Ласточка-убийца

      Геральт молчал. Рядом с ним стояла Трисс Меригольд сдерживая слёзы. Йеннифэр держалась подальше от них. в гробу напротив… лежал Лютик. Мертвый, безжизненный. Цири стояла близко к гробу и смотрела на погибшего барда. С грустью, с великой тоскою, по другу.       — Лютиииик… — протянула Цири, мрачным голосом. Она прикоснулась к его холодному лбу. Тяжело вздохнув. — Прости меня… Что не смогла тебе помочь, это моя вина. Лютик. — Цирилла виновно понурила голову, над ним.       Геральт подошел к дочери и положил руку ей на плечо. — Не вини себя. Ты сделала все, что могла, — Цири повернулась к Белому Волку и обняла его. Заплакала, тихо       Йен равнодушно смотрела на тело Лютика. Молчала, чтобы не наговорить лишнего. Краснолюд Золтан держал лютню в руках, молча протянул ее ведьмаку, когда они с Ласточкой перестали обниматься. — Это честь принадлежит тебе, Геральт.       Белоголовый взял лютню трубадура. Его самую любимую. Он немного побренчал на ней, а затем уложил в гроб погибшего друга.       Трисс положила какое-то ожерелье, которое принадлежало Лютику. — Прощай, наш дурной бард. Мне искренне будет тебя не хватать.       Через несколько минут Лютика похоронили, Золтан и Геральт с Цири несли гроб, опустили его в землю и закопали. — Геральт… — Что? — Как мы без него? Он ведь был и мне другом. А ты с ним знаком был, когда я еще не родилась даже. Это несправедливо… — Зираэль не решилась посмотреть на Геральта. — Я. — Это, тоже большая потеря для меня, Цири. Но мы справимся. Уверен. ***       Девушке было ужасно стыдно, совесть не давала покоя ни дня. От нее не убежать. Никуда не деться. — Геральт! Геральт! — вскричала Цирилла из своей комнаты. Ведьмак мигом прибежал к ней и посмотрел на дочь.       — Я…это я убила Лютика… — с большим трудом призналась она. — В порыве гнева. Геральт, я не могу простить себя за это… Понимаешь? Не знаю, что нашло на меня! Но я убила Лютика, я! — кричала Цирилла.       Ведьмак удивленно посмотрел на дочь. Он молчал, не зная, что сказать. Цири сверлила его взглядом, полного вины, отчаяния. — Цири… не знаю. не знаю, что и сказать. Не ожидал… — Прости меня, Геральт. Позволь мне… побыть одной…       Цири задумалась, представила себе острова Скеллиге и переместилась. Вместе с одеялом и шапочкой Лютика. Которую он носил. Зираэль оперлась о дерево, из глаз полились горькие слёзы. Слёзы сожаления.