The other side

— Билл, что с ним?! — Мэйбл едва удержалась на ногах, поддерживая руками обмякшие плечи Уилла и утыкаясь носом в его вкусно пахнущие волосы. — А мне-то откуда знать! — не менее перепуганный Билл подхватил с легкостью брата и закинул к себе на плечо. — Я же не демон-врач! Они быстро поспешили в квартиру, пока Мэйбл бежала в Хижину, не условившись, они негласно договорились встретиться у Билла уже вместе с Диппером. Положив его на кровать в гостиной, Билл быстро и оперативно стянул с него кроссовки, расстегнул толстовку и аккуратно снял ее, пока Глифул, застыв от страха, стояла и просто наблюдала. В голове кружилось миллион вопросов, своим гулом заглушая здравые мысли, и ни на один она не могла найти сейчас ответ. Демон нащупал сонную артерию, которая мягко пульсировала под пальцами, убедился, что Уилл ровно дышит, и, вздохнув, уселся на край кровати. — Такое раньше случалось? — тихо спросила она. Билл покачал головой. Действительно, на его памяти такое случалось впервые, признаться, это даже застало его врасплох, он же многое знал о своем роде, но сейчас ничего не мог сделать. Чем сложнее убить существо, тем сложнее и вылечить его. Мэйбл осторожно подошла к изголовью и опустилась на корточки, будто боясь, что одним только своим присутствием ухудшит состояние. «Я же знала! Я же видела, что ему плохо! Почему я не обратила внимание раньше?! Идиотка! Что же с ним…» Лицо Уилла мертвенно побледнело, губы высохли, ресницы даже не подергивались в беспокойном сне, на лбу появилась легкая испарина. Девушка осторожно коснулась его лба рукой. — У него жар… Смутно помня, что нужно делать при высокой температуре, Мэйбл побежала в ванную, намочила полотенце, которое не могла нормально отжать, и вернулась обратно. От холода Уилл даже не вздрогнул, даже не шевельнулся. Глифул взяла его руку, чтобы нащупать пульс — взгляд упал на его ладонь. — Черт возьми… Билл… Посмотри. На том месте, где ранее была практически зашившая рана (которая затягивалась долго, потому что стала следствием межизмеренческих ножниц), сейчас тянулась черно-синяя паутина вен и воспаления. — Твою ж налево… Что это за херня? Не менее встревоженный Билл тоже посмотрел на гноившуюся рану, потом на девушку, которая еле сдерживала в себе эмоции, потом снова на руку и только потом встал, нервно прогуливаясь от двери и до кровати. Мэйбл не шевелилась. Она слишком боялась даже просто терять Уилла из поля зрения, не говоря уже о том, чтобы куда-то отходить. Где-то хлопнула входная дверь — Пайнсы пришли. Торопливые шаги и взволнованные приглушенные голоса зазвучали в коридоре, и уже через несколько секунд в комнате возникли запыхавшиеся близнецы, которые, видимо, бежали от самой Хижины до квартиры. Диппер молча преодолел расстояние до кровати, согнал возмутившуюся Мэйбл и принялся осматривать Уилла. Девушка нервно прикусила кончик ногтя и, если бы не толстый слой шеллака, точно откусила бы его. Пайнс ободряюще потрепала ее по плечу, говоря тем самым, что все будет хорошо. — У него были какие-то порезы? — Ну да… — Глифул показала свою ладонь. — Чтобы попасть сюда, нужна была наша кровь. И сегодня утром, кажется, он при вас порезался… А что? — Я же сказал: земля освещенная! Значит, токсична для демонов! — Диппер с паникой в глазах посмотрел на присутствующих. — Очень токсична! — Нет, ты ничего не говорил про то, что Уилл может умереть! — воскликнула Мэйбл. — Яд попал в кровь… Одному только богу известно, чем люди на протяжении веков эту землю освещали: солью, водой, кирпичной крошкой или всем и сразу… Я же говорил, что там веками проводили жертвоприношения и ритуалы. Вы мои слова хоть иногда всерьез воспринимайте! Глифул стала ходить из угла в угол, пока Билл уже пытался снять стресс виски, другая Мэйбл сидела в кресле и разбирала аптечку. Чем дольше Диппер смотрел на ладонь, тем больше хмурился, а потом встал и со вздохом заговорил: — Я не спец в этом, но если не сделать какое-нибудь противоядие… гной дойдет