Ограбление по-японски

По прошествии показавшихся вечностью пяти недель с последнего ограбления «Вамми» Лайт сидел в дешёвом круглосуточном кафе и медленно потягивал растворимый кофе, по недоразумению именуемый в этой забегаловке эспрессо. Его нос зажил, как и рука Халле Лиднер, а вестей от L до сих пор не поступало. Может, он ввёл Лайта своими письмами в заблуждение, а на самом деле банда уже собрала вещички и уехала из Японии? Из всех возможных вариантов развития событий для Лайта этот был самым нежелательным. Его план с ограблением дворца должен был сработать во что бы то ни стало — слишком многое стояло на кону! Лайт, преодолев все бюрократические проволочки, добился-таки встречи с шефом полиции и убедил довериться его плану. Поручать командование операцией находящемуся под следствием офицеру было делом беспрецедентным, но и японская полиция впервые имела дело с преступниками калибра «Вамми». Через шефа Лайт поднял на уши не только полицейское Управление и личную гвардию императора, но и военные подразделения, так что Императорский дворец являлся сейчас самым защищённым в Японии объектом. Всё это делалось, разумеется, втайне и «Вамми» остановить не должно было. Страшно было даже вообразить, что будет, если все эти усилия окажутся напрасными, и «Вамми» не тронут яшмовое ожерелье. В этом случае Лайт рисковал потерять не только репутацию и работу, но и свободу. Так и не допив дрянной кофе, Лайт вышел из кафе на улицу, подошёл к машине и замер: на стекле слабо трепыхался на лёгком ветру зажатый дворником конверт. Повторяя про себя, как мантру, «Лишь бы дворец, лишь бы ожерелье», Лайт взял письмо от L. Он пощупал конверт и обнаружил, что, кроме листка бумаги, там лежало что-то ещё — маленькое и твёрдое. Лайт вскрыл конверт, и на ладонь ему выкатился крошечный кусочек яшмы. Не позволяя себе победно улыбаться раньше времени, Лайт развернул письмо, в котором было всего одного слово:

«Завтра».

Без подписи, но всё и так ясно — гениальный вор попался на крючок. И в этот раз Лайт не упустит никого из «Вамми». L и его люди ответят за всё, что сделали. Сообщив о находке шефу и через него всем структурам, охраняющим Императорский дворец, Лайт отправился в один из бедных районов Токио. Он забрался в самые дебри и остановил там мальчишку постарше и понаглее. — Ты чё, потерялся, дядь? — с угрозой в голосе поинтересовался парень. — Хочешь заработать? — спросил в ответ Лайт. — Я не по этой теме, мне девчонки нравятся… И вообще, за такое я и порезать могу! — Я не про это! — отмахнулся Лайт. — Квартиру ограбить надо. Срочно. — Э-э-э… Чего? Какую квартиру? — Мою квартиру! Соображай быстрее, а то другого, поумнее найду. — А ты, случаем, не легавый? — прищурился парень. — Одет вроде цивильно, а предлагаешь какую-то херню. Подставой попахивает! Откуда мне вообще знать, что хата реально твоя? Лайт, поразившийся его прозорливости, вытащил из кармана ключ и покрутил перед носом парня: — Это дубликат. Сначала поковыряешь в замке отвёрткой, чтобы царапины остались, потом ключом откроешь и войдёшь. — Ладно. А чё по баблу? — Если всё сделаешь натурально, заплачу тебе две тысячи иен. — Бабе своей будешь такую мелочь предлагать! Пятёру гони! — выдвинул условие будущий грабитель. Лайт пошарил по карманам и наскрёб последние пять тысяч. — Идёт, — сказал он. — Но чтобы всё выглядело как настоящее ограбление. — Чё брать-то? — Вообще, там и брать особо нечего. В том числе и наличных нет, так что не обольщайся. Просто переверни всё вверх дном, можешь стащить, что найдёшь… если найдёшь. — Тухляк какой-то! Ну ладно, хрен с ним… Гони адрес и бабки! — Вот, — Лайт протянул пацану бумажку с собственным адресом и пять тысяч иен. — На руки перчатки надень, чтобы отпечатков не осталось. Постарайся, чтобы никто из соседей тебя не видел. Справишься? — А то ж! — Тогда