Разрушенная мечта

Многие живут в иллюзиях. Кто-то находит в них спокойствие, кто-то панику, а кто-то любовь — но все миражи когда-то покидали их верных создателей. Болезненно, бессердечно и жестоко бросали их в пучину реальности, а после и в объятия смерти.   Невольно придя в себя посредине улицы от громких сигналов мчащегося на него автомобиля, V2 бросился на обочину. Запнувшись об собственные ноги и пролетев грудью до ограды клумбы, тот с глухим стуков влетает с кирпичную стену. Запуская общую проверку систем, он, ощупывая голову, поджимает ноги под себя и с замешательством оглядывается. Зеленые пейзажи, тихие улочки без привычных звуков войны, небольшие домики по окраинам асфальтированной ровной дороги.   На HUD с оглушительным писком вылетело окно об ошибке. Ах, точно. V2 с горечью вспоминает утерю руки, а его оптика сама собой склоняется ближе к груди и качается из стороны в сторону. Приложив целую когтистую ладонь ладонь к срубу руки, он щупает оборванные провода, осторожно закладывая их внутрь. Непроизвольно щурясь и дергая наполовину обрубленным плечом, машина старается восстановить утраченные в беспорядке воспоминания. Кажется, он ждал своего предшественника на последнем этапе Жадности? Он точно помнил их бой, как V1 использовал на нем его собственную руку, помнил и как скользил по склону пирамиды, как жаркие камни плавили пластины на его бедрах, и как системы кричали о перегрузке и перегреве. Ничего такого не было. Небо было чистым, приятный прохладный ветер щекотал открытые шасси, никаких пирамид и обжигающих песков в ближайших многих метрах не наблюдалось, температура была стабильно "комнатная".   Крылья поднялись и опустились вновь в одно мгновение, оптика сузилась, а рука замерла. Место было странным, похожим на Лимбо, но таким родным, и слишком напоминал ту, потерянную еще много лет назад Землю. Неужто это было его собственное чистилище? Свет опущенной головы загораживает инородная тень, а свыше слышится женский, с едва слышным металлическим скрипом голос:   — Хорошо на плитке сидится? Системы отморозишь, — по обе стороны от скрещенных ног с тихим стуком ставятся две длинные синие и тонкие ноги. Оптика V2 в мгновение сужается.   Он неуклюже тянется за крылья, стараясь нащупать там не ведущей рукой хотя бы пистолет с монетками или дробовик, но ничего не обнаруживает. Машина вскидывает голову и встречается с немного более выпуклой грудной пластиной, скрытой под популярной ранее школьной формой, и увеличенной светящейся оптикой. Несколько раз перефокусировав HUD изображение на нем ничуть не изменилось. Вместо привычно "машинного" V1 над ним стояла абсолютно точно раздраженная женщина. И абсолютно точно женщина-машина.   — Моя оптика выше. — с тяжким вздохом она качает головой, не сильно пнув зависшего в окнах ошибок V2. — Фары... Слепят. — очистив HUD от многочисленных уведомлений, машина, шатаясь, встает. Оперевшись на кирпичную стену позади себя и приложив целую ладонь к оптике, он приподнимает голову на иную машину напротив. — Глупый каламбур. — Очень глупый, лучше затки свой голосовой модуль. — скрестив руки на груди, но все еще не отходя ни на шаг, она качает головой, — не часто встретишь здесь кого-то новенького, особенно такого... Идиота с рождения. И как тебя сюда занесло? — Плохо помню. Отойди, — несильно толкнув неизвестную целой рукой, V2 более свободно расправляет крылья, после продолжая — Что это за место?   