Живое доказательство

Ты поступаешь прискорбно и горько, детка. Когда дело доходит до тебя, ты норовишь пропасть. Ты поступаешь отчаянно и самоубийственно, Я видел тому живое доказательство. Bruce Springsteen - Living Proof

Несмотря на то, как мало у неё, видимо, было шансов, Бриенна знала, что выбора нет. Они уже долетели, и будь она проклята, если попросит Джейме вернуть её в 3099-й, потому что боится. Он не боялся; лицо его казалось высеченным из гранита, до того застывшим и решительным оно было. Она не собиралась поддаваться страху, когда он успешно ему противостоял. Они приземлились в конце линии, где располагался пункт помощи, и Бриенна тут же принялась расстёгивать ремни безопасности, пока подбежавшие санитары выгружали из корзин ящики с медикаментами. Джейме накрыл её руку своей, останавливая торопливые движения. — Последний шанс, — глухо произнёс он, но каким-то образом она услышала его сквозь людские крики и рокот винта над головой. — Я отвезу тебя обратно. Никакого осуждения. — Он помолчал. — Честно говоря, я был бы чертовски рад. Ты не должна этого делать. — Их взгляды встретились, и в его глазах была неприкрытая тревога. — Не надо. — Я должна, — ответила она, гораздо мягче, чем намеревалась, и положила свою руку поверх его. — Ты проявляешь смелость, снова и снова летая в этот кошмар. Я тоже буду смелой. Он дёрнулся, как от удара. — Ты делаешь это из-за меня? Лишь бы не отставать? — Из-за того, что ты меня вдохновил, — парировала она. — Джейме, я нужна здесь. Как мне жить в ладу со своей совестью, зная, что я отсиживалась в безопасности, пока они умирали, потому что я не соизволила выполнить свой долг? — Бриенна, — растерянно выдавил Джейме. Он выпустил её руку, обнял за шею и притянул к себе. Его губы нашли её висок и прижались к нему грубым подобием поцелуя. — Я вернусь за тобой. Обещаю, Бриенна. — Его глаза прожигали её насквозь. — Я вернусь. Она несколько раз моргнула, сбитая с толку, но у неё не было времени подумать о том, что, чёрт возьми, только что произошло. — Буду ждать, — только и сказала она, а затем выбралась из кабины. Бриенна не оглянулась, даже когда услышала быстро затихающий звук улетающего вертолёта. Внутри медпункта царил полнейший хаос. Говорить на нормальной громкости было невозможно; нужно было как следует рявкнуть, чтобы пробиться сквозь шум битвы, кипевшей в нескольких сотнях ярдов. Пару раз Бриенна попыталась заявить о себе, но в конце концов сдалась и во всю мочь крикнула: «Здесь медсестра!» — Слава богу! — воскликнул кто-то знакомым голосом, и рядом внезапно оказался Ренли. На нём не было ни халата, ни маски, ни даже перчаток. Он вытянул руки, и санитар полил их спиртом, чтобы смыть кровь. Розоватая жидкость капала на земляной пол, хлюпая под сапогами пробегающих мимо людей. — Это что, считается обработкой? — оторопело спросила она, и он кивнул. — Ни на что другое нет времени, — выдохнул Ренли. Лицо его было пепельно-серым, он выглядел измученным и напуганным. — Можешь зашивать, как только я отойду... — Я могу оперировать что попроще, — перебила она. Ренли удивлённо вскинул брови. — Я многому научилась в три-ноль-две девятки. — Хорошо. Нам нужен ещё один хирург, так что если бы ты могла... — он мотнул головой в сторону одного из солдат, стонущего и выгибающегося от боли: тому оторвало ноги до колен. — Справишься? Она сделала глубокий вдох и кивнула. — Займись им. Дай знать, если потребуется помощь. И он отвернулся к другому пациенту ‒ мальчику с ранением брюшной полости. На вид тому было не больше шестнадцати. Бриенна протянула руки, чтобы их облили спиртом, и подошла к своему пострадавшему. Она была потрясена, обнаружив, что анестезией занимается простой фельдшер, но разве был хоть какой-то выбор? Похоже, она и Ренли были единственными, кто был выше этого уровня образования. Им ещё повезло, что остались хотя бы фельдшеры. Пострадавшему дали анестезию, и Бриенна принялась обрабатывать области отрыва и останавливать кровотечение. К её ужасу, похоже, что прижигание повреждённых сосудов было самым быстрым, а потому и предпочтительным способом выполнения этой задачи; потом она приступила к сшиванию