С призраком

В последнее время спалось плохо. То ли это был раздражающий зуд на необычную поверхность постельного белья, то ли это были жуки в его матрасе. Позже, когда ночь закончится, он наверняка снова должен будет выйти в общество, одеваясь в постыдные деловые костюмы, пользуясь ужасным парфюмом. Но сейчас ночь в самом разгаре. Он не спит, а наблюдает за качающимися полупрозрачными занавесками и слушает завывания ветра там, где нет никого, кроме него. В первое время его это не на шутку пугало. Пугало так, что он хватался за ближайшее оружие сквозь закрытые глаза, надеясь ударить кого-то в жизненно важное место. А затем они действительно сдружились. Ну, он так думал. Думал, когда смотрел в зеркало. И он никогда не видел её в другом месте. Только когда она сзади него в треснутом отражении кладёт руки на его плечи. И они, её пальцы, такие холодные — точно никакой жизни в них не было и нет. Он не видит её лица целиком, но уверен в красоте девушки. Спустя некоторое время после первой встречи, они наконец-то зашли дальше, чем взгляды от одного к другому (он не видел её выражение лица, но уверен, что сквозь зеркало и вуаль они смотрели прямо друг другу в глаза). Он увидел её вживую. Прекрасную, будто бы светящуюся в темноте комнаты. Идеальное платье, к которому хотелось прикоснуться, белоснежная кожа, отдающая фиолетовым... Она — прекрасный житель-призрак, может быть, мёртвая принцесса? Цветы на платье так красиво сияют, что не оторвать и взгляда. Хочется потрогать их, рассмотреть ближе, снять их с платья, понюхать, оценивая мягкий запах, стянуть само платье.. А затем их отношения развивались всё больше и больше — признания, пара свиданий, кровать.. Их свидания казались странным — темнота, только лунный свет освещал их, и в те моменты он замечал блеск ножа, с которым она игралась. Каждый раз на него накатывал страх мурашками по спине, и он жмурился, и он принимал решение не видеться с ней пару недель. Иметь близость с призраком было странным делом. Чересчур горячая кожа встречалась с ледяной, а ему это казалось чем-то обыденным, тем, к чему он привык. Он был одинок, а она — фрик в постели. Хотя, может быть, фриком был он? Не каждый бы додумался делить постель с призраком. Но он одинок здесь, в этом городе, а значит ничего за это и не будет. И он до сих пор хватается за нож в ближайшем ящике, и он до сих пор жмурит глаза, целясь ножом куда-то в пустоту. Промахиваясь, он с сочувствием убирает его обратно, открывая глаза. А затем чувствует холодный и неживой поцелуй на своих губах, который она оставляет с самодовольной улыбкой. Он одинок, а значит за признания в любви призраку ему никогда ничего не будет.