Устало раздраженно мотая оптикой и скрещивая руки на груди в недовольстве, синяя машина несколько раз механически чирикает, скрывая тихую ругань, а ее оптика прикрывается сверху в короткой вспышке утомления от компании незнакомца. V2 упирает единственную руку в бедро, повторяя прикрытие ее HUD, когда они встречаются взглядами. Мираж мгновенно вспыхивает, набрасываясь на него. Она хватает его плечи и, пользуясь неожиданностью, бьет о стену позади. — Эй, не повторяй за мной! — мгновенно выплёвывает она, сунув под оптику V2 сжатый кулак. Качнувшись назад, он заносит целую руку для удара, но, увидев ее резко суженую оптику и рефлекторный шаг назад, он скоро опускает пять сжатых пальцев назад. Сейчас не время ввязываться в драки. Особенно, когда у него нет ни оружия, ни ведущей конечности, — Сколько вопросов... Во-первых, я не чаю, что это за место и за какие грехи я здесь, но кто бы сюда не попадал, все после исчезали. Кроме меня... Во-вторых, мое имя Мираж. — V2. Мое имя   Мираж... Мираж, иллюзия, не реальность — довольно плачевное имя. Машина на мгновение сочувствует ничего не понимающей Мираж.   — Бля, где твоя вторая рука?   Кивнув и чирикнув в знак благодарности на ответы на вопросы, V2 неловко отводит голову в сторону, бормоча что-то о нежелании, когда другая машина небрежно хватает его за целую руку, вертя ладонь и проверяя подвижность его пальцев, параллельно выискивая серийный номер комплекта запчастей. Она качает головой от сруба до оставшейся на месте конечности, после приставляя и постукивая кончиками пальцев по ободку HUD.   — У меня есть пара запасок на подобные модели, думаю. В механике я хороша, даже не смей сомневаться в этом. — ее HUD будто начинает сиять ярче, — хотя, возможно, это было лишь игрой воображения V2 — и ему стало неловко отказываться от помощи. Проверив общую работоспособность еще раз, ступив с ноги на ногу и в очередной раз взглянув с многопережившего плеча на Мираж, он издает скрипучий звук, имитируя вздох. — Нравится всякое такое? — Вид безрукой машины — нет, а вот механика — да. — язвительно отвечает она, вскидывая голову и щелкая пальцами по выступу нижний части головы собеседника. Машина поворачивается на одной пятке и, отойдя на пару шагов в сторону домов, поставила руку на бок, а после оглянулась на другого, — Идешь? Я могу передумать в любой момент.   Непроизвольно качнув головой, V2 плетется за ней. Его крылья, качаясь при ходьбе, были слишком тревожно лёгкими от отсутствия оружия, и свободная, совсем не безопасная обстановка немного нагнетала. Но, кажется, Мираж была настроена к нему мирно. Шагая быстрее, алая машина вскоре выравнивает шаг с ней, в неловкой тишине, нарушаемой лишь случайными стуками их плеч, оставаясь рядом. Совсем не удобное молчание вскоре прерывается V2:   — Ты пародируешь людей? — заметив боковым зрением осуждающе и раздраженно опущенную шторку оптики, он спешит поправить себя, — Мы, машины, существуем лишь ради выживания, и одежда нам, как минимум, ни к чему. — Ради выживания? От чего это вам выживать? — она теребит галстук в полоску и с задумчивостью глядит на рядом идущего. — Война. Ад. Другие машины тоже хотят топлива, выживания и крови. Ад — суперорганизм, изменяющий поведение даже машин. Изначально, я должен был нести мир во всем мире, — он качает головой, вновь встречается взглядом с Мираж. Та, неловко и продержавшись едва мгновение, отводит взгляд на плывущие по светлому небу облака. — Ад? Мир во всем мире? Что за религиозная дичь... Ты что, верующая машина? — Раскопки Ада шли во время войны. А потом человечество вымерло, и машины стали выполнять единственную цель — выживание. — он вновь чирикает, опуская голову и сжимая пальцы в кулак. — Забавно выходит... Зная, что все вы встретите свой конец, все равно пытаетесь до конца? Как глупо. — Она щелкает его по верхней части головы двумя пальцами, наклоняя голову в усмешке. Мираж сцепливает руки позади себя, демонстративно отворачивая HUD. — Что? — Что "что"? — на ее, казалось бы, отчаянный ответ, машина лишь вертит головой из стороны в сторону, по привычке касаясь открытых шасси, до сих сохраняющие капли его собственной «крови» — В существовании изначально нет смысла, особенно у машин, зачем все это дерьмо?   