Сказка для ветра

Чтобы добраться до второго кандидата мне потребовалась помощь. — Сэр Джуффин, добрый вечер. А как мне попасть на остров Холоми? — Дырку над тобой в небе Анна, какого вурдалака тебе понадобилось там поймать? — Мне не вурдалака, мне поближе к Сердцу Мира надо. Вот сейчас хотела пойти. — Вечер же! Хотя понимаю, зов наконец услышала. — Чей зов? — не поняла я. — Сердца, конечно. Подобное тянется к подобному. — немного помолчав, неожиданно, думаю даже для самого себя, добавил. — Давай-ка я провожу тебя туда. Приходи сейчас в Дом у Моста. — Четверть часа и я у вас.       Я и не надеялась на такую удачу. Пока я ещё боялась сама прокладывать тёмный путь, поэтому Макс любезно натоптал мне дорожки к самым часто мной посещаемым местам, тем, откуда потом легко было дойти везде. Из моего кабинета начинались пути к Гребню Ехо, к Дому у моста, ещё на пару торговых улиц и рынок.       Быстро забежала к себе в комнату, взяла тёплое лоохи, плед — вечера были неожиданно прохладные, потом подумала и захватила ещё свечку — ночь на дворе, одно дело в темноте видеть, а другое читать, я ещё этим заниматься не пробовала. Спрятала кучку в пригоршню, вернулась назад, сунула тетрадку в карман лоохи и шагнула Тёмным путём на набережную рядом с Управлением Полного Порядка.       В коридоре было тихо, лишь с половины полиции доносились приглушённые голоса дежурных, в зале общей работы было темно, и приоткрытая дверь Джуффинового кабинета чертила на полу посадочную полосу. Я почти было зашла внутрь, как меня осенило! Я забыла гостинец Курушу, тьфу ты, голова дырявая! Развернулась, села за чей-то стол и опустила руку в ящик с намерением раздобыть в щели между мирами парочку эклеров. Из кабинета послышался голос Куруша: — И теперь ты думаешь, что он её попытается переманить во дворец?       О! Базилио обсуждают, я не стала дергаться и переживать на счёт того, что случайно подслушала разговор, если бы был секрет, то дверь бы закрыли. — Нет, пытаться бесполезно, скорее всего просто будет препятствовать мне, хотя к себе её забрать точно не сможет. Пусть подергается, какое-никакое, всё же развлечение мне.       Тем временем онемевшая рука просигналила, что у неё наконец есть для меня добыча. Я достала и посмотрела на тарелку, на ней лежали три симпатичных разноцветных эклера. Ура! Моя репутация спасена, по крайней мере тут. — Пришлось немного задержаться, Куруш, привет, это тебе и ещё нам по штучке.       Буривух, перелетел со спинки кресла, на стол, выбрал розовое пирожное, без особых церемоний принялся с аппетитом его клевать. Мы переглянулись с Джуффином и без промедления разобрали оставшиеся, с такой скоростью Курушиного поедания, сластей нам могло не достаться. — Достойно. — сминая и сжигая гофрированию бумагу, в которую был упакован десерт, констатировал сэр почтеннейший начальник малого сыскного войска. — Я тоже так думаю. Куруш, ты доволен? — Да, я правильно понимаю, что больше это угощение ты принести не сможешь? Это же пирожные из какого-то другого мира? Очень вкусно. «тут, кстати, могла бы быть реклама вашей кондитерской. хе хе» — Да, но через месяц можно попробовать ещё раз, если напомнишь. Я стараюсь не разорять их.* Так что? Идём? — Идём, но пешком. — Джуффин поднялся, крутанулся вокруг себя обернувшись уже совсем другим: густых бровей, носа картошкой было достаточно для того чтобы его не узнать. Он заговорщически мне подмигнул. — Зачем тревожить горожан? — Конечно, пусть себе пребывают в счастливом неведении. Пока, Куруш. — Куруш, ты, как всегда за главного.       Мы вышли на набережную дошли до от Гребня Ехо и пошли дальше, к острову Холоми. В этой части города мне ещё не удалось побывать да и что мне там было делать? Квартал свиданий и порт меня мало интересовали и «Старая колючка» тоже, подозреваю, что тамошний супчик отдохновения действует на меня так же убийственно, как и на Макса. — То мы с вами неделями не видимся, по по тысячу раз на дню. Удивительно. Нет бы равномерно по всем дням распределить. — Расскажи, как тебе у нас живётся? Скучаешь по дому? — Знаете, Джуффин, я ведь никогда на долго не уезжала. Может быть на месяц, да и то меньше. За такое время не поймёшь скучаешь или нет, но точно знаешь, что нужен. А тут я не чувствую