В чешуе форели

      Осталось немного подождать, и он может съездить домой. Он хотел вернуться раньше, но как брат короля не мог пропустить свадьбу его милости. Да и Роберт действительно мог обидеться, он и так злился, что Аррен — не иначе как с подачи Талли — взял с него слово, что король не будет спать с другими женщинами, пока королева не понесет. Конечно, старшие лорды затеяли все с целью как можно скорее получить наследника престола, но что они будут делать, если львица родит девочку? Один раз такое могло сработать, но второй раз брат не попадется.       Напоить Роберта ровно до того состояния, когда он уже хуже контролирует речь, но еще запоминает происходящее мог только человек, хорошо его знающий, а потому этим занялся Аррен, ввиду отсутствия Старка. Лорд Винтерфелла, конечно, передал свои поздравления и подарок на свадьбу с младшим братом, но был занят делами Севера и не мог повидаться с другом лично. Бенджен Старк же сопровождал вербовщика Ночного Дозора, потому как сам намеревался туда вступить, и лишь Кейтилин Старк уговорила его повременить. С ее подачи — а может ее сестры, с Лизы станется и туда влезть — младший брат лорда Старка лично увидел, из кого нынче набирают дозорных, а потому его пыл несколько угас, если не сказать резче. Но на свадьбу короля он остался, Роберт не принимал отказа, не переставая громко удивляться, до чего тот похож на брата, все время требуя подтверждение тому от Аррена.       Именно десница взял с короля слово и именно ему пришлось иметь дело с протрезвевшим и осознавшим западню королем, Станнис в то утро малодушно нашел дела далеко от Красного замка, посещая приют. Вдова лорда Пайпера с достоинством вела дела, основанные женой, но он предпочел осмотреть все лично, убедиться, что стража получила дополнительные инструкции по поводу детей на улицах столицы, и проследить лично за перестройкой Королевской Гавани. И если кто-то скажет, что он прятался от гнева брата, то лорд Баратеон лишь нахмурится и укажет, сколько именно забот было решено в тот день. Ему все равно надо было подготовиться к визиту пиратов — иначе он Грейджоя и его свиту и не называл, только мысленно, чтобы не стать поводом для войны.       Железнорожденные, на удивление, вели себя хоть и нагло, развязно и против любых норм и правил, но не так плохо, как он ожидал, хотя бы присягу лорд Пайка принес, не паясничая. Хотя некоторые замечания Эурона Грейджоя и заставили его скрежетать зубами, но в последний раз пират напоролся на кулак Роберта, не сразу сообразившего, в чью сторону был выпад, а после не ставшего пояснять ошибку — и младший брат лорда Бейлона замолчал надолго. Без сознания вообще мало кто может говорить. Лорд Пайка не стал ссориться с королем из-за глупости родича, даже напротив, с каким-то уважением заметил, что он сам не всегда может так надолго вырубить младшего брата. Какие у них теплые семейные отношения, даже у них с Робертом дела обстоят лучше.       — Лорд Станнис, если вы не перестанете так смотреть, несчастный сам на меч напорется, лишь бы сбежать от вашего гнева, — тихий шепот лорда Талли вывел его из собственных воспоминаний.       Станнис огляделся, не слишком понимая, что к чему, но вскоре сообразил, что задумавшись, уставился перед собой, на один из крайних столов, и сидящий там рыцарь и правда чуть ли не под стол прятался. Выдохнув и пробормотав проклятия, он отвернулся к тестю, надеясь, что тому есть что обсудить, чтобы время не прошло слишком уж напрасно. Его долг, конечно, в том чтобы быть здесь с братом, но глядя, как Роберт напивается, Станнису хотелось вывести его из зала и вылить на него, по меньшей мере, бочку воды. Ланнистеры в большинстве своем выглядели довольными, за исключением наследника, сира Джейме, который кажется, собрался перепить короля. Останутся ли они такими, если первую брачную ночь Роберт будет отгонять от себя призраков детей принцессы Элии? Маловероятно.       — Кажется, Эдмару наскучило собрание, — ровным тоном сообщил лорд Хостер, глядя в сторону детского стола, где сидел и Ренли: Роберт хотел, чтобы на пиру был и младший брат, а потому детям старше восьми позволили присутствовать на празднике, только за отдельным столом.       Неугомонная четверка снова собралась после месяцев активной переписки и готова вляпаться в новые неприятности, чего стоит их игра в войну, последствия которой разбирали всем двором. Надо же им было додуматься собрать толпу босоногих детей, вооружить их палками и крышками от бочек и изобразить войну всех против всех с собой во главе. Дети умудрились сломать загон для овец, дверцу в псарню, вывести из конюшни лошадей для «полководцев», предварительно связав конюхов, проломить пару деревянных стен, включая стенку того сарая, в котором были куры. Война закончилась дето-звериным беспорядком и — унизительно и смешно одновременно — им пришлось привлечь стражников, дабы разобрать бардак.       