Когда любовь умирает

Когда любовь умирает — некуда больше идти, прости, Когда до боли сжимает сердце от приторных фраз, пустых, Когда любовь умирает, двое сжигают мосты, в мечты, А я по острому краю, в небо взлетаю зачем — скажи?

      Синяя «Волга» мчалась по Москве, на заднем сиденье автомобиля целовались Анатолий и Людмила. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, Людмила отпрянула от губ Новосельцева. Мужчина понял, что они помирились и притянул её снова к себе. Прикрыв глаза, Людмила тихо сказала: –Это всё неправильно, — посмотрела на мужчину, — у нас ничего не получится! –О чём ты говоришь, я думал ты простила меня, — непонимающи сказал Анатолий. –Остановите машину! — обратилась к водителю. Как только машина остановилась, Людмила быстро вышла из неё и быстрым шагом пошла в направлении учреждения. За ней следом отправился Новосельцев, догнав женщину схватил её за руку. –Постой! Объясни мне, что случилось? — пытался оставить Калугину. –Что случилось?! Вы, — ткнула пальцем в грудь мужчины, — решили приударить за мной ради должности! –Я же объяснял тебе… — Людмила перебила его. –Вы добились чего хотели, теперь оставьте меня в покое! — твёрдо сказала женщина, давая понять, что разговор окончен. –Послушай. Сначала действительно было так, но я ведь не мог предположить, что полюблю Вас… — пытался объяснить случившееся. –Я вам не верю, товарищ Новосельцев! — последний раз посмотрела ему в глаза. Людмила вернулась в машину, поняла, что нет смысла возвращаться в учреждение. –Домой, — приказала водителю.       Всю дорогу до дома думала над произошедшим. Снова она обожглась, снова её предали! И как сама только не поняла, что рядовой сотрудник, действительно может воспользоваться таким случаем. А она влюбилась, точнее даже сказать, что полюбила. Так не хотелось верить в то, что её действительно использовали, но такова реальность. Приторные фразы, пустые слова, которые так заставляли сердце биться чаще.

Твой портрет на белой стене, в холодном доме, Вижу сквозь туман сигарет, как будто в коме, Время, как вода сквозь песок, всё ускользает, Снова боль стучится в висок, так не бывает. В нашей жизни были всегда шипы и розы, Каждый день дарил нам с тобой, то смех, то слёзы, Наяву я или во сне живу, не знаю, В лабиринте дней и ночей я пропадаю.