себя нужной, при деле, слоняюсь из угла в угол, придумываю себе дела. Это не скука, это нереализованность. Может у вас есть знакомые, кто работников ищут, я бы пошла хоть помощником лавочника. Накопила бы на квартирку себе. — А в Мохнатом доме тебе что не живётся? — Ну я же не собака, не овеществлённый иллюзия и не Кошка. Люди сами о себе заботятся, обычно. Нет? — А, ты в этом смысле. Решение похвальное, но несвоевременное. Тебе пока лучше жить под наблюдением, мы все не знаем как ты можешь проявлять силу. Предполагать — да, а знать наверняка — нет. — И кто там за мной наблюдает? Макса чаще нет, чем есть, я, кстати, хочу узнать в чем сейчас их работа заключается. — В доме полно существ, привыкших к необычному и им есть к кому обратиться за помощью. Можешь себе представить, что случится с покупателем в магазине, если вдруг ты начнёшь молнии глазами метать? Домашние твои сразу позовут или меня, или Макса, или Шурфа, а горожанин пока сообразит в Тайный сыск прибежать ты всех съешь уже. — Ну вот прямо так и съем?       Джуффин развёл руками, мол вот так, а ты как думала, но и ободряюще ухмыльнуться не забыл. — А что касается работы Тайного Сыска, я тебе позже расскажу. Вот придёшь к нам в контору в гости и расскажу. Что ты хоть на острове делать собираешься?       Я достала из кармана лоохи пухлую тетрадку (честно украденную Максом через щель между мирами из какого-то супермаркета) и помахала ей, потом свернула в трубочку, посмотрев через неё на Холоми. — Да историю свою дописала, хочу почитать её первому слушателю. Решила, что Сердце Мира для такого дела — самая безопасная штука, ну и непосредственный участник событий, как никак. — Интересно ты мыслишь. А Макс как же? Он тоже участник, и я. Почему не мы?       Я улыбнулась, покачала головой: — Вы люди, прочитаете и высветите в истории каждый своё: одну-две лампочки, а Сердце оно, ну я верю, что будет так: оно включит всю иллюминацию сразу. Это как одновременно дать почитать тысяче людей одного мира или целому Сердцу этого мира. Улавливаете разницу? — Улавливаю. — довольно хмыкнул Джуффин. — Как ты до этого додумалась? — Только что придумала. — и даже не соврала. — А может вспомнила? — Я же не Макс, проживающая кучу жизней одновременно. Из какого опыта я могу выудить эти фишки? — Фишки?       Я тяжко вздохнула: — Интересные мысли, необычные решения — что-то из этого смыслового ряда.       Меж тем мы подходили к парому. Солнце уже совсем зашло, на город легла мягкая темнота, над рекой носились какие-то птички, вдалеке светились огни порта. — А что делать буду? Не знаю, положусь на вдохновение и случай, а что ночь, то это даже лучше, истории надо рассказывать ночью. Ночью отвлекаться не на что — чужие мысли в эфире не фонят, с работы не дергают, знай себе кутайся в плед, попивай камру да слушай.       Мы шагнули на паром, по всему его периметру светились фонари, тихо поскрипывали канаты, волны гулко хлюпали по борту, чем ближе мы приближались тем сильнее становилось чувство, что я занимаюсь дурью: ночью попёрлась фик знает куда, чёрт знает за чем, без гарантий на результат. Стоп! А какие ты хочешь гарантии и зачем тебе они вообще? Действуй, как хотела, зачем лишнего надумывать. Идёшь, слушаешь откуда дует ветер души, садишься к нему лицом, зовёшь того к кому пришла, обрисовываешь цель, зажигаешь свечку (я ее предусмотрительно вытащила из-под чайника) и читаешь. — Как интересно ты умеешь с собой разговаривать. Нет-нет, я не подслушиваю мысли, я чувствую общую картину твоего настроения. — А что делать? Практика и ещё раз практика. Когда все вокруг заняты, беседовать можно только с самой собой. Как говорит один наш общий знакомый: раздвоение личности — кратчайший путь к душевному равновесию.       Джуффин понимающе кивнул, одобрительно хмыкнул и сказал: — Расскажи потом, что из твоей затеи вышло. Я очень любопытный. — Я знаю. Конечно расскажу, мне очень тут не хватает свободных ушей. Всё время чем-то занята, некогда друзей завести. — Заведутся ещё, в этом не сомневайся.       Наконец паром уткнулся в берег: — Ну что, пойду я. Ого, как тут тихо! — сюда не долетали звуки города и порта, присутствовал только тихий шелест волн. — Удачи! — Джуффин отвесил мне легкий поклон, шагнул назад и исчез.