Сенешаль Гавен Масси метал гром и молнии, грозил всеми карами детям простолюдин, когда вперед выскочил лорденыш и взял вину на себя, заявив, что как их полководец не может поступить иначе. Остальные после громких слов не могли отступить, и перед ржущим как конь королем оказалось четверо высокородных зачинщиков и несколько ведомых пониже уровнем. Роберт собирался их простить, как обычно, но тут выступил лорд Талли и с доброй, искренней улыбкой, от которой маленькая форель побелел как молоко, но продолжил стойко молчать, предложил «юным лордам» действительно узнать, что такое ответственность.       До вечера мальчишки собирали куриные перья по всему двору, на следующий день они помогали восстанавливать крышу сарая, причем Масси лично следил, чтобы наследники действительно были заняты делом, а не стояли в сторонке, как изначально хотели поступить с ними плотники. Еще день спустя они ухаживали за лошадьми, помогая оруженосцам, и были до невозможного горды и довольны. Потом кормили собак, а еще позже юных лордов посадили… шить, потому что потерянные курами перья было решено использовать для подушек. Он сам не сдержал улыбки, когда вечером возмущенный Ренли показывал небольшие точки на пальцах и говорил, что больше никогда в жизни не возьмет в руки иголку, а уж Роберт хохотал так, что на другом конце замка было слышно.       И теперь эта компания снова собралась куда-то, Эдмар ускользнул из зала первым, за ним нетерпеливый Ренли, потом Уиллас, а когда пропал крошечный сын Тайвина Ланнистера, не заметил вообще никто.       — Полагаю, было бы неплохо проследить за ними, чтобы они случайно не испортили торжество.       Станнис собрался было возразить лорду Хостеру, что даже Ренли, самый младший из компании, знает, что с ними будет за срыв празднования свадьбы короля, но сам себя остановил, понимая, что Талли поделился с ним благовидным предлогом покинуть Великий Чертог. Благодарно кивнув, Баратеон поспешил на поиски младшего брата, решив, что предлог должен быть действительным, на случай если Роберт заметит его отсутствие.       Мальчишки, конечно, успели убежать, вот только слугам и стражникам достаточно было его взгляда, чтобы указывать направление. Четверка уверено держала путь вниз в подвалы, но он поймал их раньше, вернее, нашел и остался чуть позади. В конце концов, чем дольше они гуляют, тем дольше он может не возвращаться, а там может и молодых проводят, и возвращаться станет вовсе необязательно.       — Ты уверен, что нам сюда? — Уиллас Тирелл, наиболее рассудительный из компании, часто оглядывался, заставляя прятаться, но Станнис поймал себя на несвойственном любопытстве. Мальчишки сбежали с пира с какой-то определенной целью, возможно, планом и лучше бы ему выведать все до того, как оно обратится в катастрофу.       — Так Лиза писала, — кивнул, не оборачиваясь, Эдмар Талли. Тирелл еще больше замедлился, а Ренли напротив воодушевился и мгновенно нагнал возглавлявшего группу речного наследника. — Понимаешь, она никогда не пишет прямо, если считает, что я могу сам догадаться, так что она оставила намеки вроде того, что король терпеть не может напоминания о драконах, но Аррен не позволил бы просто от всего избавиться. Потом я поспрашивал и узнал, что никто не видел, чтобы черепа драконов вывозили, слуги не стали отвечать на прямые вопросы, стало быть, останки здесь, но там, где их ни за что не увидит король, даже если отправится гулять по замку как мы.       — Подземелья? — азартно спросил карлик Ланнистер. Необычайно умный для своего возраста мальчишка, наверное, из всех львов следующего поколения он один унаследовал ум Старого Льва.       Замечательно. Они пошли искать черепа драконов, ведомые лишь смутными указаниями Лизы. Нет, Станнис не сомневался, что верные говоруны Талли и сейчас приглядывают за младшим сыном дома и не дадут мальчишкам попасть в беду. Но и мешать им искать приключения на свои головы не станут, потому что «это важная часть взросления, милорд!» Когда он писал супруге строгое указание не рассказывать Ренли глупые байки, которые тот воспринимал как указание к действию, он получил очень эмоциональный ответ, что истории о приключениях все равно лучше, чем побасенки септона. С этим он не мог не согласиться, нечего засорять голову младшего брата религиозной ерундой.       