культи. Инъекция антибиотиков для предотвращения инфекции, дополнительная инъекция морфия, чтобы избавить парня от сильных болей ‒ по крайней мере, до тех пор, пока солдата не переправят в отделение МЭШ – и санитары тут же кладут на стол следующего раненого. Этот чуть старше, зато с полным животом шрапнели. Облить руки спиртом, и вновь за работу. Когда она закончила, на подходе был ещё один раненый, и ещё, и ещё. Через некоторое время она заметила, что новых пострадавших приносят всё реже, и поначалу обрадовалась, что можно будет хотя бы попить или перекусить, воспользоваться уборной (то есть просто отыскать как можно более уединённое место, чтобы облегчиться). Бриенна не сразу поняла, что темп замедлился из-за уменьшения числа санитаров. — Что происходит? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мне только что сообщили, что отдан приказ к отступлению. Раненых больше не будет, — мрачно ответил ей Ренли. — Разве это плохо? — Она провела запястьем по вспотевшему лбу, убирая с глаз мокрую прядь волос. Вчера – даже несколько часов назад – она была бы в ужасе от такого вопиющего пренебрежения риском инфицирования. Теперь же можно было считать везением, что на её запястье не было крови и дерьма, и она не размазала всё это по лицу. Ренли, осушая марлей очередную рану, поднял на неё потускневший взгляд. — Это значит, что они оставляют нас здесь. Как только он это сказал, Бриенна услышала звук моторов: санитарные машины, грузовики и джипы взревели и понеслись по изрытым колеями дорогам с поля боя. Кроме неё и Ренли, оставалась одна медсестра (менее опытная, чем Бриенна), два фельдшера и три санитара. Капитан – судя по нашивке на кармане, его звали Мартелл – сунул голову под навес из грязного брезента, служивший им операционной. — Приказано отступать. Пора сворачиваться. Бриенна недоверчиво уставилась на него. — Мы по уши в раненых! — воскликнула она, указывая на полдюжины человек, ожидающих оказания помощи. — Нам что же, бросить их здесь? На лице его было написано, что именно так им и следует поступить. — Последняя скорая вот-вот уедет. И лучше бы тебе успеть в неё сесть, — с этими словами он пошёл прочь. Бриенна оторвала взгляд от его удаляющейся спины и сделала глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем приступить к быстрой сортировке раненых. Половина из них, может, и выжила бы после спешной перевозки по ухабистой дороге в отделение МЭШ. Но у другой половины не было ни единого шанса без срочного хирургического вмешательства. Ренли всё ещё был по локти в собственном пациенте. — Возьмите этого и вон тех двоих, — приказала она медсестре. — Загрузите их в скорую и уезжайте. Девушка вытаращилась на неё, но не стала тратить время на озвучивание очевидного: оставаться с ранеными, у которых был лишь чертовски слабый шанс выжить – самоубийственная глупость. Она взглянула на нагрудный карман Бриенны. — Тарт, — пробормотала она, словно запоминая. — Есть, лейтенант. Бриенна занялась тяжелоранеными, а медсестра ‒ Пуль, значилось на её нагрудном кармане – руководила санитарами, чтобы солдат с менее серьёзными повреждениями вынесли и разместили в машине скорой помощи. — Последний шанс, — вновь заглянул к ним капитан. — Мы остаёмся, — рявкнул Ренли. Мартелл пожал плечами. — Вы покойники. Бриенне захотелось дать ему пинка, но она не могла отвлечься от пациента. Его кишечник превратился в месиво, почка была разорвана. Она удалила её и отбросила, зашив кровеносные сосуды, а потом принялась латать его мочевой пузырь. Когда она закончила, ей пришлось позвать Ренли, чтобы тот помог убрать носилки со стола и поставить на него следующие. Этот бедолага получил ранение в бедро. Артерия была повреждена, но своевременно перевязана, так что кровопотеря оказалась не критичной, и всё равно пришлось зашить её, не то солдат долго бы не протянул. Она влила ему первую отрицательную и приступила к работе, без конца проводя запястьем по лбу, пока нервный пот струился по её лицу. В очередной раз собираясь смахнуть пот, она внезапно на что-то наткнулась. Бриенна подняла взгляд и увидела Джейме. В его глазах плескался страх, а рука дрожала, пока он