до сердца, и все может закончиться не лучшим образом. Мэйбл не по-детски выругалась и отошла к окну, крепко стискивая зубы, чтобы сдержать тошноту, образовавшуюся от страха, и слезы, уже скопившиеся в уголках глаз. — Щас ты ее до истерики доведешь! — раздраженно процедил Билл, хотя у самого уже сдавали нервы. — Как ты завуалированно, а главное тонко намекнул, что мой брат может просто двинуть кони через небольшое количество времени! — Надо сначала успокоиться… — Заткнитесь все, — Глифул развернулась. — Вместо того, чтобы чесать языком, идите и ищите это ваше противоядие! Ты, Сайфер, первый на очереди, потому что, позвольте вам напомнить, чья вина во всем случившемся до этого! — Да-а? Я, что ли, попросил его помочь вам лепить этот сраный горшок? Девушка полыхнула. Ее чувство вины и без того распухло до небывалых размеров, а Билл сейчас еще хуже делает. — Мэйбл права, давайте для начала успокоимся, — Диппер нервно зачесал волосы назад. — У Форда даже в архивах нет такой информации о демонах, так что, Билл, постарайся вспомнить, что вы обычно принимаете… от отравления, скажем. Демон задумался. Видно было, что он пытается вспомнить хоть что-нибудь. От этого зависела жизнь его брата. Просто от какого-то дурацкого воспоминания. — Ну, мама в детстве заваривала чай отцу из цветков крокуса… Не помню, это было всего несколько раз. — Да вы точно издеваетесь… — парень запустил пальцы в волосы, но, увидев вопрошающие взгляды девушек, продолжил: — Крокус или шафран, не знаю как для демонов, но для людей смертельно ядовит и противоядия не имеет! Если Уилл не умрет, то мы сами его убьем! — Идите… — Глифул выдохнула. — Идите ищите ваш шафран! Сами говорите, что времени нет! Я останусь здесь… «…чтобы точно сойти с ума», — мысленно додумал каждый из присутствующих. — И не смотрите так! Уилл мне должен, так что я его из-под земли достану! Ясно вам? А теперь идите уже! Спорить с ней было сложно, а главное бесполезно. Толку от нее в поиске цветка было бы мало, ведь в лесу она почти не бывала, а разбираться в каракулях Форда вообще отдельное искусство. Диппер взял на себя ответственность поискать рецепт в альманахах подвала, ведь Билл, ясное дело, не помнил ни других ингредиентов, ни пропорций. Мэйбл же с демоном отправились на поиски шафрана — их дуэт был оправдан: она знала лес лучше своих пяти, а он — как выглядит цветок. Все ушли. Глифул осталась одна. Нет, наедине с Уиллом — еще хуже. Она со страхом посмотрела на него. Девушка принесла подушку из спальни, большую и мягкую, укрыла демона махровым пледом и проверила компресс. Лицо все еще горело, хоть и сохраняло свою бледность. Мэйбл осторожно коснулась щеки оледеневшими пальцами, опустила руку ниже, на сердце. Оно слабо трепетало под футболкой. С тревогой она села рядом и взяла его руку в свою. Паутина черных вен уже добралась до локтя. Тяжело вздохнув, Глифул взяла со столика оставленную аптечку и открыла ее, чтобы изучить скудный арсенал. Раньше Мэйбл никогда не боялась сделать кому-либо больно. А сейчас боялась. Разница была в том, что когда она калечила Уилла сама, то всегда знала, чем и как это можно залечить, и даже приносила иногда лекарства, когда Диппер сильно распускал руки, но сейчас Мэйбл даже представить не могла, что это и каким образом это нужно лечить. И кажется, именно сейчас она поклялась себе больше никогда не делать Уиллу больно — никаким способом. Но что толку от этих обещаний сейчас? — Прости, что могу сделать только это… Девушка аккуратно протерла рану, как это делал Уилл с ее коленями ранее и всеми другими ссадинами, намазала охлаждающей обезболивающей мазью, хотя вряд ли это сильно помогло бы, и замотала руку бинтами, скорее, чтобы не видеть этот гниющий ужас. Мягко убрала влажные синие волосы со лба. — Уилл… — шепотом произнесла Мэйбл, не в силах сказать это громче, — пожалуйста… потерпи. Мы вылечим тебя. Мысль, что она может потерять его, эта ужасная мысль занимала все свободное пространство в голове.

