* * *
31 октября 2024 г. в 09:11
Семь лет — немалый срок. Для волшебников светлой гильдии «Хвост Феи», попавшихся в ловушку острова Тенрю, эти годы пролетели как один миг. Кажется, только вчера проходил экзамен на старшего волшебника, который закончился столкновением с одной из темных гильдий их королевства и появлением монстра из древних легенд. И вот уже полгода ты пытаешься привыкнуть к тому, что тебе всё так же восемнадцать, а миру и людям в нём несколько больше.
— Вы слышали? Поговаривают, феи в этом году планируют устроить «Фантазию» с не меньшим размахом, что был при Макарове! — воскликнула тётушка, обращаясь к своей знакомой.
Кана не знает эту женщину, как и многих других людей в этой ново-старой Магнолии. Некогда родной город кажется чужим, и это выбивает и так нетвердую почву из-под ног девушки. Рука сама собой тянется к сумочке с припрятанной в ней флягой, но на бедре пусто. Сумочка осталась на Тенрю, а за спиной у Каны только походная сумка, заполненная немногочисленными пожитками, и так и не дописанное прощальное письмо с извинениями перед согильдийцами. Девушка отдёрнула руку, сжав подрагивающие пальцы в кулак.
Ей почти нестерпимо хотелось ощутить на языке терпкую сладость вина, почувствовать, как алкоголь жгучим теплом упадет в желудок, но нельзя. Нельзя! Иначе она, как последняя неудачница, нажрётся в сопли и передумает уходить из гильдии. Снова. Она уже пятый месяц кряду порывается уйти, да всё не решается. То момент неподходящий, оставшиеся в гильдии ребята только-только оправились от многолетнего траура по ним, то денег на жизнь совсем не осталось и надо срочно подзаработать на парочке не слишком пыльных заданий, то новоявленный папаша, припозднившийся со своими родственными чувствами на десяток лет, хвостом за ней ходит.
Впрочем, Гилдартс вновь свалил на задание, даже не простившись по-человечески. Согильдийцы заняты хлопотами с организацией триумфального возвращения главного годового события для гильдии — парада «Фантазия», и никому до ухода Каны не было дела.
— Кана? — настиг волшебницу оклик от той, кого Кана предпочла бы никогда в жизни больше не видеть и не слышать. — Ты собралась пойти на задание накануне «Фантазии»? Серьёзно?!
Кана замерла, проклиная свою проклятую удачу. Вцепилась в темно-каштановые волосы, издав разочарованный стон. Непередаваемый словами, та самая интонация, присущая голосу Лары Дреяр в любом возрасте, прошлась хлестким ударом по остаткам гордости волшебницы.
— Лара, давно не виделись, — насквозь фальшиво усмехнулась Кана, ощутив себя последней неудачницей.
Смотреть на Лару снизу вверх непривычно. Девчонка вымахала под стать своему папочке-драгонслееру. Шпала каких поискать, ещё и на каблуках, будто сбежала из-под пёстрого крыла мастера Синих пегасов. Уложенные в художественном беспорядке светлые локоны, чуть-чуть не достающие до плеч. Брючный костюм такого притягательного винного цвета. Лара Дреяр с возрастом стала только краше, и Кану, никогда не гнавшуюся за красотой, осознание этой мысли только сильнее раздражает.
Лара Дреяр никогда не дружила с Каной Альбероной, хотя у них и было немало общего, а шансов если не сдружиться, так хотя бы вежливо друг друга игнорировать выпадало немало. И каждый выпавший шанс Кана отвергла. Она Лару ненавидела до дрожи и кровавой пелены перед глазами. Это тёмное чувство вспыхнуло в Альбероне адским пламенем давно и не собиралось угасать.
— Так куда ты собралась, Кана? — Лара проигнорировала откровенное недружелюбие Каны, продолжая смотреть на неё с вымораживающим спокойствием. — Мастер же просил никого не уезжать до конца фестиваля урожая. Мы ведь так и не отметили толком ваше благополучное возвращение!