вытирал ей лицо куском бинта. Придётся взять новый, ведь нужно будет прикрыть и перевязать солдату рану, но она испытала такую бесконечную благодарность за его присутствие, что нисколько не возражала. — Почему ты одна? — хрипло спросил он. — Где остальные? — Отступили, — ответила она, кивнув в сторону пациента, с которым уже закончила. — Можешь его забирать. — И этого, — сказал Ренли, отходя от стола и опуская руки в таз. Когда стерильность была не нужна, они просто смывали кровь водой, чтобы зря не расходовать спирт. — Я помогу донести. Бриенна выглянула из-под брезентового полога и увидела, что вертолёт Джейме приземлился всего в дюжине ярдов. Как же она его не услышала? Как не заметила облака пыли, поднятые винтом? Но теперь не до раздумий. Нужно продолжать работать. Покончив с переноской солдат, Джейме и Ренли вернулись. Ренли тут же занялся следующим. Джейме подошел к Бриенне и некоторое время наблюдал за ней, прежде чем сказать: — Летим со мной. Долю секунды она оторопело глядела на него. — Ты с ума сошел. — Это ты сошла с ума, оставаясь здесь, когда... Его слова потонули в грохоте разорвавшегося снаряда. От взрыва зашатались опорные столбы, а с брезентовой крыши посыпалась земля. Бриенна сгорбилась над открытым хирургическим полем: уж лучше вся эта грязь окажется на ней, чем в ране. — Ступай, — поторопила она Джейме. — Доставь их в МЭШ. А потом возвращайся за следующими. Он не уходил, не двигался, и, казалось, едва дышал. — Джейме, — позвала она. — Ну же, Джейме! Послышалось чавканье его сапог по кровавой жиже, в которую превратился пол, а потом... ничего. Ничего, кроме взрывов, выстрелов и криков, ничего, кроме её собственного громкого дыхания, гулким набатом раздающегося в ушах. Она зашила своего пациента и умудрилась в одиночку убрать его со стола, а затем взгромоздить туда носилки со следующим солдатом. Однако приступить к работе над ним не успела, потому что её окликнул Ренли. — Нужен ретрактор, — попросил он, и Бриенна поставила его, с лёгкостью включаясь в их прежнюю слаженную динамику. Они работали молча, пока он не заговорил: — Почему ты перевелась? Почему не отвечала на мои письма? Она выбросила их все до единого. Жизнь становилась легче, когда она не думала о нём. — Я не лесбиянка, — сказала Бриенна, лишь мельком взглянув на Ренли, когда он замер и уставился на неё. — А ты был моим другом лишь потому, что так считал. Снова повисло молчание. Когда стало ясно, что помощь ему уже не требуется, Бриенна отошла и занялась сложным переломом ноги у раненого на её столе. Она чувствовала на себе взгляд Ренли, но не могла заставить себя оглянуться, не могла отогнать воспоминание о боли и предательстве. — Прости, — сказал Ренли, подойдя, чтобы помочь с отсосом, когда у её пострадавшего усилилось кровотечение. — Поначалу... да. Но со временем… Ты нравилась мне, несмотря ни на что. И нравишься до сих пор, — он дотронулся до неё окровавленной рукой. — Я твой друг, Бриенна. Она кивнула, сумев выдавить улыбку, робкую и дрожащую. — А я ‒ твой. Его лицо озарилось ответной улыбкой, и он вернулся к своему пациенту. Впервые с момента своего перевода она ощутила умиротворение. А потом миномётный залп разворотил половину медпункта. Не было времени, чтобы среагировать, пригнуться, закричать, даже сделать вдох. Только что Ренли склонился над раненым, а в следующее мгновение оба они были мертвы ‒ и он, и солдат. У солдата снесло половину туловища. У Ренли ‒ половину головы. Бриенна оцепенела. Кровь её застыла в жилах, а воздух ‒ в лёгких. Время остановилось, а вместе с ним и её сердцебиение. Она никак не могла оторвать взгляд от кровавого зрелища, от того, что осталось от солдата и Ренли. Ренли. Умер. Несколько секунд назад он был жив. А теперь — мёртв. Откуда-то издалека она услышала своё имя, кто-то схватил её за руку. Ошеломлённая, Бриенна посмотрела вниз и увидела ладонь, сжимающую её запястье. Ощутила смутную боль. Провела взглядом по чьему-то предплечью, потом по плечу, и остановила на лице. Джейме. Мир вновь обрушился на неё, а вместе с ним и мучения. Она молча смотрела на Джейме, видя ужас на его бледном, перепачканном лице. — Помоги, — прошептала