***

      Как удобно с этим Тёмным путём, чик и ты дома, оп и на море, или в горах! Горы! Ну конечно! Я же могу теперь осуществить свою мечту! Надо наконец попробовать самой. Так, позже все, иди ищи подходящий куст для ночевки, хотя… и решительно изменила направление, повернув к стенам замка. Говорят, что его стены сделаны из диковинных камней, которые могут думать, говорить и если знать правильный подход, то можно с ними беседовать. В общем, я решила не изменять традиций и перво наперво поздороваться с замком.       Подошла, положила ладони на стену и лбом коснулась камней: — Привет! Тут где-то на острове Сердце Мира обитает, вот я к нем в гости пришла, не сильно потревожу?       Авось тюрьма не развалится от неожиданности, а то сидишь себе такой, сидишь и вдруг тебе на ухо тихий шёпот маньяка «приве-е-ет», я бы точно вздрогнула. — Я тут где-нибудь посижу, историю ему расскажу, ты тоже можешь послушать. Если разберёшь что-то. — скорее всего камни ничего не поняли, им надо каждую букву очень медленного говорить, часа по два что ли, немыслимое занятие в общем. Думаю, что именно по этому все было тихо: никаких дрожащих стен, никаких голосов и охрана тоже не вышла чтобы узнать кто это у них под стенами околачивается. Кому интересно — тот придёт, больших ожиданий я не строила, мне просто нужно совершить ритуал, который сама и придумала.       Наверное так звери чувствуют изменение погоды, землетрясения — просто знают, делай так и будешь жив. Вот и я знала, что надо делать так, без угрозы жизни, конечно, хотя как знать, как знать, я наверняка не была уверена. Потом побродила около стен в поисках места, вообще-то я его сразу нашла, но поискала ещё, для очистки совести — короче говоря, сделала всё, чтобы потом не сомневаться. Удостоверившись, что лучше ничего не найду — вернулась на берег, вытряхнула из пригоршни всё, что с собой принесла, расстелила и села под раскидистым деревом.       Ну что? Приступим? А свечка просто для атмосферной атмосферы, я уже поняла: читать могу и ночью, очень удобно. Еще в давние-стародавние времена выяснила, что такая свеча, при хороших условиях, горит часов шесть, а при плохих — четыре. Моя уже отработала примерно час, потом я ее потушила, чтобы пустой чайник не греть. Интересно было обнаружить, как на автомате я произношу слова, которые обычно использовала для начала расклада на рунах, или перед работой с бубном, да вообще чтобы ввести себя в стояние «я проводник». Это когда работаешь не на личной энергии, а на всеобщей доступной, если знаешь как ее позвать и использовать. Решила потом, позже, подумать почему я это делаю сейчас и не делала тут раньше при всех обучениях. Что запустило эту стратегию поведения сейчас? Да чего думать — свечка, ведь раньше я их таких тут не встречала. Ладно, погнали, открыла тетрадку и начала читать — свеча вспыхнула ярче, я заметила это и отпустила, пусть горит как хочет.       Только начав читать — поняла, что прерваться уже не получится: я плела текст как заклинание или не заклинание, но его точно нужно было создать одним большим куском. Править, менять местами слова, ходить пожалуйста, но уходить с острова и отвлекаться на беседы с людьми нельзя. Пришлось поставить защиту от Безмолвной речи на всякий пожарный случай.       