Вокруг них шумела толпа до неприличия радостных горожан. Люди радовались празднику, шутили и смеялись, совершенно не замечая двух волшебниц в одном из проулков. Над их головами раскинулись разноцветные гирлянды из бумажных фонариков, лент и самых настоящих цветов. Фонарики в виде улыбающихся тыкв ехидно ухмылялись, стоило Кане ненадолго отвести взгляд от своей давней соперницы. Соперницы, что знать не знала ни о каком соревновании и просто жила как ей хочется, пока Кана сгорала в своей ненависти, захлебываясь ядом горькой зависти.
— Я ухожу, как и собиралась ещё до начала экзамена, — неожиданно для самой себя глухо произнесла Кана.
Она ожидала насмешки или презрительно-торжествующего хмыка от Лары, но та выглядела такой растерянной, что Кане почти нестерпимо захотелось ударить Фейское Высочество, лишь бы стереть это непонимание с хорошенького личика волшебницы.
— Вот не надо сейчас прикидываться, что ты удивлена! Не ты ли, Высочество, сказала, что гильдии не нужна такая неудачница, вроде меня? Можешь позлорадствовать, своего ты добилась!
Лара отрицательно покачала головой, отведя взгляд в сторону. Плечи покрытые винного оттенка пиджаком поникли. Слова полные злости и застарелой ненависти встали Кане поперёк горла. Высочество тяжело вздохнула, выглядя при этом как искренне раскаявшийся в своих не самых благовидных поступках человек. Для той Лары, которую привыкла видеть Кана, подобное поведение было совершенно немыслимым. Чтобы заносчивая принцесска и признала свою вину и стала извиняться без пинков недовольной безобразным поведением подруги Леви? Когда такое вообще было?! Да никогда, на памяти Каны, до сегодняшнего дня.
— Мне не стоило тогда высказывать всё настолько грубо и резко. Ты неплохая волшебница, Кана, но не думаю, что ноша старшей волшебницы была бы тебе по плечу… Прости, если сможешь?
Кана рассмеялась. Может, у Ларочки за давностью лет воспоминания-то малость поистёрлись, но для Каны тот разговор был не так уж давно. Она слишком хорошо помнила, насколько груба была Фейское Высочество и такое невнятное «прости» ничего не исправит.
* * *
С самого объявления списка участников экзамена на старшего волшебника Кану не отпускала нервная дрожь. Она участвовала в этом экзамене четырежды и раз за разом проваливалась, уступая более сильным и ловким кандидатам. И если проиграть Титании или Дьяволице Миражанне было даже в каком-то смысле не так обидно, а против Мистгана, которого она никогда в глаза-то не видела, ей было нечего поставить, то на последней попытке было откровенное позорище. Кана выбыла после первого же испытания, сама не успев осознать, почему провалилась. И теперь, когда ей дают очередной шанс испытать её проклятую удачу, Кана совершенно не ощущала радости. Только глухое отчаянье. Когда в соперниках названо сразу столько сильных волшебников их поколения, поневоле задумаешься, а стоит ли вообще пытаться? Или лучше сохранить остатки гордости, сразу отказаться и не позориться перед остальными? Застряв в мучительных раздумьях, Кана пару раз приложилась к початой бутылке вина, мрачно наблюдая за тем, как другие разыскивают себе напарников среди не задействованных в проведении экзамена согильдийцев. Огненный убийца драконов Нацу Драгнил, не раздумывая, выбрал напарником своего извечного спутника — синего кота Хэппи. Ледяной волшебник Грей заранее подсуетился, припомнив Локи, оказавшему одним из двенадцати духов зодиака, их старое соглашение, что если одного из них выберут, то другой подставит дружеское плечо. Громовержцы, как всегда, решили всё между собой, но Кана даже и не собиралась думать в сторону свиты Фейского Высочества. То, что Кана терпеть не может Лару Дреяр, ни для кого в гильдии не являлось секретом, и ближайшие друзья Лары — Громовержцы явно не станут ей помогать. Скорее наоборот, сделают всё, лишь бы обидчица Высочества поплатилась. Как же Кану это бесит. Не гильдия, а игровая площадка для амбиций потомков мастера