Поле

Поле

Драко Малфой никогда раньше не испытывал такой боли. Его плечо буквально горело, и когда он попытался сесть, то заметил, что рука ниже локтя слегка онемела. Ему стоило огромных усилий, чтобы не взвыть от боли во весь голос. Вместо этого, крепко сжав челюсть, он зашипел сквозь стиснутые зубы, прерывисто выдыхая. Крупные капли дождя, усиленные порывами ледяного ветра, хлестали по его лицу. Он повернул голову и увидел вдалеке сломанную пополам метлу. Отлично. Просто охренеть, как здорово. Его отец узнает об этом. И будет в ярости. В конце концов, Драко только что сломал самую новую модель Нимбуса. Его даже не так беспокоила горящая огнем рука, как то, что скажет его отец, если узнает об этом. Может, удастся ее как-то починить… — Малфой? О боже! — услышал он женский голос, донесшийся с края поля для Квиддича. Однако, боль в руке была настолько сильна, что он был не в состоянии понять, кому этот голос принадлежал. Его тело среагировало инстинктивно, дернувшись на звук голоса этой девушки, и это послало еще одну волну боли в его плечевой сустав. — Б***Ь! — выругался он, откидывая голову назад на мокрую от дождя землю. Зажмурив глаза от нахлынувшей боли, он все же услышал приближающиеся шаги. Затем некто остановился в полуметре от него. Дождь внезапно прекратился. Драко медленно открыл глаза и понял, что над его головой завис зонт, покоящийся в руке у волшебницы с каштановыми кудрями, что рассыпались по ее плечам и обрамляли нежное лицо. Она была одета в нелепый желтый плащ и такие же резиновые сапоги. А на лице ее было написано беспокойство. Несмотря на то, что из-за сильной боли его зрение слегка затуманилось, Драко узнал бы эту волшебницу из тысячи. Волшебницу, которую он втайне желал последние шесть месяцев. — Ну что за чертово везение... Гермиона Грейнджер, — не успев взять себя в руки, инстинктивно прорычал он. Она проигнорировала его замечание и опустилась рядом с ним на колени. Ее ноги и юбка сразу же оказались в грязи, но ее, похоже, это не беспокоило. Все внимание Грейнджер было сосредоточено на его опухшем плече. — Ты можешь пошевелить рукой? — поджав губы, спросила Гермиона. Она потянулась, чтобы коснуться его, но Драко издал слабый нетерпеливый стон, и она опустила руку вниз. Чтобы реабилитироваться в этой неловкой ситуации, он слегка оскалился. — Если бы я мог ей пошевелить, то не валялся бы сейчас у тебя под ногами. Это было ненормально. То, как он постоянно пытался унизить и растоптать человека, в которого был безумно влюблен. Это началось с того момента, как они вернулись в Хогвартс, чтобы закончить седьмой курс. И это было абсолютно необъяснимо для него. Гермиона Грейнджер была просто постоянной, непоколебимой силой, струящейся под его ногами, зажигающей что-то внутри него, заставляя его быть лучше даже тогда, когда все отворачивались от него, завидя изуродованное татуировкой левое предплечье. Может быть, это началось из-за того, что она навестила его однажды, после судебных разбирательств, просто чтобы проверить и убедиться, что он эмоционально стабилен. А может, из-за того, что у нее была очаровательная ямочка над губой. Драко не знал. Но это чувство было. Именно Гермиона была предназначена ему судьбой. Хотя и Драко понятия не имел, почему. Мерлин, если бы только он перестал быть таким придурком и признался уже ей во всем, наконец! Драко увидел, как ее брови взлетели вверх, а губы растянулись в ухмылке, очень напоминающей его собственную. — Я думаю, Малфой, главная проблема здесь не в том, что ты лежишь у моих ног, — и с этими словами она извлекла палочку из нагрудного кармана рубашки. Она, что, все это время держала ее там? Возле груди? Драко вдруг позавидовал ее палочке. В это время Гермиона отлевитировала зонт, заставив его парить над ними. — Люмос, — на кончике палочки возник свет. — Кажется, ты вывихнул плечо. — О, отлично. Я понятия не имел, что среди нас двоих тут есть опытный целитель, — прорычал он. Гермиона нахмурилась. — Я вполне могу развернуться и уйти, сделав вид, что не видела тебя здесь, если ты так хочешь, — ее голос был полон решимости, и Драко неохотно покачал головой. — Н-нет, — пробормотал он, вздрогнув от нового порыва ледяного ветра. — Н-не надо. Помоги мне, — он протянул здоровую руку и коснулся пальцами ее ладони. — Пожалуйста, Грейнджер. Щеки Гермионы покраснели, и он позволил руке упасть на грязную землю. — Будет больно. Можешь отвернуться, если хочешь, — сказала она, и Драко кивнул, отворачиваясь и напрягаясь всем телом. — Расслабься, — произнесла она, — иначе будет хуже. Сосредоточься на звуках моего голоса. Сложнее было этого не делать. Ее голос был словно симфонией мелодичных аккордов с нужной вибрацией, которая вызывала тепло в его животе. Он никогда раньше не позволял себе находиться с ней так близко — даже на зельях, когда они работали в паре две недели назад. Драко всегда боялся отпустить себя, позволить себе хоть немного счастья. Он был уверен, что никогда не заслуживал этого. Именно это мешало ему пригласить ее на Бал, который пройдет в следующем месяце. Да и какая разница, ведь она бы никогда не захотела пойти с ним. С чего бы вдруг? Война распределила им роли давным-давно. — Что ты вообще здесь делал? — спросила она, выставляя его руку правильным образом, чтобы вправить ее на место. Было неудобно, но из-за онемения в нижней части руки боль не была сильной. Он вот-вот собирался ответить, когда… -поп! - Боль. Невыносимая боль! — ААХ! Б***Ь! — Вот так, — прощебетала она, проводя палочкой, чтобы проверить свою работу. — Теперь ты можешь двигать рукой, хотя плечо все еще будет сильно болеть, — над их головами сверкнула молния, и Драко повернул голову, заглядывая ей в глаза. Она осторожно наклонилась, встречая его взгляд. — Ты что, плачешь? — Нет, — он вытер лицо мокрым рукавом. — Дождь идет. — Конечно, — она протянула ему руку. — Надо доставить тебя в Хогвартс. Тебе нужно увидеться с мадам Помфри. — Хммм, — он сел прямо, согнув раненую руку, чтобы убедиться, что нет никаких признаков других повреждений. Кажется, все было в норме. — Отличная работа, Грейнджер. Тебе даже удалось не облажаться, как я поначалу думал. — Если это твое представление о том, как нужно делать комплименты, возможно, тебе стоит его переосмыслить. — Зачем мне делать тебе комплименты? — и вот он — защитный механизм, который он использовал так часто в своей жизни, когда боялся того, что будет дальше. Будучи Малфоем, он был систематически настроен на постоянную потребность в контроле, и, когда ситуация принимала непредсказуемый оборот, он набрасывался на ближайшее живое существо. И в этот раз им оказался единственный человек, которого он желал больше всего на свете. Глупый, глупый Драко. У него не только никогда не будет возможности признаться ей в своих чувствах, но он такими темпами заставит ее возненавидеть его к концу дня еще больше. И это после того, как она пришла ему на помощь… Гермиона снова нахмурилась, на этот раз поднимаясь на ноги. Грязь стекала с ее юбки, когда она неожиданно вскинула руку перед его лицом. Драко вздрогнул и закрыл глаза, ожидая, что она ударит его по щеке, но вместо этого обнаружил, что ее ладонь замерла на месте в протягивающем жесте. Это было предложение мира. Рука помощи. Он посмотрел на нее пристально и с любопытством. — Лучше поздно, чем никогда, — произнесла она, кинув красноречивый взгляд на свою протянутую ладонь. Драко, не желая еще больше ее расстраивать, протянул руку и сжал ее ладонь. Гермиона оказалась сильнее, чем он предполагал: она безо всяких усилий потянула его вверх. Над их головами все еще парил зонт, укрывая от капель дождя. Драко взглянул вниз на их сплетенные на мгновение пальцы. В груди неистово колотилось сердце, и он кашлянул, проталкивая воздух в легких, убирая руку и нервно проводя ею по своей мантии. Гермиона восприняла это как жест отвращения к себе и отвернулась, замечая вдалеке его метлу. — Просто чудо, что ты ничего себе не сломал, — пробормотала она отстраненно. Драко провел рукой по влажным волосам на затылке и согласно кивнул. Он шагнул из-под зонта и двинулся вдоль поля, привлекая внимание Гермионы. Склонившись, он поднял свою расколотую на две части метлу. — Черт… — снова выругался он. — Малфой, не стой под дождем! — крикнула Гермиона. — Я провожу тебя в лазарет. — Ни за что! — он снова посмотрел на нее, капли дождя стекали по его лицу. — Мы оба получим наказание за то, что были вне школы после отбоя. — Нам по девятнадцать, — напомнила она ему. — Комендантский час для несовершеннолетних. — Восемнадцать. Мне восемнадцать, — поправил он. — Тем не менее, — покачал он головой, — я собираюсь привести себя в порядок в раздевалке. Ему