Примерно через час решила размять ноги, подняла глаза и с удивлением обнаружила, что сижу на Тёмной стороне. В какой момент успела провалиться сюда не помнила, то-то мне так было светло, тепло и мягко. Хм. Интересно, а почему я сразу сюда не пришла? И вообще, удивительно, ведь вся моя история про Тёмную сторону. Как можно забыть то, о чем пишешь почти месяц? Ответ пришел практически сразу: видимо я «наелась» изнанок миров так, что постаралась и вовсе забыть об их существовании, бессознательное тебя бережёт, Нюсечка. — и продолжила читать.       Дойдя примерно до половины, очень захотелось все бросить и уйти. Алё! В чем дело? Аня! Ну ёпрст, доделай быстренько дело и всё. Это всего лишь текст, просто прочитай! Но даже тетрадку было противно держать в руках. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что меня окружало нытьё: беззвучное, молчаливое, но очень выразительное нытьё.       Оторвав взгляд от тетради и, подняв глаза, обнаружила, что окружена со всех сторон. Ветры соскучились по нашим играм — требовали общения. Я же совершенно беспардонно, по их мнению, пришла, сижу, не обращая на них никакого внимания, так неправильно, они так не привыкли.       Мне полагалось немедленно начать игрища. Игра — «брось палку, мы ее утащим, а потом принесём» занимала первое место в списке игр. Были более приятные «ты лежишь, а мы сверху летим и типа тебя пугаем», менее приятные «догони и отбери то, что мы утащили у тебя» и все в таком духе. Но «апорт» была у них ван лав. Моя задача кинуть палку, а потом хвалить их за то, что нашли и принесли. Ну ладно, пять минуточек можем поиграть.       В промежутках между моими восхвалениями их действий эти создания носились по небу, среди деревьями, перемешивались, спутывались, если бы они умели издавать настоящие звуки то гвалт стоял бы как на школьной перемене в крыле первоклашек. А потом я заметила, что один пёсик не летает, не бегает, в веселой борьбе за обладанием палки не участвует и не тусит с ними за компанию. Я присмотрелась — вообще-то это была настоящая собака, которая просто сидела в стороне и созерцала происходящее броуновское движение. — Эй, фьють! Ты кто? Иди сюда!       Словно, наконец, дождавшись приглашения, зверь неспешной рысцой подбежал ко мне. Выглядел он как ирландский волкодав: длиннолапый, поджарый, только не серый, а золотистый. Хм… меня терзают смутные сомнения, но как только пес подошёл и уткнулся мокрым, холодным носом мне в руку — все сомнения развеялись. Я вспомнила его, вернее то ощущение под рукой: мягкая тёплая шерсть, спокойствие и уверенность. Так вот ты какой на самом деле, однако представляла себе тебя иначе — золотистым ретривером, а ты золотой волкодав. Тот самый пес из моего пограничного сна, это с ним мы шли долго и уверенно, куда шли не знаю, просто шли.       А вот как это все вспомнила, то захотела напугаться, но не вышло: здесь, на Темной стороне этого мира, я обнаружила приятную функцию — легко договариваться с самой собой. В смысле могла и поистереть, но очень быстро успокоиться и мыслить адекватно. Вот сейчас легкое замешательство и мгновенное принятие факта, что такой образ сложился у меня о Сердце мира: большой, добрый, сильный солнечный пёс. Я погладила его, потрепала за мягкие ушки и повела к пледу: «Ложись рядышком, нам часа два ещё осталось».       Ветры, получив свою дозу внимания, в большинстве своём разлетелись куда-то, но некоторые остались, повиснув на ветках как длинные куски прозрачных тканей. Я подумала, что они там запутались, но потом догадалась — они решили остаться и составить компанию. Да, пожалуйста.       