Исцеление.

       Компания подруг сидит за столом, а с ними Корнеев. — Денис, мы рады, что ты приехал. Я Игоря звала, но у него срочные дела. — Динька, ты — молодец! Я соскучилась по тебе, по работе, по агентству. Две недели отпуска — мука. Я от скуки с ума сойду. — Не сойдешь, хватит хандрить. Ты нашла маму, которая тебя любит. Грех жаловаться. Если бы мне кто сказал, что у Ярской дети есть, не поверил бы. А я и не поверил письму. Подумал, розыгрыш. — Весь офис подумал, что я блатная. — Лилька, забудь. Да мало ли сплетников в компании. Пусть тебе завидуют, — вставила пять копеек Жанна. — Ирина всех обложила штрафами, и ни одна душа не посмеет больше шушукаться. — Надеюсь. — Я так и не понял: кто повесил письмо в офисе и почему Марту уволили? — Динь, Марта и есть тайный агент и шпион Удальцова. — Дааа? Вот это поворот. Она же подруга и правая рука Ирины. — Была. Мама будет искать замену на ее место. — Я всегда знала, что Марта очень непорядочная женщина. Она же реально маньячка, тиран. Игорю проходу не давала, он без нее шага не мог сделать. Куницына — редкостная сволочь. Как Ярская с ней дружила? Это она притворяется пушистой, а внутри чертовка. — Жан, Марта женщина специфичная, злая и завистливая, но я бы ее сволочью не назвала. — Поля, а как назвать женщину, которая исподтишка гадит? Тебе никогда в голову не приходило, что именно Марта Лильку подставила в истории со шпионажем. Всячески пыталась ее вытурить и рассорить с Ярской. — Марта Лилю подставила? — Денис, ну ты как с Луны свалился. Все шито белыми нитками. Марта Лилю выживала, выживала и отомстила, — объясняла Жанна Корнееву, — вывесив письмо. — А Лиля в чем виновата? — Динь, Марта меня невзлюбила, и это факт. Маме мстила за высокомерие, из зависти. — В одном я с Жанкой соглашусь: Марта Игорю мешает жить и дышать. — Вот поэтому, Полина, я и съехала от родаков после школы. Жить под одной крышей с нудными и ворчливыми людьми — Боже упаси. — Жан, ты ни разу не упомянула про родителей? И Поля даже словом ни разу не обмолвилась. Такое ощущение, что вы — сироты. — Как-то не до родителей было. Работа, учеба, учеба, — ответила Полина. — А мне и рассказывать нечего. Обычная семья, обычные предки, как у всех. Мама у меня педагог, учительница начальных классов, а папа нас бросил, когда я была маленькой. Да я и не знаю его, и не хочу знать. В стилисты пошла только, чтобы выбиться в люди. Школу закончила и с парнем сбежала из дома. Помыкалась, нашла работу и стала квартиру снимать. Потом вместе с другим снимала. — Да и у меня родители среднего достатка. Папа — сантехник, но он умный, а мама у меня юрист по уголовным делам. Про брата итак все знаете. — Это семейное, Поля, — подмигнула Лилия. — У меня, в отличие от Жанны, взаимоотношения с родителями отличные. Я только на 3 курсе начала квартиру снимать, родители были не против, к тому же еще и работала. — Замечательно, Поля. А ты, Жанка, я чувствую, наладишь отношения с родителями. — Ты же дипломат у нас? Если что, поможешь, Лилька. — Заметано. — Чудеса! Лилька, я в шоке от того, что ты — дочь Ярской. Как гром среди ясного неба, новость весь офис огорошила. Я за время работы в ИмяRec многое повидал, но такое впервые. Ярская всегда держала личную жизнь под замком и не распространялась. — Денис, а ты давно работаешь в ИмяRec? Как ты туда устроился? Расскажи. Нам с Жанной и Лилей очень интересно. — Лет 5 или 6. Пришел в 200... Какой же год был? А, в 2002 или 2001, словил в Интернете объявление о наборе на должность директора по маркетингу. О фирме слышал краем уха, но агентство было незнакомым для меня. Это щас ИмяRec — титан, а в двухтысячные его лихорадило, как курс доллара. Марта меня в тот день собеседовала, долго, час примерно. Обещала мне перезвонить, ну я решил, что не берут. Искал еще варианты, а потом снова звонок. На этот раз собеседовал с Ярской. Сижу в кабинете, жду, ровно в отведенное время заходит Ирина Михайловна. Уверенная, дерзкая, строгая, но, что уж там скрывать, красивая женщина. Прогоняла меня по теории и практике полчаса, портфолио изучала минут двадцать. И приняла на работу. Насколько помню, никто никогда не спрашивал у Ярской о детях, семье. Вру, один случай был, в прошлом году. Костик случайно, в порыве хамства, Ирину упрекнул в том, что у нее нет детей и она не может его понять как мать сына. Скворцов ведь ей почти сын. Такая заварушка началась: орала Ирина на весь этаж, вдобавок швырнула в Костика папочку с договорами. С тех пор он и не спрашивает. — Узнаю маму. Предлагаю сменить тему. Динька, как работа продвигается?       За завтраком. Компания болтала до ночи, и разбрелась по комнатам. Корнеев уехал домой. — Черт! В отпуске я то и дело просыпаю. Так дело не пойдет. — Лилька, не парься. Спи в свое удовольствие. Ты отрабатываешь вечный недосып. Да и не о чем беспокоиться: тебя оставят работать в любом случае. А меня выгонят. — Жан, кто тебе сказал эту ересь? Мама не собирается увольнять тебя, обещала мне. — Супер! Я всегда знала, что Ярская с виду злобная, а внутри обычная женщина. Обидно, что Марта и с ней, и с тобой поступила подло. — Обидно мне. Была верная подруга, и ради денег предала отличную дружбу. Поражаюсь маминой мудрости: после всего, она простила Марту. Я бы никогда не простила. — Ирина все сделала правильно. Если мы будем копить обиды и всех вокруг ненавидеть, сами себя разрушим, и других разрушим тоже, — четко подметила Полина.        Лилия кивнула. — Ярская — умная женщина и для того, чтобы простить подругу, я уверена, должны быть свои скрытые мотивы, о которых мы, девочки, не узнаем, — закончила мысль Полина. — Поля права, Жан. Я не собираюсь никого ненавидеть. Марта заплатила высокую цену за предательство, от нее отвернулся родной сын. Что может быть больнее? — заключила Лиля. — Это высшее наказание! Какая бы долголетняя дружба между мамой и Мартой не существовала, оправдать ее поступки я не могу и не собираюсь. Даже, если мама и виновата перед ней, то она не имела права продать подругу за баксы.