езжай туда прямо сейчас. Вернувшись домой рано утром, Лайт удовлетворённо отметил замок в царапинах и разбросанные в беспорядке вещи. Он пометался по квартире, изображая панику, проверил сейф и набрал номер Эральда Койла. — Прости, что беспокою тебя так рано, но меня опять ограбили. Ты можешь приехать? — Это очень странно, Лайт. За всю мою практику такое случается впервые. Голос Койла звучал удивлённо и даже немного раздражённо, но он всё же приехал оценить масштабы ущерба. — Думаешь, это дело рук той банды, про которую ты мне рассказывал? — спросил он, оглядывая квартиру, по которой будто тайфун прошёлся. — Нет. Они профессионалы, а тут был кто-то не очень умелый, и он явно не знал, где искать. Хотя ничего не пропало, так что я допускаю, что это просто хейтеры, которые увидели меня в интернете. Но замок взломали, так что я посчитал нужным тебе сообщить. — Правильно посчитал, — кивнул Койл. Он засунул руки в карманы и задумчиво прошёлся по захламлённой комнате. Лайт подошёл к нему и предупредил: — Я собираюсь съезжать, так что больше беспокоить тебя не буду. — Съезжать? — переспросил Койл. — Да. Мы с женой помирились, поэтому мне нет смысла больше жить отдельно. Но я очень благодарен тебе, Эральд. Ты так помог мне в тяжёлый период жизни! Ты настоящий друг, — Лайт положил ему ладонь на плечо, а Койл улыбнулся и пожал ему руку в ответ. Через десять минут Эральд Койл покинул квартиру, унося под воротом джемпера микрофон и датчик слежения, а Лайт вставил в ухо наушник. Возможно, Койл и не будет принимать непосредственного участия в последнем японском ограблении «Вамми», но что-нибудь узнать да удастся. L сам виноват, что подослал к нему своего человека, и Лайт не собирался упускать возможность использовать эту «дружбу» себе во благо. В ночь ограбления Халле Лиднер вместе с японскими полицейскими дежурила в парке Императорского дворца. Она не сомневалась, что план Лайта сработает, хоть её и не посвящали в его подробности. На её взгляд, не оставалось ни единой щели, куда могли бы пролезть «Вамми». Она догадывалась, что Лайт подозревает её в соучастии и потому не раскрывает всех карт. И он был не так-то далёк от истины, ведь одному из «Вамми» она помогала прямо сейчас. За последний месяц они с Мелло стали слишком близки друг другу. Настырный рыцарь на железном коне всё-таки добился ответных чувств от американской принцессы. Халле со счёта сбилась, сколько ночей они успели провести вместе за эту короткую передышку между девятым и десятым ограблениями. И теперь Лиднер собиралась сделать всё, чтобы помочь Мелло выбраться из ловушки, расставленной японской полицией. Даже если это противоречило Закону и здравому смыслу. Поэтому сейчас у Мелло наряду с наушником и микрофоном от L была ещё и рация для связи с Халле. Они переговаривались на частоте, на которую не могли настроиться ни полиция, ни лидер «Вамми». Ночное небо, чёрное и плотное, как отрез бархата, укрывало дворцовый комплекс и окружающий его парк. Тяжелые тучи скрывали луну и звёзды, и без света фонарика тьма стояла непроглядная. В Восточном саду Императорского дворца, где ждали условного сигнала Лайта полицейские и агент ФБР, не раздавалось ни звука. Не пели птицы, не шелестела трава и ветви вековых деревьев. Будто сама природа замерла в ожидании исхода дела. Мелло в это время помогал Уэди добраться до святилища, где веками хранилось священное яшмовое ожерелье. Пока Ниа и Айбер отвлекали охрану, а Мэтт и Линда дежурили на крышах самых высоких зданий дворцового комплекса, к набережной у дворца императорских святынь причалила лодка. Халле посмотрела на лодку в бинокль: тёмная фигура чётко вырисовалась на фоне неба и бесшумно спрыгнула в реку. Другая фигура осталась в лодке — Мелло. Он завёл лодку под мост и стал неразличим в густой темноте даже с помощью бинокля. Халле