Мои демоны

Под ножом я сдался Невинность твоя, чтобы поглотить Ты отрезал ее И ты наполнил меня ненавистью В тишину, которую ты послал меня В огонь, поглотивший Ты думал, что я забуду Но это всегда в моей голове (Starset: Monster)              Я проснулся от невыносимой головной боли. Я лежал на больничной койке, а над моим телом висело много трубок. Аппарат искусственной вентиляции легких активно гонял воздух по моим дыхательным путям. Я чувствовал себя слабым и бессильным. Я пытался открыть глаза, но не смог. Как слепой был… Я глубоко вдохнул и попытался говорить, но не мог найти голоса. Как будто немой… Я лежал там часами, чувствуя то, чего не мог увидеть или выразить. Звуковые сигналы машин рядом со мной дали мне понять, что я в больнице. Последнее, что я помню, это то, как мой брат набросился на меня и несколько раз ударил ножом. Еще лицо порезал. Я думал, что это конец, но мне кажется, что меня спасли соседи.       Рядом были чьи-то голоса. Я не мог понять, о чем они. Я хотел сказать им, что не сплю, но все еще не мог найти своего голоса. Голоса так же внезапно прекратились. Похоже, что в палате были врачи, и они вышли. Я попытался сесть, но резкая боль в лице меня остановила. Я откинулся на кровать и застонал. Мое лицо пульсировало с каждым ударом сердца. Я оглянулся по комнате, отыскивая Джеффри. Я боялся, что он вернется и доведет начатое до конца. Но в палате больше никого не было, кроме меня.       Я не понимал, сколько времени прошло, но, похоже, в таком состоянии я уже очень давно. Мое лицо пекло и чесалось от швов, которые стягивали кожу. Я все чувствовал… Наверное, я часами лежу на операционном столе, когда врачи пытаются восстановить мою внешность. Похоже, что эти шрамы будут теперь у меня до конца жизни…       Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоить себя. Я медленно приподнял руки, чувствуя повязки на лице. Я сделал еще один глубокий вдох, пытаясь успокоить себя. Я снова оглянулся по комнате, пытаясь вспомнить как можно больше случившегося. Я вспомнил тот день, когда мы с родителями забрали Джеффри домой, они мне чего-то не договаривали, я это чувствовал. Молчали они о том, что случилось с моим братом. Списывали все на несчастный случай. Он почти не разговаривал весь вечер. А потом та страшная ночь, которая навсегда запечатлелась в моей памяти. Я глубоко вдохнул, стараясь не заплакать. Мой брат убил наших родителей и пытался убить меня. Я чувствовал, как на моих глазах выступали слезы, когда я вспоминал ужас, охвативший меня в ту ночь. Он порезал меня, как мясник, а потом оставил стекать кровью.       Обнаружив в себе силы, я сел на кровати и медленно прикоснулся к своему лицу. Несмотря на капельницы, я медленно поднял руки и снял с себя бинты. Я чувствовал, что на лице были шрамы, но до конца не хотелось во все это верить. Я хотел увидеть свое лицо, поэтому медленно поднялся, чтобы подойти к зеркалу. Но когда я увидел свое отражение, у меня был шок. Всё было страшнее, чем я представлял. Мое прекрасное лицо превратилось в месиво. На кашу из крови и ран…       В палату вошел невролог, услышав мой плач.       – Мальчик, не волнуйся. С твоим лицом будет все в порядке, впереди еще несколько операций. Ты родился в рубашке, – властным голосом произнес врач.       Я медленно взглянул на врача и понял, что ужас начинает охватывать меня еще больше. Я прекрасно знал, кем был этот человек и мне было не по себе. Давно ходили слухи по всему городу, что он занимается нечистыми делами в медицине. Никто не мог подтвердить это на официальном уровне, но я считал, что его просто покрывают. Мне было страшно от того, что стану объектом его экспериментов, ведь поймал на себе его заинтересованный взгляд, в котором я разглядел нотки садиста.       – Спасибо… – я сделал вид, что ничего не подозреваю и улыбнулся. – Спасибо, что спасли меня…       Он ушел, но я понимал, что не могу позволить персоналу этой больницы дать возможность поиздеваться над моим братом. Я должен сделать хотя бы что-то, чтобы этому помочь, когда появятся силы…       Через несколько дней мне стало лучше. Врачи были удивлены тем, как силы быстро ко мне возвращаются, но я чувствовал, что что-то было не так. Что-то мне не договаривали, и я видел странные взгляды медицинского персонала на себе. Наверное, они уже все знали, чей я был брат. Иногда мне было не по себе от этих взглядов. Не смотря на то, что Джеффри сделал со мной, я все еще его любил и решил после выписки найти его и остановить, ведь я понимал, что это под силу только мне. Я должен все преодолеть…       Сев на медицинской кровати, я взял в руки свой телефон и стал читать новости. Я догадывался, что там будет, и моя интуиция меня не подвела. Средства массовой информации уже активно писали о неуловимом серийном убийце, который по ночам охотится на тех, кто бодрствует. Я сразу понял, что это был мой брат, когда вспомнил то, что он мне сказал перед тем, как вонзить в мою грудь нож.       Я не мог оторвать взгляд от тех фото, которые были опубликованы в сети. Хотя они были размыты цензурой, я и так понимал, что там. Молодая девушка лежала на спине, ее глаза застыли от шока. Ее рот был открыт, «улыбка» вырезана почти до ушей. Кровь… Много крови… Я чувствовал, что вместо гнева во мне поднимается настоящий животный страх, поскольку свидетели долго не живут, как бы это ни с цинизмом звучало.       Меня уже не пугало мое отражение в зеркале. Мое пошрамированное лицо меня не пугало, как раньше. Я могу сказать только то, что Джеффри изрезал не мое лицо, а мою душу, настолько мне было больно. Трудно было поверить в случившееся. Я все еще любил своего брата, хотел увидеть и поговорить с ним. Мне его не хватало. Я хотел спросить, почему он это сделал, что его к этому подтолкнуло…