она. — Помоги мне. Бриенна даже не была уверена, о чём именно просит, знала лишь одно: что бы она ни делала, она не сможет сделать это без него. Она чувствовала себя... сильнее, когда он был рядом. Она была не одна. С ней был Джейме. Она справится. — Что тебе нужно? — отрывисто спросил он. — Вымой руки спиртом, — велела она. Голос её обрёл твёрдость. Джейме кивнул; на лице его явственно проступило облегчение, что она шагнула назад от грани потери рассудка, на которой балансировала. Обработав руки, он вернулся. — Это зажим, — указала она скальпелем. — Это ретрактор. Это отсос. Это иголка и шёлк. Продень нитку в иголку, чтобы она была наготове, когда понадобится, а теперь... отсос! Отсос! Он действовал медленно и неуклюже, но, следуя её инструкциям, всё же справлялся. И даже быстро научился прикрывать своим телом хирургическое поле, едва раздавался очередной взрыв. Только так можно было защитить рану от загрязнения пылью и твёрдыми частицами, взмывающими в воздух и наполняющими их носы едким запахом пепла и смерти. Джейме держал разрез закрытым, пока Бриенна зашивала; стежки выходили огромными и кривыми, лишёнными той аккуратности, которой она привыкла гордиться. Бриенна повернулась к следующему пациенту и обнаружила, что их не осталось. — О. Думаю, теперь можно уходить. Она осознала, как ровно, как отстранённо звучит её голос. Судя по обеспокоенному лицу Джейме, в этом не было ничего хорошего. Но лучше уж так, чем вовсе выпасть из реальности, как случилось в момент взрыва, убившего Ренли. По крайней мере, она могла действовать. Они отнесли пациента к вертолёту, пристегнули его носилки и закрепили щиток спасательной капсулы. Джейме хотел уже сесть за штурвал, но она остановила его, коснувшись плеча. — Ренли! — крикнула она, перекрывая грохот надвигающейся битвы. Земля вздыбилась, когда рядом ударил очередной миномётный залп. — Я не могу его здесь бросить! Одно долгое мгновение он вглядывался в неё, потом кивнул. Они поспешили обратно, уложили тело Ренли на носилки, добежали до вертолёта и разместили в свободной корзине. Джейме практически швырнул Бриенну в кабину, прежде чем забраться внутрь, и не стал ждать, пока она закончит пристёгивать ремни. Он взлетел так стремительно, что её желудок протестующе сжался. Только взявшись мокрыми от крови руками за свои ремни, Бриенна заметила, что Джейме не пристёгнут. Она уже собиралась отчитать его за небрежность, когда увидела, какое напряжённое и бледное у него лицо, как он сосредоточен. Он летел неровными зигзагами, то выше, то ниже, уходил то влево, то вправо: китайцы стреляли прямо по ним, а он делал всё возможное, чтобы уклониться от пуль. Без лишних раздумий она накинула на него ремни безопасности. Ей пришлось просунуть руки между его ног, подтягивая паховый ремень между бедер и вдавливая язычок в пряжку, а затем повторить то же самое с плечевыми ремнями. Покончив с этим, Бриенна откинулась назад и почувствовала, что истратила последние крупицы энергии. Если что-то случится, если они не смогут удержаться в воздухе, если им придется сражаться с врагом, она не знала, сможет ли. У неё больше не было сил. Она не шевельнула ни единым мускулом ‒ почти не дышала ‒ следующие пять минут, потом десять, и внезапно звуки битвы просто... исчезли. Исчез свист пуль, взрезающих воздух, исчез грохот гранат и миномётов. Исчезли крики агонии и ужаса. Не было слышно ничего, кроме громкого рокота винта и хриплого дыхания Джейме, вырывавшегося из приоткрытых от напряжения губ. Бриенна положила ладонь на его запястье, стараясь не мешать ему управлять вертолётом. Ей нужно было почувствовать его кожу, тепло и жизнь. Она не отрывала взгляда от его профиля, понимая, что Джейме не может взглянуть на неё, поглощённый задачей долететь до безопасного места. Но она знала, что он всё равно её видит. Не было слов, чтобы в полной мере выразить её благодарность, облегчение, гордость и восхищение. — Спасибо, — выдавила она, когда вдали на опушке леса показался 3099-й. — Джейме. Теперь, когда им ничто уже не угрожало, он бросил на неё быстрый взгляд и наконец позволил себе выдохнуть. — Для тебя что угодно, Тарт.

