В чешуе форели

      Даже спустя два месяца большинство школяров и кандидатов избегало Вороньего острова, как эссосовцы избегают Горести, город каменных людей. Он бы и сам сбежал, но мог разве что не выходить на улицу после захода солнца. Угрюмый мастер над законами был непреклонен в том, чтобы восставший мертвец сидел в клетке на территории Цитадели, и сенешаль приказал разметить его на Вороньем острове, прикрываясь льстивыми словами, что если не дай Семеро что случится — архимейстер Марвин Маг единственный, кто может совладать с монстром. Не хотел Конклав видеть это чудовище лишний раз, Валгрейв не в счет, сумасшедшего архимейстера интересовали лишь вороны. А ведь мертвец гнил и вонял на весь остров!       Было сложно их винить, все же не каждый не то что день — не на каждом веку пробуждается древнее зло, грозящее уничтожить все живое. А Иные пробудились, их мертвецы шагали там за Стеной, охотясь на одичалых и угрожая Ночному Дозору или тому, что осталось от когда-то великого ордена. Король Роберт, собственными глазами увидев оживший труп, который не брала обычная сталь, приказал немедленно собираться на войну. Это «немедленно» было настолько относительным, что мастер вслух засомневался, что его милость доберется до Стены раньше следующего года. Его милость, вернее, Малый Совет решил в первую очередь восстановить замки Ночного Дозора, потому что три ныне действующих замка не смогут вместить в себя армию Вестероса.       Из оговорок учителя и слухов в народе и в самой Цитадели Седрик знал, что к Стене потянулись обозы с материалами с Западных земель и Простора, что северяне и речники уже выслали туда людей и каменщиков, и плотников и прочий рабочий люд. Конечно, воинов тоже отправляли, но активных действий пока что не было, к счастью. Видимо, монстры решили сначала перебить всех одичалых, что дарило время вестеросцам, но увеличивало численность трудно убиваемых врагов. Многие мейстеры и кандидаты засели за древнейшие книги и свитки, выясняя что может быстро уничтожить слуг Иных, но пока что нашли лишь валирийскую сталь — редкий товар в Вестеросе — драконье стекло, из которого меч не изготовишь, и огонь. Гильдия пиромантов и их знания внезапно оказались в центре внимания и королевского двора, и ученых мужей Цитадели, что подняло их важность в собственных глазах на небывалую высоту.       А еще это добавило проблем лично ученику архимейстера тайных наук, потому что, выдрав из пастей пиромантов заклинания, усиливающие пламя, мастер потребовал их разучить. Это Седрику-то, который обсидиановую свечу смог зажечь лишь спустя полгода безуспешных попыток, неудачных тренировок и прочего позора! Несмотря на годы обучения у архимейстера тайных наук, даже после возвращения драконов он с трудом осваивал прикладную магию. Как сказал учитель, если он и получит звено из валирийской стали, то уже в почтенном возрасте и после смерти самого Мага. Раньше было достаточно ответить на вопросы по прочтенным свиткам, но после рождения драконов архимейстер тайных наук стал требовать практические умения, а способности к ним у всех сильно разные. Седрик уже уверился, что его попросят из личных учеников, но, казалось, мастер привык к нему, смирился с его присутствием и не спешил прогонять, продолжая наблюдать за его почти всегда провальными попытками освоить магию.       — Скорее забеспокоился, что другие архимейстеры попробуют пропихнуть к нему своих соглядатаев, — тогда же разбил его робкие надежды сир Ренли.       Младший брат короля учился в Цитадели несколько лет, в основном магии у мастера, но и к другим наукам проявлял интерес, потому как был уверен, что хотя бы один из его братьев возмутится, если из Цитадели он вернется с одним звеном. Учитывая, что одним братом был Демон Трезубца, правитель Семи Королевств, а вторым — верховный лорд и пугало для железнорожденных, Седрик мог понять его «беспокойство». Золото, серебро, железо, бронза и валирийская сталь — отличный набор за три с лишним года, пусть первые три Баратеон получил за год, пользуясь вбитыми в отрочестве знаниями.       Седрику и этого не видать, он еле-еле сдал экзамены добрейшему архимейстеру Эброзу, да повредившемуся умом Валгрейву — ладно, это было сложно, старик знал о воронах все! Архимейстер Перестан на экзамене по истории съел его как дракон овцу, да еще сверху добавил, что он-де время впустую тратит у мастера — даже с возвращением магии он остается бездарностью высшего уровня. Особенно на фоне архимейстера Марвина, которому для зажигания обсидиановой свечи потребовалась пара часов. А теперь ему надо разучить заклинания пиромантов?!       — Не дури, Седрик, усилить уже существующий огонь много легче, чем зажечь камень! Чему ты учился столько лет, бедовая голова?! — ярился учитель, требуя полной отдачи на занятиях.       Разумеется, Марвин Маг был прав, а Седрик — дурак: пусть неохотно и с весомой потерей сил, но огонь подчинялся его командам. Не так, как мастеру, тот, казалось, был рожден, чтобы стать колдуном, но Седрик больше не чувствовал себя пятном позора на мантии учителя. Ну, меньшим пятном, пятнышком.

