Sunbeam

No words are spoken but I hear your name.

— Очако… Очако-чан, проснись!       Урарака дернулась, неприятно стукнувшись локтем о край парты, но она этого почти не почувствовала. Перед глазами после того, как рассеялась сонная пелена, возникла Химико, вопросительно вглядываясь в нее. Тога не дала девушке прийти в себя, подхватывая ее руку: — Очако! — отчеканила она. — Осторожнее ведь надо, глупенькая. Сильно ударилась?       Боль пришла запоздало, и девушка на автомате потерла место ушиба. Тога чуть склонила голову в немом вопросе, моргая лупатыми глазами. — Урарака, все хорошо? Приснился плохой сон? — Не помню, — наконец отозвалась она и оглянулась.       Они сидели в классе, в самый разгар перерыва. Одноклассники шумно переговаривались между собой, баловались и смеялись. За окном солнце уже миновало зенит, безоблачный небосвод простирался за горизонт, а теплый весенний воздух слабо трепал страницы тетрадей. Растерянно помотав головой, она обратила внимание на Изуку и Бакуго, о чем-то спорящих, и похлопала себя по щекам. — Что-то я сильно в сон провалилась. Как будто все еще сплю, — хмыкнула она. — Потому что Очако нужно было спать накануне, а не засиживаться допоздна, — поучительно выдала подруга, легонько тыча в пухлую щеку.       Девушка шутливо отпихнула от себя руку Тоги, протестуя.       Они говорили, казалось, целую вечность: точнее, Химико болтала без умолку о мальчиках и птицах, о центре переливания крови и предстоящих экзаменах, а Урарака внимательно слушала, периодически подвисая на какой-нибудь детали в одежде подруги. Обе они, как и все остальные, носили одинаковую школьную форму, однако Тога обожала дополнять образ чем-то ярким: брошь с красными маками, значок с воробушком, или, к примеру, сменит одно бисерное колечко на другое, или наденет сразу два, а то и все десять. Сегодня на ней красовались три розовые заколки с сердечками, непривычно открывавшие половину лица. Очако провела пальцами по волосам — ее челка тоже была подколота. — О-ча-ко, — протянула она, укладывая руки под подбородок. — Ну ты совсем меня не слушаешь.       Она обиженно поджала губы и продолжила настойчиво сверлить взглядом Урараку. Та, виновато улыбнувшись, ответила: — Извини, Химико… я сегодня какая-то рассеянная. — Да я уж заметила. — Эй, вы двое! — раздался голос Ашидо с другого конца класса. — Я, Каминари, Тсую, Кьека и Аояма идем в караоке, вы с нами?       Тога, не раздумывая, ответила согласием, но радость ее тут же сменилась тоской, когда она посмотрела на Очако. — Я… мы… я не знаю, Очако-чан сегодня странно себя ведет, наверное, в другой раз. — Нет, нет, мы пойдем! — запротестовала она. — Я немного не выспалась, извините. Все в порядке, Химико.       Ашидо показала большие пальцы и подмигнула, возвращаясь к перекусу. Тога сложила брови домиком и осторожно обняла подругу, бережно притягивая к себе: — Что случилось, моя милая Очако? Кто-то тебя обидел?       Ее объятия были такими теплыми и родными, что Урараку вновь потянуло спать. От Тоги пахло пудрой и утренним солнцем, острые ноготки проходились по коже головы, вызывая трепетные мурашки. Девушка прижалась сильнее, обнимая в ответ и отрицательно кивая: — Нет, не обижали. Просто странное чувство, и не описать по-другому. — Давай позову Изуку-куна? Может, он рассмешит тебя? — Не стоит. Я в порядке. Посидим так еще? — А то! — оживилась девушка, крепко сжимая ее. — Другое дело, ненавижу, когда ты грустишь!       Химико потерлась о макушку подруги щекой. Раздался звонок, объявивший продолжение занятий.       Уже после ребята направились в караоке. Звали и остальных, но у каждого нашлись какие-то свои дела, так что небольшой компанией было решено немного понадрывать связки, перекусить и развлечься в аркадных автоматах. Сняв комнату и заказав закуски, каждый по очереди выбирал любимые песни. Химико выбрала зажигательную песню про любовь и исполняла ее ужасно фальшиво, тем не менее, она ничуть не стеснялась и веселилась, когда веселились другие, порой нарочито переходя на тональность выше или ниже, или наигранно кривляясь под стать тексту песни. Улыбка не спадала с лица Урараки, а иногда она и вовсе пускала слезы со смеху. Все не скупились на аплодисменты такому шедевральному исполнению. Девушка театрально раскланялась и похихикала, тихонько позже шепча подруге: — Как хорошо, что мне удалось тебя развеселить!       Урарака покивала и поблагодарила ее. Когда каждый желающий похвастал навыками сольного исполнения, дело дошло до безобидного баловства, когда по двое-трое уже не просто пели, а соревновались, кто громче переорет текст. Надорвав животы от смеха и переполнив их едой, было принято решение перестать спускать деньги на музыку — вместо этого спускать их в автоматах. Если в песнях никто не был ровня Кьеке с превосходным голосом, то в «Танцевальной Революции» лидерство одерживала Ашидо, собирая вокруг компании толпы зевак, что с удовольствием наблюдали за профессиональными движениями. Тога и Урарака предпочитали менее энергозатратные виды автоматов, соревнуясь в файтингах или расстреливая инопланетных монстров из космических бластеров. Им даже удалось накопить достаточно билетиков, чтобы обменять их на небольшие плюшевые игрушки медвежат — коричневого и желтого, которыми они обменялись друг с другом.       Смеркалось, все принялись расходиться по домам. Попрощавшись с остальными, девушки направились на смотровую площадку, откуда открывался превосходный вид на весь город. Химико балансировала по невысокой балюстраде, а Урарака шла рядом и была готова подхватить неугомонную в любой момент. Когда они пришли к цели, солнце уже почти село за горизонт. На востоке небо потемнело, и даже можно было разглядеть парочку мерцающих звезд, а солнечный свет окрасил кучевые облака в насыщенный персиковый цвет. Город светился, как и улыбка Тоги, тычущей пальцем то в полоску заката, то в искрящиеся огни вечернего города.       Урарака почувствовала жгучие слезы на мягких щеках. Она крепче сжала медведя в руках, не отрывая взгляда от нее. Химико обернулась к ней, и удивление отобразилось на ее прелестном лице. Мягко улыбаясь, она проговорила: — Ты плачешь от того, что я миленькая, правда? — Да. Самая милая во всем мире. — Очако, пора просыпаться, — кивнула она.       Урарака распахнула глаза. Она была в своей квартире, просторной и богато обставленной, с задернутыми шторами, почти не пропускавшими свет за окном, кроме протиснувшегося луча света. Лицо было мокрым от слез, сердце бешено колотилось, стремительно подкатывала тошнота. В нос откуда-то ударил запах железа, запах крови, яркий и раздражающий, перед глазами заплясали пятна, стремительно сменяющиеся образами умирающего бледного тела, холодеющего с каждой секундой, улыбка на молодом девичьем лице которого застыла посмертной маской, и Урараку стошнило прямо на паркет.       У нее были несметные богатства, потому что она старательно строила новый мир своими руками, своей причудой. Но ни богатства, ни старания, ни одна причуда не были способны вернуть ей Тогу Химико.       Она кротко взвыла, следом вырвался гортанный рев. Давая волю слезам, она разрыдалась в темной комнате в полном одиночестве.

My soul is broken, my body is in pain

Now that I know that this won't go away.