***

Бриенна долго ещё оплакивала Ренли ‒ не только из-за того, сколь жестокой и бессмысленной была его гибель, когда он час за часом спасал своих пациентов, но и потому, что она так долго попусту на него злилась. Это время можно было провести, наслаждаясь обществом друг друга, вместе оперируя, делая войну менее адской для себя и всех, кто в неё угодил. Теперь ей казалось, что возлагать на него ответственность за то, что он неверно истолковал её романтические предпочтения, было неоправданно жестоко. Перевод в другое подразделение казался такой нелепицей в сравнении со смертью. Она видела, что Джейме старается быть с ней терпеливым. Но проходили недели, а она оставалась подавленной; если приходилось общаться, она делала это через силу. И его терпение начало истощаться. — Ты не можешь жить, и дальше утопая в сожалениях, — сказал он ей однажды вечером за вялой игрой в Джин Рамми (1). Промозглая весенняя сырость наконец-то начинала отступать. Температура стала вполне терпимой, и больше не было необходимости носить бесчисленные слои одежды. Сквозь тонкие холщовые стены и оконные сетки доносились слабые звуки "Виктролы" (2), играющей "Приди же в мой дом" где-то в нескольких палатках от них. — Я не утопаю, — пробормотала она. — Не в сожалениях. Так и было. Она никак не могла смириться, что Ренли умер, а она нет. Почему именно он? Почему не она? — Тогда в чём дело? Бриенна пожала плечами и прикусила губу, чтобы не расплакаться. — Просто... ему было ради чего жить. Столько друзей. Семья. Карьера. Не то что у меня. Если не считать моего отца, я одна. И всего лишь медсестра. Его образование теперь пропало. Люди, для которых он был важен, скорбят. А вместо него осталась только я. — Она сглотнула. — Умер не тот человек. Джейме с такой силой саданул ладонью по столу, что половина карт разлетелась в разные стороны. — Да чёрта с два, — голос его вибрировал от гнева. — Как ты смеешь? Она моргнула и невольно вжалась в спинку стула, увеличивая расстояние между ними. — Джейме? — Ты не всего лишь, — холодно сказал он. — Ты лучшая медсестра, которую я когда-либо видел. А я тебе что, пустое место? Думаешь, ты для меня ничего не значишь? Думаешь, я бы тебя не оплакивал? Он вскочил и заметался около стола. — Как смеешь ты так обесценивать свою жизнь? — продолжал он, всё сильнее распаляясь. — Как ты смеешь вести себя так, будто я не умру, потеряв тебя, моего лучшего друга, единственного друга, который у меня был за всю мою жизнь, чёрт бы тебя побрал... Бриенна тоже встала, заразившись его волнением. — Джейме, я не это имела в виду, я не думала... — Вот именно, ты не думала и не думаешь! — Он остановился, пригвоздив её к месту потемневшим взглядом, покраснев и сжав кулаки. — Ты не думаешь, очертя голову бросаясь навстречу опасности, не думаешь, прежде чем говорить такие вещи! Тебе плевать, что со мной станется, если ты умрёшь! Ты даже не представляешь, как близко подошла к этой черте. Ты не замечала, сколько кругом было воронок, снарядов, как близко они ложились… да просто чудо, что один из них не угодил в тебя! Безмолвная, потрясённая собственной бессердечностью и страстностью его порыва, Бриенна смогла лишь протянуть к нему руки, желая хоть как-то утешить. Он шагнул к ней, и они обнялись, крепко прижавшись друг к другу. — Прости, — без конца шептала она. — Прости. Прости. — Каждый раз, как я туда возвращался, я был уверен, что ты мертва, — пробормотал он ей в шею, судорожно сжимая её талию. — Думал, что найду тебя разорванной на куски, с вывернутыми кишками, окровавленной, с потухшим взглядом... — Перестань, — прошептала Бриенна. Она была шокирована этой вспышкой эмоций; Джейме никогда не показывал, насколько его задело случившееся в медпункте. Она начинала понимать, что он вёл себя хладнокровно ради неё, стараясь не стать обузой. И ужаснулась, осознав, какие чувства