еле слышно вздохнула и облокотилась спиной о раскидистое дерево, под которым пряталась. Только бы он успел уйти вовремя! Дальше она обо всём позаботится, но, если его схватят, она уже ничем не сможет помочь. В это время Уэди с аквалангом проплыла под мостом и добралась до крышки люка, ведущего в подземный проход под святилищем. Уэди вырезала в крышке дыру, проплыла внутрь и по заплесневелым ступеням поднялась в небольшое хозяйственное помещение, находящееся прямо под залом, где хранился ларец с ожерельем. — Я внутри, — доложила она. — Приступаю к подготовке взрыва. — Отлично. У тебя пять минут, — ответил L. — А кто-то обещал лично участвовать в деле, — ехидно напомнил Мелло. — Я участвую, Мелло, не беспокойся. И не лезь не в своё дело. — Как скажешь, Эральд Койл, — хмыкнул тот. — Койл? — удивилась Линда. — А вы разве не поняли? Эральд Койл — это и есть L, — проинформировал коллег Мелло. — Он так зациклен на Ягами, что даже подружился с ним. Заставил нас всех притащиться на их дружеские посиделки в баре! Меня уже тошнит от них обоих! — Мелло, прекрати немедленно! — прикрикнул на него L. — Я потом с тобой отдельно поговорю. — Угу, жду не дождусь, — съязвил тот и замолчал. — Уэди, как у тебя? — спросил L. — Порядок. Бомбу установила, жду сигнала. — Начинаю обратный отсчёт. Пять… четыре… три… два… один! Одновременно с боем башенных часов прямоугольная плита с лёгким хлопком отъехала в сторону, и Уэди змеёй проползла в главный зал святилища. Принадлежности для подводного плавания она оставила внизу, и теперь была в точно повторяющем контуры тела чёрном комбинезоне и инфракрасных очках. Всё ещё лёжа на животе, Уэди приподнялась на локтях и огляделась: лазерные лучи пересекали зал, образуя подобие паутины. Заденешь хоть один — тут же взвоет сирена, двери закроются снаружи, и она окажется в ловушке. Нужный ей ларец стоял на красивом белом постаменте в дальнем конце зала. Глубоко дыша, Уэди проползла под первым лучом, встала на корточки и по очереди перенесла правую и левую ногу над вторым лучом, а потом поднырнула под косой луч прямо над головой. Шаг за шагом, луч за лучом, Уэди то ползла по полу, подтягиваясь на руках, то высоко поднимала ноги, перешагивая луч на уровне колена. Оказавшись наконец у постамента, Уэди сдвинула очки на лоб, вытащила из сапога камень и открыла драгоценный ларец. Магатама лежала внутри, завёрнутая в алый шёлк. Уэди аккуратно положила в ларец камень, весом и конфигурацией идентичный ожерелью, и одновременно другой рукой вытащила реликвию и положила в сапог. Сирена молчала. — Цель у меня, — хрипло доложила она. — Отлично, выбирайся, — приказал L. — Остальным приготовиться к отступлению. — Отступление не понадобится, — произнёс очень знакомый вкрадчивый голос прямо над ухом L. — Игра окончена. Одновременно со словами Лайта L услышал звук, который ему совсем не понравился — щелчок затвора пистолета. L попытался дёрнуться, но ему ловко скрутили за спиной руки, и Лайт прошипел: — Немедленно прикажи своим людям выйти через главные ворота. — Я впечатлён, Лайт. — Ты впечатлишься ещё больше, когда узнаешь, что ожерелье не настоящее. Его подменили по моему приказу. Ты играл с огнём и доигрался. L скосил глаза на Лайта и увидел на его обычно спокойном лице дьявольскую усмешку. Холодное дуло пистолета плотно прижималось к виску. Что-то звякнуло, и L почувствовал, как на одном запястье застегнулся браслет наручника. — А где же второй наручник? — Он на моей руке. Ты от меня не уйдёшь. — О… приковывать к себе подозреваемого — это интересная мысль, — хмыкнул L. — Рад, что тебе нравится. Немедленно прикажи своим людям выйти через главные ворота, или я вышибу тебе мозги. L вздохнул и включил микрофон. — Нас раскрыли, выходите через окна и запасной выход. Уэди, не трать время на лучи! — О, как это наивно, L. У окон