***

В лесу уже было прохладно, и плотно пахло сыростью. Усталость уже сковала ноги, но Мэйбл упорно шла чуть впереди Билла, осматривая кустарники вокруг уже чуть ли не на автомате. Если они найдут шафран, то полдела уже будет сделано, а там останется только… правильно сварить чай. Столько всякого свалилось на голову за несколько дней, что девушка уже не могла реагировать должным образом на каждую ситуацию. Сегодня днем все ее силы уже ушли. Во всем произошедшем она даже винила немного себя и Билла, хотя их вины там не было. Так получилось. Они просто не были осторожными. — Мы уже больше часа кружим без толку… или ты водишь нас кругами? — раздражался Билл. — Нет, не кругами, — она была спокойна, но только снаружи. — Шафран растет на открытых участках с прямым попаданием солнечных лучей. Я и иду к лужайкам. — Значит, иди быстрее! Демон схватил Мэйбл за запястье и слепо потащил вперед, куда-то в лес, даже не поняв, что стискивает ее руку слишком сильно. Слишком. Она с кряхтением вырвалась и остановилась, тяжело дыша. — От меня ты что хочешь, Билл? Растение не появится, если ты будешь волочь меня по лесу! Иногда Билл пугал ее. Да, подавляющее большинство времени он довольно несерьезен и язвителен, шутлив и безразличен, но, когда он был таким, Пайнс пугалась еще больше. Она видела в нем страх, видела в нем те же чувства, что и в себе, и это неумолимо пугало ее. Являясь таким могущественным существом, он просто не мог бояться, не имел на это права, раз имел столько других привилегий. Но Билл боялся. — Если мы будем стоять на одном месте — тоже! — прикрикнул он. Девушка вздрогнула и посмотрела на траву. Сайфер вздохнул, запустил руку в волосы и со злостью пнул камень. Ему самому было не очень приятно повышать на ни в чем не виноватую Мэйбл голос. — Прости, — это еще страннее звучало из его уст. — Уилл мой брат… Мне все равно, какие у нас с ним были склоки, я не хочу потерять его из-за такой глупости. Мэйбл слушала и в это время оглядывала лес. Они уже миновали кладбище, бывший шатер Гидеона и снова стояли на опушке. Солнце два часа назад укатилось за горизонт, осветив последними лучами верхушки елей и сосен, задев макушки людей и крыши домов. Были сумерки. Мэйбл отлично понимала чувства Билла. У нее тоже есть брат, и вряд ли она хочет с ним в один день вот так попрощаться, она знает, что, чувствует Билл, знает, что ему тоже страшно, как всякому человеку, знает, но не хочет в это верить. — Я потерял Сибиллу, потому что не успел. Я не могу опоздать и в этот раз. Почему ты не хочешь это понять? У тебя же есть брат! — Билл… — неуверенно перебила девушка. — Ты понимаешь меня? — Да-да, притормози на секундочку… — Да не могу я тормозить! Мой брат лежит при смерти, а я ничего не могу сделать! — Я вижу его, Билл! Шафран здесь! — прокричала Мэйбл, чтобы наконец привлечь его внимание, и дернула его за руку. — Это же он? Демон замер. Проследив за взглядом девушки, он увидел их. На небольшом зеленом холмике рос пучок фиолетово-синих цветов, стайкой клубившихся в тесноте под солнцем. — Что же ты молчишь! — Потому что ты постоянно говоришь! Девушка упала на колени и достала из кармана пакет, чтобы как можно быстрее собрать все цветы и вернуться к Уиллу. Рука уже потянулась к первому бутону, но Билл резко перехватил ее. Мэйбл удивленно посмотрела на него. — Что на этот раз? — Не трогай цветы. У тебя тоже есть рана. А от шафрана противоядия, как сказал твой брат, точно нет. Демон медленно опустил ее руку, все еще сохраняя с ней зрительный контакт. Мэйбл знала, что от такого ничтожного количества с ней ничего не произойдет, а сам яд находится в соке тычинок, но почему-то все это ей казалось таким правильным, и она покорно отступила. Признаться, забота Билла сбивала ее с толку, само по себе это казалось слишком странным. Если бы он был человеком, вдруг подумалось ей, возможно, у нас что-нибудь бы получилось. Сайфер быстро, но осторожно стал срезать и складывать цветы в пакет. До последнего. Пайнс в это время созвонилась с Диппером, надеясь, что он нашел что-нибудь полезное. Он ничего внятного не сказал и предложил встретиться сразу на месте. На том и порешили.

