Хорошо

      - А ты хоть раз влюблялась? – спрашивает Клео. Такая до безумия красивая и дерзкая Клео. От неё исходит запах дорогого парфюма, пастиса и сигарет – запах истинной француженки, как думает Бет. Девушка на секунду мечтает, что после победы на чемпионате мира и переезда в Париж будет пахнуть точно так же.       - Не в Бенни, - шахматистка опускает глаза и ухмыляется. Она надеется, что ей не придётся говорить вслух то самое имя. Зря надеется.       Бет отпивает ещё немного пастиса.       - Конечно, нет, - Клео смотрит на неё внимательно и жадно тёмными глазами. – Ни одна женщина не полюбит Бенни так, как он любит себя.       Бет облизывает губы и старательно не смотрит в сторону подруги, в то время как чуткая Клео всё разом понимает и прищуривается.       - Так ты всё ещё влюблена?       В глубине души Бет ругает себя: «Это было давно, это не важно, это не нужно, это безнадёжно». Что за детская нелепость? Ей хочется отшутиться, уйти от темы, но девушка прекрасно осознаёт, что с Клео так не пройдёт. Бет вдруг понимает, что хочет признаться. Нет, не Клео, а себе. До сих пор признанием служили горящие щёки, а сейчас она может сказать это вслух. Может, тогда и камень с плеч свалится?       Бет наконец поднимает глаза.       - Как его зовут?       Бет на секунду задерживает дыхание, а потом с улыбкой (потому что мысли о нём вызывают либо улыбку, либо слёзы) отвечает:       - Таунс.       Камень на плечах давит ещё сильнее.

***

      Бет пропадает. Далеко и, кажется, надолго. Она включает поющих «Shocking Blue» громче, танцует в одном нижнем белье и докуривает очередную сигарету. Да, бухло, таблетки, сигареты и одиночество – вот её жизнь. В мусорный бак летит двадцатая бутылка виски, а песня заканчивается. Бет крутит её заново.       Девушка думает, а точнее внушает себе, что ей хорошо. Ей всегда было хорошо одной. Ей не нужен никто. Шахматы – вот её судьба. Хотя сейчас даже они ничего для неё не значат. Доска заставлена бутылками от пива, а фигуры разлетелись по комнате. Кажется, королева укатилась под диван. Любимый бирюзовый диван Бет.       В один день Бет решает устроить показ мод. Боже, как же она любит шмотки. Она вываливает весь гардероб на широкую кровать, затем туда отправляются и все аксессуары, сумки, шляпы. Предварительно сделав самый вычурный в её жизни макияж, шахматистка натягивает на себя зелёное платье, прикупленное в Париже, надевает тёмные очки, белые перчатки и берёт в руки одну из старых сумочек.       Бет случайно бросает взгляд внутрь сумки и видит, что та не пустая. Девушка садится на пол, аккуратно опуская полупустую бутылку. В сумке завалялась помада, которой Бет ни разу не воспользовалась, какие-то записи ходов, зеркальце и смятый листочек. Развернув листок и внимательно, насколько это возможно сделать пьяными глазами, прочитав написанное крупным почерком, девушка в миг замерла и даже как будто протрезвела.       На желтоватом куске бумаги был чётко выведен номер телефона, а внизу подписано:       Если нужна будет помощь.       Таунс       Перед глазами Бет в очередной раз предстало красивое лицо мужчины. В минуты трезвости она легко бы смахнула эти воспоминания одним движением головы, но опьянённый рассудок не слушался, и девушка вновь вспомнила тот день. Вот она видит его улыбку так близко. Глаза тоже близко, они такие добрые и ласковые. Чуть вьющиеся тёмные волосы уложены и расчёсаны. Рука приближается к её лицу, и вот она чувствует на своей щеке еле заметное прикосновение мягких пальцев.       - Нет, - громко говорит себе Бет и поднимается с пола.       В её руке всё ещё сжата записка, которую Таунс подсунул ей в последнюю минуту в 66-ом в Вегасе. Вегас… Это всё вообще было реально? А вдруг сон. Вдруг всё это сон, и сейчас, прямо сейчас, она проснётся в своей неуютной кровати в приюте. Чёрт… А был ли приют?       Пьяная Бет – смелая Бет. Наплевав на гордость и жгучую обиду, девушка спускается, спотыкаясь, на первый этаж и идёт к телефону. Со второй попытки верно набирает номер и прикладывает трубку к уху.       Спустя четыре гудка она думает, что совершает самую ужасную в жизни ошибку, и собирается сбросить звонок, но в этот момент слышит тихое и спокойное:       - Да?       Бет улыбается, словно дура, и смеётся.       - Кто это? – мужской голос выжидает, пока девушка собирает воедино мысли.       - Ди Эл Таунс, - голос у Бет предательски срывается на еле слышный шёпот. Она, кажется, слышит, как на другом конце провода мужчина удивлённо вдыхает.       Таунс молчит. Он узнал её и не узнал одновременно.       - Таунс… - снова произносит Бет. – Я напилась.       - Я заметил, - хмыкает он, а у Бет перед глазами снова его лицо, а на щеке его пальцы.       - Я… Я нашла твою записку, - девушке хочется выговориться, но даже под действием алкоголя она остаётся сдержанной. – Я пью каждый день. Много пью. И курю. А ещё танцую почти голая. И… И ещё, Таунс… Я была с Гарри. Помнишь Гарри? Я его уделала на своём первом турнире. И тебя я уделала. Я всех уделываю. Но он ушёл. Гарри ушёл. И мама умерла. Мне хорошо, Таунс.       - Нет, - он знает, что она врёт.       - Что нет? – Бет злится.       - Тебе не хорошо.       Они молчат. Бет судорожно дышит в трубку. Молчание с ним ей нравится, но ещё оно пугает. Зачем она ему позвонила в таком состоянии?       - Слушай, Хармон, - девушка чувствует, что ему трудно говорить. Наверное, она ему противна. – Я приеду…       - Нет, - Бет обрывает его на полуслове. – Я не хочу. Не хочу тебя видеть. Никогда больше.       Она врёт как дышит и в ту же секунду прерывает звонок. Чёрт бы побрал эти телефоны.

***

      Бет забывает про свои слова, когда видит его в Москве. Он как всегда улыбается ей светло и так тепло, что шахматистка не раздумывая бросается его обнимать.

***

      - Я тогда запутался, - произносит мягкий мужской голос.       Бет не может поверить в то, что он сейчас рядом. В самый важный момент её жизни он рядом. И этого больше, чем достаточно.       - Ты удивительна.       Бет не знает, сколько раз ей это говорили. Определённо, очень много. Но когда это говорит он, весь мир переворачивается и голова идёт кругом.       Таунс целует её руку, а затем притягивает ближе к себе. Девушка в которой раз заглядывает ему в глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего, и ложится на грудь мужчины. Она прикрывает глаза и чувствует, как Таунс перебирает её волосы.       - Хармон, ты не одна, слышишь? - доносится до слуха засыпающей шахматистки.       Бет чувствует себя хорошо. В этот раз правда хорошо.