Волкодав улёгся позади меня, создав приятную опору для спины: тёплую и удобную. Всё оставшееся время чтения мне явственно ощущалось рядом присутствие ещё кого-то, но отвлекаться не хотелось. Да и зачем? Опасности не было иначе бы собака забеспокоилась. «Поэтому менять цвет неба и устраивать ураганы с грозами мы всегда уходим на другой конец мира.» Вот он, тот момент, когда сидишь в пункте «и жили они долго и счастливо» понимая, как в этом «счастливо» много «мало».       Можно было бы и чаще сбегать, но работу Макса: спасение жизней и создание всяких там иных миров, никто не отменял. Хотя, жаловаться мне как-то неприлично, не на что особо жаловаться. Все у меня происходит в своё время. Не «рано или поздно», как у некоторых, а вовремя! Это неоспоримый бонус.       Положила тетрадь на коленки, потёрла руками глаза — устала, конечно, а когда отняла руки от лица, то увидела напротив себя смутный силуэт, вроде женский. Рассмотреть было сложно, но она абсолютно точно смотрела на меня и слушала. Это кто ещё? Я взяла тетрадку, хотела ее отложить в сторону, чтобы подойти к незнакомке, ну и дальше вовсе странное, кто-то за моей спиной взял меня за локти и сунул в вдруг загоревшуюся свечку тетрадные листы. Хватка была железной, но я всё же попыталась вырваться. Зачем жечь-то!? — Да не дергайся! Пусть с собой унесёт историю. Дым вдохнёт и дома перепишет будто ты ей читаешь.       Предприняв ещё одну, но уже слабую попытку я сдалась — узнала голос. Она всегда знала как лучше для неё или для меня, но точно лучше. — Почти сгорело, дай потушу. Отпусти. — Сначала сдуй дым и пепел, потом закрывай.       Да пожалуйста! Со всей силы сдула пепел, дым и их, как в форточку, засосало туда, где только что был силуэт. Мгновение и все исчезло. Захлопнув обложку и прижав ее к земле, чтобы точно все потушить, наконец, смогла обернуться. Зрелище, которое мне предстало было смешным и жутким одновременно. За моей спиной, сложив руки на коленках, как на утреннике в детском саду, сидели Тени. Я их на концерт не приглашала, как узнали то только. — Вы что-ли как в театре тут сидели? — рассмеялась я. — Ну и как вам? — Похоже на правду. Только характеры героев не раскрыла. — Вы серьёзно? Это не художественная литература, а просто моя история. — И названия нет! — не успокаивались они. — Как той девочке теперь назвать всё это? Ей и так не по себе будет. — Ну да. Нет названия. Вот вы и посоветуйте. А я ей потом как-то да сообщу, если пойму кто это. Кстати, да, это кто вообще был? авт. (На момент написания этих строк, так и не соизволила передать мне сакральное знание. Жду вот) — Да так, тоже как ты скуку не любит. Хотела чего-то необычного вот мы ее сюда и привели. Да не бойся, она ничего про нас не помнит, просто вдруг возьмёт и перепишет то, что услышала. — Чего это мне бояться вдруг? Хорошо, а смысл в чем? Она хоть откуда? — Оттуда откуда и ты. Смысл есть — даст потом почитать историю друзьям и каждый сам свой смысл найдёт и ей развлечение опять же. Как ты говоришь — расслабься. И про название подумай. — Ладно. — пожала плечами я. — Подумаю.       Свечка на прощание слабо мигнула и погасла, дымок поднялся вверх, потревожив уснувшие было ветры. Они оживились, затрепетали, но быстро потеряв к нему интерес, развеяли дымок в ветвях. Поняв, что представление закончилось, попрощались, как обычно покружив вокруг меня, и разлетелись.       Я обернулась к Теням, вернее там уже осталась только моя, остальные ушли по-английски. — Привет, давно не виделись. — Ты молодец, по всем направлениям справилась. Я в тебе не ошиблась. — Неприятно, конечно было, ну да уж ладно. — выяснять отношения, обижаться я на изнанке мира, как выяснилось, не могла физически, да и смысла не было, поэтому что прошлое баламутить. — Как там у нас? Хорошо все? — Меняется. — Ну и ладно. Разговор не клеился — я решила собираться домой. — Пойду я. Рада была повстречаться.       