дежурит гвардия императора, а у запасного выхода — военные. По всему парку рассредоточены наши люди. Вам не уйти. Раздался надрывный вой сирены. Двери в зал святилища защёлкнулись снаружи. Уэди, не обращая внимания на лазерные лучи, прыгнула в дыру в полу, но внизу её уже поджидал отряд императорской гвардии, в считанные секунды скрутивший ей руки. Полиция схватила Ниа и Айбера, военные — Мэтта и Линду. Мелло благодаря предупреждению Халле Лиднер сбежал за несколько минут до начала полицейской операции. Он скинул объёмные штаны и куртку и остался в добытой заранее Халле гвардейской форме. Мелло вытащил припрятанный под мостом шлем, который являлся частью экипировки гвардейцев во время спецопераций, и натянул на голову. Теперь оставалось только смешаться с толпой гвардейцев. Мимо него как раз промчался к святилищу отряд императорской гвардии, и Мелло пристроился позади. Гвардейцы вывели из святилища Уэди и, не церемонясь, запихнули в один из припаркованных недалеко полицейских автомобилей. Машина тронулась, направляясь в полицейское Управление, а Мелло, бросив последний взгляд на Императорский дворец, растворился в темноте. Петляя, как заяц, узкими проулками, он выбежал на укромную площадку, вскочил на ожидавший его мотоцикл и уехал. Халле попросила его залечь на дно и подождать, пока она оформит ему документы и поможет беспрепятственно покинуть страну. Когда они утрясли свой план, Мелло честно рассказал обо всём Мэтту, намереваясь уговорить и его уносить ноги, не дожидаясь окончания дела с ожерельем, но друг решил остаться с «Вамми». Мелло и ругался, и уговаривал, и приводил аргументы — всё без толку — похоже, на этом их пути расходились. Отныне каждого ожидала своя судьба. И судьба Мелло, как он надеялся, теперь будет тесно связана с одним конкретным агентом ФБР. Пока Мелло на всех парах мчался к своему убежищу, а полиция и военные сажали в машины арестованных «Вамми», их лидер продолжал беседу с Лайтом. Со стороны могло даже показаться, что разговаривают друзья — до того мирно проходил арест. L даже и не думал оказывать сопротивление. Смазывали впечатление только наручники и пистолет, дулом которого Лайт подталкивал L между лопаток, принуждая идти к машине. — Я догадался, что ты из «Вамми», — сообщил Лайт. — Но вот что ты и есть L — это приятный сюрприз. Я думал, что L подослал Эральда Койла, чтобы тот втёрся ко мне в доверие. А оказалось, что самому L хватило наглости подружиться с полицейским, ведущим его дело. — С чего ты вообще взял, что я — L? — Один из твоих людей, Мелло, кажется, сообщил об этом по рации. А на тебе микрофон. L удивлённо распахнул глаза и мгновение спустя понимающе улыбнулся: — Так ты инсценировал ту кражу, чтобы нацепить на меня микрофон? — Именно. И ещё датчик слежения. Так что я весь сегодняшний день следил за тобой и прослушивал твои разговоры. — Потрясающе. Я серьёзно. Лайт хмыкнул, и подтолкнул его на заднее сидение полицейского автомобиля. Затем сел рядом сам. — Поехали в Управление! — скомандовал он водителю. — Ты можешь перестать угрожать мне пистолетом, Лайт. Я никуда не сбегу, — заметил L, когда машина тронулась. — Так надёжнее. И потом, неужели после всего того, что ты сделал, ты считаешь, что я могу доверять тебе? — Лайт выразительно посмотрел на него. L пожал плечами и ничего не ответил. В небольшой ярко освещённой комнате для допросов Лайт снял с себя второй наручник и закрепил браслет на ножке стола. Он попросил у одного из офицеров ещё один комплект наручников и приковал ими к столу и вторую руку подозреваемого. L не сопротивлялся. Напротив, он следил за действиями Лайта с тем же неподдельным интересом, с которым наблюдал за процедурой снятия отпечатков. Наконец преступник был надёжно прикован к столу, и Лайт сел напротив, открывая папку с литерой L на обложке, пока пустую. У