***

Мэйбл всеми силами боролась со сном, то обновляя компресс, то запивая успокоительное горьким и невкусным виски из стакана Билла, то просто сидела и смотрела на, казалось, мирно спящего Уилла. Она перестала выпускать его руку из своей и подносила ее то к своему лицу, то к губам, с облегчением чувствуя пульс на его запястье. Вскоре в квартире снова стало шумно — это пришли Пайнсы и Билл. — Мы нашли шафран! — воскликнула Мэйбл. — Но есть и плохая новость: он почти отцвел. — Какая разница! Что нужно сделать из него? Глифул поднялась, пряча за руками слезы, постаралась надеть одну своих из безразличных масок, но она уже давно разучилась скрывать то, что чувствует, и не замечала этого, но это отлично видели другие. — Я нашел рецепт в каком-то блокноте Форда, но не знаю, то ли это. Действительно чай, но с примесью ромашки и календулы. И то, и то, к нашему счастью, уже было дома, — Диппер, радостный и довольный, потряс пакетиком с засушенными цветами. — Еще взял весы, потому что там все до миллиграмм надо взвесить. — Отлично… Варите быстрее, потому что эта стремная хрень уже добралась до плеча… — Мэйбл чуть отогнула край пледа и продемонстрировала нерадужную картину. Рука ниже локтя уже почернела, была с оттенком синего, а на плече еще проглядывала здоровая кожа из-под паутины. Было ясно, что как только яд доберется до сердца, оно остановится. Пайнсы отошли в сторону кухни. Билл взялся за алкоголь, Глифул глотнула успокоительного. — Хватит пить, — она отобрала стакан и допила. — Ты хотела сказать: «Оставь мне»? — Понимай как хочешь, — она скорчилась и отставила стакан, возвращая внимание к Уиллу. Раньше Мэйбл казалось, что он есть, что его нет — без разницы. Он ей не нужен. Она перебьется как-нибудь и без него. Он же обещал исчезнуть из ее жизни, когда они заделают разлом. Но нет. Сейчас она не могла отпустить его, не могла бросить, не могла просто смотреть, как он умирает с каждой минутой, и просто прощаться с ним. Только сейчас Мэйбл поняла, что без Уилла ее жизнь никогда не будет прежней, не будет хорошей, потому что он и был всем тем хорошим в ее жизни во все времена. Казалось, зайди с ним в темное помещение — оно сразу зальется светом, потому что он и был светом. Светом ее жизни. — Салфетка, — безразлично и не глядя подал ей Билл. — Утри свои сопли. Глифул выдернула ее и прижала к носу, притворно фыркая, хотя ей очень хотелось уткнуться Уиллу в плечо и рыдать, как тогда, когда она перепила или когда ее бросил парень, который обещал ей новое платье, но так и не купил. — О чем ты? Какие сопли? Мне вообще все равно. — Да мне тоже по-большому счету все равно. «Ага. Вижу я, как тебе все равно». «Ага. То же самое можно сказать и о тебе». Они переглянулись и предпочли молчать, чтобы дело не дошло до перепалки. Теперь на фоне случившегося компания друг друга не выглядела такой омерзительной. Они даже как будто стали ближе. Диппер в это время на кухне осторожно и тщательно взвешивал тычинки, но с каждым новым граммом его лицо становилось все нахмуреннее. — У нас не хватает крокуса для нужной дозы… Все метнулись и встали вокруг мисочки с красной кашицей. Воцарилась тишина. — Что делать будем? Этого недостаточно для отвара, но хватит, чтобы убить… Мэйбл молча взяла несколько лепестков и кинула в песту, растерла ступой. До окружающих только через несколько секунд дошло, что она сделала. — Ты совсем с ума сошла?! — Билл выхватил у нее все из рук. — Что! В лепестках тоже есть яд, но меньше! — «Меньше» — это сколько? А? Ты знаешь? Нет! Вот и нечего тогда! — Других вариантов нет… — Диппер почесал затылок. — Вряд ли мы успеем найти еще шафрана за такой срок. Тем более, что я обзвонил местные цветочные ларьки, там есть только семена… Мэйбл старалась игнорировать гневный взгляд Билла, немного сбитый с толку Пайнс и сочувствующий взгляд Диппера. — Ладушки! Тогда все случившееся после будет на твоей совести! Демон раздраженно вручил ей песту и, плеснув себе виски в стакан, ушел на балкон. Глифул дернула плечами, смахивая с себя шлейф страха и неуверенности, сжала в руках мисочку и была готова взять на себя все последствия, если от этого Биллу станет легче, если от этого всем станет легче. — Мэйбл… тебе необязательно… — Диппер хотел что-то сказать. — Молчи, — она подняла руку. — Я возьму на себя ответственность. Я сделаю это. И, если с Уиллом что-то случится, можете винить в этом только меня. Впервые в жизни Мэйбл была готова принять тот факт, что существует ответственность. Она всю свою сознательную жизнь старалась избегать этой страшной штуки, но сейчас, видимо, расплачивается за все и сразу. — Я могу сделать это… — Бросьте ваш напускной героизм и сочувствие. Я в этом не нуждаюсь. «По крайней мере от вас». Девушка высыпала измельченные травы к крокусу и размешала. Жидкость приобрела неприятный зелено-коричневый оттенок, но пахло, к удивлению, очень даже неплохо. Просто чаем. Она громко вздохнула и медленно направилась у Уиллу. Он так и лежал в одном положении, немного склонив голову вбок и опустив вяло руки. Мэйбл села рядом. «Главное — дать выпить ему это все. Иначе… даже думать не хочу. Надеюсь, эта дрянь действительно поможет ему… Господи, если ты есть, не дай ему умереть, прошу», — последнее, о чем она подумала, прежде чем осторожно подняв его голову и постепенно напоив его. — Тихо, тихо… — прошептала Мэйбл, когда Уилл закашлялся, хоть он и не слышал ее в этот момент. — Вот так… молодец… Уилл, глупый… Зачем ты вечно бросаешься всем помогать? Почему ты не такой, как я, а? Глупый демон. Я не могу тебя потерять, понимаешь? Она поставила плошку на столик и села в кресло.