***

      — Наверное, я впервые тебе не завидую, — тихо прошептал Грэм, широко раскрытыми глазами наблюдая за последними сборами. Сын какого-то рыцаря из Простора был неглупым малым, но полным и неуклюжим, меч в его руках был насмешкой над воинским искусством, поэтому отец отправил его в Цитадель, в надежде больше никогда не увидеть непутевого отпрыска. А еще Грэм был одним из немногих, кто продолжал ходить на лекции мастера в их башне, и каждый раз, затаив дыхание, пробегал мимо трупа, что выглядело забавно, потому как в дневное время тело было неподвижно. — Архимейстер Марвин очень… странный.       Безумный, если быть точным. Марвин Маг неожиданно для всей Цитадели собрался на Стену и, разумеется, ученик обязан сопровождать учителя. Безумец. Не то чтобы Седрик сомневался в отваге мастера, но разумные люди, заслышав о возвращении Иных и увидев упыря собственными глазами, спешат в противоположном от них направлении, а не навстречу вероятной гибели. Но Маг всегда был чудным, сколько Седрик его знал, одно только пробуждение дракона чего стоит: как мастер воспылал, когда ему предложили поучаствовать в великом колдовстве!       Сам-то он не верил в успех, но чтобы учитель ни в коем случае не узнал и не прогнал, активно лез под руку мейстерам и колдунам, говорил все, что приходит в голову, творил какие-то глупости, чтобы казалось, что он точно также увлечен процессом. Влезешь так с глупостью, получишь от мастера выволочку и наказание — и несколько дней можно на глаза не показываться, отдыхать и телом, и душой. Кто-то говорил, что у него активный и нестандартный ум, чтобы это ни значило, кто-то, как септон Бейл, считал его скорбным разумом, мастер ругался, а Седрик веселился от души.       Чтобы потом Семеро веселились уже над ним, когда проклюнулось первое яйцо. Тогда он был в ужасе, а сейчас готов хоть собственными руками септу отстроить, поблагодарить богов за милосердие, драконий огонь отличное оружие против мертвецов.       — Образумьтесь, архимейстер Марвин! — взывал к благоразумию учителя архимейстер Норрен, тщетно пытаясь отговорить того в последний момент.       Седрик готов был поставить все свои сбережения, что сенешаля в отъезде архимейстера тайных наук больше всего огорчал тот факт, что жуткий восставший мертвец остается в Цитадели. Оставить его на Вороньем острове на попечение Валгрейва было бы глупостью, но все остальные территории резко оказались недоступными, даже добрейший архимейстер Эмброуз высказался против размещения мертвеца на Острове Крови. Лорд Хайтауэр и его дочь Малора запретили устанавливать клетку где-то возле Палаты грамотеев, говоря, что тот может убить несколько зевак или пьяниц и Иные смогут их поднять даже так далеко от Стены. Ругаться с лордом, на чьей территории расположена Цитадель, никто не хотел, да и его дочь-чародейка могла разбираться в вопросе лучше многих мейстеров, и вопрос повис в воздухе, пока уважаемые мужи по очереди и все разом пытались переубедить Марвина Мага.       — Я не думаю, что у господина сенешаля получится отговорить Мага от опасного приключения. Только не человека побывавшего в краю теней, — с оттенком грусти сказал Грэм, спор мейстеров стал жарче, хотя аргументы сторон оставались теми же.       — Не получится, — поддакнул Седрик. Остановить его мастера не смогли бы и сами Иные, даже если никому не ясно, ради чего тот собирается на Стену.       — Глупый мальчишка, где как не на Стене узнать, как именно уничтожать мертвецов? Где как не на Севере я смогу провести все практические исследования? Лорд Баратеон скормил бы меня дракону, если бы я использовал для опытов единственного доступного восставшего мертвеца, когда как за Стеной их сотни тысяч! — иногда ему казалось, что учитель слегка одержим. Но чаще он был в этом уверен.

