Иди, Птенец!

– Пропусти! Я бился о Тьму, но её это не тревожило. Всего в паре метров от меня истекал кровью Благо, а я никак не мог добраться до него. Ян стоял как вкопанный, не отрывая взгляда от неба. Я сильно встряхнул его за плечи. Он пошатнулся, на мгновение половина его лица погрузилась во Тьму и сразу вынырнула обратно. – Как ты это сделал? Я приложил ладонь к этому месту, но Тьма была здесь такой же непроницаемой, как и везде. Вокруг нас стали собираться люди, заполняя воздух шепотом. Я схватил с земли рюкзак и побежал домой, по пути врезаясь в нерасторопных прохожих. Глаза уже жгло от слез, из-за чего фигура Солнца, выбежавшего мне навстречу, казалась мутной и размытой. Я бросился ему в руки и всё, что копилось внутри меня, выплеснулось наружу. Пока меня тащили наверх, я бился и что-то кричал. Несчастная Мина разревелась от страха, а мне казалось, что я вот вот сойду с ума. Солнце пытался уложить меня в кровать, но я отказывался замирать. Тогда он крепко прижал меня к груди и заставил выпить стакан горьковатой воды. В комнату забегали люди, кричали и сочувственно качали головами, а я понемногу затихал в чужих руках, пока совсем не уснул. Я приоткрыл один глаз, когда щеку напекло от льющегося в комнату солнечного света. Рядом никого не было, только кошка Мины сопела прямо в ухо, обернув мою шею хвостом. За окном город жил своей обычной жизнью, а внизу на кухне гремели посудой. Я облизнул пересохшие губы и прикрыл глаза ладонью. Кожа на лице пылала, стянутая от солёных слёз. Кошка потянулась, выпуская когти, и прижалась ко мне еще крепче. От ее тихого мурчания я провалился в сон и снова проснулся уже на закате. Комнату заливал алый свет. Рядом в кресле, вытянув ноги, сидел Солнце. Я вспомнил всё, что случилось несколько часов назад, и слезы тихо побежали по моим щекам, стекая по шее и оставляя на подушке холодный мокрый след. – Что произошло? – спросил я осипшим голосом. – Не знаю, – Солнце протянул мне стакан воды. – А мне кажется, что знаешь, – я вылез из-под одеяла и сел на край кровати. – Мои друзья погибли из-за Крохи? Он обессиленно закрыл лицо руками и долго молчал. – Мне жаль. Моим главным условием была ваша безопасность, но видимо что-то пошло не так. Мы сидели тихо, не глядя друг на друга, пока тени в комнате медленно ползли к потолку. В конце концов Солнце не выдержал и заговорил очень быстро. – Мы не можем ждать. Ты же всё понимаешь, – он с надеждой посмотрел на меня. – У нас есть только моря и горы, а на той стороне в полях закапывают тела, пока мы голодаем. Тьма не отступит, пока за ней следят. Как иначе нам выжить? Столько вопросов вертелось на языке, но я не мог произнести ни звука. – Я просил тебя не идти, но ты настоял. Не воспользоваться такой возможностью было бы глупо. – Глупо? – я вскочил с кровати и стал расхаживать по комнате. – Что ты говоришь? Ты уничтожил стольких людей. Уничтожил мою семью. Бедный Лампа. Йован. Что с ним? Женщина тоже. А Щенок? Благо. Его спасли? Должны были спасти. Я оставил его там одного. Я всех оставил и сбежал. Ян как-то прошел сквозь Тьму. В Лаборатории должно быть полно сыворотки! Солнце подошел сзади и сжал мою голову. – Успокойся. – Благо было двое. Все время их было двое. Ты знал? И Кроха, и Ян? Все знали, кроме меня? – Да, они родились здесь. До твоего появления я даже не знал, жив ли кто-то из их семьи. Благо однажды сохранил мне жизнь, и я решил, что молчание о нашем прошлом будет ему хорошей благодарностью. Я оттолкнул его и пнул столик с графином. Кошка Мины зашипела и спряталась под кроватью. Меня раздражало всё, и я всё ненавидел. – Второй вроде как там главный. – Вот как, – Солнце отвернулся и смотрел, как на улице загораются фонари. – Я не удивлен. – Он велел тебе кое-что передать. Сказал, что тебе следует сидеть тихо, и что он может направить сюда армию, если пожелает. Солнце неприятно усмехнулся. – Ничего он не может, иначе давно бы сделал. Нам не о чем беспокоиться. Тьма пропускает только человека. Его воины не люди, а его люди не воины. – Значит ты спокоен? Как всем этим людям с тобой повезло! Дальше сдерживаться я не мог и принялся громить всё вокруг. На пол полетели фотографии и книги, мебель с грохотом и треском валилась на бок. Я сорвал со стены единственную фотографию семьи Солнца, на которой он, совсем еще ребенок, отвернулся от камеры. Значит в тот день Благо был где-то рядом. Мне захотелось уничтожить его память так же просто, как он уничтожил мою, и я вцепился в фотографию с двух сторон, чтобы разорвать. – Нет, – Солнце потянулся к ней, но замер в паре сантиметров и опустил руку. – Хотя это просто вещь. Делай, если тебе станет легче. Он поставил кресло на место и сел, осматривая беспорядок вокруг. Я еще раз посмотрел на фотографию и отдал ему. – У тебя внутри осталось хоть что-то? – Гораздо больше, чем ты думаешь, – он разгладил помятый уголок. – Прости, если я кажусь тебе жестоким. Я взял свой рюкзак и смахнул с него осколки от разбитых стаканов. Находиться здесь дальше было невыносимо. – Другой Благо сказал, что я еще пригожусь ему здесь. Но он не прав. Я нормальнее вас всех, – я подошел к двери и взялся за ручку, когда Солнце тихо заговорил. – Разве? Я хотя бы знал, на что шел, и теперь принимаю на себя всю ответственность. А что было с тобой, когда ты закрыл глаза? Разве ты думал о своей семье? – он встал и повесил фотографию на место. – Не было для тебя большего ужаса, чем Тьма, но ты согласился всем пожертвовать. И ради чего? Да ради собственного любопытства, не больше. Стыдливая беспомощность заливала краской лицо, и я не мог отвести взгляда от дверной ручки. – Ты дорог для нас. Ты важен для меня и я надеюсь, что ты сможешь меня простить. Но, Птенец, я буду защищать свой мир от любой угрозы. Я вышел в коридор. Мина сидела под дверью, обхватив колени руками. Она всхлипнула, поднялась и крепко сжала меня в объятьях. – Ты же не бросишь нас? Не уйдешь? – она шмыгала носом и тихонько выла. – Останься со мной. Останься дома. Я погладил девочку по голове, но у меня не осталось сил на разговор с ней. – Очень есть хочется. Принесешь мне чего-нибудь? Мина смахнула с лица слёзы и побежала на кухню, а я ушел к себе. Яблоня стучала веткой в окно. Я открыл его и подставил разгоряченное лицо прохладному вечернему ветру. Хотелось забыться, исчезнуть. Я включил свет, сел на кровать и достал из рюкзака блокнот. На самой первой странице неровным почерком было написано: «Птенец, если ты читаешь это, значит я смог победить себя. Надеюсь, что вы все в безопасности. Мы больше не увидим друг друга. Я трус, я никогда бы не решился сказать тебе правду в лицо. Так что придется сделать это так - издалека».