двери остался караулить один из дежурных офицеров. Не то, чтобы Лайту была нужна помощь, но всё-таки от L стоило ожидать любых сюрпризов. — Итак, начнём. Твоё настоящее имя? — Не хочу портить твоё победное настроение, но ты по-прежнему отстранён от службы, Лайт. Не думаю, что ты имеешь право проводить допрос подозреваемого, — тонкие губы L тронула лёгкая усмешка. — Меня скоро восстановят в должности. Запись допроса войдёт в дело. И не смей называть меня по имени. Для тебя я офицер Ягами. — Нет уж, я слишком привык называть тебя по имени. А ты можешь звать меня L. Настоящего имени я тебе не скажу, Лайт, извини. Спроси что-нибудь другое. — Ты сильно ухудшаешь положение, L. Не только своё, но и своих людей. Их судьба в том числе будет зависеть и от твоих показаний. Неужели они тебе настолько безразличны? Лайт откинулся на стуле и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдал за реакцией своего подозреваемого. L, в свою очередь, с интересом изучал Лайта. Ему явно доставляли дискомфорт наручники, приковывающие его к железному столу, но в остальном он держался очень спокойно, даже расслабленно. Будто находился не на допросе в полицейском Управлении, а на пляже. Только яркого коктейля с трубочкой рядом не хватало. — Зачем ты посылал мне эти письма? — спросил Лайт после долгого молчания. — Как зачем? — удивился L. — Чтобы ты мог играть со мной. Я думал, это было очевидно по содержанию писем. — Почему именно со мной ты решил «поиграть?» — Лайт показал в воздухе знак кавычек. — Потому что ты — единственный человек, который мог бы меня понять. Обычные полицейские слишком глупы, они действуют по шаблонам. Играть с ними совершенно не интересно. А вот с тобой — совсем другое дело! Ты превзошёл самые смелые мои ожидания. — Ты же понимаешь, что своими «играми» нарушал уголовный кодекс нескольких стран? L пожал плечами, как бы говоря: «И что в этом такого?» — Почему ты называешь воровство игрой? — спросил Лайт. — О, как я рад, что ты задал мне этот вопрос! — глаза L озорно блеснули, он улыбнулся и придвинулся ближе к Лайту. — Что такое воровство? Когда ты берёшь без спроса чью-то вещь, так ведь? Это скучно, когда нет элемента риска. Первой моей украденной вещью была газета, я просто стащил её у одного пожилого джентльмена, пока он пил кофе. Он даже не заметил пропажи. Мне тогда было три или четыре года. Я понял, что он не будет со мной играть, и просто вернул газету на место. Но вот когда тебя могут заметить, ты рискуешь. А уж если пускают по твоему следу полицию — это даже захватывающе. Потом я начал красть деньги, и вот это уже никого не оставляло равнодушным. Всем хотелось меня поймать, но, конечно, никому это было не под силу, даже когда я был ребёнком. Я легко просчитывал все действия и жертвы ограбления, и полицейских. И выходил победителем в ста процентах случаев. — А потом ты уже не смог остановиться? — Я никогда не хотел останавливаться, Лайт. Какой смысл? Да, с моими деньгами я мог бы сидеть на какой-нибудь вилле на берегу океана и ничего не делать, но в чём тогда азарт? Мне не хватало все эти годы только одного — достойного соперника. И, узнав о тебе, я сразу понял, что нашёл его. Ты умеешь действовать решительно, нестандартно, спокойно пренебрегаешь навязанными обществом нормами, когда это в твоих интересах. Мы очень похожи, Лайт, пусть ты и играешь на стороне Закона, а я — против него. Всё это условности. Неужели ты не получил удовольствия от нашей игры? — Удовольствия?! L, благодаря твоей «игре» меня выперли со службы, обо мне пустили отвратительные слухи, которые даже в интернет просочились. Потом ушла жена, и в довершении я чуть не погиб, отделавшись сломанным носом. Да я тебя ненавижу! L нахмурился и дёрнул рукой в наручнике, неосознанно попытавшись поднести её к лицу. Когда ему это не удалось, он раздражённо