***

      — Я думал, верховные лорды готовятся к войне с Иными? — он спрашивал максимально нейтрально, чтобы не брякнуть: «Лорд Тирелл и лорд Аррен с ума сошли?» Свадьба в такое время!       — Ох и дурень же ты… — мейстер Марвин вздохнул как-то особенно устало. — У лорда Аррена нет других наследников, кроме Гаррольда Хардинга, если тот погибнет на войне — род прервется, а Мейс Тирелл потеряет удачную возможность высоко пристроить дочь. Так что эта свадьба тоже своего рода подготовка, хотя маловероятно, что Джон Аррен проживет достаточно, чтобы воспитать правнука сестры.       За свой род Тирелл мог не волноваться, его старший сын наконец-то обзавелся наследником, а ведь уже пошли слухи о бесполезности «пиратской принцессы». А вот у лордов Орлиного Гнезда в этом плане было куда печальнее, уж это-то Седрик помнил из уроков по истории: у потомков лорда Джаспера Аррена вообще плохо с выживаемостью. Наверное, это только для таких простых людей как Седрик странно жениться перед войной, а не после, когда уже можно надеяться, что все будет. А лордам надо обязательно потомков оставить, чтоб после войны с Иными не было войны уже внутри королевства за земли, богатства и прочее. Если ледяных демонов вообще можно победить, не лучше ли сбежать куда-нибудь за Узкое море?       — Мы и едем для того чтобы понять, как победить, — раздраженно ответил архимейстер на его осторожные замечания. А после повернулся к Седрику и сказал холодно и серьезно. – В землях за Узким морем есть свои предания о восставших мертвецах и они появились не на пустом месте: Валирия отбивала нападение тысячелетия назад, когда Вестерос практически пал под натиском Иных. Мертвецы буквально прошли по дну моря, и хотя никто не знает, почему они это сделали, когда в Вестеросе еще оставались живые люди, ясно одно — никто не в безопасности. Только глупцы могут думать, что от этой беды можно отсидеться в стороне.       — Это все равно не означает, что надо мчаться навстречу опасности, — пробурчал Седрик себе под нос, но, разумеется, мастер его услышал.       — От того, что ты повернешься спиной, опасность никуда не исчезнет, а вот ты к ней готов не будешь, — нравоучительно щелкнул его пальцем по лбу учитель. — Сходи лучше собери вещи, на Драконьем Камне мы пересядем на другой корабль.       Марвин Маг во время путешествия регулярно связывался по обсидиановой свече с мейстерами в Королевской Гавани и в Ночном Дозоре, поэтому знал, что скоро на Север поплывут корабли с обсидиановым оружием. Драконий Камень был еще одним страшным местом на карте Вестероса, мысленно составленной Седриком. Все эти драконьи статуи, горгульи, сама земля, навевающая мрачность и уныние — он не понимал, как можно жить в таком месте. Сам Седрик поклялся носа не высовывать из выделенной комнаты, чтобы не упасть замертво, испугавшись какой-нибудь драконьей тени. Удивительно, насколько каменные драконы страшнее настоящих, пока последние от него далеко. Сир Ломас Эстермонт был кастеляном Драконьего Камня с конца Восстания и именно он занимался разработкой шахт с драконьим стеклом, а также изготавливал из обсидиана ножи, наконечники стрел и копий и даже пытались создать мечи:       — Какой-то диковинный рецепт прибыл, не поверите — из Сероводья! Но говорят, что на Перешейке могли сохраниться диковинные знания Детей Леса, так что мы пытаемся прорваться сквозь эту околесицу и получить хоть что-то.       — Неужели настолько необычный процесс? — заинтересовался мейстер Марвин.       — И это тоже, но еще есть проблема в том, что наш лучший кузнец сейчас в Королевской Гавани, там пытаются воссоздать рецепт валирийской стали или хотя бы просто создать сталь, которая уничтожала бы упырей, — видимо, лорд Ломас не слишком верил в успех затеи, но спорить с приказом его милости не посмел. Король же собрал в столице лучших мастеров кузнечного дела и позволил тем использовать пламя его дракона для опытов. На данный момент безуспешных, да и вряд ли это изменится, нужны были чары, утерянные при Роке Валирии. Может ли драконье пламя на что-то повлиять в лучшую сторону?       — И это вместо того чтобы собрать наконец армию и переправить ее на Стену, — тихо проворчал Седрик, но, конечно, его должны были услышать.       — Пока эти твари не подойдут достаточно близко к Стене, нет смысла гнать туда армию, сломя голову, — пожал плечами сир Ломас. — Сначала надо восстановить замки Ночного Дозора, судя по летописям, которые нашлись в Черном замке, они как-то вплетаются в магию Стены, потому их состояние сказывается на общей линии обороны еще и в магическом плане. Я недостаточно разбираюсь в теме, обсудите это потом с мейстером Эймоном.       — Упырей привлекает огонь жизни, они чуют его, — задумчиво сообщил Марвин Маг. — Возможно, восстановив замки и заселив их воинами, мы распределим и воинство противника, их мощь будет направлена не на три твердыни, а на пару десятков. Я не слишком сведущ в военном деле, но мне кажется это пойдет нашей армии на пользу.       — Да, верно. Но восстановить Семеро помнят сколько времени заброшенные замки — нелегкий труд, особенно если надо сделать все быстро и качественно, — кастелян Драконьего Камня покачал головой. — И трат будет столько, что на три поколения хватит.       — Еще проблема одичалых…       На Драконьем камне они погостили трое суток, прежде чем продолжить путь на кораблях, плывущих в Восточный Дозор-у-моря. В основном они везли оружие из обсидиана, но по пути собирали припасы с разных регионов: в долине Арренов к ним присоединилась еще пара кораблей, Белая Гавань и вовсе регулярно посылает помощь, а вот Скагос обошли стороной. И даже не потому, что его жители не слишком отличались от одичалых и могли напасть. Они уже это сделали и вызвали на себя гнев королевского дома. Баратеоны даже не стали проводить какой-либо суд, искать или назначать виновных, требовать ответа от Старков, чьи вассалы зарвались. Братья олени просто прилетели на драконах и устроили ад на земле, очень показательно и крайне жестоко. С тех пор скагги сидели тихо, если вообще выжили, но корабли обходят остров стороной по старой привычке.       — Скагос давно нуждался в зачистке, — резко ответил на пустое любопытство Коттер Пайк. — Вонючие дикари, приносящие кровавые жертвы и обманывающие моряков ложными маяками, давно заслужили смерть.       — Надеюсь, они не восстанут вслед за мертвецами за Стеной, — пробормотал мастер, ему явно неприятно было общение с командующим замка. В его подчинении еще были камнерожденные и слышать, как он отзывается о гибели их сородичей было… противно.       — Пепел не поднимается.       Про то, что драконы не всегда сжигают все в прах, они рассказывать не стали, спеша покинуть крайний восточный замок Дозора. Их путь лежал сначала в Черный замок, а после они собирались отправиться в восстанавливающуюся Твердыню Ночи и там осесть: мастеру сообщили, что сохранились какие-то письмена прямо на стенах замка. Язык Первых людей считается забытым, но в Цитадели были свитки об их рунах, записи об устном наречии и прочее, что учитель привез с собой, чтобы помочь в понимании сокрытых тайн. Возможно, в стенах замка сокрыта важная информация об их враге или способах борьбы с ним, может те письмена помогут разобраться с тем, как именно связана магия Стены с замками и главное — как защищены ворота в Стене, есть ли в них та магия, что затрудняет мертвым проход.

