Лепестками убитой весны

      К началу месяца Огня очага дни успели заметно укоротиться – пришедшая в Скайрим осень словно заявляла свои права на свет и тепло, взявшись отмерять их всё более и более скупо. Реагируя на прохладу и на движения, частично залеченный в Вайтране перелом раздражающе ныл и пока ещё не позволял Нерин в полную силу использовать правую руку. Поэтому сейчас, когда им приходилось петлять между деревьями, оскальзываясь на влажной земле, она старалась поплотнее прижимать локоть к боку. Боль от тряски оставалась, конечно, терпимой – но приятной уж точно не была.        – А я тебе говорил задержаться в Вайтране и долечиться! – бросил Телдрин через плечо, не замедляя бег. – Но ведь дорога до Фолкрита «тихая и спокойная», да?        – Ты так говоришь, как будто это наша единственная проблема сейчас! – огрызнулась Нерин в ответ, а затем умолкла, экономя дыхание.       Проблем и в самом деле было заметно больше. Спешка не позволяла подсчитать точно, но вряд ли их было меньше трёх десятков – серых лохматых теней, которые сейчас, в сумерках, уже почти не были различимы.       Тощие скайримские волки обычно не доставляли им серьёзных неприятностей. Два или три зверя едва ли могли одолеть опытного мечника, да и встречу с пятёркой можно было пережить, если не прохлопать ушами их приближение.       Стая, шедшая за ними по пятам вторые сутки, насчитывала в себе заметно больше – и сегодня явно пришла к выводу, что пару путешественников уже пора попробовать на зуб. Голодные хищники, пока не желавшие приближаться вплотную, разделились и теперь обходили их с двух сторон, однозначно намереваясь взять в кольцо.       Умные твари.       То с одной, то с другой стороны порой находился смельчак, решавший оставить сородичей позади и первым добраться до свежего мяса. Таких одиночек Телдрин награждал порцией жгучего пламени, если не убивая, то надолго выводя из строя. Жаль лишь, что огненные стрелы недостаточно быстро сокращали численность стаи.       Оставалось бежать.       Скала, быстрая река или озеро – что угодно, что позволит принять бой, не опасаясь за спину.        – …твою мать! – выдохнул Телдрин, потеряв равновесие на скользкой траве, и на боку съехал на дно глубокой – с полдюжины футов – дождевой промоины.        – Отличное время для грязевых ванн, Серо! – Нерин наклонилась было подать руку, но замерла на полпути. Осмотрелась по сторонам, теряя драгоценные секунды – и вдруг шагнула следом за Телдрином, соскользнув вниз по размокшей земле.        – Швабра, ты рехнулась?!        – Верь мне.       Он встретил её спокойный взгляд и шумно вдохнул сквозь сжатые зубы, не став спорить. Нерин благодарно кивнула и направилась вниз по дну оврага, понемногу переходя на медленный – среди кустов, луж и поваленных деревьев – но всё же бег. Телдрин пустился следом, буквально затылком ощущая десятки голодных взглядов.       Они спускались всё дальше, тщетно стараясь не оскальзываться на мокрой глине, и склоны слева и справа вздымались всё выше, забирая последние шансы свернуть в сторону. Державшийся чуть позади Телдрин постоянно оглядывался, то и дело огнём отгоняя очередного слишком ретивого преследователя.        – Подойдёт.       Он, не успев среагировать на слова, чуть не врезался во внезапно остановившуюся Нерин и прошипел в ответ что-то не очень цензурное; переведя дыхание, проворчал чуть более громко:        – Я очень надеюсь, что твой план не вдохновлён той шуткой про каджита и «вот теперь точно трындец».       Нерин тихо фыркнула:        – Не совсем, – и, перестав улыбаться, слегка нервно добавила: – Должно сработать. Должно.       Овраг, по которому они спускались всё это время, успел от небольшой канавы разрастись до крупной расщелины с высоченными, скользкими, совершенно неприступными склонами, на самом верху поросшими густым кустарником.       Преследовавшие их волки, заметив, что жертвы остановились, тоже замедлили свой бег, но не рассредоточились, как раньше: некуда. Слишком узко, чтобы обойти, не подставляя свою шкуру под удары злых клинков. А потому, что бы ни случилось дальше, путь оставался лишь один – вперёд.       Телдрин покрепче сжал пальцы на рукояти меча:        – Твои – те, что слева, – но Нерин вдруг сделала шаг вперёд, плечом оттесняя спутника, и глубоко, неожиданно спокойно вдохнула прохладный вечерний воздух.       Он наконец понял, что она задумала – и успел отступить ей за спину секундами раньше, чем мир раскололся.       Сила. Равновесие. Натиск.       Три слога, выкрикнутые на драконьем языке, звучат для окружающих совершенно иначе – но ей ещё ни разу не удавалось расслышать их от начала до конца.       Нерин не произносит их сама. Она открывает рот, она напрягает голосовые связки, она выдыхает… нечто. Словно вместо неё кричит весь окружающий мир – хотя это не он, конечно, это заточённые внутри неё драконы, мёртвые и могущественные, ревут о безжалостной силе, сметающей волков, словно травинки.       …Она часто заморгала, пытаясь взять под контроль заледеневшее судорогой дыхание.       Внутри, глубоко под кожей, ворочались разбуженные драконы, царапали нежные внутренности своей чешуёй, переплетались тугими извивами бесчисленных хвостов-лап-крыльев. Сколько их уже собралось за прошедшие после Хелгена полтора года? Десяток? Два?       