***

— А Ирина не вставала? — Катя, Ира отдыхает, пускай поспит. Она всю ночь беспокоилась и сильно нервничала. Говорите потише и садитесь завтракать. — Мы с Катькой к ней с утра заходили. Пап, Ирка целую пачку скурила. Я знаю, она курит, когда у нее сильный стресс. — А давно она курит? Я как-то не припомню, чтобы Ира... — Катюха, последние лет десять. — Девочки, притормозите. Вы лучше приготовьте завтрак Ире, сами поешьте и ожидайте Лилю. Неплохо бы прибраться в гостиной. — Лилька-то проспала, да? Я в комнате слышала, как Ирка с ней говорила по сотовому. — Девочки, закрыли тему. Лиля приедет, когда ей удобно. Мы не можем ее заставить.

***

— Лилия Александровна, мы приехали. Вам что-нибудь нужно из продуктов? Могу забежать в магазин и купить... — отозвался охранник, сидевший на переднем сиденьи. — Нет, спасибо. Коля, притормози у того столба. Щас я маме сообщу, что мы добрались.        В семье Скворцовых, тем временем, Ирина не находила себе места. Сестры укрылись в комнате, а Ирина составила компанию мужу в гостиной, спустя полчаса после завтрака. — Ириша, спокойствие. Не перегибай палку. Лиле сложно перестроиться, приспособиться к нашему образу жизни. Пойми, она тебя очень любит, как и я! — обнимая жену. — Я тоже тебя люблю! Андрюш, я всю голову сломала, как Юре о Лиле сказать. Рано или поздно, дочь захочет познакомиться с отцом, подсказывает моя интуиция. Они отлично сработались, изготавливая декорации, нашли общий язык. Я, выходит, свела их вместе. — Что конкретно тебя смущает? Что Юрий попытается тебя увести? — Не знаю, что он попытается, да и мне наплевать на его сантименты. — Пусть только попробует ухаживать за тобой. Я ему быстро морду набью. — Дело не в Юре. Я боюсь за дочь. Во-первых, Евгения — неприятная особа и мою дочь она возненавидит. Но лишать Лилию отца я не вправе. Девочка уже потеряла родителей, по моей вине. Не могу же я лишить ее родного отца. Моя дочь не должна повторить мою судьбу. А во-вторых, то доверие, которое завоевал Юра, хорошее отношение к нему у дочери подорвано. Вот, в чем проблема. Я Юру знаю и уверена: он сразу начнет извиняться, обнимать ее, но Лиля пошла в меня. Она так просто на шею отцу не кинется, пока Юра не заслужит ее доверие. — Судьбу твоя девочка не повторит, Ириш. Ну как она может повторить? У каждого человека своя судьба. Ну а Юрий сам виноват. Профукал свою жизнь из-за банальной дурости. Пускай самостоятельно налаживает взаимопонимание с дочерью и расхлебывает последствия. — Последствия своей тупости и недальновидности расхлебываю я.        Лиля открыла дверь. — Всем привет! — зайдя в гостиную.        Вид заспанный, лохматая голова, осунувшееся лицо и мешки под глазами. — Милая, господи. Доброе утро! Ты чего такая лохматая? — нежно обняв дочь и похлопывая по спине. — Мам, прости. Я проспала. Так стыдно. — Перестань. Спи, сколько надо. Щас я зову девчонок и едем в салон. — А мы не опоздаем за счет моего... — Нет, успеем. Москва пустая, доберемся минут за двадцать. Как съездила? — Прекрасно. Мы с девочками поболтали, отдохнули и...у меня было такое ощущение, будто я вернулась домой. Прости, но... — ...Я не обижаюсь. Съемная квартира для тебя второй дом, понимаю. Пять минут и отправляемся. Садись, и подожди нас, передохни. — Ты же говорила, что Лиза будет против. — Я смогла ее уговорить. Кирилл снаружи? — Я его отпустила. Зачем человека напрягать? Мы все равно по делам едем всей семьей. — Разумно. Ты позавтракала? — Да, мам. Все зашибись!        Ира пошла за сестрами. — Лиля, тебе что-нибудь принести? — Спасибо, но я сыта, папа. Мама сильно волновалась? — Ириша слегка перенервничала, ну ты же знаешь, как сильно она тебя любит. — Любит. — Ты не грусти. Мы тебя в обиду не дадим, а Ириша порвет любого за дочерей. — Я не грущу. Мне обидно за маму: ее предали все, кому она доверяла. Столько людей ее предали, а мама, словно феникс, восстает из огня. — Посуди сама, Ире лучше сразу избавиться от предателей, чем ожидать от них удара. Зато теперь Ириша знает, что близкие ее никогда не предадут и что она может опереться на тебя. Ты ее правая рука заместо Марты. Лиля, поверь, Ирина смело переживет предательство подруги, а вот предательство близких — её убьет. — Я не допущу этого.        В гостиную влетели сестры. — О, Лилька! Че проспала, да? А Ирка скурила целую пачку, — встав на пороге, сдала Ирину Лиза. — Как? Мам, ты опять куришь? — Слушай ты их больше, — закатила глаза Ярская. — Ир, мы же видели пепельницу. — Мало ли, что вы видели. Девочки, что за балаган устроили? Руки в ноги и в машину. Лиля, тебя это тоже касается. — Мам, выключи Ярскую: я готова. — Тогда поехали!