      Приехав домой, позволила себе дать волю слезам. Достала из сумки пачку сигарет, отправилась на балкон. Вечерняя Москва таила в себе некую загадку, удивительная красота, которая завораживает любого. Неизвестно сколько простояла на балконе, была выкурена не одна сигарета. Скоро полночь, бьют часы, время мчится прочь. Сам Всевышний из большой любви, ночи дал нам, чтоб грешить. Ведь все самое сокровенное и тайное происходит ночью. Поэтому решила достать бутылочку красного сухого вина. –Алкоголик, который плачет в одиночку, — вспомнила как отговорилась. Выпила один бокал вина и пошла спать. Всё-таки она — директор!       Любой человек не желает вставать рано утром на работу, но это было не про Калугину. Людмила любила свою работу, она помогала ей отвлечься от всяких мыслей. Даже не пугала встреча с Анатолием, на работе только рабочие отношения. Он для неё уже чужой! Встала с кровати, пошла на кухню налить кофе, и не потому что хотела завтракать, а потому что так надо. Пока пила только что сварившийся кофе, заметила, что времени до работы ещё много. Обрадовалась этому факту, ведь успеет привести себя в порядок не торопясь. Нет смысла снова превращаться в старуху, но потускневший взгляд никуда не денешь. Накрасилась, сделала укладку, выбрала наряд и улыбнулась своему отражению в зеркале. –Готова идти! — довольно сказала Калугина. Как и всегда приехала на работу раньше всех, взяла почту и ушла к себе в кабинет.       Утро Новосельцева началось как обычно, отправил Вову в школу, а Серёжу отвёл в детский сад. –Серёжа, я тебя прошу, веди себя хорошо. На тебя постоянно жалуются! — сказал младшему сыну. –Я итак хорошо себя веду, — ответил Серёжа и убежал от отца. Снова бежал на остановку боясь опоздать, кое как втиснулся в автобус, и прижатый людьми ехал на работу. Сегодня Анатолий собирался снова поговорить с Людмилой, вымолить прощения. По приезду в учреждение все сразу обратили внимания и перешептываться между собой. –Привет, Оля, — поздоровался с подругой. –Толя, как ты? Что вчера было? — сразу посыпались вопросы от Ольги Петровны. –Ничего хорошего, хорошо мне Самохвалов сдачи дал… — толком не ответил на вопрос подруги. –Приём здесь Юра? — искренне не понимала как тут причастен он. –Он вчера сказал Людмиле Прокофьевне, что я решил за ней приударить ради должности, — нервно вздохнул, — пытался ей объяснить, что это был его план, и я не имел права ухаживать за ней ради карьеры… И я не знал что полюблю! –Господи, какой же он подлец! — удивлена, что Юрий Григорьевич оказался настолько подлым человеком. –Я отказался от должности. Хотел уволиться, но понял, что не хочу её терять. Буду знать, что у неё всё хорошо, пусть и без меня, — грустно сказал Анатолий. –Да, — протянула Ольга, — сильный ты человек, Толя! –Попробую с ней ещё поговорить, — встал со своего рабочего места и взял папку. –Ни пуха, — сказала Ольга. –К чёрту! — выдохнул для спокойствия. Поднялся по лестнице, Верочка как всегда разговаривала по телефону и вязала, но пришлось прервать её занятие. –Людмила Прокофьевна у себя? — спросил Анатолий. –Сегодня не приёмный день, — ответила даже не посмотрев на мужчину. –Это срочно, по поводу отчета, — уговаривал Новосельцев. –Я тебе перезвоню, — повесила трубку и нажала на кнопку селектора, — Людмила Прокофьевна, к вам Новосельцев с отчетом –Пусть войдёт, — прозвучало из селектора. Когда он услышал, что может войти, вся решительность куда-то пропала, уже сомневался в правильности своего решения. –Анатолий Ефремович, чего стоите? Идите, она вас примет, — Верочка вывела его из мыслей. Аккуратно открыл дверь и вошёл. –П-прокофья Людмиловна, разрешите войти? — заикаясь спросил мужчина. –Вы уже вошли, товарищ Новосельцев, что у вас? — проговорила Людмила не отрывая взгляда от документов. –Я… я отчёт принёс, — неуверенно ответил. –Если это всё, вы можете идти, — взяла папку в руки, которую Новосельцев положил на стол, — Это шутка такая? Отчёт пустой! –На самом деле мне нужен был повод зайти, — признался Анатолий, — дай мне объясниться. –Я уже достаточно наслушалась, — вернула папку мужчине, — Вы можете идти! –Я прошу тебя, поверь мне, — сел на край стола. –В моем кабинете не принято сидеть на столе, — ударила его папкой. –Вы стали мне очень дорогим человеком, я думаю о Вас больше чем это позволено, — взял её за руку, — Я люблю вас! –Опять вы врете! — выдернула свою руку из его, — Уходите, видеть Вас не хочу! –Прошу тебя… — посмотрел ей в глаза. –Я всё сказала, уходите! — повысила голос. Ему ничего не оставалось кроме как уйти. Вернулся на своё рабочее место, Ольга сразу накинулась на него с вопросами. –Ну, что? Поговорили? — ждала ответа. –Она мне не верит, — поговорил себе под нос, — видеть меня не хочет. –Да уж, — печально вздохнула, — и что теперь будешь делать? –Я уже не вижу смысла что-то предпринимать, — приступил к работе. Спустя месяц.       