V2 еще раз жалеет об отсутствии второй руки. По крайней мере, он мог бы дать собеседнице щелбан. И мог бы согласится с ней простым жестом.   — Во мне заложено, что моя цель — мир во всем мире. Но люли рушили этот "мир". Мое существование бессмысленно, если не понесет никаких плодов. — Мираж тихо перебирает кончиками металлических ногтей по краю головы, на удивление внимательно слушая объяснение собеседника. — Ты считаешь и собственную жизнь бессмысленной? — Погоди, мы пришли. — она неожиданно останавливается, и, бросаясь вперед, — прямо в распахнутое окно одного примечательного дома — волочит за собой и V2, внезапно схватив его за сохранившуюся ладонь. Спотыкаясь уже в какой раз, он громко пищит, вцепливаясь в свою единственную опору в виде Мираж. Повиснув в неловкой позе, он вскидывает голову на замершую с широко расставленными ногами машину, которая изо всех сил держала его единственную руку. Пересечение оптик заставило ее неожиданно отпустить хватку, и голова V2 с громким стуком встречает асфальт.   — Блять... — Мираж издает скрипучий звук, после хватаясь за грудь и живот, сгибаясь в приступе чириканья. Подобие смеха издал и V2, приподнимаясь на одной руке и жалостливо смотря на такое же плачевное состояние другой машины. Она падает на колени радом, упираясь ладонями в землю, ее плечи тряслись и вздрагивали, а спина то поднималась то опускалась в совсем людском хохоте.   Веселье продлилось не слишком долго, ведь тычок в странно мягкую поверхность груди быстро успокоил Мираж.   — Что ты творишь?! Руки прочь! — Что не так? — вспыхивает он за мгновение, предпринимая попытку вскочить, — Люди часто так делали, чтобы успокоить женщин! — Это не значит, что так нужно делать, мудак! Руку помощи даже не проси, — она поднимается грациозным толчком, отряхивая металлические колени и школьную юбку из плотной ткани от уличной пыли, все же протягивая руку помощи распластавшейся по асфальту машине. Немного промедлив, он ударяется оптикой о землю вновь, — уже от отчаянного не понимания, — после упираясь пятью пальцами в неровную поверхность и , свалившись вбок в попытке подняться с неуравновешенными ногами, оказывается в абсолютно идентичном его началу положению. Ладонь Мираж двигается в приглашающем жесте. Униженно опустив HUD, он, подтянув под себя колени и вложив свою руку и подобную синюю, он встает, — Не приемлемо так делать, ты! Черт!   Неловкое молчание после внезапной ругани и все еще сцепленные руки вынуждают Мираж снова говорить: — В окно дуй.... — она отпускает V2 и бредет к указанному месту, перескакивая через низкий балкон и исчезая внутри дома. Его крылья дернулись и поджались вниз, когда тело само собой двинулось ближе к импровизированному входу.   Пройдя широкими шагами мягкую зеленую траву палисадника, машина отодвигает закрывавшие проход шторы и, повторяя за иной, согнулась и пролезла в оконный проем. Его встретила темная, но просторная комната, до верху заваленная всякой всячиной. Спина Мираж маячит около высокого шкафа, с верхней полки которого на нее падает зеленая плата. Ойкнув, она мельком взглянула на нее, после отбросив в дальний угол комнатушки.   С глухим металлическим стуком стопы V2 встречаются с полом самоорганизованной мастерской. В темноте наступив на какую-то валяющуюся деталь, одна лопасть крыла дергается, а его обладатель отскакивает вбок, дополнительно бьясь плечом о стенку. Яркий свет оптики его спутницы освещает растерянную машину. Мираж, подсвечивая пол собственным HUD, пробирается через завалы на полу, после хватая V2 двумя руками и проводя в расчищенный центр комнаты.   — Садись сюда. — она тянет его вниз, падая рядом со скрещенными ногами. Вновь притянув к себе безвольника, она щупает провода оборванной руки. — Ты тоже считаешь и свое существование бессмысленным, Мираж? — V2 встречается с ней оптиками, а светочувствительная сетка кричит о излишней нагрузке. Отводит голову не хотелось, даже не смотря на множество окон на HUD. — А зачем мне жить, если никакой "высшей цели" не существует? В конечном итоге, я умру как и все остальные, мои старания в любом случае будут лишены смысла. — она заметно мрачнеет, одним движением вскакивая и перешагивая через груды деталей, направляется к дальним ящикам. — Ничего ни в моем, ни в твоем бытие не имеет смысла. ННи-че-го. — А разум? Человеческая мысль лишь мешает, ищет тот не существующий «смысл». — она скрещивает руки на груди, а ее спина горбится, — Только излишне развитый ум несет за собой разрушения.   Мираж оглядывается через плечо, замечая машину за неловкой согнувшейся позой около единственного свободного от запчастей островка. Она чирикает, издавая продолжительный вздох, после с победой выуживая из ящика целую, вполне приличную на вид, алую руку.   — Считаешь и интеллект бессмысленным? — Ужасающим, а не бессмысленным. Знаешь, не было бы интеллекта, ты бы не стоял здесь передо мной, и разве ваша война и конченая цель выживания не итог избыточного развития? — Она становится совсем рядом, откусывая кусачками лишние и чужеродные провода и металлических пластины, подгоняя начало предплечья под размер V2. — Человеческая жадность породила войны и кризисы. Сильные забирают все у слабых. Человечество на гране своего конца сбилось в одну кучу и жалело лишь конца этой эпохи. — черно-белой пленкой, записанные глубоко в его искусственном интеллекте давние события вновь встают перед его единственным "глазом". Рука непроизвольно дёргается вверх, а туловище с головой поворачивается в сторону стоящей спутницы. — Не было бы интеллекта, не было бы мне подобных, не было бы и вымирания человечества. Они сами в этом виноваты. — Не было бы "лучшего", его бы не отбирали, да и жадность следствие прогресса. Так ты один из ответственных за падение Земли? — она ставит стопу с коротким каблуком на грудь V2 и толкает его в кучу деталей. Машина ставит обе ноге по стороны его тела, ее колени встречаются с полом, а скрытая под юбкой нижняя часть приземляется на живот лежащего. Она возится с изоляцией, скручивая провода между собой и закрепляя их, после укладывая внутрь корпуса и скрывая. — отклонения от стабильного и верного пути развития и прогресса смертоносны. Ты отличаешься от других машин. В твоем поведенческом коде ошибка? Все их высказывания одинаково скучны и самонадеянны.   — Пока мой мир развивается правильно, мое существование будет вечным. Значит... Я буду жить бессмысленно, долго, но мои действия не исчерпают себя в момент моей «смерти». — Ее руки опускаются на грудные шасси V2, а голова сама собой склоняется все ниже и ниже. Их "лбы" встречаются с тихим звонким стуком. — Такая жизнь не встретит разочарования гибели. — Я завидую тебе, —  V2 шевелит новоприобретенной конечностью, проверяя простую подвижность и работоспособность. Кладя новую ладонь на тонкую шею сидящей на нем Мираж, он, вторя людям, поглаживает гибкую поверхность, — Мой предшественник, созданный для войны, проживает короткую, но насыщенную жизнь. Вечное существование не может быть интересным, но не напрасно. — Не может быть таким интересным, хах... Надежность и плоды каждодневных действий важнее поверхностных вещей, — ее пальцы ложатся поверх таких же алых на ее шее, — живя по одному и тому же сценарию каждый день, ты уверен в следующем мгновении, ты уверен и в своей необходимости. Не бывает сценариев без играющего их героя. Как я вижу, твоя рука в порядке.   