***

       В салоне. — Ирка, а можно Брута позвать? Он практически член нашей семьи. — Лиза права. Брут нормально вести себя умеет. — Нет, девочки, не сегодня. Я хочу провести вечер в кругу моей семьи. — А Костя будет один или с Анькой?        Лиля вздрогнула при упоминании Константина Скворцова. — Лиза, — почти испепелила Ирина взглядом младшую дочь, — Костя будет. Непременно. А уже один или с кем-то, не наше дело. — Ирка, вот объясни: нафига ты нас потащила в этот чертов салон? Не люблю я все эти дамские штучки. Не представляю, как мама выдерживает по два часа в кресле, пока ее гримируют. — Лиза, обещаю: долго тебе сидеть в кресле не придется. — Ну на самом деле, в кресле сидеть очень удобно. Но жутко скучно и душно. Маме нравится, когда вокруг нее гримеры вьются, но я к этому стараюсь относиться философски. Раз нужно, значит, можно и потерпеть. И ты, Лиз, терпи и думай о чем-то хорошем, — посоветовала Кейт. — У вашей мамы карьера удалась, да? — Лилька, наша мама — кинозвезда. Голливуд отдыхает! — гордилась Лиза. — Мама на премьере выложилась на двести процентов. Играла, как на духу. В зале так аплодировали. — Заслуженно аплодировали. Пьеса удалась, и актеры все сыграли гениально. Мне даже уходить не хотелось, — улыбалась Лиля. — Все-таки я ошиблась. — Мам, ты о чём? — О том, что я прогадала насчет пьесы и ее автора. Мне казалось, ничего путного из этой бредовой затеи не выйдет. Ошибалась. Спектакль прошел на ура! Спасибо Юрию за его труд! — Мам, у меня суперская идея. Предлагаю сразу после ресторана метнуться на Воробьевы и оттянуться по полной: полюбоваться ночной Москвой, панорамой, фоточки сделать. Зажжем не по-детски. — Лилька, ты — гений. Я всегда за любой движ. А Воробьевы — это...это улет, отрыв башки. — На Воробьевых фантастические виды, Лизка попала в яблочко. Ни один парк в Америке не сравнится с Воробьевыми. — Уникальное место. Я живу три месяца в Москве, а никак туда не дойду, — потупила взгляд Субботина. — Будет повод мотануться всей семьей с шариками. За Иркой как раз должок. — Даа, Ир, мы тебя долго ждали в июне. — Мотанемся, мотанемся, в следующие выходные. Даю слово. Коля, тормози, приехали.

***

— Аня! Как я рад тебя слышать! Молодец, что позвонила. Как у тебя дела?       Разговаривал по мобильному Скворцов с Анной в своем кабинете. — Дела прекрасно! Путешествую, гуляю, любуюсь европейскими коллекциями. Вчера была на показе одного известного дизайнера. Это было грандиозно! Коллекция просто блеск! Мода Европы сильно отличается от русской моды. — С ума сойти. Наконец твои мечты сбылись. Ты скоро вернешься? — Передай Ирине, что я прилечу к концу августа. У меня после показа масса идей. Я даже начала разрабатывать собственную коллекцию. А знаешь, кто меня подтолкнул? Лиля. Если ее увидишь, передай ей привет от меня и благодарность. — Передам обязательно. Но тут такое дело, пон... — ... Как в офисе обстоят дела? — Ну, если кратко, то Ирина ушла из ИмяRec и отдала фирму Медведеву. Теперь мы все будем работать в новом агентстве "Альтера-Вита". — Офигеть! Медведев добился своего. — Да, все до сих пор в шоке. Но ты не переживай: команда Ирины переходит в "Альтеру". — Я и не переживаю. Ирина всегда ценила меня и поддерживала. Плюс я, Костенька, — ведущая модель агентства. — Анют, ты еще не все знаешь. Далеко не все. Представляешь, Ирина нашла свою дочь. — Дочь? У Ирины есть дочь? — Есть. Мы сами обалдели, когда узнали. — Ну, Ирина! 6 лет ее знаю, и она ни разу не упомянула о ней. И кто ее дочь? — Лиля. — Да ладно! Субботина — дочь Ярской. Вот это новость! Офигеть! Хотя, если подумать, то меня эта новость не обескураживает. Скорее наоборот. Недаром весь офис трезвонил, что Лиля — вторая Ярская. — Кто бы мог подумать. — А я рада за Лильку. Девочка многого добьётся, как и Ирина. Они же два сапога пара.