***

— Ты не против? Мэйбл вышла за Биллом, лишь немного погодя. Холод сразу же окутал ее худенькие плечи. — Зачем спрашиваешь, если все равно не уйдешь? — раздраженно процедил он и сделал несколько глотков. Девушка встала рядом и тоже посмотрела на город. Отсюда он казался таким крошечным и красивым, таким милым и родным. На душе стало теплее, несмотря на прохладу снаружи. Мэйбл видела, что демон еле сдерживает свои чувства в узде, чтобы ненароком не выплеснуть все из себя красочным фейерверком. Это же окончательно разрушит образ Великого и Ужасного. — Я, конечно, не психолог, но вряд ли тебе поможет алкоголь. — Нет. Но на первое время пойдет. — Хочешь поговорить? — По мне не видно, что нет? Билл фыркнул и с грохотом поставил стакан на стеклянный столик, потянулся за пачкой сигарет. — Билл… — Да чего тебе, Мэйбл?! Что ты пристала ко мне?! Не видишь, что мне плохо? Или тебе нравится видеть меня таким? Нравится? Да? Приятно смотреть, как твой враг скулит от боли, да? Он отвернулся от нее, встал спиной и молча закурил, нервно постукивая ногой. Сайфер не хотел срываться на нее, но еще больше он не хотел потерять брата. Дым клубьями вылетал из его приоткрытых губ и растворялся в воздухе. Он думал. Думал и думал, вспоминал, рассуждал. Все казалось ему глупостью, ошибкой. Вдруг худые ручки обвили его торс и сомкнулись на животе. Он вопрошающе вскинул брови и только через несколько мгновений понял, что Мэйбл обняла его. Она обняла его. Руками. И даже прижалась к его спине щекой. Прежде чем Билл успел что-либо сказать, она заговорила первой: — Ты не враг. Больше не враг.