Стоит ли ему остановить детей или позволить им гулять по подземельям Красного замка, где совсем недавно был склад дикого огня, в поисках «приключений»? Лорд Баратеон всерьез задумался над этим вопросом и не сразу заметил, что мальчишки продвинулись далеко вперед, а после и вовсе стало не до них:       — И что, больше не станете их преследовать? — Станнис мог гордиться тем, что сумел не выдать своего изумления телом, но взгляд, который он метнул на чертового Джейме Ланнистера, за каким-то оказавшегося у него за спиной, сказал тому о многом. Наследник Утеса отошел на пару шагов и поднял руки. — А они уходят.       Ни слова не говоря, лорд Баратеон пошел за детьми, на сей раз в компании, причем не самой приятной, пьяный бывший королевский гвардеец довольно быстро растерял крохи рассудка, которые ему подарила природа, и полез с разговорами.       — Что это вам на месте не сидится, лорд Баратеон? Или лучше просто Станнис, как-никак родня теперь, — лев попытался положить руку ему на плечо, но Баратеон ускорил шаг и ускользнул. — А как же ваш долг, вы же брат его милости, а пропускаете пир по случаю его свадьбы.       — Тише вы, — не сдержался Станнис, понимая, что скоро нагонит детей, а значит, лучше бы Ланнистеру замолчать. — Вы тоже ушли.       — Имею право, — неожиданно резко ответил сир Джейме, сверкнув глазами. — Думаете, приятно там сидеть, когда король напивается как свинья, будто брак с моей сестрой ему настолько неприятен, что он спасается от него в вине? Он вообще помнит, что у него первая брачная ночь впереди?       — Разумеется, — Станнис бы с удовольствием прочел отповедь на тему уважения к королю, если бы не мыслил схоже, сегодня Роберт пил слишком много. — И придержите язык.       Он не дал бывшему гвардейцу возможности продолжить спор, знаком показав, что дети близко: он уже слышал осторожничающего Тирелла. Трусоватый мальчишка или осмотрительный?       — А вам точно ничего не будет за то, что вы сбежали с пира? Это же ваши брат и сестра.       — Мне точно, — уверено заявил Ренли. — Станнис разве что лекцию о долге прочтет, он мастер занудствовать, но сейчас не станет, ему самому там скучно, — приглушенный фырк от Ланнистера не мог отвлечь Станниса от попыток удержать невозмутимое выражение лица. А вот воспоминание о жене, так искренне радующейся его изредка краснеющим ушам, вполне могло.       — А Серсея будет только рада, если я тут вообще потеряюсь, — вроде задорно сообщил львиный коротышка, но даже не слишком чуткий Баратеон уловил нотки горечи в голосе мальчика.       — Ты чего это? — конечно, бестактность надо было проявить Ренли. Он точно получит лекцию, только о манерах и о том, что есть вещи, куда нельзя совать нос.       Но Ланнистер ответил, пытаясь держать лицо, спокойно и без слез, что в семье он хуже бастарда, потому что карлик и потому что леди Джоанна умерла, рожая его. Молодой лев уже не усмехался, напротив, порывался вмешаться и остановить младшего брата, но натыкался на его взгляд, кривил губы и снова отступал. А ведь Станнис не пытался его останавливать, ему просто было интересно, насколько правдив рассказ карлика, и, судя по всему — неправды там было очень и очень мало.       — Иногда я думаю, насколько сильно меня ненавидела леди Джоанна, — договорить ему не дали, шлепок и удивленное ойканье последовали друг за другом. Они с Ланнистером, не сговариваясь, продвинулись вперед, чтобы увидеть что там происходит.       — Приношу извинения, но леди Серсея дура и повторять за ней — верх глупости, — чопорно ответил на изумленные взгляды наследник Талли. А после посерьезнел и показал на щеку. — Когда я брякнул Лизе, что мама, наверное, меня ненавидит за то, что я ее убил, она мне тоже оплеуху влепила.       Его жена? Оплеуху — ребенку? Вспоминая, с какой заботой Лиза возилась с сиротами в лечебнице, как горячо отстаивала создание приюта, было странно представлять, что она могла поднять на ребенка, тем более на брата, руку. Физические наказания не женское дело, для этого есть слуги. С другой стороны, он понятия не имел, как именно она воспитывала Эдмара, видя лишь конечный результат — но был уверен, что будь супруга слишком строга с Ренли, вмешался бы Крессен, как минимум, написал бы ему. Старик был привязан к Баратеонам в противовес клятвам мейстера, относясь к сыновьям лорда Стеффона с заботой и любовью, словно к родным детям или внукам.       — Сестра сказала, чтобы я никогда больше не смел так плохо говорить о матери, — наследник Трезубца не выглядел забитым или обиженным, напротив, спокойным и уверенным в своих словах. — Потому что если бы маме был предоставлен выбор, кому из нас двоих выжить, она бы тысячу раз выбрала меня. И думать иначе — значит оскорблять ее память, поэтому и ты не должен так думать про леди Джоанну.       — Пошли уже, драконы, конечно, не убегут, но вот нас могут хватиться, — спустя несколько минут, пока младший Ланнистер старался справиться со слезами, Эдмар, окончательно смутившись, махнул рукой в сторону, и мальчишки обернулись. — Уже хватились.       — Станнис, мы ничего плохого не замышляли, — зачастил Ренли, когда сир Джейме осторожно, почти ласково взял младшего брата за руку и увел в обратную сторону, спрятав их за углом. — Просто решили, что на пиру слишком шумно и душно и пошли передохнуть.       — А заодно поискать драконов, — вставил Талли часть, которую Ренли наверняка решил утаить. — Лорд Баратеон, покажите, пожалуйста, дорогу, Тирион очень хотел на них посмотреть.       В ответ Станнис просто уставился на мальчишку, изумленно отмечая, что тот в одной фразе умудрился оказать ему доверие, когда родной брат пытался врать, продемонстрировать веру в осведомленность Баратеона обо всем в замке, а также надавить на жалость, догадавшись по поведению Ланнистеров, что часть беседы они слышали. Вот же… Талли! Они не форели, они лисы, Флоренты и близко не такие хитрые. Нагло, настырно, но притом так вежливо и невинно, что не знай он жену и ее семью так хорошо, мог бы принять за чистую монету или решить, что мальчик случайно собрал всё вместе. И даже придраться не к чему, никакой лести, разве что косвенная, никакого нытья или жалостливых просьб, вкупе со слезливыми глазами — видел такое у кого-то из детей вассалов, чуть тошно не стало.       — Король Роберт запретил вспоминать Таргариенов, — единственное, к чему мог он придраться. Если захочет, а потому оглядев три, нет, уже пять, повернувшихся к нему лиц, Станнис с усталым вздохом кивнул. — Если его милость об этом узнает, вы разделите наказание со мной.       — Да! — даже сир Джейме присоединился, хотя Баратеон подозревал, что в иных обстоятельствах, тот первым бы рассказал Роберту о прогулке, но ради младшего брата лев готов был придержать отвратительный характер. Все же есть в «спасителе столицы» что-то правильное.       Он не спешил, с одной стороны, чтобы сохранялся предлог не возвращаться на пир, с другой, потому что карлик, скорее всего, не поспевал бы за его обычным шагом. Старший из Ланнистеров молчал, в кои-то веки не выдавая какие-то фразы, призванные казаться остроумными или саркастичными. Видимо, на нем сказались слова Тириона об отношении к нему старшей сестры. Мысль о Серсее Ланнистер заставила его нахмуриться. Будет ли женщина, способная так ненавидеть ребенка за то, в чем нет его вины, хорошей женой Роберту? А будущие наследники, его племянники — чему она научит их? Какой она будет королевой?       — Вот это да!       Он и не заметил, как довел всех до просторного сухого помещения, где Аррен приказал разместить черепа со всей возможной осторожностью на случай, если они зачем-то понадобятся. Мальчишки, не теряя времени, побежали посмотреть поближе, Ланнистер так и вовсе влез внутрь самого большого черепа. Определенно это был череп Балериона, самого старого и огромного дракона Таргариенов, которого те притащили еще из Валирии.       — Невероятно! Он бы проглотил меня в мгновение ока!       — Не только тебя!       При виде драконьих останков голову потерял и обычно сдержанный Уиллас Тирелл, наследник Хайгардена влез в череп вслед за друзьями, показывая, что летающий ящер вполне мог проглотить четверых искателей приключений за раз. Хорошо, что у нынешних Таргариенов не было таких чудовищ под рукой, восстание бы закончилось, не начавшись.       — Спасибо, — Станнис засмотрелся на веселящихся детей и совершенно забыл о еще одном человеке. А потому тихая благодарность сира Джейме застала его врасплох. Ланнистер же не заметил или сделал вид, что не заметил его рассеянности и, глядя на младшего брата, продолжил также негромко. — Тирион обожает истории о драконах. Когда ему было восемь, он даже попросил нашего дядю подарить ему одного и был ужасно расстроен, узнав, что все они вымерли.       — Закон не запрещает рассматривать чьи-то кости, — как можно равнодушнее пожал плечами Станнис. Он не сделал ничего неправильного, Роберт взрывается всякий раз, как упоминают Таргариенов, но он не запрещал приводить стайку восторженных детей поглазеть на черепа драконов. Не запрещал. И точка.       Скосив глаза на Ланнистера, лорд Баратеон нахмурился: сир Джейме как раз отвлекся от захлебывающегося восторгом Тириона и смотрел в ответ с так раздражающей окружающих усмешкой превосходства, однако взгляд успокаивал. Его невольный собеседник не расскажет, как каменная скала имени Баратеона дала крошечную трещину при виде печальных детских глаз.