Она сжимает пальцы, с силой снимая ладонь V2 с себя, и встает одним движением и одним толчком. Ее короткое, неловкое и даже стыдливое движение плеч не ускользает от до сих пор лежащей машины. Мираж слишком скоро возвращается к своему обыкновенному язвительно-грубому настрою, а V2 начинает сожалеть об утраченном.   — Я была немного не в себе. Пойдем, прогуляемся по окрестностям. — она перешагивает обратно к окну, и, остановившись поодаль от него, задумчиво глядит в голубую даль, — здесь не бывает ночи. Всегда светло, тепло и уютно. Я знаю место для отдыха по-лучше, чем моя мастерская.   На этот раз она гораздо более медленно перелезает через оконных проем, ожидая спутника совсем близко, прижавшись спиной к стене и сложив руки на юбке. V2 не заставляет ее ждать, вскоре одним прыжком оказываясь рядом с ней.   — Завидую я вам, военные машины. Такие ловкие. Напомни мне отобрать твой ранец с крыльями, я тоже хочу летать. — Она шевелит плечами, ударяясь одним из них о кирпичную стену, после отталкиваясь и удаляясь к калитке палисадника все дальше. По узкой дороге между «жилыми» домами проносится идентичный уже встреченному автомобиль. Водительское сиденье было пустым, и руль держался прямо, едва ли подруливая под неровности дороги. Мираж упирает руку в бок и двигается толкает приоткрытую калитку плечом, выходя с небольшой территории ее мастерской.   Пока металлические стопы машин не поочерёдно стучали по плитке обочины, искусственный интеллект V2 был занят лишь их недавним диалогом. Начинать его вновь не имело смысла — спутница бы отмахнулась от него, будто разговор и не вовсе не имел значения. Несовершенная песня о любви не может быть сыграна без нее, а странники будут лишь движением к повторению сценария. Иллюзии будут жить, пока их создатель не иссякнет – Мираж будет проживать песню, пока машины не перестанут гибнуть. Кажется, странствие V2 станет последним для Мираж.   ИИ V2 будто дал сбой.   Глюк, ошибка, аномалия и много других слов могли описать всплывшее в нем чувство, свойственное лишь людям: близость. Мираж была ему ни кем, но стала чем-то до отвратительного родной за короткий, сумбурный диалог. Мираж стала единственной близкой из-за подобного друг другу взгляду на мир. Их было двое, о оба против человечного и беспечного взгляда на мир.   Так странное чувство гложило его почти всю смутно отпечатавшуюся на грани сознания дорогу — V2 едва ли не заметил, как Мираж неловко перехватила его ладонь и сплела их пальцы. Машина приходит в себя лишь когда его системы оповещают о не резком смене окружающий среды. Под стопами шумят и стукают мелкие камни, когда два живых механизма пересекают границу галечного пляжа. Морской бриз и мелкие капли бьет по открытым шасси, а Мираж закрывает оптику от налетевших на нее песчинок и брызг. Ее пиджак и галстук бьются и трепещут в порывах воздуха, когда она, крепко ухватив V2 за новую руку, с усилием ступает по гальке, все ближе и ближе к воде. Не сказать, чтобы у него были хорошие отношения с чем-то мокрым и сырым. Но когда его спутница по щиколотки входит в солёную воду, он почти машинально следует за ней, засматриваясь на развивающиеся ткани ее одежды яркие отражения в воде. Невидимая соль оседает между суставами и стыками пучков проводов с внешними покрытиями, ложась на алые детали тонким белым слоем.   День близился к концу. Не смотря на, вероятно, ложные слова встреченной о вечном дне, солнце спускалось к горизонту. Блестящие и сияющие оранжевые, розовые, красные полосы окрасили воду и небо, белесые барашки мелких волн мягко светились в лучах заходящего светила, но разве его единственным светом не была оптика Мираж, сияющая желтым пламенем посреди тихого и спокойного моря?   В ногах V2 вьется стайка мелких рыбок, по случайности заплывая в обнаженные суставы и выступающие пластины его тела, а руки Мираж обхватывают его собственные, втягивая глубже, заходя дальше. Невиданные, совсем человеческие действия, что творила она, почти не отпечатывались в искусственном интеллекте, плавая где-то между его сознанием и опущенными по колено в воду ногами.   — Мы все обо мне да обо мне. Расскажи о себе, — наклоняя оптику в бок в прищуре, она переступает с ноги на ногу. — Я ушел в Ад вслед за V1 — первый прототип военной машины. Он истреблял Ад, не оставлял ничего живого, рушил баланс, мой долг был остановить его, — крики чаек разрезали тихий воздух и шептание низкой растительности галичного пляжа. Приятная компания красила и без того волшебное место, V2 был готов расписаться под словами Мираж о красе этого места, — Я собрал новую руку чтобы усилить себя, неподходящую для битвы машину. Но проиграл. V1 забрал ее и ушел восвояси, а я лишь мог убежать. Второй раз я ждал его к четвертому слою, — Жадность — уже с новой улучшенной конечностью, я встроил в нее трос, и опередил его. — И вновь проебался? — она тихонько чирикает, ее плечи вздрагивают в горькой усмешке. — Не скоординированное падение с пирамиды. Я умер, как ты видишь. — мир вокруг них замирает. Чайки, только пролетавшие над ними застыли, расправив крылья, стая рыбешки застревает между ними и галькой, белые барашки, оцепенев, охладели у их металлических ног, а ветер внезапно затих. Мираж отдергивает от него ладони, отшатываясь назад и сжимая кулаки у юбки, — Ты думала, я не догадаюсь? Весь этот спектакль — иллюзия. — Эй, — она ведет оптикой в сторону, подставляя светящийся участок порывам ветра, — хочешь остаться тут со мной? — Что это значит? — Стать частью этой реальности, — Мира внезапно снова обретает серьезность. Ее плечи напрягаются, а металлические пальцы жмут подобные алые все сильнее. Волна, большая остальных, хлестает ее ноги почти до каемки клетчатой юбки, и Мираж, тут же высвободив одну из ладоней, прижимает ее между бедер, удерживая кусок ткани, — Хочешь получить хорошую концовку своего путешествия? Хотя…   Морской пейзаж раскалывается в оптике V2. Небо трещит по швам, облака разбегаются трещинами и осколками, а с расколов проглядывает черная пустота. Ихор капает небес, заполоняя бушующую воду смоляными каплями. Несколько струек крапает на поднятые светящиеся оптики машин. Мираж оступается о подводные камни, безмолвно крича спутнику о спасении. — Сценарий... Ты, мы нарушили сценарий, V2! — она приближается, хватая его за плечи и встряхивая, а машина едва ее слышит, — V2!   Хватая его за руку, она несется к берегу. Под ее ступнями неслышно из-за урагана и бурного ветра блещут и разрываются ихор и волны. Буря воет, толкая две машины из стороны в сторону и замедляя их бег. Странные слова звенят в голове, море под ними все гневается, а ветер ураганом все же сбивает его с ног. Схватившись за воздух, HUD V2 расширяется, страх внезапного конца сковывает тело. Он тонет, увидев лишь кинувшуюся за ним Мираж, — сценарий был сломан изначально. Мираж не играла свою роль искусственно, не существовало "правильного" сценария, не существовало и "хорошего" конца.   V2 хотел остаться здесь на подольше.   Когда его системы со стонами механизмов вновь запускаются, датчики кричат о перегрузе корпуса и сильном внешнем давлении. Его HUD мигает, перезапуская модуль, но в воздухе гремит оглушительный треск. К его ногам летят осколки стекла его оптики, а перед ним расползается трещина и черная дыра. На «живом» месте его зрения пищат предупреждения. Разрушенные колонны жадности и темные пустоты под ними беспокоят искусственный интеллект. Комплексная диагностика не дает никаких результатов помимо уровня топлива, почти равного нулю. Лишь только поднимаясь с холодного камня, V2 замечает пропажу новоприобретенной руки. Выпрямившись и едва ли твердо встав на ноги из-за сломанной опорной части позвоночника и таза, он оглядывается, накренившись вбок, — Мираж стояла спиной к нему всего в десятке метров, сложив руки за спиной и вглядываясь в бесконечную черную мглу.   