***

Мэйбл упиралась всеми силами, когда кто-то предлагал посидеть вместо нее с Уиллом. Она была твердо убеждена, что теперь это точно ее крест, ее обязанность. Она начала — она и закончит. После полуночи все остальные не выдержали и улеглись спать. Диппер позвонил дядям и сообщил, что они ушли на ночевку к друзьям, и близнецы почти спокойно уснули на большой и мягкой кровати Билла, в то время как он сам любезно улегся на полу. На самом деле ему уже было все равно где спать и как. Он мечтал проснуться утром и увидеть Уилла, все такого же серьезного и правильного, вежливого и доброго, слишком доброго. Глифул каждые полчаса меняла компресс, проверяла руку и пульс. Долго она не могла понять, работает ли отвар из шафрана или нет, будет ли Уилл жив. Она считала про себя до ста, открывала глаза, смотрела на лицо Уилла. Было уже за три ночи. Тушь под глазами давно стекла вместе со слезами, от помады остались жалкие пятна, волосы беспорядочно лежали в хвосте. Мэйбл мягко положила ладошку ему на лоб. — Что? Мне кажется? — прошептала она и прижалась ко лбу губами. Едва теплый. Потом подняла плед и посмотрела на руку, размотала бинт. Возле пореза едва виднелись черно-синие следы и небольшая краснота. Кризис миновал. Девушка облегченно свалилась на ковер и с улыбкой закрыла лицо ладонями. «Жив! Он жив!» — вопило с радостью и облегчением все ее существо.