никогда не была присуща храбрость, но у него и никогда не было более подходящего момента, чтобы ее проявить. Поэтому он добавил: — Ты можешь присоединиться, если хочешь. — Зачем, во имя Мерлина, мне это делать? — ее голос ветром разнесся по полю. Драко пожал плечами, и его храбрость улетучилась так же быстро, как и появилась. Он нашарил в заднем кармане палочку и облегченно вздохнул. Слава Мерлину, хотя бы ее он не сломал. Наколдовав собственное заклинание Люмос, он отвернулся от Грейнджер и медленно зашагал прочь, обуреваемым скверными мыслями. Драко знал, что все эти годы она не питала к нему особо теплых чувств. Он был уверен в этом, даже несмотря на то, что она выбежала на поле, чтобы убедиться, не разбился ли он насмерть. Кстати, как она вообще здесь оказалась? И почему у нее с собой был зонтик? Разве она могла предсказать эту внезапную бурю, появившуюся из ниоткуда? Он уже почти добрался до мужских раздевалок, когда услышал хлюпанье резиновых сапог по грязи и знакомый голос. — Малфой, подожди! Он ухмыльнулся, и, не оборачиваясь, быстрым взмахом палочки открыл дверь в раздевалки. Шагнув внутрь, он повернулся к ней, наблюдая, как на ее лице расцветает удивление. Она слабо улыбнулась ему и закрыла зонтик, прежде чем войти внутрь. В помещении все еще горели свечи, с того момента, как Драко два часа назад зашел сюда, чтобы подготовиться к тренировке. Для его ночных приключений не было никакой причины, кроме той, что он не мог уснуть. В последнее время сон казался скорее недостижимой мечтой, нежели простой функцией человеческого тела. Закрывая глаза, он видел кошмары. Стоило ли говорить, что они приносили ему мало удовольствия? Он положил обломки своей метлы на скамейку, тихо проклиная сложившуюся ситуацию. Его отец точно не обрадуется, когда узнает об этом. — Как рука? — раздался голос Гермионы, и он повернул голову через плечо, украдкой взглянув на нее. С ее коричневых кудрей на пол стекали капли воды, а ниже колен она вся была в грязи. Грязная девушка. Как символично. — Все в порядке, — солгал он, чертовски ясно ощущая, как плечо отдавало болью всякий раз, когда он им двигал. — Я буду в порядке, Грейнджер. Не беспокойся. Он отвернулся, боясь, что она увидит его покрасневшие щеки. — Душевые в той стороне, если хочешь привести себя в порядок. Сделав шаг в противоположную сторону, он опять был остановлен ее голосом. — Почему ты был на поле во время шторма? — А ты почему? — вопросом на вопрос ответил он. — Я... видела, как ты сбежал после ужина, — призналась она, — и любопытство взяло верх. — Ты? И любопытство? Никогда бы не подумал, — ухмыльнулся он, поворачиваясь к ней лицом. — Чисто из любопытства… что именно тебе было любопытно узнать? — Куда Драко Малфой направился в свое свободное время, — капля дождевой воды стекла с ее челки и осела на ресницах, на мгновение заставив ее прикрыть глаза, прежде чем она вытерла ее тыльной стороной грязного рукава. Это только усугубило ситуацию, измазав грязью ее красивое лицо. Ее глаза снова открылись, и она раздраженно зарычала, пытаясь стереть грязь другим рукавом. — О, Годрик! Драко ничего не мог с собой поделать — смех сорвался с его губ, и он прикрыл рот тыльной стороной ладони. Взгляд Гермионы молниеносно метнулся в его сторону. — Что тут смешного? — Ты… ты вся в грязи. — Да, это очевидно. — И, ну… я называл тебя грязнокровкой. Просто… теперь ты буквально вся в грязи, и… — ее разочарованное выражение лица заставило его мгновенно заткнуться. Дерьмо. Это определенно не то, что он планировал. — Извини, я не это имел в виду… — Нет, я думаю, именно это, — ее лицо помрачнело еще больше, и она покрепче сжала зонтик. — Я, пожалуй, пойду. — Нет. Грейнджер. Подожди, — выпалил он и за секунду пересек пространство между ними, обхватив пальцами ее ладонь. — Я не… ты неправильно поняла… — Что тут непонятного? — рявкнула она, стряхивая с себя его руку. — Знаешь, я подумала, может быть, после всего, что произошло в прошлом году, возможно, ты изменишься, но… о, как же я ошиблась! Она сердито посмотрела на него, посылая ледяным взглядом осколки прямо ему в сердце. Что ж, он уже достаточно облажался сегодня и все испортил. С таким же успехом он мог бы выложить все свои карты на стол. — Ты права. Ты ошиблась, Гермиона. Но не насчет этого. Я действительно изменился. Он опустил отчаянный взгляд к ее приоткрытым губам. Если бы он только мог сказать ей, как ее глаза заставляли его мозг вращаться, словно карусель, или как каждый раз, когда ее имя упоминалось в разговоре, его сердце трепетало в груди... но мужчины не говорят таких вещей, не так ли? Особенно тем, кто скорее примет их признание за какую-то садистскую шутку. Он уже потерял последнюю надежду, когда она заговорила: — Ты назвал меня Гермионой. — Назвал. — Ты никогда раньше не произносил его. Мое имя. — До этого момента для этого не было причин. Ему показалось, или ее щеки заметно покраснели? Это могло быть из-за гнева, но тогда почему ее зрачки были такими большими, словно чернильные кляксы? Очарованный тонким кольцом ее радужки, он обнаружил, что его лицо приближается к ней. Мерлин, почему он раньше не замечал, какая она милая. Мягкая гладкая кожа. Длинные изогнутые ресницы, не нуждающиеся в туши. Прямые, белые зубы, которые буквально сияли, когда она улыбалась. Даже в гриву ее непослушных волос тянуло зарыться длинными пальцами, а розовые губы - поцеловать. Но Драко знал, что не может этого сделать, потому что на Земле никогда не наступит дня, когда Гермиона Грейнджер сочтет Драко Малфоя привлекательным. Не то чтобы она не смогла бы считать его красивым, как большинство других девушек. Но он хотел от нее не только простого влечения. Он одинокий волк, желающий поработить ее сердце так, как она поработила его. — Причин? — спросила она, готовая отступить, если он подойдет ближе. Драко знал свои пределы, поэтому замер, предпочитая вместо этого потеряться в ее глазах. Он быстро нашел, что ответить. — Эм… да. Ты неплохо справилась с ролью целителя и вправила мне плечо. Черт. Еще одна неудачная попытка завязать разговор, сорванная его страхом быть отвергнутым. Он сделал несколько шагов назад, отворачивая лицо в сторону, чтобы дать ей возможность передохнуть. К его неожиданности, она сделала шаг вперед. Драко неуверенно отступил еще на шаг. Она повторила свои движения, пока он не уперся лопатками о шкафчик с униформой. Почему она так с ним поступает? Разве она не понимает, как это выглядит со стороны? Его гормоны взбунтовались, а Гермиона Грейнджер прижала его к стене без единого физического контакта. Его дыхание стало прерывистым. И сейчас ничего он не хотел так же сильно, как швырнуть ее к этим шкафчикам и почувствовать на себе ее грязное тело. — Что… ты делаешь? — спросил он, опасаясь того, что она может проклясть его за недоразумение, случившееся несколько минут назад. — Я анализирую тебя, — просто сказала она, соприкасаясь с ним носками туфель, с большим интересом исследуя его лицо. — Может, черт возьми, прекратишь? — хмыкнул он, хотя совсем не это имел в виду. Он ощутил на своем подбородке ее теплое дыхание, и это буквально пригвоздило его на месте. — Это интересно. — Что именно? — Ты не очень похож на самого себя. Что это должно было означать? Ужасающая мысль пронеслась в его сознании, что он мог изуродовать свое лицо, когда упал с метлы. Рука метнулась к носу, проверяя, не сломан ли он, но Гермиона убрала его ладонь в сторону. — С твоим лицом все в порядке, Малфой. Я просто хотела сказать, что ты выглядишь менее обеспокоенным… и более дружелюбным. — Может, так и есть… — почти прошептал он. Губы Гермионы изогнулись в слабой улыбке, и она легонько похлопала его по щеке. — Может, так и есть, — она сделала шаг назад, затем опустила взгляд на свои грязные ноги, а потом снова взглянула на него. — Тебе не следовало выходить на поле в одиночку. Это небезопасно. Она указала на его плечо. — Тебе повезло, что лишь этим все закончилось, — и она, стряхнув свой зонтик, подошла к двери и распахнула ее. — Спокойной ночи, Малфой. И после этого дверь за ней захлопнулась, оставляя Драко грязным, растерянным и таким возбужденным, каким он никогда прежде не был. Стоя под горячими струями воды, Драко, взвинченный и неудовлетворенный, крепко сжимал в руке свой член. Благодарный за то, что вывихнул левое плечо, а не правое, он рисовал в сознании образ Гермионы Грейнджер, прижимающей его к шкафчикам и просовывающей руку ему в штаны. Придя в себя после вымученного оргазма, он пообещал себе, что больше не будет трусом. Каким-то образом. Как-нибудь. Он сделает Гермиону Грейнджер своей до конца этого года. Хотя бы для того, чтобы попросту не сойти с ума.