Макарова с подтанцовкой из друзей-соратников! Девушка без особой надежды оглядела гильдию. Она ещё не решила, будет ли участвовать, но времени на раздумья практически не осталось, нормальных напарников, с которыми у неё был хоть какой-то шанс честно пройти испытания, уже разобрали. Остались только бесполезные придурки из массовки и те, кто в жизни не согласится ей помочь, независимо от того, в каких они отношениях. Примерно на третьей бутылке Кану посетила гениальная идея. Если нельзя пройти испытания честно, то почему бы немного не смухлевать? Мастер Макаров же не запретил сыграть на слабостях некоторых экзаменаторов, вроде того, что Громовержец скорее себе локти сгрызёт, чем будет всерьёз драться со своей драгоценной доченькой, так кстати не участвующей в экзамене на старшего волшебника. На трезвую голову Кана в жизни не решилась бы просить о помощи Лару Дреяр. Даже вино, говорившее за девушку сейчас, не смогло в полной мере притупить годы ненависти и зависти к Фейскому Высочеству, но Кана была слишком пьяна, чтобы не попробовать. — А… Повтори ещё раз, кажется, меня настигли глюки от твоего перегара, — после непродолжительного молчания попросила Лара, показательно прикрыв нос рукавом кофты. Кана возмущённо икнула. Взмахнула рукой, совершенно забыв о зажатой в руке бутылке. Узкое горлышко легко выскользнуло из слабо сжатых пальцев. Тонко звякнув, зеленое стекло брызнуло в разные стороны. Лара отшатнулась, брезгливо скинув с носков замшевых туфель липкие осколки. — Знаешь, можешь не повторять! — Лара не дала Кане и рта раскрыть. — Раз уж от меня хоть что-то зависит, то я никак не могу себе позволить, чтобы у нас в гильдии кто-то вроде тебя стал старшим волшебником. Тон, как и снисходительный взгляд малолетней нахалки Кане совершенно не понравились. Её ненависть к Ларе никогда не имела под собой особых обоснований, но в моменты подобные этому, когда девчонка приподнимала маску милой девочки, Кана лишь уверялась в правильности своих выводов. Вредная избалованная принцесса слишком много о себе думала. — Вроде меня? Это какой?! — нахмурилась Кана, пошатнувшись. Вино так не вовремя дало в голову, путая мысли. Девчонка фыркнула, вызывающе вскинув подбородок. Она самую малость была ниже Каны, но даже так как-то умудрялась смотреть на волшебницу сверху вниз. Будто Кана Альберона не больше чем липкое винное пятно у туфелек Фейского Высочества. Отвратительное умение. — Заливающей свои беды алкоголем тряпке? — издевательски протянула Лара, гневно сверкнув бесстыжими серыми глазами. — В себе сначала разберись, а потом на чужом горбу к заветным мечтам ползи! Сказав это, Лара круто развернулась на каблуках. Осколки жалобно хрустнули под подошвой туфелек, разбивая в мелкую крошку надежды Каны пройти экзамен.* * *
— А нужно оно тебе… Моё прощенье-то? — спросила Кана, отсмеявшись. Вдруг нахлынувшие воспоминания отрезвили. Лара ничего не ответила, но по сверкнувшему льдом взгляду и так было ясно — не нужно. Справедливости ради, Лара никогда не задевала Кану первой кроме того случая перед экзаменом. Это Кана как возненавидела девчонку с первых мгновений нахождения той в гильдии, так и продолжала практически демонстративно пестовать свою ненависть. Будто Лара Дреяр была ведьмой ниспославшей на голову несчастной Каны Альбероны тысячу бед. Нет, просто у Лары в жизни было всё, что так отчаянно хотела получить сама Кана, но ей никак это не удавалось: признание и гордость отца, верные друзья, способные простить даже самые дикие и некрасивые выходки, сильная магия и даже статус старшей волшебницы ей покорился. В прежние времена Альберону трясло бы от бессильной ярости и злобы, а вино, не способное заглушить адское пламя ненависти, лилось бы рекой, не принося ни облегчения, ни забытья. Однако сейчас что-то надломилось в Кане, словно ни черта не способное исправить невнятное извинение вскрыло нарыв, и отравляющий душу гной наконец-то вытек, освобождая Кану от груза обид.
