Куколка

      /Gin Wigmore — Hallow Fate/       Теперь в обязанности Вани входило дважды в неделю ходить домой к мистеру Джонсону, для индивидуальных занятий. По вторникам и субботам. Уже полтора месяца она посвящала время ему.       Индивидуальные занятия были чем-то странным для Вани, она не чувствовала улучшения в технике своей игры, зато поняла, что соврала сестре. Нет, конечно она не обвиняла мистера Джонсона в некомпетентности, она обвиняла себя в бесталанности. Ваня уже давно смирилась со своей обычностью, так зачем тратить время на то, к чему у тебя нет способностей? Она не собиралась бросать скрипку и школьный оркестр, но ей было стыдно тратить время своего учителя, при этом не имея самоотдачи со стороны Вани.       — У меня не получается мистер Джонсон, — тяжело вздохнула девушка, расстроенно опуская скрипку со смычком.       — Ваня, великими не становятся за один день, просто старайся лучше. Если бы у тебя не было таланта, я бы не стал с тобой заниматься, — отговаривался уже в который раз мистер Джонсон, стоя за ее спиной, буквально прижимаясь своим телом к ней и прерывисто дыша ей в ушко, опаляя ее своим дыханием. Из-за чего девушка еще больше не могла сосредоточиться.       Он часто невзначай касался ее. Не то чтобы в этом был какой-то контекст, хотя возможно Ваня просто не замечала его, она не привыкла к частым прикосновениям, будь то родственники или чужие люди. Она всегда пыталась сжаться, уйти от непривычного. Но мистер Джонсон был очень добр к ней, она не могла огорчить или расстроить его своими придирками. И Ваня терпела из раза в раз. Она и не заметила, когда это стало слишком обыденным и необходимым.       Зато это заметил тот, о ком Ваня старалась слишком часто не думать.       Иногда Пятому казалось, что у него есть неоплачиваемая неблагодарная, как у большинства подростков, работа. Иначе он не мог объяснить трату своего времени на слежку за этим придурочным учителем, который так по-собственнически постоянно поправлял ей прядь волос, когда казалось, что они ей мешали.       Убери руки идиот, если бы ей мешали ее волосы, она собирала бы их в хвост. Что за фетиши?       Размышления об этом человеке были опасны, как и он сам. Как бы не натворить глупостей преждевременно. Пятый умел признавать свои слабости, проклятая ревность просто разъедала его. Он не мог это остановить. Ему срочно нужно отвлечься от глупостей, посещающих его голову. Но это повторялось снова и снова. И Ваня была с ним, у него дома. Опять. Он готов плюнуть на все и помчаться туда. Стоило ему хоть на секунду вспомнить о нем, он сразу начинал злиться. Кожа рук просто зудела, а пальцы нервно сжимались, стоило ему видеть из раза в раз, как он как бы невзначай касался Вани, едва сдерживая себя от желания размазать этого старого педофила. А смущенная скромная улыбка и взгляд исподлобья сестры направленная в ответ этому мудиле, его просто разрывал изнутри, словно бешенный тигр, застрявший в груди, прорывался на свободу.       Что ты делаешь?       Почему ты позволяешь ему себя касаться?       Неужели она готова следовать за любым человеком как собака, стоит им проявить мнимое внимание?       Нужно действовать, пока есть время. Пока не стало поздно. Пятый и сам не понимал, куда он мог опоздать. Но всем своим нутром чувствовал, что что-то не так.       Его безумно злило, что из-за отца, из-за отсутствия времени он не всегда мог присмотреть за Ваней. Он пропустил половину индивидуальных занятий сестры, хотя в школе он положился на Эллисон, эта девушка не даст Ваню в обиду. За это он ей был благодарен.       Но теперь нужно действовать.       Пятый всегда радовался, что его братья поддерживали его безумные идеи, из раза в раз повторяя какой он говнюк. Но помогали, стоило только правильно преподнести информацию.       — Ты что-нибудь узнал о нем? — не стал ходить вокруг да около Пятый, затаскивая Клауса в свою комнату поздним вечером, не хотелось бы чтобы кто-нибудь их подслушал. Слишком скользкая тема для разговора.       — Нет, он чист, как самый белый кокаин, который когда-либо я видел, — ухмыльнулся брат, вытаскивая сигарету из кармана и закуривая. Клаус всегда мечтал это сделать в комнате Пятого, чтобы позлить его. Но часто его инстинкт самосохранения все же работал в пользу Клауса. Но сейчас у него был козырь — информация. Потому этот говнюк потерпит.       — Клаус, неужели совсем ничего, — поморщился Пятый от запаха, открыв окно на распашку.       — Не-ет. Его оркестр являются чемпионами в нашем штате, он ездит на соревнования, он у всех на хорошем счету, просто пример для подражания. Золотой человек, — растроганно расхваливал Клаус       — Черт… — Пятый просто не верил во всю эту сердобольность учителя, как и все в его семье. Просто остальным как-то всё равно.       — Но я разузнал кое-что другое, — призывно поиграл бровями Клаус. — Ты знал, что он помимо нашей Вани занимается индивидуально еще с двумя ученицами.       — И что? Раз ему никто не запретил, видимо, это распространенная практика, — не стал заострять на этом внимание Пятый, думая о чем-то своем.       — Да, а тебе не кажется странным, что из 40 человек в оркестре, он занимается только с тремя девушками? — настаивал Клаус.       — К чему ты клонишь, Клаус? — нахмурился Пятый, начиная что-то понимать.       К тому, что в оркестре есть намного, намного хуже играющие на инструментах люди, тем не менее он не изъявил желания с ними заниматься.       — Может он не видит в них таланта и не хочет зря тратить свое время? — задумался Пятый, теперь и ему это стало казаться странным.       — Серьезно? И только в этих трех куколках он увидел вселенский талант? Очень дальновидно, — фыркнул Клаус, закатывая глаза. И этот человек считает себя самым умным в семье. А он думал, что это Ваня наивная.       — Если это правда, на что ты так усиленно намекаешь, то Ваня еще в большей опасности чем я думал, — прошипел сквозь зубы Пятый, начав взволнованно ходить по комнате.       — Тебе не кажется, что ты слишком серьезно ко всему относишься. Расслабься. Думаю, Ваню никто не тронет, пока мы рядом. Все-таки мы чертова Академия Амбрелла, — пыхнул в лицо брату дымом от сигареты, когда тот проходил рядом.       — Я не собираюсь ничего делать, ясно? Просто проверю. Ты сам сказал, что мы рядом. Вот я и буду рядом, — отмахнулся Пятый, размахивая ладонью и отгоняя от себя дым.       — Окей, окей, ковбой, остынь, — поднял руки Клаус.       — Хорошо. Осталось все проверить. Спасибо Клаус, и просьба не распространятся обо всем этом, — указал на дверь Пятый.       — Ну я ж не идиот, обращайся братишка, с тобой тоже бывает весело, не так как с косячком, конечно, но на крайняк и ты сойдешь, — бормотал Четвертый, покидая комнату брата. — Кстати, с тебя двадцатка.       Пятый, закатив глаза, захлопнул за братом дверь.       Он сразу взялся не за самого учителя, а за его двоих оставшихся подопечных. Узнать их имена не составило особого труда, как и расписание индивидуальных занятий девочек. Поэтому в среду вечером, Пятый, запасшись термосом с кофе, занял выжидательную позицию, которую обычно занимал, когда наблюдал за занятием Вани. Мисс Андерсон не заставила себя ждать, что странно, девушка буквально бежала к дому учителя. *+*+*+       Пятый смотрел, не мог не смотреть. Не мог элементарно пошевелиться от омерзения. Так вот вы какой мистер Джонсон. Тварь, какая же он все-таки тварь. Хотелось в ту же секунду придушить его. А потом проблеваться. Что ж это все намного, намного упрощает. Просмотр этого дешевого порно действительно все облегчало. Хоть бы шторы закрыл, прежде чем нагибать ее, чертов педофил.       Нужно запретить Ване. Приказать так, чтобы она не посмела ослушаться. Хотя… Сейчас здравый смысл подсказывал Пятому, что Ваня ослушается его, просто потому что у Пятого не будет аргументов. Он не собирался говорить ей, что мистер Джонсон делает со своими избранными ученицами. Придется разобраться самому. *+*+*+ /Jain — Mr. Jonhson/       Занятия были полезными, как казалось Ване. Участливый взгляд учителя подкупал ее, ему хотелось верить. Ваня успокаивала себя тем, что слишком неинтересна, чтобы хотеть причинить ей вред. Она выходила из своей зоны комфорта, как бы не хотелось сжаться там и не выходить.       Ваня закусила губу, и выдохнув, постучала в дверь. Казалось бы, за полтора месяца занятий, она могла бы привыкнуть, но скованность и напряжение никогда не покидали ее в доме преподавателя. Ей открыли мгновенно, мистер Джонсон встретил ее лучезарной улыбкой.       — Прости, сегодня был тяжелый день, поэтому я слегка расслабился, — улыбнулся он, отсалютовав ей бокалом вина.       — Ничего, я все понимаю, — улыбнулась девушка, проходя в гостиную и распаковывая свою скрипку.       — Возьми бокал вина, Ваня. Тебе нужно расслабиться, раскрыться. Показать свою истинную сущность. Глоток алкоголя поможет тебе, — настойчиво протянул ей бокал с вином мистер Джонсон.       — Но, я не пью алкоголь, — в ступоре уставилась на протянутый бокал девушка.       — Не бойся, это поможет тебе раскрепоститься, — прошептал мистер Джонсон, насильно всовывая ей в руку бокал вина, параллельно заправляя сбившуюся прядь волос за ухо.       — Хорошо, — испуганно прошептала Ваня, взяв бокал она сделала глоток вина.       — Выпей полностью, — дружелюбно рассмеялся учитель над нерешительностью Вани. Девушка не смела возразить, быстро осушив бокал. Все это было слишком необычно и достаточно сильно напрягало ее. Но она просто заставила себя успокоиться, ведь учитель никогда не позволял себе ничего лишнего. А алкоголь — это ерунда, даже отец иногда выпивал, не зря же у них дома есть отдельный бар.       — Молодец, Ваня. Присаживайся рядом. А теперь давай просто поговорим, между мной и тобой должны установиться доверительные отношения. За столько времени я считаю, что я заслужил твое уважение. Вот, например, чем ты интересуешься кроме музыки? Начав свое наступление, все эти полтора месяца он приглядывался к девчонке, к ее родственникам, их отношению к ней. Все складывалось весьма хорошо, при удачных обстоятельствах, эта девушка могла стать венцом его коллекции.       — Эм, ничем, — смутившись своей недалекости девушка, опустила глаза. — Читаю книги.       — Оу, Ваня, в этом нет ничего страшного, многие люди посвящают себя только одному делу, не интересуясь ничем другим, — увидев напряженность девушки, поспешил заверить ее учитель. — Просто ты такая хрупкая и изящная, я грешным делом подумал, что ты увлекаешься танцами или черлидингом.       — Я не такая гибкая, — стоило Ване произнести это, как Джонсон подавился глотком вина, и начал судорожно вдыхать-выдыхать воздух. Ваня недоуменно смотрела на него не зная, как ему помочь.       — Прости, Ваня, надеюсь не напугал, просто случайно подавился, — засмеялся преподаватель, отдышавшись. Она лишь странно посмотрела на него, оставив свои мысли при себе. Странно, что его смутило, что она не такая гибкая.       — Вот я в детстве увлекался борьбой, — разглагольствовал он. — Ты не интересуешься?       — Я — нет, но все мои братья и Эллисон да, они любому задницу надерут, — засмеялась Ваня. Не замечая напрягшегося мужчину. Она длинным глотком опустошила свой бокал с вином и выжидающе посмотрела на учителя.       — Ого, у тебя столько защитников, — снова наполнил он бокал девушки.       — Я бы так не сказала, — смутившись, она схватила наполненный бокал. — Мы не очень дружны. Скорее в нашей семье каждый сам за себя, — пожала она плечами. Ей было стыдно за сложившиеся отношения в ее семье, слишком чужие они друг другу. Хотя она не могла жаловаться, как только отец ослабил поводок контроля, все стали более дружными, открытыми, но Джонсону не стоит об этом знать.       — Ох, мне так жаль, но ты всегда можешь положиться на меня, я всегда тебя поддержу, — рука учителя плавно, будто невзначай опустилась со спинки дивана на плечо девушки. А она и не заметила, слишком уж восприимчивым оказался ее организм к алкоголю.       — Думаю, нам стоит перейти к занятиям, — тихо прошептала Ваня, смутившись из-за интимности этого жеста.       — Конечно, приступай, начнем с моего любимого Вивальди.       В целом, остальное занятие прошло спокойно. Она часто путалась в нотах и фальшивила из-за выпитого вина, но мистер Джонсон лишь успокаивал ее, говоря, что зато они нашли общий язык. Отведенный час пролетел незаметно, и Ваня заторопилась домой. Точнее, на свидание с Джошем.       