***

Прошло четыре дня, прежде чем Драко набрался храбрости и снова посмотрел Грейнджер в глаза, проходя мимо нее в коридоре по пути на Травологию. К его радости, она улыбнулась ему, прежде чем снова обратить внимание на Джинерву Уизли, которая, по иронии судьбы, тоже обучалась на последнем курсе. Война вынудила многих семикурсников вернуться еще на один год, включая Драко и Гермиону. К счастью, Поттер и Уизли решили пройти стажировку в Аврорате, так что Драко не пришлось больше терпеть их надоедливые физиономии. Друзей за пределами своего факультета он так и не завел. Никто не хотел дружить с Пожирателем смерти, и винить их в этом было сложно. Он вспомнил, что собирался позаимствовать немного гриффиндорской храбрости, когда дело доходило до Гермионы, и с тяжелым вздохом быстро крутанулся на каблуках и крикнул на весь коридор: — Грейнджер! При звуке ее фамилии, она резко обернулась, и их взгляды встретились, посылая электрический разряд вдоль позвоночника Драко. Прикрывая страх показной самоуверенностью, он поманил ее пальцем, призывая подойти к себе. Сам он подойти к ней просто не мог. Он ведь Малфой и не может позволить себе выглядеть настолько жалко. Грейнджер укоризненно приподняла бровь, но все равно пересекла коридор. Драко растянул губы в своей фирменной ухмылке, просто чтобы скрыть дрожь в коленях. Спасибо Мерлину за широкие школьные мантии. — Сегодня вечером я снова буду на поле, — небрежно произнес он, замолкая, когда мимо прошла группа девочек-пятикурсниц из Слизерина, хихикая и бросая на него пожирающие взгляды. Он был по-прежнему привлекателен для большинства девушек, несмотря на статус бывшего Пожирателя. Почувствовав взыгравшее эго, он расслабил позу. — Хорошо, — моргнула Гермиона. — Отлично. Спасибо, что поделился. Ему, что, нужно все ей объяснять? — Ты сама сказала, — он склонился ближе, упершись рукой о стену рядом с ней. Мерлин, плечо отдало глухой болью! Идиот! Через силу скрывая гримасу боли, он продолжил, — мне не стоит выходить на поле в одиночку. Так что, присоединяйся. — Что ж, полагаю, кто-то должен проследить за тем, чтобы ты не переломал себе все кости, — она ответила уверенно, задумавшись лишь на мгновение, красиво сморщив носик. — Во сколько? Удивленный ее быстрым ответом, он заметил, что и сама Гермиона распахнула глаза от собственной прямолинейности. И он еще думал, что ему польстила реакция тех слизеринок, прошедших мимо минуту назад? Потому что это было несравнимо с тем, какой взгляд бросила Гермиона на его руку, прижимая к себе какой-то учебник, словно это был ее спасательный круг. — В десять. — Так поздно? — Струсила? — черт, он снова вел себя как засранец. Но это сработало. — Значит, в десять. Увидимся на поле, — она нырнула под его рукой и ушла, не проронив больше ни слова. Драко развернулся, наблюдая за тем, как она подошла к своей лучшей подруге и свернула вместе с ней за угол. Каким-то образом ему удалось выманить Гермиону Грейнджер на поле, одну. Сегодня был чертовски хороший день.

