Я тебе обещаю. И он ушел в подвал. Оуэн кинулся к видеокамерам. Джек вновь пошел к пленному баттлфиксу и на этот раз разговор пошел по-другому. Потому что Джек совершенно бесцеремонно схватил кота за шкирку и начал трясти. Тот извивался, рассерженно шипел, мяукал, орал, фыркал, а потом вдруг притих и обмяк тряпочкой в руке Джека. Оуэн даже подумал, что шеф переборщил и сломал пленнику шею. Но нет. Стоило Джеку выйти из камеры, как кот подошел к стеклянной двери и, задрав хвост, презрительно пометил ее. — Оуэн, за мной! — пробегая к двери, крикнул Джек. — Иначе есть шанс, что пока все добуду и привезу, тебе уже ничего не поможет. Уже по пути Оуэн уточнил: — Ты все-таки вытряс из нашего милого пушистика что-то полезное? — Вытряс. Просто в первый раз я с ним разговаривал как с инопланетянином, а надо было, как с котом. — Да?! — изумился Оуэн. — И чем же ты его припугнул? — Пообещал кастрировать, — мимолетно улыбнулся Джек, втапливая педаль газа в пол. — Без наркоза.

***

Джек проснулся от громких голосов, смеха и звона бокалов. Помятый, сонный и взлохмаченный, он появился на пороге кабинета как раз в тот момент, когда его подчиненные бурно праздновали очередной этап возвращения Оуэна к человеческому облику. — Что на этот раз? — привалившись к косяку, уточнил Джек. — Хвост! Наконец-то он отвалился! — радостно объявил Оуэн и обернулся к шефу. Его сияющую улыбку словно стерли ластиком. Тош, Гвен и Янто тоже уставились на Джека совершенно круглыми глазами с нотками паники. — Что?! — не понял Джек. — Что не так? Но все четверо молчали, пялясь на него, как на восьмое чудо света. Джек кинулся к зеркалу. — Нет, — неверяще прошептал он. — Нет, нет, нет, не может быть! — Эмм… — прокашлялся возникший за спиной Оуэн. Возможность ходить бесшумно у него еще не отвалилась как хвост. — Наверное, когда ты тряс за шкирку нашего пушистика, он тебя поцарапал или укусил. Джек начал спешно осматривать руки. И верно. На правой руке, чуть ниже сгиба локтя, темнели три царапины. — Нет, только не это, — заморгал Джек. — Это невозможно. Это нереально. Я не хочу… Оуэн медленно протянул руку к его голове, зарылся в шевелюру и нащупал основание серых, покрытых короткой шерстью кошачьих ушей. Аккуратно потер пальцем границу между шерстью и кожей головы. Джек коротко муркнул и вздрогнул, явно не ожидав от себя такой реакции. — Ничего страшного, — заверил его Оуэн. — Я записал все формулы и могу синтезировать препарат самостоятельно. Правда, на это нужно время. Так что, придется потерпеть. — Сколько? — убито выдохнул Джек. — Думаю, достаточно, чтобы сделать в брюках прорезь для хвоста. Джек тяжело-тяжело вздохнул. — Сэр, я могу прямо сейчас съездить к портному, — вдруг услышал Джек голос Янто. — А у меня еще сливки не кончились, — заверила Тош. — Я могу когтеточку одолжить с условием, что ты не будешь драть мое кресло, — добавила Гвен. — Если что, я домик из коробок не разбирал, — улыбнулся Оуэн. Он продолжал почесывать Джека за ухом, и тот вдруг бесконтрольно замурлыкал, с переливами, громко и уютно.