Закрыв за своей ученицей дверь, он в предвкушении закрыл глаза. Даже не верится, что такой лакомый кусочек достался ему нетронутым, теперь главное не спугнуть девчонку. /Benjamin Clementine — Nemesis/       — Правда она очаровательна, — тихо раздалось за спиной учителя. На голос мистер Джонсон резко развернулся, и обнаружил на своем любимом кресле какого-то пацана. Тот потягивал, сюда по запаху, крепкий кофе, да еще и из его любимой кружки.       — Кто Вы? И что Вам от меня нужно? — недоумевающе спросил учитель музыки. Он медленно начал продвигаться к домашнему телефону, под которым он спрятал пистолет, на случай ограбления.       — Оу, Вам не обязательно знать кто, главное я знаю, кто Вы, — кровожадно улыбнулся незнакомец, следя за действиями мужчины с хитрым прищуром глаз. Он знал, что там, куда он продвигался, уже давно ничего нет, точнее, с сегодняшнего утра.       — Немедленно убирайтесь из моего дома, или я вызову полицию, и я не посмотрю, на то что Вы из моей школы, — с угрозой подошел к мальчишке мужчина, узнав его школьную форму. — И я не потерплю угроз от какого-то мальчишки.       — Ох, мистер Джонсон, а угроз не будет, будет только наказание, — пропел тягучим голосом подросток.       — Что? — вытянулось лицо мужчины в удивлении.       — Вы очень интересный мужчина, я следил за вами весь этот месяц. Сядьте. Пистолета там уже нет, так что можете даже не пытаться, — приглашающим жестом он указал на диван перед собой, где до этого сидели Ваня с учителем.       — Зачем? — дрожащим голосом спросил он, устраиваясь на своем диване. Мальчишка мог видеть многое, и это напрягало. — Вот тут самое интересное. Не важно зачем, важно то, что я узнал о Вас. В начале я надеялся обнаружить в Вас простого сердобольного учителя музыки, который радеет за свое дело, но Вы меня глубоко разочаровали, просто не поверите что я узнал, — потягивая кофе с коньяком протянул мальчишка, с ухмылкой наблюдая за учителем, который в опаске забился в уголке дивана. — Я был в шоке от ваших «отношений» с мисс Смит и с мисс Андерсон.       — Что? — побледнел учитель.       — Забавно, но мне казалось, что отношения между учителем и учениками категорически запрещены.       — Ты ничего не докажешь, — пошел ва-банк Джонсон.       — Я пришел сюда не доказывать, то, что ты сраный педофил. Но не беспокойся, у меня есть фотографии ваших «взаимоотношений». Как же умно, действуешь, дожидаясь возраста согласия девушек, не подкопаешься. Ты не поверишь, мне было бы все равно на твои действия, но ты перешел дорогу там, где это категорически запрещено. Самая большая твоя ошибка, Джонсон, что ты обратил внимание не на ту семью, не на ту девушку. При другом выборе, я бы ещё подумал пощадить тебя, но ты сам не оставил мне выбора.       — О чем ты говоришь, мальчишка, — угрожающе попытался встать учитель музыки.       — Еще раз рыпнешься без моего разрешения, — прошипел подросток, мгновенно подскочив и схватив учителя на шею и приковав его к спинке дивана. — И я не буду разбираться в твоих мотивах, я просто проломлю твою тупую башку не задумываясь. Не беспокойся, твоя кровь не будет первой на моих руках. Как ты думаешь, что с тобой будет, когда все узнают, что ты потрахиваешь своих учениц? Какой скандал, — мечтательно закатил глаза Пятый, сильнее сжимая его шею. — Как думаешь, родители учениц сами совершат самосуд или доверятся полиции? Даже если ты выживешь, как думаешь, сколько лет тебе дадут? А самое веселое в том, что в тюрьме любят таких педофилов, знаешь, что с ними делают? — засмеялся Пятый.       — Что ты хочешь от меня? — засипел мистер Джонсон, пытаясь отцепить крепкую руку от своей шеи.       — Я всего лишь хочу возмездия, и чуть-чуть утоления жажды мести, — вдруг спокойным голосом сказал это юноша, словно они разговаривали о погоде.       — Господи, просто назови свои условия. Но Пятый даже не обратил внимания на него, продолжая.       — Я тут поковырялся в шкафу у достопочтенного учителя музыки и обнаружил интересные таблеточки. Не можете уснуть? Мучают эротические фантазии с участием ваших несовершеннолетних учениц? Так вот, я предоставлю выбор, как умереть.       — Что? Ты с ума сошел?!       — Я все это делаю ради своей семьи, и если мне придется избавиться от какого-то учителя, я это сделаю. Поэтому выбирай, либо ты спокойно уснешь от передоза, либо вас найдут изрубленного где-нибудь за городом, — объяснял словно малолетнему ребенку, подросток, расхаживая перед ним.       — Тебя поймают и посадят, — пытался запугать Пятого Эрик Джонсон. Он просто не понимал жестокости этого мальчишки, да, он спал со своими ученицами, но он точно не заслуживал смерти.       — Мистер, я один из великолепной шестерки Академии Амбрелла, мы вершим правосудие, там, где это не могут сделать остальные. Ты правда, думаешь, что я не сохраню все доказательства ваших эротических приключений? А знаешь, что такое состояние аффекта? Я защитил свою сестру, пока это не стало поздно, — умильно скорчил рожу мальчишка.       — Ваня не вступится за тебя.       — Ваня сделает все, что я ей скажу, — сквозь стиснутые зубы прошипел Пятый. Упоминание сестры в этом контексте болезненно укололо Пятого.       — Ты сумасшедший, — вскричал мистер Джонсон. — Я ничего не сделал Ване, только занимался с ней индивидуально скрипкой.       — Это пока, — кивнул Пятый.       — Я обещаю, что прекращу занятия с Ваней и расстанусь с Хлоей и Карли. Ты больше никогда не услышишь обо мне, я уеду из города, — умолял, почти встав на колени. Он видел, что пацан настроен серьезно.       — Заманчивое предложение, но где гарантии, что ты не совершишь свои злодеяния снова? — задумчиво потер подбородок Пятый.       — Я клянусь, — увидев промелькнувшую слабину в действиях мальчишки, прошептал он.       — Мы теряем время, сделай выбор.       — Прости, прости меня… — уже плакал испуганный мужчина, заикаясь.       — Черт, похоже на разговор в Исповедальне. — рассмеялся Пятый, играясь с топором, который все это время стоял возле его кресла. — Нет, сын мой, ты заслуживаешь вечно гореть в аду. Поэтому сделай выбор, — театрально подкинув топор, Пятый схватил его и резко прижал к горлу мужчины.       — Таблетки, я выбираю таблетки… — в страхе завизжал мужчина, скосив глаза на холодное оружие.       — Хороший выбор, — одобрил он.       Пятый хладнокровно смотрел на рыдающего учителя, который трясущимися руками высыпал из протянутой баночки на ладонь маленькие таблеточки снотворного, который тот принимал при бессоннице.       — Больше, — приказал мальчишка, смотря на маленькое количество таблеток. — Мы же не хотим рецидивов.       Пятый кровожадно улыбался, глядя на разворачивающееся шоу. Не то что бы ему не жалко было мужчину, но стоило ему представить, что он мог сделать с Ваней, кровавая пелена вставала перед глазами и о жалости к этому растлителю он даже не вспоминал. Слезы уже давно перестали его трогать, он всегда считал, что это всего лишь еще один способ манипуляции людьми. А Пятый никому не позволял манипулировать собой.       — Приятного аппетита, — скорчил довольную ухмыляющуюся рожу. — Могу угостить вас кофе.       — Нее… Нет, лучше виски, — прошептал заикающийся Джонсон.       — Хммм, отличный выбор, а главное — правдоподобный. — Пятый в миг исчез в вспышке, через 5 секунд вернулся в бутылкой в руках. — Надеюсь, ты не пытался сбежать, как видишь, это бесполезно, — рассмеялся Пятый.Он налил в полный бокал виски и протянул его мужчине. Выжидающе посмотрев на него, дернул бровями, показывая, что ждет. Мистер Джонсон обреченно поглядел на мальчишку, всем скопом закинул в рот таблетки и большими глотками запил их виски, опустошая бокал до дна. Подросток удовлетворенно хмыкнув, уселся в кресло напротив. Джонсон с ужасом чувствовал, что засыпает, он впился ногтями в тыльную сторону ладони, все силами пытаясь болью отрезвить себя, не дать заснуть. Но таблетки сильнее абстрактной любви, за которую он поплатился.       Пятый молча смотрел на затихшего мужчину, его дыхание из прерывистого и рваного, стало размеренным и спокойным, пока он вовсе не затих. Пятый тяжело вздохнув, поднялся с кресла и поправил его. Внимательно оглядел комнату, не заметив ничего странного и наводящего на ненужные мысли, он удовлетворенно кивнул. Затем он взял одну из банок снотворного, подкинул ее в воздух, поймав, засунул в свой карман, обзаведясь трофеем. Иногда он слишком сентиментален.       Он аккуратно прибрался за собой, заметая следы своего нахождения здесь. Для большей убедительности, перед мертвым учителем он положил его дневник, который он вел, расписывая все свои развлечения.       Вспышка и комната погрузилась в гробовую тишину.