***

На часах было уже 22:15, а Гермионы все еще не было. Драко летал по полю, позволяя ветру в ушах отвлекать его от неприятного ощущения тяжести в груди и от навязчивой мысли: она не придет. Ну, а чего он, собственно, ожидал? Он что, и правда верил, что она явится на поле по его прихоти? Что за наивность. Драко уже собирался приземлиться и направиться в раздевалку, когда заметил движение за пределами поля, ближе к краю. Склонившись вперед и набрав скорость, он с ликованием понял, что это была она. На плече у нее был рюкзак, а в руках - два термоса. Тяжесть в груди сменилась легкой уверенностью, и он подлетел к ней, сбавив скорость и облетая вокруг нее на своей метле. — Ты опоздала, — поддразнил он. — По дороге сюда меня остановила староста, — ответила Гермиона. — Она буквально угрожала мне наказанием за то, что я вышла из гостиной в комендантский час, даже когда я напомнила ей, что мне исполнилось девятнадцать. — Она, что, не узнала тебя? — спросил Драко, паря перед ней с нечитаемым выражением лица. — О, скорее, наоборот. Думаю, именно поэтому она так грубо себя вела. — Должно быть, тяжело быть гриффиндорской принцессой. — Не называй меня так, — резко ответила она, хотя и с нотками нерешительности. Исчезли ее галоши и дождевик, и остались серая толстовка и классические черные брюки, от которых Драко слегка передернуло. Почему из всех волшебниц в мире ему понравилась та, которая и двух вещей не могла между собой собрать? — В любом случае, я принесла нам горячего шоколада и закуски, если мы проголодаемся. — Невероятно любезно с твоей стороны, — в его голосе промелькнули нотки сарказма. Он не знал, почему она снова пришла к нему на поле, но собирался извлечь из этого все, что только мог. Его настроение улучшалось в десятки раз, когда он просто находился рядом с ней. Хотя он и не мог позволить ей это увидеть. — Может, взять для тебя метлу из раздевалки? — Мне? О, нет, — Гермиона покачала головой. — Нет, нет, нет. Я не летаю. Драко усмехнулся. — Что ты за волшебница? — Та, которая не летает, — она с тревогой взглянула на его метлу. — Я не очень-то люблю высоту. Это признание ударило его в грудь, подобно квоффлу. Конечно, он влюбился в ведьму, которая не разбирается в моде и к тому же боится летать на метле. Две вещи, в которых он был хорош. Чувствуя, как рвутся наружу его слизеринские шуточки, он не успел понять, как открыл рот и произнес: — Тогда зачем ты вообще пришла? Она прищурилась, сжимая в руках термос, словно снаряд, который ей очень хотелось бы метнуть в него, но она остановила себя в последний момент. Она побежденно взглянула на термос и опустила руку на бок. — Понятия не имею, если быть честной. Они уставились друг другу в глаза в ожидании. В ожидании, когда кто-нибудь из них нарушит оглушительную тишину, опустившуюся на поле. Драко слез с метлы, не говоря ни слова. — И все же… — он прочистил горло. — Приятно… приятно тебя видеть. — Правда? — спросила она, заправляя кудрявый локон за ухо. Драко с трудом заставил себя не протянуть руку и не коснуться его пальцами. Он не собирался вести себя как помешанный псих. — С чего вдруг? Драко пожал плечами. — Понятия не имею. Потому что он был отчаянно влюблен в нее, и просто видеть ее доставляло ему огромную радость. — Не порть все своими глупыми вопросами. И бум. Еще одна саркастичная ремарка, точно по расписанию. Он посмотрел на метлу и обратно на нее. — Если ты пришла сюда не летать, то зачем тогда? — Ты меня попросил, — просто ответила она, — и, хотя я ненавижу летать сама, мне все же нравится смотреть на то, как летают другие. Этого ему было вполне достаточно. Он кивнул и указал на свою новую метлу: отполированную до блеска, абсолютно новую и полностью его. На этот раз он не стал писать своему отцу. Он потратился немного из своих личных сбережений и сам купил себе метлу. Это был его способ сохранить лицо перед Люциусом Малфоем, который вряд ли бы одобрил то, что Драко вытворял в последнее время. Возвращение в школу было на первом месте в этом списке. Отец боялся, что его сына отвергнут, но Драко был готов столкнуться с этим с первого дня своего возвращения. Он больше не хотел прятаться, как всегда делали его родители; он просто хотел жить нормальной, полноценной жизнью. Именно так он обнаружил в себе эти чувства к Гермионе, которые, если быть полностью честным, зародились у него задолго до этого. Однако только по возвращении в Хогвартс он действительно начал осознавать свою помешанность на ней. Эти чувства сейчас горели и рвались внутри него, но он сдерживал их внутренними цепями. — Заметила что-нибудь новое? — он снова указал на метлу в своей руке. Гермиона склонила голову, глядя на нее. — О, у тебя новая метла. И как, тебе нравится? Она не выглядела впечатленной. Это же была последняя модель! Она всего месяц назад появилась на прилавках! — Сойдет, — пробормотал он, безуспешно пытаясь произвести на нее впечатление. — Здорово. Если она тебе нравится, это самое главное, — она мило ему улыбнулась. — Я пойду на трибуны. — Я могу подбросить тебя туда, — слишком нетерпеливо выпалил он. Она осторожно приподняла бровь, бросила взгляд на метлу, а затем покачала головой. — Нет. Спасибо. Нет. Я… я буду кричать. Драко любил шумных девушек. — Чушь, — он сел на метлу и подлетел к ней, указывая на место на метле за его спиной. — Ты будешь в полной безопасности. — Нет, не буду. Это смертельная ловушка. — Неправда, — он состроил кислую мину. — Ты чуть не погиб тогда, летая на одной из этих штуковин. — В шторм. В погоне за снитчем. По собственной глупости, — усмехнулся он. Гермиона с удивлением взглянула на него. — Неужели великий Драко Малфой только что признал свою глупость? — Ты никому не сможешь это доказать, — ухмыльнулся он, кокетливо подмигивая. И этот жест был воспринят хорошо. Никаких сердитых взглядов. Или угроз смерти. Начало положено. — Давай, Грейнджер, пока моя задница не окаменела, ожидая тебя. — Откуда мне знать, что ты не попытаешься намеренно сбросить меня вниз, когда мы будем в воздухе? Он не мог винить ее за это предположение. Еще несколько лет назад он бы так и сделал. — Потому что тогда мне пришлось бы прятать твое тело и смывать кровь, а