***
Какой до боли знакомый ландшафт: пустынная равнина, возвышающаяся над морем. В Перро не на шутку разбушевался ветер, а ледяной сумрак стиснул в своих объятиях. Я тщательно потираю окоченевшие руки и замерший красный носик, выдыхая белые клубки пара. В тот день когда мы с виконтом встретились здесь, было также невыносимо холодно и ветрено. Я долго не решалась подойти к нему и объясниться, но в итоге смогла найти в себе силы.О, Рауль, сколько же всего я тебе наговорила тогда! — Кристина! — этот любимый нежный голос позади. Я не верю своему счастью вновь увидев светлую улыбку на красивом юношеском лице. Теряя последние частички самообладания, падаю в теплые объятия юноши и из последнего пытаюсь сдержать непрошеные слезы. — Рауль, вы пришли за мной! Я так по вам скучала! Вы были правы.Вы были абсолютно правы! Простите меня! Понимая что вот-вот расплачусь, я прячу взгляд и прижимаюсь сильнее к его груди.Не хочу, чтобы виконт видел меня в таком состоянии: с раскрасневшимися глазами и заплаканным лицом. — Я такая глупая, Рауль. Нет на свете девушки наивнее! Как можно было повестись на россказни неведомого голоса из гримерки? Мне так хотелось верить в то, что нас с папенькой до сих пор что-то или кто-то связывает, но нет никаких никаких чудес, нет ангелов, нет призраков. Есть только он! Безумец, который наводит на меня нескончаемый ужас! Я так боюсь его, Рауль! Мне так не хватает вашей защиты. Прошу вас освободите меня из лап этого чудовища, что лишь притворяется человеком.Мне следовало сказать вам это ещё при первой встрече, но страх за наши жизни был слишком велик. Впредь знайте, что я желаю видеть ваш милый лик каждый день, желаю ощущать тепло ваших рук, хочу познать вкус ваших губ. Я хочу быть с вами, Рауль, так же как и вы со мной! — выпалила я на одном дыхании, всё сильнее прижимая его к себе, боясь, что образ виконта вот-вот пропадет, раствориться в воздухе. Мысли окончательно спутались. Разум помутнел. Тело обмякло в этих сильных жилистых руках. На тёмной мантии остался мокрый след от моих слёз. Темная мантия… Да не подведет меня память, когда мы были на пирсе Рауль был одет в кремовое легкое пальто, к тому же он никогда не представал моему взору в столь мрачном одеянии.Только сейчас до моего воспаленного сознания дошло, что мои руки обнимают не юношеское подтянутое тело, а массивное и худощавое. — Кристина… — голос, наводящий на меня панику, раздался где-то над макушкой.Тело тут же пробила мелкая дрожь. Я попыталась вырваться, но чужие руки сильнее прижали меня к груди. — Милая Кристина, Эрик любит вас больше собственной жизни. Вы будете так счастливы с Эриком как никогда не были бы с виконтом. С этими самыми словами я познала немыслимые мне до сего момента отчаяние и разочарование, которые окончательно лишили меня веры и надежды на лучшее. Нарастающий ужас внутри разгорается с каждым новым прикосновением Призрака, и чем больше я отталкиваю его, тем сильнее становятся объятия. — Нет! Прошу! Умоляю! Ради Господа Бога! Отпустите! Отпустите! — всё, что я могу выдавить из себя это истошные, пропитанные болью и страданиями крики, к которым чудовище остается абсолютно равнодушным. Я делаю последнее усилие над собой, чтобы вырваться, но ноги более не держат меня. Февральские сугробы до боли обжигают конечности, которые окончательно онемели и больше не слушаются. Призрак склонился на колени предо мной, так и не выпустив из кольца рук, и осторожно начал поглаживать по голове, как когда-то любил делать отец. Отныне этот ласковый некогда жест вызывает лишь ненависть и омерзение. — Душа моя, — его холодная рука коснулась моей щеки и стёрла дорожку обжигающих слез. — Прошу тебя взгляни на меня. — Приподнимая мой подбородок томно прошептал он. Однако страх перед его лицом так силен, что я невольно зажмуриваюсь. — Нет, я не вытерплю и мгновения, увидев вновь ваш безобразный лик! Вы пугаете меня! В вас нет ничего святого, вы отвратительный лгун и убийца! Мне противны ваши прикосновения также как и место, в котором вы меня держите! Я хочу домой к родным! Домой…я хочу домой… — ярость в голосе сменилась уставшим поникшим шепотом и жалобными всхлипами. Я оставила попытки взывать к его благоразумию. Глаза мои застелены пеленой мрака и неизвестности. Если мне суждено распрощаться с жизнью за свои слова и непокорность, то так тому и быть. Я не стану потакать безумцу, который морочил мне голову добрых три месяца, а затем обманом затащил к себе в логово. Мне не быть более жертвой в эти руках, что погубили, уверена, далеко не одну человеческую жизнь. Не зная чего ожидать дальше, я затаила дыхание и приготовилась к самому худшему — ощутить затягивающуюся петлю у себя на шеи. — Я уже горю в Аду за свои грехи, Кристина, и буду гореть целую вечность, не сомневайтесь. — Некогда прекрасный ангельский голос сейчас звучит разбито и неественно. Сделав длинную паузу Призрак продолжил: — Я не стану держать вас более в неволе. Подарите мне лишь один взгляд напоследок… Кристина, молю вас, посмотрите на бедного Эрика, что изнывает от любви к вам! — добавил он чуть громче. Как только Призрак заявил о своем намерении освободить меня, сердце забилось быстрее, а дыхание участилось. Неужели это тот самый шанс, о котором я безустанно молилась? Что ж, я готова встретиться лицом к лицу с самим Дьяволом, если это поможет мне вернуться домой.