Говори сейчас или вечно храни молчание

      Он не мог отделаться от мыслей о ней.       Такого с ним не случалось со времён, когда была ещё жива… Она.       Незуко улыбалась с той же нежностью, которая согревала сердце, словно мягкое солнце. В каждом её движении, в каждом слове ощущалась искренняя забота и теплота.       Её походка, манера речи и стремление всегда найти способ проявить внимание к другим были воплощением мягкости и доброты.       Незуко напоминала ему его мать, а ещё напоминала… Канаэ.       Санеми избегал семьи Камадо, как избегают чумы, и на то было множество причин. Одной из них была она. Если он так переживал после единственного разговора, трудно представить, что бы с ним стало, проведи он с ней больше времени. И это ему не нравилось.       Возможно, если бы он был моложе или не таким резким и вспыльчивым, как сейчас, или если бы она узнала его до того, как давняя трагедия заставила его замкнуться в себе и натянуть маску безразличия, всё могло бы сложиться иначе.       Однако всё случилось именно так, как и должно было случиться.

***

      Когда Незуко грациозно опускается рядом, её тонкие пальцы нежно касаются его руки, и на лице девушки мелькает тень беспокойства. С искренней заботой в голосе она спрашивает:       — Всё ли хорошо? Могу ли я помочь?       Её маленькая, но сильная ладошка уверенно обхватывает его загрубелую, покрытую мозолями руку, словно демонстрируя готовность поддержать в любой момент.       Санеми оборачивается, и его лицо оказывается так близко к её лицу. В её юных глазах он видит целый мир, полный тайн и надежд.       На мгновение он позволяет себе окунуться в эти грёзы, словно ныряет в бездонный океан. Он представляет, как было бы, если бы…       Сделай это сейчас, или у тебя никогда не будет другого шанса. Говори сейчас или вечно храни молчание, — тихо шепчет внутренний голос, как нежный шёпот ветра в листве.       Он почти сокращает расстояние между их лицами, и ему почти это удаётся.       Но чей-то голос прерывает их. Санеми не видит, кто это, но Незуко отводит взгляд от него и смотрит вперёд.       И он видит это; он видит, как улыбка расцветает на её лице, как блестят её глаза, когда она наблюдает за тем, как семья, которую она боготворит, резвится друг с другом на поле впереди.       В этот миг Санеми отчётливо понимает, что не смог бы увести её с собой. На мгновение он позволил себе поддаться эгоистичной фантазии, но реальность никогда не была благосклонна к нему.       Здесь у неё была любящая семья, и они все заботились друг о друге.       Он же мог увести её в НИКУДА.       Ни друзей, ни семьи, которая поддержит в трудную минуту, ни радости общения, ни счастливых моментов, ни вкусных блюд, ни воспоминаний, которые можно было бы создать вместе.       Всё, что судьба уготовила ему, — это лишь пустота, разбитое сердце и измученная душа, жаждущая любви, заботы и дружбы, но слишком опустошённая, чтобы отдавать их.       Если бы он предложил ей уйти с ним, она бы согласилась. Согласилась бы, потому что знала, как сделать его счастливым.       Она была целителем, человеком с золотыми руками и большим сердцем. Она видела, когда что-то шло не так, и своими умелыми действиями и искренним состраданием помогала избавиться от боли и залечить душевные раны.       Санеми вздыхает.       Незуко устремляет на него взгляд, и он отвечает ей редкой, но искренней улыбкой. Затем, мягко сжав её руку, он нежно касается губами её макушки.       Их краткий момент близости длится лишь мгновение, после чего они расстаются, и Санеми уходит.       И Незуко остаётся наедине с вопросом: не было ли это лишь очередным ускользающим воспоминанием, затерянным в глубинах её сознания.