это слишком большая морока, — он снова провел рукой по метле. — Давай. Залезай. Гермиона вздохнула, сунула термос в сумку и неохотно забралась на метлу позади него. Ее руки крепко обвили его торс, обнимая и сцепляя ладони вместе. Драко усмехнулся. Было приятно ощущать дрожь ее тела и осознавать, что она достаточно доверилась ему в этот раз. — Готова? — спросил он через плечо. Она качнула головой ему в спину. — Отлично. Легко оттолкнувшись от земли, он взмыл в воздух. Возможно слишком быстро, но он чувствовал, что это был лучший способ побороть ее страхи. — Ты закрыла глаза? — ДА! — пропищала она позади него, и ее хватка усилилась, почти лишая его возможности дышать. Но ему было все равно. Она прикасалась к нему, и это все, что имело значение. Он взлетел примерно на пятнадцать метров ввысь и затем завис, медленно паря в воздухе. — Грейнджер, — произнес он, — открой глаза. — НЕТ! Он протянул руку и сжал ее ладонь, потирая большим пальцем вверх и вниз, как бы успокаивая. — Ты не упадешь. Я тебя держу, — он сжал ее пальцы, и, к его радости, она сжала их в ответ. — Открой глаза, Гермиона. И он почувствовал, как она это сделала еще до того, как услышал вздох, сорвавшийся с ее губ. За пределами поля на возвышенности мерцал Хогвартс, украшенный покрывалом ночного неба, усыпанного звездами. Вот почему он любил бывать здесь - просто смотреть на магическую школу, которую он, в конце концов, будет вынужден покинуть. И тогда ему придется столкнуться с реальным миром. И эта… эта мысль по-настоящему пугала. — Мне нравится приходить сюда ночью, когда гаснут все огни, — признался он. — Здесь так умиротворенно. Можно сделать вид и почти поверить в то, что не было всего этого… зверства… в прошлом году. Гермиона позади него сидела тихо и задумчиво, все еще сжимая пальцами его ладонь. Через мгновение она заерзала и села прямо. Затем уперлась подбородком ему в плечо и тихо прошептала: — Здесь просто сказочно. Он кивнул. — Согласен, — переведя взгляд на ее руку, он нежно провел большим пальцем по ее ладони. Драко не мог открыть рта, боясь, что снова все испортит, но если он будет сидеть в тишине, то просто сойдет с ума. — У тебя мягкие руки. Что?! Какого...? Он что, спятил? Мягкие руки? Серьезно, Драко? — Эм… спасибо. Это все лосьон, — с запинкой ответила она, ослабляя хватку. Черт, теперь он точно облажался. Гермиона Грейнджер держала его за руку, а он ляпнул то, что окончательно испортило момент. Отпустив ее ладонь, он безвольно свесил руку вдоль тела. Это было слишком. Он проявил слабость, и она почти увидела его настоящего. Качнув головой и закрыв глаза, он заставил себя закрыться. И в этот момент ее рука скользнула вверх по его торсу и коснулась груди в области сердца. — Оно все еще у тебя есть? Несмотря на все то, что произошло? Могла ли она ощутить, как сильно билось в груди его сердце от одного ее прикосновения? Понимала ли она, насколько уязвимым он чувствовал себя в этот момент? Могла ли она почувствовать его желание повернуться и поцеловать ее в мягкие губы? — Что это за вопрос такой? — усмехнулся он, закатывая глаза. — Конечно, есть. — Прости, Малфой, я не имела в виду… — Забудь, — его настроение было моментально испорчено, и он долетел до трибун, приземляясь на нижнем ярусе. Гермиона осторожно слезла с метлы, поблагодарив его. — Не стоит, — ответил он холодным тоном. Драко оторвался от земли, улетая от трибун, отчаянно желая выплеснуть злость, застилающую глаза. Поднявшись на ту же высоту, он завис на мгновение, а затем отпустил метлу, позволяя ей в свободном падении унестись к земле. — Малфой! — закричала Гермиона. — Драко! Он не обратил на нее внимания. Это было его любимым способом сбросить напряжение и получить дозу адреналина, которая проносилась по его венам, словно наркотик. Он проделывал этот трюк тысячу раз, знал его, как свои пять пальцев. Видя, как стремительно приближается земля, он на мгновение закрыл глаза, вздохнул и резко потянул метлу вверх, за секунду до столкновения. Проверив собственный пульс, который был недостаточно быстрый, он повторил этот трюк еще пару раз. При каждом падении Гермиона громко вскрикивала, а на третий раз захлопала в ладоши. Со срывающимся дыханием, он хмыкнул, вновь проверяя пульс. Сердце билось где-то в глотке, и он снова чувствовал себя живым и свободным. Злость утихла. И он подлетел к слизеринским трибунам, приземляясь рядом с Грейнджер. Однако, вместо восторженных возгласов, он был встречен ощутимым толчком в бок. — Ау! За что? — За то, что заставил с ума сходить от страха! — и она снова ударила его в плечо. — Ты мог погибнуть, ты хоть понимаешь это!? — Оу, Грейнджер. Не знал, что тебе не все равно, — он победоносно подмигнул ей, наблюдая, как ее щеки покрываются красными пятнами. — Мне… конечно, мне не все равно, — горько произнесла она, скрещивая руки на груди. — В мои планы не входило снова быть свидетелем чьих-то смертей. Настроение резко поменялось, и Драко взглянул на нее, ощутив внезапную вину за то, что заставил ее волноваться. Сбросив с себя это чувство, он сел на скамейку. — Ты сказала, что принесла закуски? Несмотря на испорченное настроение, Гермиона кивнула и указала на свою сумку. — Изюм и шоколад. — Изюм? Тебе сколько лет? Семьдесят? — В нем много антиоксидантов. — И сахара. — Мне нравится сладкое, — сказала она, присаживаясь рядом с ним и доставая еду из сумки. Она была упакована в фольгу, и Драко с радостью взял свою порцию. — Мне тоже, — признался он, толкая ее в плечо. — Я просто прикалывался над тобой. Мне нравится изюм. — О… что ж, хорошо, — она улыбнулась. Драко закинул в рот немного изюма, прожевал, проглотил и затем совершенно серьезно произнес: — Прости, — она удивленно повернулась к нему лицом. — За то, что заставил волноваться. Я… просто я так избавляюсь от стресса. — Нет, я… я понимаю. Иногда я кричу в подушку, когда становится совсем невыносимо. — Правда? — он ухмыльнулся, не удержавшись от сарказма, — нравится по-жесткому, значит? Она толкнула его в плечо так сильно, что он чуть не упал со скамьи. Они оба засмеялись и продолжили поглощать свои сладости. Драко Малфой чувствовал себя замечательно. Еще один его день прошел отлично.

