Цветы

Цветы ― очень нежные создания. Одно неверное действие, одна утерянная или лишняя капля воды, один утраченный или избыточный час нахождения под солнцепёком, и они погибают. Именно поэтому они требуют трепетного внимания, тщательных ухаживаний и достойных условий для жизни. Не каждому удаётся взрастить свой цветок, да ещё и обеспечить ему существование на долгие годы. Это поистине непросто: лишь у немногих имеются терпение и твёрдый стержень, так необходимые для многолетнего цветка. Кроме того, он способен подвергаться влиянию других, например, зачастую глубоко обиженные на жизнь прохожие или представители старших поколений порой не могут удержаться от гадкого соблазна оторвать один лепесток, сжать в своей руке и бросить вниз. Дабы избежать участи уничтоженного цветка, некоторые прячут свои цветы от нежелательных глаз. Видимо, на белом свете всё-таки остались души тех, кто по-настоящему дорожит своим растением. Цветок двух юных людей, о коих сейчас пойдёт рассказ, приступил к сотворению в их самую первую встречу, на балу-маскараде. И зародился он не благодаря нынешним пошлостям и поиску удовлетворения извращённого желания; не благодаря сладострастным словам и грешным касаниям; не благодаря социальному статусу и материальным благам. Для того, чтобы белая лилия пустила свои корни в землю, хватило одного лишь взгляда. Вы можете возразить и заявить о том, что в человеческих глазах ничего магического нет и никогда не было, но я подозреваю Вас в поспешности и формальному подходу к их изучению. Возможно, Вы особо никогда не пробовали погружаться в чьи-либо глаза, всматриваться, пытаться отыскать в них неповторимую красоту. У молодых влюблённых пересеклись могучий, великий дуб и аккуратный жёлудь, упавший с него. ― Дюк, ― кратко представился юноша, не отрывающийся от мягкого взгляда спутницы. ― Мелисса, ― с застенчивой улыбкой ответила девушка, точно так же зачарованная глазами напротив неё. Её ресницы, напоминавшие маленькие веера, нежно трепетали и говорили больше, чем это могли себе позволить слова. С каждой проходившей секундой становилось более очевидным то, как расширялись зрачки обоих. Они походили на чёрные дыры, поглощающие всё на своём пути ― пугающе и в то же время интригующе. Их руки сами собой обвились вокруг друг друга, а прикосновения были такими ласковыми, такими бережными, такими уважительными, будто они оба прекрасно знали, что созданы из хрупкого стекла. Они поплыли в медленном танце, как плыло бы облако по небу. Их взгляды действительно приклеились, и прервать эту интимную связь казалось преступлением, ведь эта нить ― не что иное, как соединение двух душ. Влюблённые, словно под единомыслием, отбросили все физические оболочки и зрели вглубь. Им не нужно было знать ничего более, не нужно было знать, что скрывается под праздничными масками. Они отдались этому щекотящему грудь чувству и тем самым приняли их растущий цветок. * * * Белая лилия росла, росла как на дрожжах, словно игривое пламя после подлитого масла. Переживания Мелиссы и Дюка только укрепляли росток, прибавляли в цветке уверенность. Однако и поцелуи служили отменным удобрением. Их первый раз запомнился им навеки. Что он, что она с мечтательной улыбкой воспроизводили в памяти этот момент: рука Дюка со всей существующей осторожностью легла на подбородок Мелиссы и подняла его, они оба неторопливо преодолели ничтожные сантиметры, и губы соединились в целомудренном поцелуе. Мягкость и тепло губ вынудили их расслабиться, блаженно прикрыть глаза и наслаждаться таким особенным мгновением. Вторая ладонь юноши любовно приземлилась на худенькое плечо девушки, а та в свою очередь заключила его в свои робкие объятия. И вновь действия превзошли всякие слова. Когда же они закончили, с тихим вздохом Дюк отстранился и с громко стучащим сердцем посмотрел на Мелиссу, чьи щёки налились скромным румянцем. После оказания подкормки своему цветку, они принялись гулять по пышному, пусть и небольшому саду. Но даже тогда их мысли были заняты отнюдь не красой окрестностей. Мелисса как бы невзначай дотронулась до тёплой ладони Дюка. В ответ он мягко вплёл свои пальцы в девичьи и надёжно сжал её ручку, вызывая скромную улыбку Мелиссы. * * * Но любовь молодых вызывала положительные эмоции, к несчастью, только у них самих. Общественность впала бы в шок, стоило бы ей узнать новость о том, что два представителя знатных, враждующих друг с другом семей состоят в отношениях. Но им самим было абсолютно не важно их происхождение: цветок, а точнее его корни, стали настолько крепкими, упрямыми и сильными, что вырвать его было непосильной задачей. Не согнулась лилия даже после давления со стороны родителей Мелиссы, когда отец так старательно вынуждал её выйти замуж за более «завидного» жениха, нежели Дюк. Глупый же ты человек! Разве можно полюбить насильно, способен ли расцвести цветок в таких обстоятельствах? Какой же толк в браке без любви? Какая же радость в том, чтобы просыпаться каждый божий день в постели с человеком, к которому ничего, кроме холода и чувства долга, не испытываешь? Но сколько бы ни спорить об истинной любви с одержимым выгодой, до него ничего не дойдёт. Его можно лишь пожалеть, что он выбрал заведомо одинокую жизнь. Мелисса предпочла бы быть растерзанной заживо, сброситься с высочайшей башни, забраться в змеиную нору, пуститься на муки к разбойникам, нежели выходить замуж за нелюбимого человека и оставшееся существование пребывать в трауре и разочаровании. И пусть далее история шла по кровавой дорожке, в конце концов, возлюбленные достигли своего. Добровольно кинулись в распростёртые объятия смерти, отправились в далёкий загробный мир во имя своей любви. Их лишённые жизни тела лежали подле друг друга. Хоть и многолетние войны двух семей прекратились, это стоило гибели двух до безумия любящих людей. И многие оплакивающие их кончину смогли задуматься кое о чём важном, помимо решения политических дел и воссоздания золотых статуй умерших: о том, как всё-таки важны цветы в жизни каждого, какую силу они могут иметь, силу, не знающую предела и действующую даже после разлуки с белым светом. Пришло время хоронить влюблённых, и каково же было удивление людей в тот момент, когда они не смогли расцепить их тела. Причиной этому стали чересчур крепкие ростки, возникшие из их сердец и соединившиеся в один единый зелёный бутон. Не осмеливаясь рушить гармонию, они решили понаблюдать за действиями зародившегося цветка, удастся ли ему раскрыться, или же это просто аномалия. Спустя несколько дней белая лилия широко распустилась, показывая свои пышные лепестки и чистый, невинный аромат. Невзирая на потерянную физическую оболочку Мелиссы и Дюка, свидетельство их праведных чувств оставалось нетронутым ещё долгое время. Никто и ничто не было в силах вырвать этот цветок. Видимо, на белом свете всё-таки остались души тех, кто по-настоящему дорожит своим растением…