Однако я всё еще колебаюсь, набираясь мужества, чтобы снова взглянуть на это олицетворение Безобразия и Ужаса. Вдохнув побольше воздуха, я распахиваю глаза. Время будто остановилось, а дыхание замерло. Теперь мой взор прикован к лицу существа, которое представляло собой образ не иначе как самой Смерти: крупный острый подбородок сильно выпирает; часть правой щеки почти отсутствует, обнажая тем самым ряд белых зубов, что выглядит до невозможного отталкивающе; из-за желтовато-бледной кожи тонкая полоска губ едва заметна; каждый сантиметр лица Призрака покрыт глубокими шрамами и рубцами; покатый лоб спадают пара чёрных как смоль прядей редких волос, а от носа у него лишь одно название. Его лицо ещё ужаснее, чем я помню. Должна признаться, оно прекрасно отражает его грешную запятнанную кровью душу. Да как у него совести хватает в глаза мне смотреть, вымаливая внимание к своей персоне после того как обманул меня, подверг опасности тысячи невинных людей, в то числе и моих близких, нанес огромный ущерб опере, запер меня в сырых подвалах театра и таскал за волосы?! Вспоминая все беды, к которым он приложил руку, ненависть начинает переполнять меня сполна, грозясь вырваться наружу в виде смачной пощечины или чего похуже. Однако последующее его действие меня немного обескуражило и я растерялась, не зная как на него реагировать. Еще немного вглядываясь в мои глаза, лицо Призрака исказила гримаса отчаяния. По впалой щеке потекла одинокая скупая слеза. На секунду показалось, будто я причиняю ему невыносимую физическую боль своим пристальным взглядом. Он испустил протяжной истошный всхлип, ослабил хватку и прикрыл свое лицо руками. Внутри меня разгорелся настоящий пожар. Все эмоции и чувства, что я когда-либо испытывала разбушевались и полностью сбивали с толка. Голова будто совсем опустела, в ней не осталось ни единой мысли и я не сразу поняла, что свободна. Испугавшись этого неистового буйства чувств, я не даю себе время на раздумья и кидаюсь прочь, оставляя высокую тёмную фигуру в тени пирса Перроса. Сосредоточившись лишь на своём дыхании, я стараюсь не обращать внимание на надрывный плач, вперемешку с ругательствами далеко позади меня. Я знаю, что поступаю правильно, просто… Боже, прошу тебя, дай мне сил пережить всё это! Как назло ещё и сапожки натирают, оставляя болючие мозоли. В таких особо не побегаешь. Я продолжаю держать путь куда-то в неизвестность навстречу обжигающе холодному ветру, ноги начинают путаться в длинных юбках, а тело, кажется, полностью обледенело и совсем перестало слушаться. Но останавливаться нельзя. Вдруг Призрак передумает и погонится за мной?! Но куда бежать? Внутренний голос подсказывает ответ: «Не имеет значения куда…главное — подальше от него…»***
Едва слышного стука в дверь хватило, чтобы прервать мой беспокойный сон. Не скажу, что сильно расстроена, ведь он был довольно паршивый. Ну и ночка… Так странно открывать глаза с утра и видеть только непроглядную темень вокруг. А утро ли сейчас вообще? Возможно уже давно за полдень, поэтому Эрик решил проверить всё ли у меня нормально. Эх, от осознания того, что я всё ещё в доме этого психа, становится дурно. Здесь по-прежнему мрачно, сыро и холодно, изящные картины и изысканный стиль комнаты абсолютно не дарят ощущения уюта и комфорта. Я уже скучаю по своей мягкой постели, утренним лучам солнца, которые пробиваются сквозь кружевные занавески, по приятному запаху выпечки из кухни и ненавязчивому веселому пенею матушки. Снова раздался негромкий стук в дверь и прервал мои мысли. Кажется, пришло время осуществить свой план. Мне предстоит сыграть самую сложную роль в моей карьере без права на антракт. Как же будет сложно убедить Эрика в том, что я способна ему импонировать. Как же мне петь о любви к нему, мечтая поскорее сбежать? Мой голос должен быть нежен в беседе с ним, а прикосновения к его огрубевшим рукам желанны. В горле застрял комок непрошенных слез, но я тут же вдохнула побольше воздуха и принялась медленно считать до десяти. Перед всеми выступлениями, глубокие вдохи и выдохи отлично помогают справляться со стрессом и волнением. Нужно набраться сил и терпение. Это представление обещает быть очень долгим…