***

Утро. Мэйбл чувствовала себя просто омерзительно. Во рту скреблась стая кошек, голова раскалывалась, как грецкий орех, живот крутило от голода. Поднялась. Уилл так и лежал на спине, закрыв глаза. Девушка быстро подскочила к нему и прижалась ухом к его груди. Из-под под пледа и футболки гулко стучало сердце. — Ты что делаешь, Мэйбл? — тихий шепот испугал ее сильнее, чем если бы это был крик. Она отскочила. Уилл поднялся на локте, опираясь только на правую руку, и попытался сесть. Выглядел он лучше, чем любой человек после попойки, хотя еще вчера мог уснуть навсегда. Волосы опять забились в разные стороны, губы иссохли, но сейчас в его ясных синих глазах снова был блеск. — Дрянной демон! — Мэйбл кинулась на него, сбив с хлипкого положения, крепко обняла его и прижалась щекой к его груди. — Господи!.. Уилл! Дурак! Больше ничего связанного она не могла произнести, поэтому только по-дурацки улыбалась — Сайфер не видел и не слышал этого, а, скорее, чувствовал, — и иногда всхлипывала. Такого облегчения она не чувствовала, наверное, никогда. — Мэйбл, эй, ну-ка оторвись на секундочку. Уилл попытался взять ее лицо в руки, и почти получилось, хоть Мэйбл и противилась всеми силами. После четырехчасового сна она была отнюдь не красоткой, какой была в остальное время: глаза опухли и покраснели, одежда смялась, да и запах уже был не первой свежести, с примесью перегара, глины и травы. — Что случилось? Почему ты плачешь? Он непонимающе утер слезы с ее щек и пытался заглянуть в красные от слез глаза. Для него он лишь хорошо поспал, даже чувствовал себя бодрячком, хотя конечности ломило хорошо, а в голове была легкая путаница. — Что случилось?! Ты чуть не умер, дурак! А я чуть не поседела из-за тебя! Дурак! Какой же ты дурак! Уилл мягко улыбнулся и погладил ее по голове. — Дурак-дурак… только перестань плакать, пожалуйста. Ну-ну… Мэйбл зарыдала так, как себе еще не позволяла, и уткнулась носом в смятую теплую футболку, от которой приятно пахло демоном. Рыдания вырывались из груди друг за другом. Вот он, жив, дышит, обнимает ее, гладит, шепчет что-то успокаивающее, а сердце его равномерно бьется в грудной клетке… Все на своих местах. — Я думала, что ты умрешь!.. Еще и Билл сказал… — она громко шмыгнула носом, — что это все моя вина-а!.. — Тише, тише, девочка, — Уилл медленно уложил ее на кровать и сам лег на бок, обнял, прижал ее к себе и спокойно гладил по голове. — Ты ни в чем не виновата. Слышишь? Твоей вины не было ни в чем и не будет. Ясно? Мэйбл, ты услышала меня? Она невнятно промычала, что, видимо, значило «да», и продолжила плакать от облегчения. — Я боялась, что потеряла тебя… Я так испугалась… Правда… Прости, прости, что я такая! — Ты меня не потеряешь. Никогда. Я всегда буду рядом, всегда-всегда. И ты ни в чем не виновата, так что не плачь так громко, а то задохнешься. Мэйбл сжала в руках футболку, прижимаясь всем телом к нему и больше не желая отлипать от него. Она могла потерять все просто за одну ночь, запросто. Девушка проскулила его имя, закашлялась и начала сипеть. Воздуха в ней теперь было слишком много. — Ну-ну, Мэйбл, тш-ш. Посмотри на меня. Хватит прятаться там. Глифул попыталась утереть безнадежно мокрое лицо рукой и попыталась посмотреть на Уилла, все еще всхлипывая и прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать рыдания, но не могла контролировать себя. Он мягко взял ее за подбородок и нагнулся к ней, хотя между ними и так расстояние было ничтожно мало, сейчас оно стало еще меньше. — Уилл… ты… Больше она ничего не успела сказать. Уилл нежно поцеловал ее в самые губы, чувственно, осторожно, так что земля ушла из-под ног. Так Мэйбл никто еще не целовал, ни один из ее бывших, ни один из парней «на ночь» — никто. Кроме него. Это было всего несколько секунд, мгновений, но ей они показались долгой приятной вечностью. — Прости… — почему-то извинился. — Успокоилась? — прошептал он и заправил лишнюю прядь ей за ухо, улыбнувшись ей своей улыбкой, по которой Мэйбл так соскучилась всего лишь за двенадцать часов. — Довела себя почти до истерики. Ну разве можно так плакать? Ее поведение даже немного льстило ему. Девушка неуверенно, с сомнением посмотрела на Уилла. Не было ясно, зачем это было: адреналину добавить или... — Господи, кончайте уже! Не в том смысле! Ваши сопли и так слышал весь дом! Теперь еще и смотреть придется! Мимо прошел Билл, недовольный устроенными телячьими нежностями, но очень счастливый видеть брата в добром здравии. На кухне быстро поднялся шум, загремели сковородки и тарелки. Билл впервые приготовил завтрак не только для себя.

***

Еще несколько дней Уилл оправлялся после отравления. Билл в подробностях изложил, что случилось, не без ругательских выражений, подчеркнул безрассудство Мэйбл, но, только оставшись наедине с братом, он смущенно сказал, что переживал и боялся за него, даже крепко обнял и потрепал по волосам, как младшего, как в глубоком детстве. Первое время Уиллу тяжело было ходить, да и вообще вставать, но скоро и это практически прошло. С Мэйбл у них происходили практически дежурные диалоги а-ля «как спалось?» и «что купить на обед?». В их отношениях произошла какая-то перемена. Перемена, волнующая и смущающая обоих. Оба задавались различными вопросами, но почему-то не спрашивали напрямую. «Да нет… показалось, — думала Мэйбл. — У меня истерика была, что он еще мог придумать? Не мог же он меня ударить… Это же Уилл». «Почему она не ударила меня? С другой стороны, она так волновалась, что вообще на нее не похоже… Ох Мэйбл, что же мне с тобой делать?» Каждый раз открывая рот, чтобы что-то спросить, оба сразу же замолкали, считая это неуместным. Все теперь шло своим чередом, как обычно, но что-то в то же время определенно изменилось.