Двое

      Сердце у Саши бьётся спокойно и ровно, когда Ваня улыбается ей. Его улыбку довольного кота она за столько лет выучила наизусть, ей нет нужды даже видеть его, она бы могла по памяти нарисовать его улыбающееся лицо, если бы её навыки были лучше. Всё то же, что и обычно. Ничто не ново под луной.       Сердце её не ускоряет своего бега, когда Ваня стягивает с себя толстовку, решив, что ей, должно быть, холодно, и что её надо одеть. Ткань пахнет им, привычно и приятно. Его свитер греет почти так же хорошо, как и его объятия.       Сашино сердце стучит так же размеренно и негромко, когда Ваня, будто в шутку, будто всерьёз, дышит ей в шею, припадая, будто в поцелуе. Она голову вбок склоняет, позволяя ему это, позволяя ему всё, что он посмеет. Не так уж и на многое ему хватит смелости при людях, особенно пока смелость эта противоречит разуму.       Её сердце кажется равнодушным и к тому, как идеально подходят друг другу их губы в поцелуе. Сколько раз они соприкасались на тренировках, сколько соприкоснутся ещё? Если волноваться каждый раз, не хватит ни сил, ни нервов. Саша не спешит и отстраняться — зачем? Спешка всё может испортить. Даже отстраняться надо не спеша.       Спешит только её сердце. Не стучать. Влюбляться в него снова и снова. Когда он улыбается ей, когда одевает её теплее, когда целует её, она ощущает, что любовь к нему никуда не делась. Что вот она, прямо тут, внутри.       Потому что даже если эта любовь не влияет на её сердцебиение, это не значит, что её нет.