покосился на свои оковы и проговорил: — Жаль. Мне казалось, что ты лучше меня понимаешь. Значит, я верно оценил твой интеллект, но, возможно, немного переборщил с элементами игры. Я хотел, чтобы тебя отстранили от службы, но лишь для того, чтобы развязать тебе руки. Перестав быть полицейским, ты стал свободнее в принятии решений. И, как видишь, это в конце концов помогло тебе поймать меня. Полиция — косная и устаревшая структура, а твой выдающийся интеллект достоин того, чтобы подняться над этой системой. Как и мой. Я хотел, чтобы мы могли играть на равных. В мои планы не входила ни твоя гибель, ни уход Киёми Такады. Кстати, ты ведь сказал, что вы помирились. Это была ложь? — Это не твоё дело, — отрезал Лайт. — Не делай вид, что мы друзья, и тебя волнуют мои чувства. — Какие там чувства! — фыркнул L. — Вас вместе держал исключительно расчёт. Я знаю о тебе всё, поверь. — Ты очень любишь рассуждать, L. Весь этот бред, что ты тут нёс про интеллект, который поднимается над системой! Ты что, антиутопий начитался, что ли? Я не позволю тебе сравнивать себя со мной. Ты — всего лишь вор. И ничем не отличаешься от тысяч таких же воров. Я сажаю таких, как ты, за решётку, и буду продолжать это делать и впредь. Чистая случайность, что в твоей «игре» не погибли я и Халле Лиднер, а она действующий агент ФБР. Если бы кто-то из нас погиб, на тебе ещё и преднамеренное убийство висело бы. Я на твоём месте не относился бы к своему положению так легкомысленно. — Если бы ты погиб, Лайт, меня бы не поймали. А если бы я был, как ты выразился, всего лишь вором, то разве предупреждал бы о своих действиях в письмах? Ты думаешь, я не понял, что ты специально заманиваешь меня в Императорский дворец? Я просто решил сделать тебе приятное и украсть яшмовое ожерелье, на котором ты так настаивал. Ты оказался хитрее и, если бы на мне была шляпа, я снял бы её перед твоей скоростью и организаторскими способностями. А уж манёвр с ограблением квартиры и микрофоном — это было просто гениально. И не надо рассуждать о морали — ты подставил того парнишку. Пусть он ничего не украл на этот раз, но где гарантия, что он не станет вором в будущем, а, Лайт? Тебе просто безразлична его судьба, признайся. — Если он станет вором, то сядет точно так же, как ты, — отмахнулся Лайт. — Сейчас он просто сделал свою работу, за которую ему щедро заплатили. Давай вернёмся к «Вамми». За исключением Мелло, мы поймали всех членов твоей банды, которые находились в Японии. Им всем угрожает очень большой срок, как и тебе. Но ты можешь облегчить их участь. Мне нужны их настоящие имена и роль в твоей банде. — Мелло сбежал? — нахмурился L. — Я подозревал, что этим кончится, но надеялся, что он со мной хотя бы попрощается. — Имена, L. — Нет, Лайт. Никаких имён. Я ничего не расскажу тебе о них. — Ты берёшь всю вину за организацию преступлений «Вамми» на себя? L покачал головой. Лайт поморщился: — Ты ещё хуже, чем я думал. Почему ты не хочешь сказать даже слово в защиту своих людей? — Не вижу в этом смысла. Они и сами могут сказать слово в свою защиту, когда ты будешь их допрашивать. — Ты слишком расслаблен для человека, которому грозит чуть ли не пожизненное заключение. — Я просто рад возможности поговорить со своим другом, — улыбнулся L. — Мне хотелось с тобой подружиться, именно поэтому я и придумал Эральда Койла. Мне не надо было, как ты выражаешься, втираться к тебе в доверие. Вся информация о тебе, твоей семье, учёбе, работе и браке есть в общем доступе. Ты привлёк меня как личность, и поэтому мы подружились. — Мы не друзья, L. И никогда ими не были. — Ты можешь думать, как тебе угодно, Лайт, — улыбнулся лидер «Вамми». Лайт хотел было что-то ответить ему, но в этот момент в дверь постучали, и в комнату для допросов вошёл Айдзава. — Вас вызывают наверх, шеф, — передал он Лайту. — Прямо