Сложила плед и непригодившееся тёплое лоохи, подобрала алюминиевую чашечку от свечки, остатки тетрадки и поместила их в пригоршню — не в руках же тащить. Тень молча наблюдала за моими сборами. Собака, кстати, так же бесследно пропала как и тогда, в моём больном сне. Видимо посторонние взгляды не дают мне ее видеть, хотя я точно ощущаю её присутствие, а после сегодняшнего нашего общения с ней ещё явственней. Мне захотелось уметь делать так, чтобы волкодав был виден всем тогда, когда я захочу чтобы его видели. Интересно, можно или нет? Все же выпендриваться я тоже люблю, что я не начинающий маг что-ли? — Так и уйдёшь? — Так и уйду, а что? — Куда пойдёшь? — Домой, конечно. — И где теперь твой дом?       Так, что за допрос? Тень явно не собиралась меня отпускать и ей что-то от меня надо было, а что я не понимала. — Дом там, где вода не имеет дурацкого привкуса. — пошутила я. — Какая разница, что люди называют домом? Где ждут там и дом. — Ты уверена, что тебя где-то ждут? — Уверена. — со вздохом ответила ей я. — Чего ты добиваешься? У меня нормальная жизнь, друзья рядом, перспективы, говорят, безграничные. Хочешь что-то сказать — говори, заканчивай кругами ходить. — Возвращалась бы ты назад в свой мир. Так для нас с тобой безопаснее. И тут я почти разозлилась, но снова передумала. С чего она решила, что мне тут опасно? Сейчас Тень мне виделась не тем мудрым могущественным, беспристрастным существом. Упс, кажется я немного перетянула одеяло силы на себя. — Никто не ждал испанской инквизиции… Что? Сложно привыкается? Ничего, пару сотен лет и адаптируемся. Баланс он такой, но спорить о том, что, во всех этих магических делах ты по-прежнему понимаешь намного больше меня, не буду. Поэтому давай встретимся позже, хорошо? Мне действительно уже нужно уходить. — Значит ты не сердишься на меня за то, что я так с тобой поступила? — Ой, да брось. Ты же не сама все это затеяла, а кстати, кто это все затеял? — Тень молчала. — Ну разумеется не скажешь. Представляешь, но я совершенно не сержусь, поэтому заканчивай ломать комедию, что с тобой случилось? Где та сильная крутоТень? — Если ты в порядке, то хорошо. Слишком быстрые изменения сейчас происходят в твоей жизни. Ты сама еще не понимаешь насколько быстрые и насколько мощные. Не хочу чтобы ты сломалась. — Спасибо. Постараюсь быть гибкой, как трава. — от всей души пообещала ей я. — Все будет хорошо, вот увидишь. Ей богу, мама моя так за меня не переживала.       Я ободряюще кивнула Тени, пожелала оказаться в своей комнате в Мохнатом доме, именно так, а не просто дома. Как то Шурф обратил моё внимание на точность формулировок. Заострил внимание на понятии «дом», когда я ещё только училась возвращаться с темной стороны: «Пока ты, леди Анна, не поймёшь где твой дом, постарайся исключить данный термин из формулировок, которые ты используешь при возвращении.»       Разумеется, в общепринятом понятии я считала Мохнатый дом своим домом, но все же где-то в глубине души в этом сомневалась, поэтому говорила так и не иначе: «Оказаться в своей комнате в Мохнатом доме через пять часов после ухода из Дома у Моста я хочу» — и шагнула в комнату.       Открыв глаза, подумала, что Тень права и на счёт места, которое я буду считать своим домом, нужно крепко поразмыслить. Это моя безопасность, как никак. Вот зачем она приходила!