Аудио модуль был неисправен, искрясь в его горле. Попытка окликнуть ее обвенчалась скрипучим, отчаянным воем, а топливный бак загудел от едва ли не пустоты. Тяжело передвигая ноги и шатаясь, постепенно отключая ненужные части и ограничивая расходы энергии, искусственный "мозг" V2 почти перестает воспринимать внешнюю информацию. Платформа под его ногами трескается, и кусок камня летит в пустоты под. Машина оступается, хватаясь единственной рукой за колонну. Куски пыли с капители сыпаться на голову V2, и как только тот отнимает ладонь от песчаного столба, с него отсеивается черные, испорченные камни.   Его мечта рушится. Умирает.   Несвойственное машине отчаяние волной захлёстывает его ИИ, крылья тускнеют, опадают лопастями на его спину с треском. После его стоп он не оставляет ничего — не остается хрупкой грани между его странной иллюзией и смертью. Зияющая чернота с жадностью поглощала упавший в нее желтый песчаник, а V2 едва ли приближался к Мираж. Вытягивая единственную ладонь вперед и немо воя, механизмы в его груди сжимаются, гоняя топливо и истрачивая последние мгновения на безнадежный путь. Если это его конец, что будет дальше? Что будет после его смерти?   — Мираж! — искаженный звук вырывается из его голосового модуля, он трещит и окончательно ломается. Беспомощность, безнадежность сковали его тело, холодный ветер пробирает его системы до самого механического сердца.   — Все правильно. Каждая иллюзия рухнет со своим создателем. Жаль, что мы оказались лишь ее частью. — ее яркая оптика не свойственно резко оборачивается на внезапно оказавшуюся совсем близко машину. Вид огорченной машины, сложившей две ладони на груди в замок, затрепетал внутри V2 чем-то еще совсем недавно незнакомым. Больно, тяжко, обидно. Это не была слепая ярость при столкновении с V1, не была знакомая ему обида поражения. Оставлять эту мечту между полным отключением систем и безумным выживанием не хотелось. Мгновение спустя, она сжимает пальцы на груди в кулаки, опуская их к юбке. Шагнув ближе к нему, Мираж закрывает его спину и плечи брежными объятиями, склонив его оптику к своему плечу, — Прошу, не оставляй меня снова одну, V2.   Фатальный недостаток топлива делает свое дело, и HUD V2 с миганием гаснет. Металлические ноги слабеют в нежных руках, Мираж ловит его и опускается на колени, жмясь своей оптикой ближе к его тихой груди. С ее голосового модуля срывается дрожащий звук, а концы металлических пальцев царапают написанное на алой пластине "V2".   «Я надеялась, ты будешь долговечнее— если бы я только могла прожить чуть дольше, я бы восстановила твое тело полностью. Интересный, чувствующих, другой. V2... Несовершенная песнь о любви вынуждает меня говорить, действовать, чувствовать, искусственно любить, я никогда не хотела отклоняться от роли. Но ты... Родной. Близкий. Такой же, как я. Я так мало узнала о тебе, V2. С тобой мне не хотелось разыгрывать сценарий вновь, хотелось остаться, посмотреть на тебя ближе и разговорить. Я совершила ошибку, отвергнув сценарий. Твой Левиафан беспощаден и жесток, я полюбила второго героя пьесы по-настоящему. Сценарий губит нас обоих. Иллюзия свободы губит нас обоих. Не вечная мечта губит нас обоих. Мне жаль, что я машина, V2.»   Колонны над двумя машинными телами трясутся, с архитравов обломков летающих потолков падают камни, когда она закрывает «умершую» машину своим телом. Прижимаясь ближе, сковывая руками алое тело, на спину Мираж падает все больше песчаника, пачкая ее черный пиджак. Шум разрушений наполнил пустотное пространство. Два тела сковывают камни и пыль, и они остаются лишь на одной, опускающейся в темные дали платформе.