***

Когда спустя неделю они встретились вновь, он принес с собой напитки: сливочное пиво и какой-то черничный лимонад, который он давно хотел попробовать, и который окрашивал весь рот в синий цвет. Он не сказал об этом Гермионе. И когда она зевнула, он разразился таким диким хохотом, что она долго не могла узнать у него, в чем дело. А когда он рассказал ей, то получил еще один удар по плечу.

***

В третий раз они встретились спустя два дня. И вместо того, чтобы наблюдать за полетами Драко, они вместе делали домашнее задание по Травологии. Гермиона была искренне удивлена его глубокими познаниями, что было странно, по мнению Драко. — Я всегда был достаточно умен, Грейнджер. Ты просто слишком много сил тратила на спасение задниц Поттера и Уизли, чтобы это заметить. — Гермиона, — произнесла она. — Я бы предпочла, чтобы меня называли Гермионой. — Гермиона, — он улыбнулся, ощущая вздымающуюся в груди гордость. — Пожалуй, я мог бы это делать. — Стоит ли мне тогда называть тебя Драко? — Можешь называть меня, как хочешь, — с радостью ответил он.

***

После этого они встречались практически каждую ночь. В какие-то дни она наблюдала за тем, как он выделывал разные трюки на своей метле. В другие - они просто разговаривали, поедая сладости. И это было так естественно. События складывались наилучшим образом, и в их общении не было скованности. Драко с нетерпением ждал каждую их новую встречу. Так прошел месяц. Его уверенность возрастала с каждым днем.