***

— Лиля, выглядишь сногшибательно! — Мам, мне всего лишь завили кудри.        В парикмахерской Ирина подошла к дочери. — Мам, ты укоротила волосы? — Да, Таня отрезала 5 сантиметров и придала форму. Лизе тоже прическу почти доделали, а у Кати в процессе. — Мы после парихмакерской поедем домой? — Разумеется. Переоденемся, приведем себя в порядок и рванем в ресторан. — Мам, а как ты отдыхаешь по выходным? Или вообще не отдыхаешь? — Мы с Андреем, дома, занимаемся своими делами: он — музицирует, читает книги, а я работаю на ноутбуке. Сестры уходят с утра и к вечеру возвращаются. Ты, кстати, себе марку ноутбука выбрала? — Да как-то не было времени. На самом деле, мне без разницы. Не переживай, мам. На выходных определюсь с показателями и закажу. — Пока можешь пользоваться моим. Пароль: "Реклама.док" русскими буквами. — Твой домашний ноутбук запаролен? — Рабочая привычка, милая. Наша работа полна искушений, тайн и конфиденциальной информации. Вот и привыкла. — Ты даже по выходным работаешь? — Да, ни минуты покоя. Ирина Ярская не умеет отдыхать. И это мой главный недостаток. К тому же, безделье сильно отупляет людей. Впрочем, дорогая, ради тебя я готова научиться расслабляться. — Мам, я тут подумала: мы можем с тобой, в воскресенье, позаниматься английским после обеда. А с утра, мы с сестрами, идем к Бруту, потусуемся у него. — Сомневаюсь, что тебе будет интересно. Лизка с Катей и Брут озабочены своими подростковыми, общими интересами. Плюс Брут чуть младше тебя, но по разуму они с сестрами на одном уровне. Ты, прости, солнце, гораздо старше и твои интересы простираются шире, нежели интересы сестер. — Мам, я знаю. Просто сестренок обижать не хочу. — А по поводу английского: я слышала, как вы мило беседовали с Джудит, любезничали. Произношение слегка хромает, но в целом, говоришь неплохо. Ну это поправимо. Где ты так шпарить научилась? — В школе. У нас английский язык вела одна очень-очень неприятная, равнодушная учительница, которая не умела и не хотела преподавать. Как только начался английский язык, я поняла, что мне нравится язык, что я хочу его изучать. Родители, приемные, к сожалению, мое стремление к языку поддерживали, но помочь не могли. Пришлось самой по выходным заниматься: тексты читать, вслух проговаривать. Каюсь, что с самого начала у меня было чутье. Так сказала учительница. Поэтому я легко выучила язык. Но до совершенного уровня мне далеко. А с грамматикой вообще беда. Пишу с ошибками, никак не запомню эти дурацкие правила. С Катюшей мы будем грамматикой заниматься, а ты меня идеально говорить научи. — Договорились. Только учти: хоть ты и моя дочь, но спуска я тебе не дам. Если хочешь достичь высот, прыгни выше головы, сжав зубы и отодвинув эмоции. — Зачем мне спуск? Я пойду в обход, мама. Лилю Субботину не просто остановить, не просто, — подмигнула Лиля. — Смотри, чтобы в обходе вражеский танк не застал. Пойду за твоими сестрами, а ты, солнышко, жди нас в коридоре.