Древние ящеры, единожды убитые ею, а до того – ещё кем-то, вовсе не желали обретать вечный покой. После предыдущего Крика их незримое, но властное присутствие ощущалось ещё дня три; а ведь тогда их было почти вдвое меньше.       Она не была первой Драконорожденной; другие – те, что были до неё – наверняка принимали своё предназначение лучше. Они накидывали незримую перевязь на драконьи души, не давали древним ящерам лишней воли, направляли их туда, куда требовалось.       А Нерин не справлялась.       Она вообще ни с чем не справлялась.        – В следующий раз предупреждай о таком, – Голос у Телдрина был сиплым, словно его горло успело намертво пересохнуть за эти несколько секунд.       Нерин вдруг поняла, что он всё это время поддерживал её, приобнимая свободной – левой, не сжимавшей меч – рукой.        – Из… – В горле отозвалось рокотом чужое, застарелое желание рычать и разрывать на части, и Нерин смолкла на мгновение, сглатывая густую слюну. – Извини. Не подумала.        – Не подумала… – проворчал он себе под нос, отпуская её и отстраняясь. – Пойду проверю выживших. Подожди тут.       Почему не подождать, в самом деле; она сейчас совершенно не ощущала в себе сил на то, чтобы призывать клинок и героически махать им.       Живые волки или мёртвые драконы? Древняя, уже потрескавшаяся от времени чешуя больно скребла внутреннюю сторону лёгких, отзываясь на каждом вдохе – и Нерин знала, что едва ли это продлится меньше пары дней. А что волки? Она без колебаний выбрала бы их, если бы речь шла лишь об её жизни.       Но Телдрин… Кто знает, что бы в таком случае ждало его.        – Готово, – Он как раз возвращался к ней, вытирая кровь с меча. – Предлагаю поискать место для лагеря подальше отсюда. Идти сможешь?        – Никаких проблем.       Каждое слово всеобщего языка отзывалось болью, словно горло изнутри драли острые когти – но будь она проклята, если из-за этого доставит ещё больше неудобств.       Им потребовалось около получаса ходьбы по почти уже ночному лесу, чтобы найти подходящее место для стоянки, и Нерин тут же получила приказ сидеть, греться и не лезть под руку. Пока Телдрин занимался костром, она зябко куталась в подбитый мехом плащ – после использования Голоса её знобило.        – Держи, – Он протянул горячее питьё, и Нерин благодарно кивнула, принимая кружку.       Принюхалась. Говорить было больно, но она старалась не подавать виду, поэтому поинтересовалась вслух:        – Что-то ещё? Не только снежноягодник?       Не отвлекаясь от наливания второй порции, Телдрин кивнул:        – Не только. Ещё мёд и сушёный горноцвет. Тот, который розовенький, – Подняв взгляд, он встретил немой вопрос в её глазах и пояснил: – Согреет и поможет восстановить силы. И горлу, может быть, на пользу пойдёт, хотя за это не поручусь – в твоих драконовских проблемах, Швабра, любой даэдра ногу сломит.        – Давно понял? – Нерин не поддержала иронично-ворчливый тон; улыбнулась надтреснуто, ломко, виновато.       Он снова кивнул, грея ладони о полную кружку:        – Давно, точно не сегодня. В прошлый раз при мне ты использовала эту дрянь ещё в том году, и счастливой после этого точно не выглядела.       Нерин молча отхлебнула горячий напиток.        – Ты знала, к чему этот твой сегодняшний крик приведёт, да? – Телдрин глядел на неё, раздражённо прищурившись и явно догадываясь об ответе.        – Некоторые решения нужно принимать, даже если я знаю, как потом буду за них расплачиваться.       Нерин встретила его взгляд прямо и неуступчиво, и Телдрин замолк, в задумчивости почесав затылок. Оба понимали, что без использования Голоса в том бою преимущество явно было бы не на их стороне.        – Ладно, сдаюсь, – Он вскинул руки, изображая капитуляцию. – Даже не буду уговаривать, чтобы ты больше так не делала – всё равно не послушаешь. Просто знай: я за тебя волнуюсь, Швабра. И, кстати, отличным решением было заманить их всех в узкий овраг; а то пришлось бы тебе на каждый куст орать… Хорошо придумала. Молодец.       Нерин поперхнулась питьём и недоверчиво прищурилась:        – Должно быть, в лесу что-то сдохло, раз ты меня хвалишь. Хотя погоди…       Она бросила выразительный взгляд в ту сторону, откуда они пришли, и Телдрин, проследив за его направлением, заржал:        – Они самые! А вообще не так уж редко я тебя хвалю. Вот, к примеру…       Вокруг костра повисла неловкая пауза, нарушенная тихим смешком Нерин.        – Ладно, – проворчал он недовольно. – Допустим, редко, признаю. Но это ведь не из-за того, что поводов нет!       Нерин недоверчиво вскинула бровь, и Телдрин повысил голос:        – Короче, по порядку! Ты не дура и умеешь иногда включать голову, это хорошо. Ты неплохо орудуешь мечом, ты честнее всех, кого я знаю, ты довольно симпатична. Ещё ты упряма, как дюжина мулов, и это… ну, тоже иногда полезно. Вот.        – Кажется, я только что получила все причитавшиеся мне комплименты на ближайшие пару лет.        – Десятилетий, – фыркнул Телдрин и поспешно поднялся. – Пойду наберу ещё дров для костра.       Нерин проводила его удаляющуюся спину взглядом, ощущая, как предательски полыхают кончики её ушей.       Какие бы неприятности ни готовил грядущий день, кое-что важное она успела услышать.