***

— Нет, нет! Это слишком высоко! — воскликнула Гермиона возле его уха, когда они поднялись на метле больше, чем на двадцать метров над землей. — Слишком высоко! Слишком! — Я тебя держу, Гермиона, — уверил он, протягивая руку и сжимая ее ладонь. — Держи руки на метле! — крикнула она. — Я не хочу соскользнуть и упасть! — Ты не упадешь, — закатил он глаза. — Это была твоя идея. — Правда? Не понимаю, зачем я вообще это предложила. — Вроде за тем, чтобы побороть свои страхи. И что-то подобное. — Все эти мысли уже унесло ветром! — Где твой гриффиндорский дух? — О, заткнись! — она ощутимо ударила его в грудь и тут же крепко обвила обеими руками. — Я беру свои слова назад! Я не хочу этого делать! — Гермиона, — уверенно и решительно произнес он, — закрой глаза. — Х-хорошо. — Слушай мой голос. Почувствуй мое дыхание. Расслабься. Хорошо? Я тебя держу. Она глубоко вздохнула, выравнивая свое дыхание с ним, когда он протянул ее руку выше к своей груди, чтобы она почувствовала биение его сердца. — Ты меня держишь? — спросила она, нуждаясь в подтверждении его слов. — Да, — он оглянулся через плечо и удивленно поймал на себе сверкающий взгляд ее карих глаз, — держу. — Хорошо, — она не отводила взгляд. — Сделай это. Пока я не передумала. Драко ухмыльнулся, садясь на метле поудобнее, поднимаясь еще выше, прежде чем… прежде чем отпустить руки и отправить их в свободное падение, все ближе и ближе к земле. Гермиона за его спиной громко закричала, но в этот момент это было сравнимо для него с музыкой. Он засмеялся, а затем крепче сжал ее ладонь и сплел их пальцы вместе. — Юхуу! — выкрикнул он и закрыл глаза, как и всегда делал за мгновение до толчка. Ветер свистел в ушах. Он ощущал запах свежей травы, растущей на поле. Это место было для него домом. Не какой-то пыльный и мрачный Мэнор, с бросающим холодные взгляды отцом и вечно обеспокоенные - матерью. Не Хогвартс, где он все чаще чувствовал себя изгоем. А именно здесь, на поле. Гермиона сильнее прижалась к нему. И для него это было всем. Он распахнул глаза и вывел метлу из падения, пролетев вдоль земли несколько метров. Крик Гермионы затих, превратившись в частые, шумные вздохи. Он остановился в самом центре поля, и она буквально скатилась с метлы, раскинувшись на земле, смеясь, как ненормальная. — О БОЖЕ МОЙ! — выкрикнула она, закрывая лицо руками, продолжая смеяться. — Я сделала это! Я и правда сделала это! — Да, ты это сделала, — он тоже слез с метлы и лег рядом с ней. Лежа на траве, они смеялись, выравнивая дыхание и улыбаясь, как последние идиоты. В приливе адреналина Драко нашел ее ладонь и снова сплел их пальцы вместе, хотя для этого не было никакого повода. Она на мгновение сжала его руку в ответ. Но потом взглянула на их ладони, нахмуриваясь и перестав улыбаться. — Что-то не так? — спросил он, боясь пошевелиться. Она сделала это за него, осторожно разжимая пальцы и убирая ладонь. Затем села. — Драко. Мы… мы не можем, — она подтянула колени к груди, виновато поглядывая в его сторону. Он был в замешательстве, но старался не подать виду. Старался скрыть то, что ему было не все равно. Но ведь он прекрасно и так все видел, в ее глазах. У нее кто-то был. Естественно. — Это из-за Уизли, да? — прошептал он, отводя от нее взгляд и уставившись в черное небо. — Мы ничего друг другу не обещали, но… — кротко ответила она, — мы много говорили о совместном будущем, когда мы сможем… жить ближе… друг к другу. — Ясно, — Драко старался ничем себя не выдать. Лицо оставалось нечитаемым и далеким, как и звезды над его головой. — Ты его любишь? — Люблю? Рона? Он заметил краем глаза, как она закусила губу. — Ага. — Я… полагаю, что да, — она коснулась шеи, обдумывая свои слова. — Я всегда его любила. Драко почувствовал, как его сердце раскалывается на две части. — Ты влюблена в него? Мгновения ожидания тянулись болезненно медленно, словно натянутые до предела нервные струны. Он был на грани, готов был выкрикнуть то, что буквально горело в его глотке, жгло, словно кислота. Он был готов выплюнуть этот яд за секунду до того, как она наконец произнесла: — Я не знаю. И вот так, в мгновение, яд смыло новой волной надежды, словно бурлящим океаном. Он коснулся поверхности воды ногами, проверяя. — А он влюблен в тебя? — Мы об этом никогда не говорили. Его уверенность взлетела до небес. — Значит, — он поднялся, склоняясь ближе к ней, — если я поцелую тебя… Его слова застали ее врасплох. Она резко повернула голову и явно не ожидала обнаружить его так близко рядом с собой. Они почти соприкасались кончиками носа. Он терпеливо смотрел ей в глаза, снова рискуя и накрывая ее ладонь своей. — Ты в моем личном пространстве, — прошептала она. — А ты в моем, — ответил он, приближаясь и слегка наклоняя голову. Он позволил дыханию коснуться ее губ, но дальше не двигался. Сейчас он просто погрузился в воду и ждал, когда его подхватит и унесет течением. И, будто накрывая волной, она сократила расстояние между ними, и ее губы коснулись его, напрочь снося его самоконтроль. Драко затрепетал, в полной мере осознавая, что Гермиона Грейнджер его целует. Целует его. Драко Малфоя. На квиддичином поле. Вот так, по-настоящему, и она здесь, и она реальна, и… Его руки взметнулись к ее лицу, и он провел языком по ее губам, углубляя поцелуй. К его счастью, Гермиона подчинилась почти мгновенно, отгоняя все сомнения, открывая рот и сплетаясь с его языком. На вкус она была как те ириски, которые они ели до того, как она предложила исполнить его смертельный трюк на метле. Драко, уже достаточно сбитый с толку, не смог произнести ни слова, когда она толкнула его в грудь, заставляя лечь на спину; разорвав поцелуй на мгновение, только для того, чтобы стянуть с себя рубашку. Мерлин! Все завертелось очень быстро! Он этого не ожидал. Но точно не был против. Особенно когда Гермиона прошлась губами по его шее, опустилась к ключицам, а затем поднялась к уху и прикусила мочку. Из его горла вырвался стон. И до того, как успеть осознать, он уже сидел, стягивая с себя футболку, и, потянувшись руками за ее спину, расстегивал лифчик. Драко всего несколько раз заходил так далеко с другими девушками, но когда он швырнул ее бюстгальтер через поле и осторожно обхватил губами сосок, в его движениях не было скованности. Гермиона застонала, и это был самый прекрасный