***

       В комнате Ирины на стуле у зеркала. — Пять минут и ты будешь неотразима. — Мам, я сама накрасилась бы. Тебе собираться надо. — Успею собраться, не парься. Мне так хочется накрасить тебя. Я уже отчетливо вижу, какие оттенки использовать. — Только, пожалуйста, не ярко. — Я никогда не крашусь ярко и тебе вызывающий мейк не пойдет. У вас с Юрой одинаковый тон кожи и типаж. Признаться, ты больше похожа на отца. Как и близняшки похожи на Андрея, — накладывая дочке тени. — А мне кажется, что я на тебя похожа. — Местами. Жестами, эмоциями, глазами. Издалека на тебя когда смотрю, словно в зеркало гляжу. Мое надменное высокомерие в лице, ледяной взгляд, непроницаемое выражение лица. Глаза у тебя мои, хоть и ореховые. Видишь, как играют краски от освещения. Твоя мать такая идиотка, что даже не замечала истинного цвета глаз. Думала, карие. — Ну почему идиотка? Мои глаза действительно имеют карий пигмент и кажутся карими, если пристально не приглядываться. — Зеленоглазка моя ореховая. Поскольку у тебя зелено-карие или ореховые глаза, то идеально будут смотреться серьги, подаренные тебе. И повторюсь, глаза мои. Черты лица мои, аккуратненькие, нежные. С возрастом я их утратила, но ты, девочка моя, воплощение наших лучших черт с Юрой. Твой отец, безусловно, смазлив, не крокодил. Разве могла у нас получится обычная дочь? Нет, только самая красивая и талантливая. — Мам, ты меня смущаешь. — Брось. Это на работе я редко хвалю, а дома готова по двадцать раз на дню сюсюкать с тобой. Лиля, ты унаследовала главное: доброе сердце от меня и бескорыстность. Я горжусь тем, что у тебя мой характер. Даже хлеще характер. Гены. Твоя покойная бабушка, моя свекровь, была наглядным примером высокомерия и самоуверенности в себе. То, как ты общаешься с клиентами, — стиль общения твоей бабушки. Как и форма носа. Вернее, верхняя часть носа от нее, а нижняя — Юрина. Против природы не попрешь. Деда твоего со стороны отца я не застала в живых, но по рассказам Юры ты взяла и от него склонность к прагматизму, как и карий пигмент. От прабабушки у тебя строение радужки. Пошла в породу отца. Форма губ точно от Юры. Мои пухлые ты не унаследовала, да и хорошо. На твоем нежном лице они смотрелись бы искусственно. — А от твоей родни я ничего не взяла? — Раскосость глаз от моего отца, способность руководить. А от мамы моей художественные задатки и форма бровей. — Жесткость, лидерские качества и гиперответственность точно от тебя. — От меня. Благо, что ты не рыжая. Я читала, что рыжий ген является доминантным и перекрывает любые гены, но в случае с тобой, хвала небесам, правило не сработало. Нам на всю семью одной безбашенной оторвы в моем лице хватает. Плюс еще Наташа, мама девочек. Довольно рыжих на нашу семью, а-то Андрей с ума бы сошел. — Я тоже в юности была оторвой, безшабашной. — Ты обещала рассказать, помнишь? — Помню. Давай перед сном. — Окей.

***

       Семья едет в Мерсе: Андрей на переднем сидении, Ира с дочками сзади, Лиля в центре, Ира с левой стороны, сестры с правой. — Девчонки, вы там как? Не устали? Не душно? — повернулся Андрей. — Андрюша, все в порядке. Девочки, воду пить будете? — Будем, Ирка. — Тогда, Лиза, протяни руку и возьми бутылку в голубой сумке. — Обалдеть, — обнаружив в багажнике сумку с тремя бутылками воды. — Я запасливая. Ехать по жаре, пускай и с кондиционером... Кстати, Андрюш, выключи кондиционер, или лучше перенаправь воздух. Конечно, удовольствие малоприятное ехать по жаре. Лиль, твоя бутылка с синей крышкой. В жару важно восстановить водный баланс, а вы молодые с сестрами и у вас мгновенно испаряется жидкость. Коля, вези нас в обход, побыстрее. Мы щас потеряем в пробке полчаса. Вези в обход. — Нет, — вскрикнула Лиля. — Боже! Что случилось, доченька? Что такое, солнышко? — обхватила Ира дочь за плечи. — Лилька, ты че так заорала? Мы с Катюхой чуть не оглохли. — Простите. Я так испугалась. Не обращайте внимание. — Лилечка, что произошло? — Папа, ничего не произошло. — Милая, не ври. Я же вижу, ты побелела. — Да не обращайте внимание на мои закидоны. Испугалась, что случится авария.        Вот, где собака зарыта. Ирина подумала о приемных родителях дочери. — Солнце, не переживай. Аварии не случится, я тебе обещаю. Девочка моя, Коля — опытный водитель с десятилетним стажем. Успокойся, прошу, — скрестив руки на груди и чмокнув в щеку. — Мама, как же здорово, что у меня есть такая большая семья. — Можешь на нас положиться, Лилька. — Мы с Лизой тебя в обиду не дадим. — Лиля, не переживай. Мы с Иришкой всегда соблюдаем ПДД и ездим с предельной осторожностью. — Что ж, вы меня успокоили.

***

       Ресторан. — Хорошие мои, наш столик номер 15, у стены и дивана, — указала Ирина рукой на дальний столик. — О! Диванчик, я так полагаю, на случай, если кто-то устанет или вдруг переест, — хохмила Лилия. — Я рада, что тебе весело, дочь. Смех и положительные эмоции — признак выздоровления. — Кто куда сядет? Лиза, Катя, вы сюда или туда? — Андрей имел в виду диван. — Лично я на стул. Да, Лиз? — Поддерживаю Катюху. Что мы, бабульки на лавочке, на диване сидеть? — Лиза, следи за языком. Так, вы вдвоем на стул, мы с Андрюшей на диване. — А я на стул, — вставила слово Лиля. — Костя скоро будет, Андрюш? Я ему звонила, а мобильный не доступен. — Обещал заскочить через полчаса. Застрял в пробке. Время — час-пик, и на дорогах ужасные пробки. — Ну что, дочери мои, определимся с ужином?