***

Работая третью неделю без передышки, Седрик почти перестал засыпать во время падения на койку. Разумеется, если бы не труд, он бы замерз насмерть просто стоя на месте или залез бы в костер в поисках тепла, но первое время он немного умирал от усталости каждый день. Он, конечно, ученик Мага и кандидат Цитадели, но в полуразрушенном замке он в первую очередь — пара рук и ног, которые могут что-то таскать, держать, рубить, цеплять и так далее. Мастер лихо приставил его к дозорным, сгустками тьмы бродящими по замку и его окрестностям, помогая приехавшим мастерам и рабочим, согнанным со всего Севера, и Седрик заметался вместе с ними.       — Седрик! Пекло тебя поглоти, где тебя снарки носят?! Займись уже прямыми обязанностями! — мастер был недоволен, когда он путался под ногами, был недоволен, когда уходил работать наравне с «черными братьями», и совсем уж разгневан, если Седрик не появлялся перед ним сразу, как его звали. Собственно, архимейстер тайных наук всегда был им недоволен. — Собери все эти записи в один свиток, да следи за порядком, чтобы путаницы не было!       Седрик покорно устроился в уголке одной из немногих отстроенных комнат Твердыни Ночи с чистым свитком и стопкой разношерстных записей. Тексты содержали выжимки из легенд об Иных и ходячих мертвецах, а также рассуждения мейстеров Марвина, Эймона, его помощника Мунсифера и жутковатого изгнанного из Цитадели Квиберна. Мейстер Эймон и его помощник оставались в Черном замке с самой полной библиотекой Ночного Дозора, так же им писали мейстеры северных замков, где сохранились крохи информации, которые надо было тщательно выуживать из легенд, слухов и семейных преданий. Марвин Маг же в компании Квиберна исследовал Твердыню Ночи, разбираясь с письменами на стенах и исследуя мертвых — именно в этот замок доставляли найденные трупы, а после первой ночи либо сжигали, либо ставили опыты.       Им удалось убедиться, что хоть оружие из драконьего стекла не уничтожает упырей в «единый миг», как оно обещалось сделать с Иными, но действовало так же, как обычная сталь на живого человека — затрудняли движение, отрубленные конечности не шевелились, а смертельные удары вроде прямого в сердце или отрубания головы были действительно окончательными. К югу от Стены медленно собиралась армия Вестероса, шли люди, грузы с припасами, а на севере кучковалась армия одичалых. Одичалые, конечно, дикари, но их там десятки тысяч человек, и Седрик тихо молился, чтобы Хранитель Севера и его милость договорились с Королем-за-Стеной о союзе. Просто потому что дикари все равно придут к Стене, но уже мертвыми.       — Его милость скоро прибудет для диалога с Мансом-Налетчиком!       Сказать, что дозорные были возмущены предстоящими переговорами, было бы преуменьшением века, да и те северные лорды, чьи земли подвергались постоянным налетам одичалых от них не отставали. Но с королем Робертом спорить дураков не нашлось, а уж кто нашептал тому, что нечего пополнять армию Иных пока что живыми одичалыми, Седрик мог только догадываться, но старался не думать. Мало ли кто ему в голову залезет? Черные братья говорят, что есть за Стеной могущественный маг, который в человека вселиться может, бывший лорд-командующий Бринден Риверс, ныне в теле Эурона Грейджоя. Даже старожилам Дозора было не по себе от такого союзника, что уж говорить о прибывающих южанах, которые из нечисти видели пока только мертвецов, вывезенных лордом Баратеоном. Одного тот оставил в Винтерфелле, чтобы Хранитель Севера мог потыкать носом всех неверующих, второго в Королевской Гавани, чтобы его милость показывал его лордам Юга, а третий портил Седрику аппетит несколько месяцев.       Король прибыл с малой свитой в полсотни рыцарей, да Хранитель Севера привел пару десятков всадников, видимо, всю их охрану будет составлять один ручной дракон и несколько разведчиков. Седрика, как и многих других напрягло то, что за несколько дней до приезда короля один из расширенных патрулей Дозора столкнулся с отрядом Манса-Налетчика, который сообщил, что будет ждать «короля поклонщиков» в деревне Белое Древо. Приехавший с Хранителем Севера лорд Рид пояснил, что встречу организовал Бринден Риверс, магией связавшись с какой-то пророчицей из одичалых и с самим Ридом. Даже учась у архимейстера тайных наук, собственными глазами наблюдая за возрождением драконов, он еще мыслил до-магическим сознанием и подобные знания с трудом воспринимались не шуткой.       