Vale et ignosce*

Лукас знал, что в этот раз все совсем по-другому. Знал, потому что Эш пережил атаку Орлоб, пережил ожившие доспехи, пережил крыс и големов, летучих тварей, он пережил. В этот раз все по-другому. Не раз и не два, оставаясь в одиночестве в своей комнате, совсем не той комнате, где он жил сотни раз до этого, и это тоже было ново, он с облегчением выдыхал. Проводил рукой по шершавому столу, по сбитой после ночи кровати, что не успел заправить с утра, потому что проспал. Проспал свою работу эскорта. Наверняка один Айдер знает, чего ему стоило делать это из раза в раз: просыпаться в пустом, не своем поместье, и вспоминать, что этот круг отличается. Отличается, потому что Эш жив. У них получилось. Черт возьми, у них получилось. Впервые. Он так устал от бесконечных повторений, гениальных планов и тотального одиночества, накрывавшего его из раза в раз, потому что они все проваливались. Каждый. Чертов. Раз. Одна и та же схема, одни и те же монстры, он знал, как с ними справиться, но каждое решение приводило к провалу на том или ином этапе. Они погибали. Все, кто был ему хоть сколько-нибудь дорог. И все начиналось сначала. В какой-то момент Лукас решил больше не привязываться и больше не думать. Не быть хорошим командиром, не быть серьёзным верным товарищем, оставляя все на самотек, потому что устал терять, и…все получилось. Самый безумный из безумных планов на удивление удался. «С завтрашнего утра я буду вести себя странно» Что значит завтрашнее утро, если завтра вас, мой лорд, не станет? Так было до так будет и завтра. Этот порочный круг не… Орлоб погибла. Они победили. Эш перестал быть собой, но… круг разорвался. И как жить дальше, Лукас не знал. На нить его жизни одна за другой стали нанизываться переменные. Странные, чуждые и непонятные. Пришла Евангелина, эта холодная сдержанная леди, знакомая ему с прошлых жизней, внезапно оказалась… раздражающей. Мелкой, громкой, нахальной и жутко выводящей из себя. Юпитер тоже пришла раньше. Чуть мене старая, чуть более отчаянная. А за ней и Младшая, первый человек, кого он ни разу не встречал в прошлых жизнях. Колесо сломалось, из круглого став квадратным, и Лукас был…в безумном отчаянии? Липкий страх что он снова все потеряет, спавший вот уже третий или четвёртый круг внезапно заполонил его с новой силой. А Эш, начальная переменная, словно заигрывал со смертью, нисколько не боясь потерять свою жизнь. Зато Лукас боялся. Он стоял на стене, глядя как внизу свершается пир во время чумы – тайная вечеря: дьявол и человек. Конечно, Лукас встречал Целендиона, куда позже, и это тоже переменная, сражался с ним и даже побеждал, но не сейчас. Никогда не сейчас. Без ресурсов, без воинов, с зыбкой надеждой на благоприятный исход. И с нереальными рисками. И все же. Альфа и Бета. Он и Евангелина танцевали с ними, гибли люди, лилась кровь, слышались жуткие крики раздираемых вампирами жертв. Отряд Диона. Тени. Сумеречные войска. Юпитер. Целендион в ловушке. Эш стоит перед ним, а Младшая кастует магию, заляпанная своей и чужой кровью. Кровью ее матери. Надо же. Лукас устало держит скользкий меч и смотрит за этой сценой во все глаза. Они…победили? Целендион, эта тварь, в отчаянии. Остался последний удар. Финал, что уничтожит его навечно. Они это понимают. Он это понимает. И небо… оказывается не на их стороне. Младшая кашляет. Как и всегда кровью. Всего на секунду ее магия дергается, исчезает, а вместе с ним стирается и мир. Целендион вырывается. Кто-то кричит. Евангелина отпрыгивает, прикрываясь щитом и бросается к Младшей, потому что та его цель… Нет, Лукас понимает все слишком поздно, когда длинные вампирские когти разрывают человеческое горло. Магия восстанавливается. Но поздно. Слишком поздно. Они убивают его. Конечно, они убивают его! Удар за ударом, медленно, смакуя собственную боль и ужас, который еще не до конца осознали. Лукас лично срубает твари голову. Но этот акт мести не приносит облегчения - все понимают, этот бой они проиграли. Похороны лорда – это всегда красиво. Пышно. И, пожалуй, у Эша впервые есть похороны. До этого Лукас находил лишь разодранные ошметки его тела. А тут. Черный гроб с имперским гербом заполнен белыми цветами. Почему белыми? Думает Лукас, глядя на них сверху вниз. Они прикрывают разодранное горло, словно обнимают и скрывают ужасающую правду. И они так контрастируют с черными волосами, единственным ярким пятном. За ними весь Кроссроуд. Длинные вереницы скорбящих людей, удивительно. Они все несут цветы. Лукас даже не знал, что в городе растет так много цветов. Залп пушек с разрушенной крепостной стены, тех, что остались. Звон колокола в соборе. Последняя молитва и последнее прощание. Он смотрит, как закрывается тяжелая крышка, и как гроб опускают в землю. Это делает Саван магией, и Лукас первым кидает ком земли. За ним Евангелина, Младшая, Дэмиен, Лили, Айдер, Длань, Саван и Зарево, Маргарита, глава кузнецов, глава каменщиков, глава алхимиков, люди, люди, люди. Бесконечный поток людей, большую часть из которых Лукас не знает даже в лицо. Но они все здесь. Они все пришли попрощаться с надеждой. Он смотрит на трепещущее голубое пламя и знает, что будет дальше. потому что история опять встала на привычные заезженные рельсы. У них не вышло. Снова.