***

       Жанна и Поля на кухне. — Вот смотрю я на Лильку и завидую "белой" завистью. Мама — сама Ирина Ярская, акула рекламы, трендсеттер. Да любой конкурент свалит добровольно от Лильки. С Ярской тягяться — себе дороже. — Жан, Лиля добилась успеха и без поддержки Ирины, потому что у нее есть внутренний стержень, мышление бизнесмена. — Яблоко от яблоньки недалеко падает. — Лично я рада за Лилю: она мечтала найти маму и нашла её. Я, как чувствовала, что все не зря, что Лиля найдет маму. Как раз два месяца назад обнаружила в журнале о моде, который ты неосмотрительно забыла в гостиной, статью об Ирине. Мне тогда показалось странным, что в интервью вопросы и ответы о работе. И ни слова о семье, о муже, как будто Ирина — одинока. — А что странного? Ярская личную жизнь держала за семью печатями. — Странно то, что на фото уверенная, эффектная женщина, а Лилька рассказывала совсем о другой женщине. Я не про дерзость и резкость, а про человечность Ирины. — Лилька одна из всего офиса раскусила мать. — Генетика и интуиция, шестое чувство, чувства — фатальные вещи, в случае с Лилей. Лишь бы она была счастлива. Лиля это заслужила.