обуревали Джейме, пока она упивалась собственными страданиями и игнорировала его. — Хватит. Всё нормально. Я жива, я здесь, и ты тоже. В конце концов Джейме успокоился, его дыхание стало ровнее, а сердцебиение замедлилось. Он отступил от неё и отвернулся, взъерошив волосы руками. ― Прости, ― сказал он тихо и неловко. ― Не следовало мне этого делать. Нечестно вываливать на тебя всё это дерьмо. В нашей семье всегда считали, что я слишком чувствителен. Она подошла ближе, ровно настолько, чтобы положить руку на его напряжённое плечо. ― Ты чувствуешь всё так, как нужно, ― сказала она ему. ― И ты прав. Я думала только о себе. Это было эгоистично. Не... не думай, что тебе придётся что-то от меня скрывать. Может, я и буду злиться, но это не значит, что наша дружба закончится. Мы просто... накричим друг на друга, а потом помиримся и переживём это. Ладно? Она ощутила, как он расслабился под её рукой, но ответить Джейме не успел. Бам-бам-бам! Деревянная дверь загремела под ударами кулака. ― Майор? Вы там? — услышали они голос Подрика. Он был самым милым, самым наивным человеком, которого Бриенне доводилось встречать ‒ даже наивнее её самой, а это о чём-нибудь да говорило. Джейме подошёл к двери и распахнул её. — Да, Под, я здесь. В чём дело? Паренёк окинул палатку любопытным взглядом. Когда он увидел, что оба они на ногах и полностью одеты, а карты на столе ясно говорят о том, что их оторвали от игры, на лице его промелькнуло... удивление? Разочарование? — Только что звонили из 1-го Корпуса. Сейчас разгораются несколько боёв. Знаете тот перевал, что называется Крюк (3)? — Когда Джейме кивнул, Подрик продолжил: — Вам нужно лететь туда. Вас ждут там уже с час. Джейме вздохнул. — Сейчас буду. Убедись, что вертолёт заправлен, ладно? Как только Под ушёл и дверь за ним захлопнулась, Джейме повернулся к Бриенне, заставив себя улыбнуться. — Так значит, всё у нас в порядке? Бриенна кивнула и тоже выдавила улыбку. — У нас всё хорошо. Она собрала рассыпанные карты, сложив их в колоду, пока Джейме натягивал форменную куртку, потом кожаную куртку-бомбер и крепко зашнуровывал ботинки. Она убрала карты в его вещмешок, заодно убедившись, что там есть фляга с водой, сухпаёк, одеяло и несколько бинтов. — Всё на своих местах, мамочка? — поддразнил он, протягивая руку за мешком. То, как Бриенна хлопотала над тем, что ему следует брать с собой в полёты, стало их дежурной шуткой. — Или, может, мне сунуть туда парочку хирургических инструментов? На всякий случай. Она нахмурилась и пихнула вещмешок ему в грудь. — Гемостат себе в нос затолкай! Джейме рассмеялся, подхватил мешок, повернулся и толкнул дверь. Но прежде чем он успел выйти, она остановила его, тронув за плечо. Он направлялся на линию фронта, в самую гущу сражения, и мысль о том, что с ним что-то может случиться, была невыносима. — Эй, — тихо сказала Бриенна, глядя на его воротник, чтобы не встречаться с ним взглядом, пока собиралась с духом. — Будь осторожен, ладно? Ты должен вернуться. — Она подняла на него глаза, и трепет страха и осознания пробежал по её спине. Джейме смотрел на неё не мигая, приоткрыв губы, с выражением удивления, почти недоверия на лице. — Обещаешь мне? — Обещаю, — так же тихо ответил он. — Для тебя что угодно, Тарт. __________________________________________________________________________ Примечания. 1. Джин Рамми - азартная карточная игра, популярная в США с 40-х годов XX века. В игре принимают участие два игрока. Используется 52-карточная колода без джокера. Цель игры - выложить карты в определенных комбинациях (прим.переводчика). 2. Виктрола - вид фонографа, выпускавшийся фирмой «Victor» в первой половине XX века (прим.переводчика). 3. При перевале Крюк были сражения в октябре и ноябре 1952 года, а также в мае 1953-го. Судя по примерной хронологии фика, как раз оно и имеется в виду (прим.переводчика).