сейчас? — Да. Полагаю, хотят восстановить в должности. — Понял. Спасибо, Айдзава. Он встал и повернулся к L: — Мы с тобой ещё не закончили. Пока меня не будет, советую ещё раз подумать и ответить на мои вопросы о членах «Вамми». L усмехнулся и ответил: — Прощай, Лайт. Ягами вместе с Айдзавой вышли в коридор, а дежурный остался караулить преступника. Вдруг глаза L закатились, он издал страшный хрип. Всё его тело резко обмякло и беспомощно повисло на стуле. Дежурный подскочил к нему и потряс за плечо: — Эй, что с то… Закончить вопрос он не успел, потому что L, оттолкнувшись ногами от пола, резко и сильно ударил его по шее. Офицер упал без сознания, а L, опершись грудью на стол, носом подогнал к себе папку с собственным будущим делом. Зубами сняв скрепку, он ловко разогнул её, просунул конец железной проволоки сначала в замок одного наручника, потом второго и освободился от оков. Сорвал с себя микрофон и датчик слежения, установленные Лайтом. Сняв со всё ещё лежавшего без сознания дежурного форму, L быстро натянул её поверх собственной одежды, в карман положил позаимствованный у того же офицера пистолет и вышел в коридор. Управление бурлило — всё-таки международную банду взяли — и на спокойно шествующего по коридорам полицейского никто не обратил внимания. Только на выходе из здания один из офицеров, участвовавших в аресте, попробовал остановить его, но получил сильный удар в солнечное сплетение и упал. Так L почти беспрепятственно покинул здание полицейского Управления Токио. — Ватари, ты видишь меня? — спросил он в небольшой микрофон, закреплённый на руке. — Да. Буду через пять минут. Идите на северо-запад, поднимитесь на крышу высокого белого здания в квартале от вас. Восстановленный в должности шефа отдела и получивший назад своё удостоверение и оружие, Лайт Ягами возвращался в комнату для допросов в прекрасном расположении духа. Справедливость наконец-то восторжествовала, и теперь оставалось только выудить из L всю возможную информацию. Лайт готов был прибегнуть даже к шантажу, если понадобится. Он заставит L подавиться собственным высокомерием и выложить всю правду о себе и «Вамми». Спрятав довольную улыбку за маской холодного безразличия, Лайт распахнул дверь комнаты для допросов и слегка пошатнулся от открывшегося ему зрелища. L в комнате не было. На полу без сознания лежал раздетый дежурный офицер. Расстёгнутые наручники бессмысленно покачивались над полом. — Я убью тебя, сволочь! — прошипел Лайт. Он выхватил из кармана пистолет и бросился в погоню. Наскоро сообщив коллегам по рации приметы преступника, он побежал вниз. Метрах в двадцати от него, прямо у выхода из Управления, один человек в полицейской форме сильным и точным ударом обезвредил другого и вышел на улицу. Сложив два и два, Лайт ринулся за ним. Перешагнул через лежавшего у входной двери офицера — жертвы L — и выбежал в ночь. Он огляделся по сторонам и заметил удаляющуюся фигуру в форме. L оглянулся, увидел своего преследователя и побежал, Лайт — за ним. Несмотря на ярость, текущую сейчас по венам вместо крови, Лайт сохранял холодную голову и рассуждал: L не может уйти далеко — все его люди сейчас под арестом. Разве что Мелло?.. Сбежал ли он заранее для того, чтобы потом спасти своего босса? Нет, из разговоров между членами «Вамми» явно следовало: между Мелло и L пробежала чёрная кошка. Так что, скорее всего, Мелло просто спасал собственную шкуру. Обо всём этом Лайт думал, пока бежал за преступником. Он не выкрикивал банальностей вроде «полиция Японии, вы арестованы!» и не стрелял вслед, чтобы не потратить драгоценное время и не сбить дыхание. Совсем недавно L пространно рассуждал о своём и Лайта выдающихся интеллектах. Что ж, сейчас победу одному из них обеспечит вовсе не ум, а обыкновенные скорость и выносливость. L на ходу распахнул дверь