***

— Ирка, а Лилька будет брать твою фамилию? — Лиза, решение принимаю не я. Это выбор Лили. Ясно? И если она захочет, то я ей помогу с переоформлением документов. У меня на примете как раз есть знакомая в паспортном столе. Если что, дочь обращайся, Валя поможет. — Мама, папа, девочки, я думала над этим вопросом и решила, что не стану менять фамилию. Поймите, фамилия досталась от замечательных людей, моих приемных родителей, которые меня вырастили. И смену фамилии я расцениваю как...как неуважение по отношению к ним. Поэтому оставлю свою, я с ней сроднилась, словно со второй кожей. Не обижайтесь, прошу, фамилию Скворцова я тоже не возьму. Но в качестве исключения готова взять двойную фамилию, как вам? Например, Лилия Субботина-Ярская. — Доченька, ты действительно этого хочешь? — Хочу взять двойную фамилию. Но я представляю, скольки мороки со сменой документов. Поля поможет, обещала. — Уверена? Лиля, процесс смены фамилии — затяжной процесс. Я потому и не взяла фамилию мужа. — Уверена, мама, на сто процентов. — Дело твое. Как решишься, сообщи. — Лилия Субботина-Ярская! Звучит, сеструха. Пора прекратить популяцию Скворцовых. — Лиза, тебе не нравится твоя фамилия? Можешь взять мамину. — Нравится, папочка. Просто Лильке фамилия Ярская подходит больше. — Лиль, ты почти Римский-Корсаков, да, пап? — Да, Катюш. — Лиль, ну насколько я знаю, чтобы поменять фамилию, нужно паспорт менять. — Верно, Катя. Ну я подготовилась. Как раз в следующем году мне исполнится двадцать и я смогу — по закону — поменять паспорт. Документы у меня с собой, фотки сделаю новые, а вот с пропиской...с пропиской сложнее. — Доченька, прости свою мать идиотку. В понедельник поедем к другой моей знакомой и пропишем тебя. — Мам, перестань, прописка не горит. Давай подождем. — Лилька, а ты откуда родом? Мы с Катюхой подзабыли. — Из Курска. — Курск? Это где вообще? Далеко от Москвы? — хором атаковали сестры. — Свыше пяти часов на поезде, ближе к югу. Очень красивый, словно из сказки, завораживающий городок. — Далеко от Москвы? Ир, папа, не смотрите так на меня. Мы с Катюхой давно о путешествии мечтали, а тут наклевывается вариантик. — Девочки, вы чего к Лиле пристали? — Ну Ирочка, не подумай ничего плохого. Мы правда планировали... хотели отправиться в путешествие, — оправдывалась Кейт. — Вы серьезно настроены, сестренки? — Серьезнее некуда, Лиль. — Лилька, руку даю на отсечение, что мы с Катюхой хотим к тебе на огонек. — Вам реально интересна провинция? — Да пофиг: провинция или нет. Мы с Катькой за любую движуху. — Да. Мы хотим посмотреть на город, в котором ты выросла. Ир, пап, что скажете? — Что скажем? Я не против, Катя. Ириш, а ты? — Лиза, Катя, в данный момент нецелесообразно рассуждать о поездке. У нас полно нерешенных проблем, и валяние дурака — ни к чему. — Мам, а почему бы и нет? Ну возможно не сейчас, а на зимние каникулы могу организовать. Сюда я приехала на ночном поезде. Можно добраться на самолете, но я ни разу не летала, да и московские цены за билет накручены. — Вот разгребём текущие дела, тогда я и подумаю. — Ни разу не летала? Как так? — Лилька, ты гонишь? Это шутка? — Нет, Лиза, не шутка. Мы жили скромно, но очень дружно. Каждое лето ездили на дачу: фитнес на полную катушку, костры жгли, запекали картошку в золе — это вкуснятина; смотрели на звезды и...        Лилия сразу помрачнела, что не укрылось от пытливого взгляда Ярской, сестры и Андрей заметили перемену настроения. — Доченька, расскажи лучше о том, как ты в Москву приехала, как устроилась, как жила.        Попыталась сменить тему Ира. Несмотря на то, что Субботина уже изложила свою историю матери. — Верняк! Ирка дело говорит: ты в Москву поступать приехала? — И да, и нет, Лиз. — Лиль, да ты не комплексуй. Я, как и ты, в Москве временно. Тоже, считай, провинциалка. В Америке прожила всю жизнь и изредка прилетала в Россию. — Ты остаешься с нами или улетаешь обратно в конце августа? — Родаки обещали обсудить этот вопрос. Пап, ты маму уговорил? — Уговорил. Пришлось изрядно попотеть, но Наташа, взвесив все плюсы и минусы, согласилась и просила передать, чтобы вы учились, а не дурака валяли. За Катю она спокойна, а еще больше она спокойна за нас с Иришкой. Ой, чуть не забыл: Наташа готова уладить вопрос с твоей школой в Америке, Катя. — Даа? Она поговорит с мисс Джонсон? — Подробностей я не знаю. Наташа настойчиво просила, чтобы ты ей перезвонила и вы обговорили детали. — Заметано. Подозреваю, что мне придется слетать домой, забрать оставшиеся вещи, попрощаться с подругой, со школой, так как доучиваться я буду здесь, в одном классе с Лизой. Папа поговорит с Лизкиным классным руководителем, напишу тестирование и свобода. Заберу документы из моей школы, перевезу остальные вещи, встречусь с мамой. — В Америке другая система обучения? Я наслышана об их оценочной системе. — Лос-Анжелес, Лиль, — шумный город. И образовательные программы значительно отличаются от российских, не только оценками, но в целом, школа, как школа. — Катюш, ты уверена? Не пожалеешь потом? — Нет, не пожалею, Ир. Я уверена на сто процентов, что хочу в Москве школу закончить. Мотаться в Лос-Анджелес свыше двадцати часов — муторно. Мы с Лилькой похожи в этом плане: её дом находится удаленно от Москвы, а моя страна — на другом континенте. — Не преувеличивай, Кать. Курск гораздо ближе. На поезде ехать долго, но если взять ночной, то дорогу и не заметишь. Я знаю, вы привыкли к другой жизни и на поезде вряд ли поедете. Поэтому предлагаю самолет. Ну не щас, а в перспективе. Мам, пап, что скажете? — Дочь, заманчивое предложение. Обязательно рассмотрю его после ужина. — Я только за. Мы с Ирой и дочками давненько не путешествовали. Все работа, да работа. — Лиль, а почему бы тебе не слетать в Америку со мной? Поживем втроем с моей мамой. Дом большой, места всем хватит. — Офигенно! Черт! Вот я балда наивная. Забыла, что загранника у меня нет. Я пока не смогу составить тебе, Катя, компанию. — Не переживай: подадим нужные документы и оформим, солнце мое, загранпаспорт. — Круто, мам! — Да забей, систер. Нам с Катюхой не к спеху в Курск. Ляпнули и ляпнули. — Девочки, отстаньте от сестры. Дайте нам разобраться в агентстве, и, прошу, учитесь хорошо. Я обещаю, на зимние каникулы, в качестве подарка, махнем в Курск, если ничто не помешает. — Лиль, как оформишь загран, напиши мне, а я постараюсь уладить вопрос с перелетом. Но это будет не скоро, потому что, если я улечу, то процесс переезда затянется на несколько дней, а может быть, и на неделю. — Катюш, я терпеливая, могу и подождать. А вот в Курск я бы смоталась. Расскажи лучше нам про Лос-Анджелес. Так интересно послушать про заграничную жизнь. Я же ни разу не была в Европе и не представляю себе, как у них устроена жизнь: сады, школы, архитектура. Меня тянет к стареньким хрущевкам с узкими лестницами, к большим многоквартирным домам с лифтом. — Почему, Лиль? Проще же жить в частном доме и иметь: просторный двор, собственный почтовый ящик, гараж и дворик с качелями. Свежий воздух, соседи рядом, палисадники с цветами. Ну на крайняк, жить в квартире в центре с современным оборудованием, спальнями. Мы вот с мамой свой дом недавно обновили: бригада красила крышу, меняла замки, разгребали сад и опрыскивали деревья. — Для Москвы и москвичей частный дом — непозволительная роскошь. География города не позволяет среднему классу жить в частных домах. Я бы хотела побывать в гостях, например, в огромном домике в британском стиле, но жить мечтаю в квартире. Я выросла в обычной многоэтажке с тринадцатью этажами, и привыкла, что ли, к эстетике серых подъездов. — Романтика, — съязвила Ирина, отвыкшая от нищеты. — Моя девочка, что ты говорила про архитектуру? Напомни, — перебила Ира. — Мам, я говорила о том, что терпеть не могу небоскребы как... как жилое помещение. У меня от количества этажей ИмяRecа голова-то кружится. Мама, папа, сестренки, меня на днях осенила грандиозная идея, как лампочка зажглась. Меня потянуло в область архитектуры: я изучаю в Интернете стили, читаю специальную литературу и делаю наброски. Пару дней назад я нарисовала квартиру в стиле минимализма, но с явным преобладанием ампира. — Покажешь на досуге? — Конечно, мам. — Лиль, твое рвение, несомненно, заслуживает похвалы, — подбодрила Ярская. — Правда? — Правда. При желании ты можешь выучиться на архитектора. — Неплохая мысль. — Дочь, отойдем на пару слов. — Пошли.        В холле ресторана наткнулись на Костю. — Ирина, Лиля, привет! А вы куда? — Поговорить наедине, Костик. Ты проходи за стол. Андрей с сестрами тебя ждут. — Костя, ты так быстро добрался? — Да, Лиль. Пришлось ехать в объезд, иначе застрял бы на час. А по дороге в ресторан все равно застрял в пробке. — Ох уж эти московские пробки! — Мам, у нас, в Курске, с пробками проблем нет. Дороги свободны, а, если и бывают пробки, то крайне редко. Например, рано утром. Но по сравнению с московскими пробками, наши пробки — детский лепет.        Костя около столика. — Всем привет! — Привет, племянник! Садись рядом. — Ирина больно загадочная. Она теперь дочь не отпустит одну? — Кость, Ира переживает за Лилю и хочет наверстать упущенное. Имей совесть. Ты с Лилей каждый день в офисе общаешься, а Ириша ее, считай, двадцать лет не видела. — Костян, привыкай. Нас Ирка пасла, как Цербер. Теперь Лилькина очередь. — Лиза, ну не надо из Иры монстра делать. Она сильно изменилась, подобрела за последние месяцы.