звук, который Драко когда-либо слышал. Это взволновало его настолько сильно, что окончательно снесло крышу. И когда она потянулась к пряжке его ремня, он ни секунды не сопротивлялся. Дрожащими руками она расстегнула ремень и потянула молнию вниз. И он подумал, что Гермиона, возможно, не так опытна в этом деле, как ему показалось в начале. Он осторожно прижался к ее губам, успокаивая, замедляя темп. — Это… твой первый…? — спросил он, пытаясь поймать ее взгляд. Все тело Гермионы покрылось румянцем, и это было ответом на его вопрос. — Нам не обязательно делать это, — он опустил руки на ее бедра, укрытые школьной юбкой. Драко не жалел о сказанных словах, но его пульсирующий член явно был другого мнения. — Мы можем остановиться здесь. — Ты бы сделал это? — тихо спросила она. Драко кивнул. И снова почувствовал толчок в грудь, на этот раз довольно сильный, заставляющий его завалиться назад. Он смутно осознал, как руки Гермионы стянули с него штаны и вынули из белья его член - он был слишком очарован смелостью и похотью в ее глазах, которые отразились в его собственных. Их поцелуй на этот раз был медленный и осознанный, несмотря на то, что они все так же неловко избавлялись от ее нижнего белья. Драко даже не вспомнил о ее юбке - это слишком сложный процесс, чтобы попытаться снять эту чертову штуку, и, кроме того, у него были более неотложные дела. Например то, как Гермиона оседлала его верхом, проводя головкой члена по гладким складкам между ее бедер. Когда она опустилась на всю его длину, медленно и осторожно, Драко почувствовал, что готов умереть. Он отчаянно хотел запрокинуть голову, опьяненный тем, как плотно и горячо она сжималась вокруг него. Но он этого не сделал. Драко хотел видеть, как она принимает его целиком, и был чертовски рад, что заставил себя смотреть - потому что это выражение ее лица, морщинка между бровей и то, как ее глаза закрылись от удовольствия... — Ты прекрасна, — прошептал он, хватая ее за бедра и заставляя двигаться. Задав ей устойчивый ритм, Драко наслаждаясь каждым нежным вздохом, стоном и всхлипом, которые срывались с ее губ. Если бы он не спросил о ее девственности несколько минут назад, то догадался бы об этом сейчас, потому что, чертов Мерлин, она была такая узкая. Сладкий запах ее возбуждения, смешанный с травой на квиддичном поле, пробудил в нем голодного зверя, и вскоре он рычал и стонал вместе с ней. Ноготки Гермионы прошлись по его груди, и она закрыла глаза, погруженная в ощущение его члена, наполняющего ее снова и снова. Здесь, на поле для Квиддича, Драко Малфой был в настоящем экстазе. Каждый толчок, от которого вздрагивала Гермиона, заставлял его терять частичку своей души. А каждый срывающийся вздох забирал осколок его сердца. Она дала ему то, чего, как он думал, он никогда не сможет получить; ее первый раз. Даже если она больше никогда с ним не заговорит, он останется значимой частью ее жизни - ее последним шагом к избавлению от невинности. Он был рад, что удовлетворил себя перед выходом на поле сегодня вечером, потому что это означало, что он продержится дольше. И он был полон решимости заставить ее кончить. Это было бы вишенкой на торте сегодняшнего вечера. Он сел, прижимая ее к себе. Ее ноги обвились вокруг его талии. Он медленно, но настойчиво наращивал темп, прижимаясь ближе так, что ее клитор касался его. Гермиона ​​вскрикнула, теряясь в ощущениях, и он понял, что все делал правильно. Беря всю инициативу на себя, он схватил ее бедра, направляя их вперед, затем назад и снова вперед. Ее дыхание стало прерывистым, а в ногах появилась дрожь. Он почувствовал, как она сжалась вокруг него. Она была так близко... так близко... — Ммм… Я... я собираюсь... — Кончай, — прошептал он ей на ухо, соблазнительно и властно. В ответ - ее мягкий стон, дрожь в теле и дикие спазмы вокруг его члена. Вот так, он бросил ее через край. Спустя мгновение, охваченная сладким чувством облегчения, она впилась в него голодным поцелуем. Драко не мог больше терпеть - он последовал вслед за ней, выстанывая в губы ее имя, сотрясаясь от оргазма. Теперь она двигалась на нем, выжимая из него последнее, наполняясь до краев. Им нужно будет наложить противозачаточное заклинание. Позже. Не сейчас. Прямо сейчас Драко собственнически целовал ее, слишком жадно, не беспокоясь о том, встречалась ли она с кем-нибудь или нет. Он был влюблен, черт возьми, и он не хотел, чтобы она принадлежала кому-то так всецело, как ему сегодня вечером. Мысль о том, что другой мужчина будет целовать ее, касаться ее, заставлять ее смеяться, просто убивала его. И когда по его лбу все еще струился пот, он набрался храбрости и произнес: — Так насчет Бала… Гермиона прерывисто дышала ему в ухо. Драко помнил, как где-то слышал, что женский оргазм длится дольше, чем мужской. Может быть, поэтому ей нужно время, чтобы прийти в себя и отстраниться, чтобы встретиться с ним взглядом. Ее губы опухли от грубых поцелуев, а щеки были окрашены в ярко-розовый, но она по-прежнему была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел. И она была здесь. И она была реальная. И он лишил ее девственности на квиддичном поле. Могла ли эта ночь стать более волшебной? — Бал? — наконец спросила она, нарушая молчание. Драко ухмыльнулся, обретая уверенность. — Да. Знаешь. Неудобные вычурные наряды. Танцы. — Если это твой способ пригласить меня... — Гермиона, будь добра, просто заткнись и будь моей парой на Балу, — прервал он ее, осторожно проводя тыльной стороной ладони по ее щеке. Гермиона внимательно смотрела на него сверху вниз, взвешивая его слова. Он уже собирался сдаться, превратить все это в шутку, пока не увидел, как на ее лице расплылась улыбка, а пальцы скользнули по его подбородку. — Я… вообще-то, я была бы с радостью. Драко ухмыльнулся, победно вскидывая кулак в воздух. Гермиона засмеялась, и он повалил их на землю, оказываясь сверху. Заставляя ее кудри беспорядочно разметаться вокруг красивого лица. Он был готов выпалить признание прямо сейчас, но сдерживался из последних сил, зная, что еще слишком рано. Но однажды он скажет ей. Будь он проклят, если Уизли когда-нибудь снова окажется у него на пути. Это его Гермиона Грейнджер. И ничто и никто больше этому не помешает. Сегодня вечером были только он, она и поле. И пока это все, что имело значение.

Конец