Его милость привыкал легче, что впрочем неудивительно — когда питомец размером с замок и дышит огнем, волшебство быстро входит в рутину. А потому уже на следующий день Роберт Баратеон отправился за Стену, его свита за ним — и Марвин Маг с бестолковым учеником, как сопровождающий опытный колдун. Седрик был ни жив, ни мертв, проклиная свою неудачу и молясь Семерым, чтобы не дали сгинуть в крае снега и льда, потому скоро начал вертеть головой во все стороны, в надежде на что-нибудь отвлечься. Например, на гигантского лютоволка: раньше он их видел только на рисунках в Цитадели, а тут живой, размером с пони, белоснежный зверь. К сожалению, Призрак, ручной лютоволк Джона Уотерса, бежал впереди отряда как разведчик, да и лошадей он пугал больше, чем Седрика.       Зато получилось поговорить с самим Джоном Уотерсом, хоть парень и был племянником Хранителя Севера и воспитанником болотного лорда, он оставался бастардом и отношение к нему было разным. Септоны говорят, что бастарды как порождение похоти и лжи не несут в себе ничего хорошего, но учась в Цитадели Седрик был знаком с большим количеством бастардов и знал, что в этом септоны неправильно толкуют учение Семерых. Люди как люди, со своими достоинствами и недостатками, хотя многие озлоблены из-за отношения других людей, но тут уж зависит от родителя. Брандон Старк не в счет, он умер давным-давно, а вот лорд Эддард Старк и его семья относились к Джону как к родному, воспитывали наравне с детьми лорда Винтерфелла. Парень, однако, помнил о своем статусе и не чурался общения с простолюдином Седриком и с удовольствием рассказывал истории о своем волке. И о своем даре, но уже тише и реже, неуверенный, как отнесутся к магии Старых Богов южане.       — И ты можешь в него вселиться, вот прям совсем? А что с твоим телом? А не противно, когда он сырое мясо ест? А сам ты не можешь превратиться в волка?       — Что? Нет, конечно! — расхохотался Джон, ненадолго привлекая к ним внимание. Успокоившись, северянин уже тише продолжил. — Никто не может превратиться в зверя, мы только переселяем сознание, пока тело лежит неподвижно, словно крепко спит. Но эти вселения надо контролировать, потому что даже если Призрак ест и я не чувствую голода, мое тело истощается.       — Надо же! А я всегда голоден после того, как поколдую, — иногда не просто голоден, а готов кабана целиком сожрать, но этого Седрик добавлять не стал.       — А как ты вообще колдуешь? Заклинания я слышал, но не понял, что ты делаешь, чтобы они перестали быть просто странными словами.       Седрик долго не мог научиться, наверное, поэтому сумел описать словами почти каждый миг, прочувствованный, прожитый и пропитанный горечью очередной неудачи. Как магия всегда была внутри, как шар света, как тепло и воздух одновременно. Как он учился пропускать ее по себе и сквозь себя, выпуская на свободу. И как падал без сил, когда этого снова не хватало.       — То есть колдовать может каждый… — задумчиво, полувопросительно произнес Джон.       — Это да, но мастер говорит, что магия разнообразна и никто не умеет всего. Вот ты с волком это один тип магии, он с обсидиановой свечой это другой, а колдуны из Асшая это вообще что-то жуткое и кровавое.       Разумеется, это кончилось попытками Джона усилить огонь в костре. Седрик только себе признался, что обрадовался, когда у того ничего не получилось ни в первый вечер, ни в последующие попытки. Он и так умеет переносить разум в волка и видит вещие сны! Куда еще-то способностей? Джон позже тихо признался, что из любопытства и обиды на неудачу попробовал проникнуть в сознание Шторма, дракона его милости, и был в ужасе от того, что у него получилось. А после лорд Рид запретил даже приближаться к ящерам, сказав, что в драконах настолько больше магии, чем в лютоволках, что Джон рисковал не вернуться в сознание.       — Магия страшная вещь…