***

— Доченька, то, что ты внезапно поменяла вектор интересов, — гены Юры, без сомнений. Он — известный австралийский архитектор, его проекты входят в топ-10 лучших сооружений страны. Я листала каталог фирмы, в которой Юра работает главным архитектором, и смело заявляю, что вкус у твоего отца есть. Проекты очень достойные и стильные. Сайт компании иностранный, на английском языке, захочешь — сброшу ссылочку на почту. — Сбрось. Я с удовольствием посмотрю. — Речь не о сайте, речь о Юре. Ты девочка взрослая и прекрасно понимаешь, что я имею в виду. — Отцу позвонить? — Если захочешь. Давить и заставлять я не вправе. Это сугубо твой выбор. Когда-нибудь вам придётся поговорить и расставить точки над "i". Я переживаю, что ты осталась без отцовского влияния. Ты уже потеряла приемного отца. Не рви хотя бы с настоящим. Ты уже лишилась дважды матери, по моей вине. Не могу я лишить тебя еще и отца. Юра не идеален: подлец, слабохарактерный, но добрый и нежный. Из него получился бы хороший отец в плане воспитания. Мы ведь воспитывались во времена СССР, а тогда ценности были совсем иные, правильные, традиционные. Ты — продукт 90-х годов, дитя прошлого века. И тебе проще вложить базовые основы, чем Лизке или Кате. Ради этого стоит общаться с Юрой. Пример бери с меня, да ты уже скопировала мою манеру и стиль. — Мам, в гибели Субботиных ты не виновата. — Отчасти виновата, и не спорь. — Авария была предначертана судьбой. Я знаю, что то, что скажу, — ужасно, но, увы, папа и мама заплатили за подлость. Жаль, но это так. Заплатил, вернее, папа, а маме не повезло. — Не стоит ворошить прошлое. Итак, вернемся к нашим баранам. — Тебе не нравится мой стиль ведения бизнеса ? — Нравится упорство и трудолюбие. Горжусь тем, что ты достигла высот в 19 лет. У меня ушла вся жизнь на построение карьеры. По поводу работы и ведения переговоров, амбиций и деловой этики я с тобой отдельно посовещаюсь. Сейчас речь о возможностях. Если тебя тянет в архитектуру, то Юра как профи быстрей подскажет и посоветует, он на строительстве собаку съел. Я все равно ничего не понимаю в этом. — Мам, я обещаю, что поговорю с отцом, но не сегодня. — Воля твоя, я не настаиваю. Итак, по поводу Курска: ты хочешь слетать на родину? — Хочу проведать могилу родителей, и, признаюсь сразу, чтобы ты меня не пытала взглядом, свой отпуск я запланировала провести в Курсе. Дня три-четыре, не больше. Отпустишь? — И когда ты собиралась поставить меня в известность? — Сегодня. Идея пришла спонтанно, вот прям во время ужина. — Вместе полетим на самолёте в ближайшие дни. Откладывать не будем, так как в следующем году тебе исполнится двадцать и придется менять паспорт. Сестры поймут: Кате точно не до отдыха, а Лизе надо готовиться к школе, хотя я прекрасно понимаю, что она будет бить баклуши. Пускай Андрей с ними разбирается, а мы слетаем в Курск. О своих корнях забывать нельзя. Ты умница, что стремишься вернуться домой. Как бы тебе не полюбилась Москва и ты не считала ее вторым домом, я чувствую и знаю, что Курск — твой родной дом. — Не перестаю восхищаться твоей мудростью. — Это не мудрость, а горький опыт. Тебе хотя бы есть, куда вернуться. А я... Спустя двадцать лет, я сожалею. Я горько сожалею об ошибках юности и о безрассудном решении продать родительскую квартиру. Глупая была, неопытная. Ты всегда можешь вернуться в Курск, у тебя и квартира есть; ты помнишь о своих корнях, девочка моя. А я стала забывать... — Ты с тех самых пор не приезжала в...? Забыла название. — В Орловск? Я дома не была, дай бог памяти, двадцать один год, с 86. — Ни разу? — Ни разу не оставалась на целый день. Квартиру я продала, а гостиниц у нас особо нет. Тупо гулять по городу и любоваться постройками — желание пропало после череды трагических событий. Редко навещала могилу родителей и уезжала обратно. — Ужасно. Тебе больно возвращаться туда? — Больно, но ради тебя я рискну. Плевать на дела и звонки. После Курска мы мотанемся в Орловск и я покажу тебе свою провинциальную жизнь. — Договорились.