Людмила стала плохо себя чувствовать, постоянная усталость, напрочь пропадал аппетит, голова была чугунная. Один раз потеряла сознание у себя в кабинете, благо была только Верочке, которая привела её в чувство. На сегодняшнее утро состояние ухудшилось, замучила тошнота, из-за которой ничего не могла есть. Пила только кофе. Уже устала от этого ужасного состояния, Людмила с утра поехала в больницу. –Поздравляю Вас, Людмила Прокофьевна, Вы беременны! — сказала пожилая женщина, — примерно четвёртая-пятая неделя. –Этого не может быть… — удивленно сказала Людмила. –Ещё как может! Ребёночка будете оставлять? — задала главный вопрос. –Конечно, — приняла радостно эту новость.       Это так неожиданно, куда-то все ушло на второй план. Такое не могло, наверное, не случиться. Всё как в кино! Вот такое событие пришло без спроса и без стука. Как же так? Не девочка ведь уже, чтоб сразу с первого раза. Надо же… как-то сказать об этом Толе, он имеет право знать. А может… Нет! Сложно ему поверить, он лжец и трус! Приехала в учреждение, быстрым шагом прошла в свой кабинет с улыбкой на лице и горящими глазами, что не осталось незамеченным от внимательных сотрудников. Особенно от него. Сняла пальто, села в кресло и нажала кнопку селектора. –Верочка, вызови ко мне Новосельцева, — думала как сообщить ему эту новость.       Очень удивился, когда Верочка сказала ему, что Калугина его вызывает, ведь она его уже давно не вызывала. –Оль, представляешь, она меня вызвала, — радостно сказал Анатолий. –Может по поводу отчета, — пришлось обнадёжить друга. –Без разницы, это не может не радовать! Ольга тяжело вздохнула, и покачала головой, смотря на удаляющегося Новосельцева. Мужчина поднялся к кабинету, и сразу быстро зашёл внутрь. –Людмила Прокофьевна, вызывали? — постоянно звучит этот странный вопрос, когда к ней идут по вызову. –Проходите, садитесь, — так и остался стоять. –Я лучше постою, — снова боялся её, — лучше умереть стоя. –Садитесь, я сказала, — сказала приказным тоном. Дождалась, когда он сядет, чтобы продолжить. –Начну с главного, — вздохнула, — Товарищ Новосельцев, — замолчала, —тут такое дело… — не успела договорить. –Что-то случилось, Людмила Прокофьевна? — начал переживать за свою возлюбленную. –Не перебивайте меня, пожалуйста, — снова вздохнула, — я от Вас беременна, Анатолий Ефремович! В воздухе повисла напряженная тишина, которая раздражала каждого, кажись чиркни спичкой и всё взорвется. –Люда… — подбежал к женщине, — я так счастлив! — хотел поцеловать её, но она оттолкнула. –Это ничего не значит, Анатолий Ефремович, — отошла подальше от мужчины, — моё положение никак не меняет наших с вами отношений, они у нас только рабочие! –Но я хочу быть с тобой и с нашим ребёнком, — подошёл к ней, — не лишай ребёнка отца. –Я справлюсь со всем сама, не хочу обременять тебя, — вышла на крышу. –С чего ты взяла, что обременишь меня? — обнял её со спины, — я всегда хотел ребёнка от любимой женщины! –Я так и не могу поверить тебе, — откинула голову на его грудь, — как бы я не хотела, но ничего не выходит.       Оба не заметили как перешли на ты. –Ты ведь позволишь мне принимать участие в его воспитании? — зарылся носом в её волосы. –Не имею права запрещать, — повернулась к нему лицом.       Долго смотрели друг на друга, запоминая черты лица. Она прикоснулась рукой к его щеке, аккуратно погладила и прильнула к его губам. Последний поцелуй, такой особенный и желанный. Поцелуй, которым они поставили точку.

Как же мы с тобою дошли до этой точки, Не любовь, а ядерный взрыв, без оболочки, Не сойти бы только с ума от этой раны, Без тебя, как загнанный зверь — кругом капканы.

А может всё-таки многоточие?