***

      Его милость Роберт Баратеон, первый этого имени, король андалов, ройнаров и Первых людей, был человеком многих достоинств: был отважным и сильным воином, верным соратником и неплохим другом. Но среди его достоинств определенно не было ни здравого смысла, ни рассудка! Какой король на важных переговорах устроит поединок? Зачем?       — Дядя говорил, что его милость всегда был несколько безрассуден, — с долей меланхолии сообщил Джон, пока Седрик мотал головой, рискуя потерять шапку. Король же откровенно развлекался, чуть не снеся молотом голову Манса-Налетчика, нынешнего Короля-За-Стеной.       — А по нему не скажешь, что он к такому привык! — ответил он обвинительным тоном: лорд Старк громко взывал к благоразумию его милости, благо не пытался вмешаться в сам поединок.       — Если бы не привык, то тоже рвал на себе волосы, — Уотерс с намеком взглянул на него, пришлось оставить голову в покое. — Хватит беспокоиться, пойдем лучше к наставникам, кажется, там творится что-то интересное.       Марвин Маг и лорд Рид стояли в стороне от основной толпы, которая незаметно для себя выстроилась вокруг заговорщиков, криками подбадривая своего монарха. Ну, пока все не переросло в массовое побоище, можно и отойти, так ведь? Седрик встал за плечом мастера, с любопытством и легкой тревогой изучая его собеседников. Колоритное трио: старуха в обычных для одичалых шкурах с посохом из чардрева, высокий и худой мужчина с раскрашенным лицом и ребенок в плаще с капюшоном, хорошо скрывающим лицо. Однако, ни мастера, ни болотного лорда не смущали собеседники, напротив, беседа велась оживленная, все участвующие были магами, разбирались в той или иной области колдовства и упоенно рассуждали, какое чародейство поможет загнать Иных обратно глубоко на Север и в спячку.       — Надо смотреть обратно, в Долгую Ночь! — непримиримо заявила старуха. — Увидеть, что делали предки и сделать так же!       — Но у нас нет древовидцев, — спокойно оспорил лорд Рид. — Никто из ныне живущих не способен смотреть так далеко в прошлое.       — Мы можем смотреть на далекие расстояния и даже общаться, но прошлое закрыто от нас, — поддержал того учитель.       — Ворон под древом может, — сплюнул мужчина. — Но ему нет до того дела, он чего-то ждет. Видимо того, чтобы мертвые пробрались в его логово и пожрали, что от него осталось.       — Возможно, именно поисками в прошлом он и занимается, — примирительно возразил болотник. — Сир Бринден обещал искать способы вернуть Иных обратно в спящее состояние, Старые боги направляют его на этом пути.       — Толку с его попыток!       — Он устроил встречу королей по обе стороны Стены.       — У нас все равно нет иного варианта, повторяю, мы не можем увидеть прошлое! Мы даже будущее видим сплошь непонятными образами!       В какой-то момент было прозвучали упреки в бездействии и бесполезности, но миролюбивый настрой пожилой одичалой и спокойный нрав лорда Рида удержали стороны от конфликта. Северного лорда заинтересовали последние видения женщины, Матушки Кротихи, а одичалый мужчина заинтересовался Джоном. Орелл — так он назвал себя — тоже был оборотнем, а его напарником был огромный орел, скучающе рассматривавший компанию с верхушки дерева. Он признался, что слухи о варгах среди поклонщиков ходили, но он не слишком верил, к югу от Стены варгов вполне могли убить еще в детские годы. Уотерсу повезло с семьей, да и стая лютоволков стала хорошим аргументом закрыть глаза на магические способности младшего поколения Старков. Тем временем драка королей как-то затихла, и когда Седрик вернул внимание собравшимся, монархи уже ржали в две глотки, хлопая друг друга по плечам.       — Ладно, на том и порешим. Будет вам проход, но на моей земле вы следуете моим законам! — гаркнул Роберт Баратеон, ткнув в Манса-Налетчика пальцем. — И если твои люди нарушат мои законы, наказания им не избежать!       — Внутри вольного народа свои законы, — упрямо заявил Манс, на что его милость махнул рукой.       Между собой одичалые пусть творят что хотят, пусть и на его земле, но если они что-то сделают подданным короля Роберта — он скормит ублюдков своему дракону! Учитывая, что на Шторма косился даже старательно выглядящий невозмутимым великан, он был уверен, что это весомая угроза для одичалых. Седрик медленно выдохнул, все еще не в силах поверить в происходящее: одичалых пропустят за Стену. И в этот момент вперед выступил ребенок Кротихи:       — Я пойду с вами, — и прежде чем кто-либо успел возразить или вообще хоть что-то сказать, она скинула капюшон. Что ж, мастер может им гордиться: девушку из Детей Леса он опознал сходу.