белой высотки и залетел внутрь. Лайт — за ним. Молча, не тратя силы ни на что, кроме главного — достижения цели. Они преодолели множество лестничных проёмов: Лайт не считал, сколько их было, но последние преодолевались с трудом и одышкой. Он даже подотстал немного, судорожно хватая ртом воздух. Лайт пообещал себе с этого дня бросить курить — вредная привычка плохо сказывалась на его выносливости. Наконец лестницы закончились, преступник и полицейский друг за другом выбежали на крышу. Лайт опоздал на какие-то секунды. Когда он добрался до зависшего над крышей гигантской стрекозой вертолёта, L уже залезал внутрь. Лайт подпрыгнул, намереваясь схватить его за ногу, но ногти лишь скрипнули по кроссовку, а пальцы схватили пустоту. Вертолёт начал набирать высоту. Лайт, прицелившись, выстрелил в L, но промахнулся. Он стрелял снова и снова, пока обойма не опустела. Было слишком поздно. Вертолёт, уносящий его злейшего врага, был уже вне досягаемости. L привстал в открытых дверях вертолёта и отвесил Лайту шутливый поклон. — Скотина… — бессильно выдохнул Лайт в пространство. Он сообщил по рации о вертолёте и его примерных координатах. Велел стрелять на поражение и опустился прямо на крышу. Победного настроения как не бывало. Как вообще могло это произойти? Он что, знал, что Лайта вызовет начальство прямо во время допроса? Вряд ли. Не с Айдзавой же он договорился. Лайт, конечно, тоже хорош — поверил в свою победу раньше времени и расслабился. L ведь сам ему рассказал, что был карманником с раннего детства. Можно было и догадаться, что он в состоянии снять наручники и сбежать. Досталось от Ягами в эту ночь, конечно, всем причастным. Лайт метался по кабинету, как раненый бизон, и крыл отборным матом Айдзаву, офицера, стоявшего на выходе из Управления, и несчастного дежурного. Все они позволили лидеру «Вамми» уйти. Когда слова закончились, он вздохнул и спросил: — Вам есть что мне ответить? — Шеф, мне очень жаль, что так получилось. Но всё-таки все остальные члены «Вамми» в нашем распоряжении и никуда от нас не денутся, — сказал Айдзава. — Они все уже в камерах и будут допрашиваться через решётки. Мелло, судя по всему, предал L. Ему понадобится время, чтобы собрать новых людей. Лайт мрачно посмотрел на него. Всё это служило плохим утешением. Его идеальный план сработал как по нотам, но из-за каких-то мелких сошек, ревностно исполняющих предписания, всё полетело к чертям. Немного успокаивало его только то, что «Вамми» как банда больше не существовала. По крайней мере, на данный момент. Устав распекать своих людей, он упал в кресло, взял в руки пачку сигарет, но, вспомнив о собственном обещании, смял её и выкинул в мусорное ведро. Во всяком случае, можно допросить людей L. Один из которых, кстати, в своё время сломал Лайту нос. — Ладно, чёрт с ним. Будем надеяться, что L хватит мозгов больше не соваться в Японию. Поиски вертолёта велись несколько суток, но результата не дали. L вместе со своим верным помощником как в воду канули. Допросы членов «Вамми» продолжались ещё несколько недель. Потом состоялся суд, в результате которого Мэтт, Ниа, Айбер, Линда и Уэди получили тюремные сроки разной степени тяжести. L знать о себе не давал. Халле Лиднер успела за это время оформить для Мелло поддельные документы, закрыть все свои дела, попрощаться с Лайтом и остальными и покинуть Японию вместе с Мелло. Тот, как и обещал ей, тихо ждал в своём убежище, не показывая носа на улицу. Он слышал об исходе дела и даже не удивился побегу бывшего босса. Его доводило до бешенства только то, что L даже не попытался помочь преданным ему членам «Вамми». Просто выбросил их на свалку, как сломанные игрушки. Уже сидя в самолёте рядом с Халле и глядя в иллюминатор на удаляющийся Токио, Мелло тихо и очень серьёзно поклялся: — Мэтт, я вернусь за тобой, дружище. Обещаю.