Рожденный под светом Веги 2

      Глава 7. Посланница Совета              *** Йеннифэр ***              Чародейка стояла у борта идущего по каналу корабля и наблюдала за активно ведущемся в искусственных гаванях строительством. Множество стапелей были заполнены строящимися кораблями всех видов и размеров. Но даже среди них выделялись грозные обводы боевых галер. Она насчитала не меньше шести штук одновременно строящихся гигантов. А это означало, что ресурсы на подобное строительство у королевства есть. И немалые ресурсы.       — Как красиво! — раздался рядом восторженный возглас её спутницы, девчушки, которую Йеннифэр взяла с собой из-за её страсти к медицине. Эта страсть, как она надеялась, придётся по душе её старой подруге, известной целительнице Литте Нейд, которая, по слухам, поддерживала тесные связи с одной из причин её визита. Что навевало некоторые воспоминания шестнадцатилетней давности, с участием одного ведьмака.       А смотрела девушка на приближающиеся стены города и возвышавшийся над всем замок. Все стены смотрелись так, будто их только что сложили из чистенького камня. И каждое подходящее место было увешано украшениями из ветвей ели и сосны, венками и красными лентами с бантами. Все это на фоне снежных шапок на крышах смотрелось еще ярче, сверкая и переливаясь красками.       — А они серьезно подходят к празднику Йуле, — проговорила Йеннифэр, смотря на всё это праздничное великолепие.       Но сюрпризы и не думали заканчиваться, ведь пройдя самых вежливых и расторопных таможенников, что чародейка встречала, они ступили на идеально подогнанные фигурные камни мостовой. Камни разных цветов и форм образовывали различные геометрические рисунки, будто являлись полом в каком-нибудь дворце. Она сразу поняла, что тут без магии не обошлось — слишком уж дорого бы стало делать подобное руками. Да и ей передавали про увлечение пришлого чародея дорогами, как и про их общее с княжной увлечение украшением города. Но размах изменений она не представляла.       — Как приятно пахнет! — чуть не пропела девушка, обратив внимание Йеннифэр на цветочные ароматы, наполнявшие порт. Пожалуй, это был единственный приятно пахнущий порт на её памяти. — И всюду цветы! Это сколько же золота они тратят, чтобы увешать все стены живыми цветами? Я и не знала, что Цинтра настолько богата.       — Думаю, тут дело не в богатстве, — задумчиво сказала чародейка, ощущая окружающую магию. Цветы точно были необычными. Но их все равно было слишком много. Значит, у кого-то тут достаточно сил и любви к прекрасному, чтобы все это сотворить. И список подозреваемых у неё состоял лишь из одного человека. Вернее, тёмной фигуры, про которую она не так чтобы многое узнала.       — И весь снег так аккуратно убран, да и чистенький, — продолжала на ходу щебетать девушка с короткой рыжей шевелюрой. — Будто специально в красивые сугробы собирали.       — Не удивлюсь, если так и было.       — Но зачем столько сил тратить на такую ерунду?       — Тебе ведь нравится? Настроение улучшает?       — Ну да…       — А в хорошем настроении гости города будут чуть благосклоннее в торговых сделках, чуть щедрее с лавочниками, — Йеннифэр сразу поняла цель всех этих мероприятий, — и с большой долей вероятности захотят вернуться в это место. Даже если это будет не так выгодно, как в другом, менее приятном месте.       — А оказавшись в месте, где ничего этого нет, они, наоборот, станут раздражительнее и жаднее? — сходу сообразила девушка, вызвав у своей спутницы одобрительную усмешку.       — Молодец, понимаешь, о чем я говорю, — одобрила она размышление девчушки. — А еще посмотри на дома вокруг и вспомни городские стены…       — Они все будто только что построены? — спустя пару секунд предположила та. — Это тоже магия?       — Либо магия, либо весь город только и занят что уборкой да ремонтом.       — А почему в других городах так не делают?       — Потому что настолько сильным чародеям обычно нет никакого дела до таких мелочей, — открыто высказала свое мнение Йеннифэр. — Да и если это не приносит им прямую пользу, то большинство решит, что и усилий не стоит.       Видимо, в отличие от местных.       — Или не совсем местных, — произнесла чародейка, не обращая внимание на вопрошающий взгляд своей спутницы. Потому что в этот момент они подходили к замку, и она почувствовала внимание к своей персоне. И не так, будто на неё смотрели, а будто что-то невидимое внимательно изучало её. Но ощущение вскоре пропало, и она обратила внимание на спешащего к ним от ворот замка слугу.       — Госпожа Йеннифэр? — обратился он, поклонившись. — Мы вас ожидали. Прошу следовать за мной.       Кивнув, чародейка со спутницей проследовали в замок. Первое удивление застало их в главном коридоре: там висели картины… весьма необычные картины.       — Они движутся! — прошептала девушка, разглядывая диковинных зверей на картинах. Они и вправду двигались, перебегая или перелетая с картины на картину. И в отличие от разнообразных чудовищ они были прекрасны. Будто кто-то взял привычных грифонов, химер, фениксов и нарисовал их красивые, гордые версии.       — Прошу сюда, — слуга отворил перед ними очередную дверь. — Его светлость попросил вас подождать его здесь. Это его кабинет.       — А где он сам? — спросила молодая девушка.       — Возникла проблема с каким-то ящером или драконом, — ничуть не смутившись бестактного вопроса, ответил слуга. — Его светлость решил не ждать ведьмака и справиться самому.       Поклонившись, он вышел и закрыл за собой дверь.       — Эмм, а разве это не опасно? — осторожно спросила девушка у Йеннифэр. — Одному выходить против дракона.       — Видимо, ему нет, — пожала плечами чародейка, подумав, что это была бы глупейшая ситуация, случись что с ним. Но сейчас её привлекли рисунки на одной из стен, с краткими подписями под ними. — Похоже, что он не новичок в этом. Некоторых существ я даже не знаю. Как и язык, на котором тут всё подписано.       — Чародей-ведьмак? — с усмешкой спросила девушка, разглядывая картинки. — Какие хорошие рисунки.       — Похоже, теперь мы знаем, кто рисовал те картины, что мы видели по пути сюда.       — А вы уже видели такие картины? В смысле, движущиеся.       — Таких не видела, — признала Йеннифэр. Она сперва подумала, что это иллюзии, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась. Каким-то образом картины были квазиживые. И это интриговало.       — Ой! — воскликнула девушка, когда в комнате возникла могучая мужская фигура. Человек, а это все же был человек, в чёрной броне из кожи какой-то рептилии внимательно разглядывал их. Йеннифэр обратила внимание на внушительный рост этого человека, заставлявший смотреть на него снизу вверх. На приятные, если не сказать вызывающе красивые черты лица, не тронутые даже намеком на зрелость. Перед ней стоял молодой человек с короткими волосами цвета вороново крыла, на вид лет двадцати пяти, не больше. Однако больше всего её поразили глаза этого, без сомнения, чародея: яркие синие глаза, в которых словно плескалась первозданная магия. Он будто бы был до краёв наполнен энергией.       — Йеннифэр из Венгерберга, — произнес хозяин кабинета приятным низким голосом. — Меня зовут Виктор Вега, рад познакомиться. — Он слегка поклонился, с легкой ухмылкой, будто знал её намного лучше, чем она могла бы представить. — А вот вашу не менее прекрасную спутницу я не знаю.       — Шани, — пробормотала девушка, очевидно еще не пришедшая в себя после его внезапного появления.       — Шани? Чудесная в переводе с суахили, или «красная» с иврита, — задумчиво посмотрел на зардевшуюся девочку чародей, после чего коротко поклонился и двинулся к своему столу. — Прошу прощения, если напугал вас, не думал, что вы успеете добраться до кабинета. Обычно посетители задерживаются у картин. Прошу, присаживайтесь. — По мановению руки перед посетительницами возникли два необычных мягких кресла.       — А это вы их нарисовали? — забыв о своем смущении спросила девушка, усевшись на краешек кресла и подавшись всем телом вперед.       — Да, я.       — А как вы заставили их ожить? Ведь звери на картинах движутся!       — Вы видели только зверей? — неожиданно усмехнулся чародей. Йеннифэр же не спешила вступать в разговор, собираясь с мыслями и изучая поведение оппонента. — А оживил я их просто: дал им псевдо-душу. Не настоящую, даже не кусочек её. — Поспешил добавить он, видимо, чтобы не подумали, что он тут некромантией занимается. — Это просто слепок моего восприятия этих существ. Поэтому они и не дерутся друг с другом, а мирно ходят друг к другу в гости.       — Так вы считаете мирное сотрудничество предпочтительнее агрессии? — спросила чародейка, решив, что момент для прояснения позиций удачный.       — Безусловно! — кивнул князь. — Худой мир лучше доброй ссоры. Я вообще противник насилия. Однако не боюсь его применять, если того требуют обстоятельства. К моему огромному сожалению, сейчас обстоятельства сложились именно так.       Он развел руками с показательно печальным лицом, показывая, что ничего не может поделать.       — Но как сторонник мира вы не думаете о сдаче Цинтры перед Нильфгаардом? — уточнила Йеннифэр.       — Во-первых, я ничего не решаю: я лишь советник и помощник королевы. Во-вторых, я сторонник мира, а не пораженчества или трусости. Тот, кто между войной и бесчестьем выберет бесчестье, тот получит и бесчестье, и войну, — твёрдо высказался Виктор. — И зная, как ведет себя Империя на захваченных землях, у нас нет иного выбора, кроме как встретить их и убить.       — Как-то слова про «убить» не вяжутся со словами про стремление к миру, — усмехнулась чародейка.       — Если мы хотим мира, приходится сражаться. А некоторых существ, которые утратили всякий человеческий облик, стоит убить хотя бы из милосердия и человеколюбия. И в данный момент я говорю не про конкретную человеческую расу, а про всех разумных гуманоидов.       — Интересное объединение людей и нелюдей, — задумчиво признала Йеннифэр. До нее уже доходили слухи, что пришлый чародей свободно посещает Брокилон, а теперь, похоже, могли появиться некоторые подробности. — Многие нашли бы их слишком прогрессивными…       — Пускай ищут дальше, — усмехнулся князь. — Только идиот будет отрицать, что люди и эльфы могут иметь потомство, а это говорит лишь об одном: это один вид. Возможно, прошедший разные этапы эволюции. Возможно, что-то извне породило различия в продолжительности жизни и прочем. Но люди и эльфы — это один вид! Так что это ненависть братьев друг к другу.       — А как насчёт других рас, таких как краснолюды или низушки? — чародейка постаралась увести тему чуть в сторону, припоминая собственное квартеронское происхождение и связанные с ним проблемы, которые ей пришлось пережить в детстве.       — А что с ними? — на показ удивился Виктор. — Не вижу с ними никаких проблем. Узкоспециализированные подвиды людей. Не интересовался на счет возможности потомства, но мысль меня посетила презабавная…       — Какая? — спросила Шани, чтобы тут же смутиться под суровым взглядом Йеннифэр.       — Просто все гуманоидные расы, которые я встречал, очень уж похожи на людей, за одним отличием… Узкая специализация и врожденные преимущества. Будто бы кто-то взял человека и попытался выделить из его универсальности пару главных черт…       Чародейка, посланная сюда Советом чародеев, слушала это с изумлением. Почему-то ей пришла в голову мысль, что это предположение выглядит вполне имеющим право на жизнь. Хоть и отрицалось бы практически любым разумным, особенно из «Старших рас». Вот только князь не закончил говорить:       — Ну а потом собрал все результаты экспериментов в одном месте и посмотрел, кто лучше приспособлен… И как мы видим: универсальность всех победила. Даже не смотря на куда как худшие стартовые условия.       — Вы думаете, что боги устроили какую-то игру? — почти что шепотом произнесла Шани.       — Дабы не уходить в дебри теологии, скажу лишь, что это просто интересная мысль. Пища для ума. Все равно мы не получим ответов в обозримом будущем.       — А мы как раз за ответами и прибыли, — откинув бесполезные мысли о происхождении рас, улыбнулась Йеннифэр. — Правда, несколько иного толка.       — Понимаю, — кивнул Виктор. — И королева вас примет, как только освободится. А пока я развлекаю вас беседой. — Тут уже он расплылся в улыбке. Весьма привлекательной улыбке, как заметила чародейка. А еще она заметила, как раскраснелась её младшая спутница. — Кстати, сейчас к нам присоединится ваша знакомая. Она уже в двух шагах от двери.       — Йеннифэр! Какая встреча! — преувеличенно радостно поприветствовала её вошедшая Коралл. — Какими судьбами к нам? Ты ведь приехала не только для того, чтобы полюбоваться этим прекрасным городом?       Они обменялись поцелуями воздуха возле ушей друг друга, и чародейка ответила:       — Я приехала по просьбе Совета чародеев, чтобы предложить помощь против вторжения с юга.       Сидящий за столом волшебник хмыкнул на эту фразу.       — Похоже, что Виктор не уверен в вашей бескорыстности, — с улыбкой заметила Литта, занявшая кресло рядом с небольшим столиком у окна. — Он не очень-то доверяет чародеям. — Добавила она громким шёпотом, так чтобы все точно её услышали.       — Я доверяю конкретным людям, — поправил её хозяин кабинета, — вне зависимости от их способностей или расы. А вот непонятным самоназначенным контролерам магического мира я не доверяю совсем.       — Однако предложение о помощи реально, — сообщила Йеннифэр. — А без этой помощи Цинтре не выстоять.       — Это уж решать королеве, — беззаботно улыбнулся волшебник. — Но разве вы заметили в городе признаки паники или осознание неизбежности поражения? Возможно, вам стоит умерить свои требования в части платы за помощь. Ведь мы уверены, что справимся и сами.       Чародейке оставалось лишь постараться не выдать своих чувств. Ведь беззаботность явно знающего об угрозе города навевала мысли о бесполезности её миссии. Даже если они неадекватно оценивают обстановку, страха у них нет.       — А кого это ты с собой привезла? — Литта сменила тему, за что Йеннифер была ей даже благодарна.       — Я Шанни, собираюсь в следующем году поступать на медицинский в Оксенфуртской академии! — бодро оттараторила девушка.       — И у вас будет время, чтобы обсудить общую тему, пока мы будем на приёме у королевы, — Виктор опередил ответное приветствие целительницы. — Нас вызывают.       Как он это узнал, оставалось неясным, ведь ни заклинаний, ни артефактов он не использовал. Однако Коралл не увидела в этом ничего удивительного, поэтому и Йеннифэр не стала заострять внимание. Но пометку в памяти поставила.              *** Цирилла ***              Когда Виктор ввёл в кабинет чародейку, прибывшую от Совета, Цири как раз сидела в точной копии своего любимого кресла из другого мира и нежно гладила котёнка по имени Леон. Это имя она сама дала животному, которое Виктор нашёл где-то в городе и подарил ей. Правда, сначала он хотел отдать котёнка королеве в качестве живого детектора магического присутствия, но княжна оказалась проворнее.       Увидев вошедшую молодую на вид женщину, Цири почувствовала странное покалывание, похожее на то, что она испытала, когда встретила Геральта. Но тогда она списала это на Предназначение или его остатки. А вот на что списать эти ощущения, она не знала.       Чародейка заметила пристальный взгляд княжны и почему-то еле заметно смутилась. Настолько незаметно, что, если бы не уроки легиллименции с Виктором, она бы и не заметила ничего подозрительного.       «Попросить, что ли, Виктора проверить её?» — подумала девушка, не сводя глаз с гостьи.       — Йеннифэр из Венгерберга! — с холодом в голосе поприветствовала чародейку Калантэ. — Для нас явилась сюрпризом просьба Совета чародеев о встрече. — Она отдельно выделила слово «просьба», показывая, что лишь делает одолжение этой организации. — Равно как и личность посланника. Но мне стало интересно, чего же вы хотите от маленького захолустного королевства.       Судя по мелькнувшей тени на лице чародейки, королева только что уколола её. И укол был неприятным.       А Цири отдельно отметила схожесть цветов гостьи и Виктора: оба были черноволосые, одетые в чёрное и с необычными глазами. Хотя в комнате сразу трое обладали приметными глазами: зелёными, фиалковыми и синими. И приметны они были не столько самим цветом, сколько его насыщенностью, показывающей, что их обладатель не простой человек.       — Ваше величество, Совет уполномочил меня обсудить вопрос надвигающейся войны с Нильфгаардом, — говоря это, Йеннифэр без приглашения уселась на свободное кресло, чем вызвала усмешку у Калантэ. — Мне кажется, что для вас это не сюрприз, хоть я и не заметила, чтобы вы сильно переживали по этому поводу. Кроме того, мы бы хотели обсудить произошедшее с принцессой.       — И что-то мне подсказывает, что эти темы связаны, — сказала королева, чей взгляд превратился в ледяной после упоминания её внучки.       — Мы готовы оказать помощь в отражении атаки, — подтвердила не ставшая вилять чародейка. — В случае если вы согласитесь принять у себя одобренного Советом чародея и согласитесь на обследование Цириллы. Мы лишь желаем понять, что с ней произошло и не таит ли это в себе какие-либо опасности. Мы не собираемся ей вредить, — немного поспешно добавила она, уловив что-то в глазах Львицы из Цинтры.       — У меня и так при дворе есть три волшебника, — четко выговаривая слова ответила Калантэ, что обозначало её сдерживаемую ярость. — И твоя подруга, из-за которой именно тебя и послали, вполне способна выдать медицинское заключение, удовлетворяющее высочайшим стандартам. Она же вполне может быть соглядатаем от Совета. Еще одного шпиона от вас я при себе видеть не желаю. Это ясно?       — Вполне, — сдержанно кивнула Йеннифэр, которой очевидно не нравился ход разговора. — Однако без нашей поддержки вам не выстоять. Возможно, стоит обсудить…       — Виктор, — перебила её королева, отчего чародейка раздраженно сжала челюсти. — Наша гостья откровенна с нами?       — То, что она говорит, она говорит искренне, — подтвердил волшебник, стоящий посреди кабинета за спиной сидящей Йеннифэр. А вот теперь Цири была уверена, что чародейка пожалела о своем решении присесть и оставить главную угрозу за спиной. Она была если и не в панике, то заметно нервничала. Возможно, потому что ей явственно показывали, что видят её намерения. — Однако говорит она нам далеко не всё. И я бы хотел уточнить, что вред для кого-то с их точки зрения может отличаться от того, что мы считаем приемлемым для нас.       — Вот видишь, — недобро улыбнулась Калантэ, — Виктор говорит, что вы что-то от нас скрываете. Но при этом требуете от меня отдать вам мою внучку и наследницу королевства. А зная, что ваша организация вытворила с бедняжками, которым не повезло родиться вскоре после солнечного затмения… Сколько безвинных детей вы убили?       — Ваше величество, я не имела к этому отношения, — Йеннифэр постаралась твердо смотреть в глаза королевы, но чувствовалось, что она совсем не чувствует за собой полной безгрешности. — И многие из этих девушек потом проявили себя не лучшим образом…       — Виктор, ты знаешь астрономию лучше этих идиотов, — торжествующе усмехнулась Калантэ, — ответь мне: как часто происходят солнечные затмения?       — Если рассматривать всю поверхность планеты, то за сто лет происходит в среднем двести тридцать семь затмений. Из них сто шестьдесят — частные, шестьдесят три — полные, а четырнадцать — кольцеобразные. Если взять случайный город, то в нём полное солнечное затмение происходит в среднем каждые шестнадцать месяцев.       Похоже, что ответ изрядно удивил Йеннифэр, потому что вдребезги разносил пророчество, из-за которого было загублено множество жизней высокородных девиц. Заодно изрядно перекроив политический ландшафт Севера. Хотя, возможно, её удивила и точность ответа, вместе со скоростью.       — Видишь, госпожа чародейка? — королева с явной издёвкой произнесла стандартное обращение к магикам. — Ты проклята, как и каждая женщина на свете, если верить вашим же деятелям. Зная это, я бы предпочла и близко не видеть никого из вашей братии. Чтобы не опасаться, какие еще кровожадные бредни вы начнете воплощать в жизнь. Вы в своей неуемной жажде власти способны только губить, отравлять и разлагать.       — Почему я должна верить этим расчетам? — гостья держалась до последнего, не сдаваясь. Хоть Цири и знала, что Виктор слегка играет с цифрами, но и абсолютно точная информация также разбила бы весь бред этого «пророчества».       — Ты и не должна верить, — холодно усмехнулась Калантэ. — Достаточно того, что верю я. И в отличие от вашего серпентария, Виктор приносит пользу. Пользы же от вас я не вижу никакой. Поэтому передай своему Совету мое окончательное слово: никаких переговоров не будет, пока я не увижу от вас реальный вклад. А сейчас можешь быть свободна.       Когда раздосадованная и очевидно выбитая из колеи чародейка покинула кабинет в сопровождении Виктора, Цири спросила бабушку:       — Так что, ты ее просто выгонишь?       — Зачем? — королева изобразила удивление. — Пускай покрутится тут, а мы за ней посмотрим: с кем встречается, о чем говорит. Может, еще до начала этой вашей «чистки» что-нибудь полезное узнаем.       — А мне с ней переговорить можно?       — Мы вроде бы уже разобрались, что ты взрослая, — мягко улыбнулась внучке Калантэ. — Так что решать тебе. Тем более что она твои возможности не знает, а вот ты к её готова.       — Я думаю еще с девушкой этой пообщаться: может, чего разузнаю?       — Ты уже взрослая, — напомнила королева, склонившись над каким-то документом.       — Хорошо, — озорно улыбнулась княжна. — Люблю тебя, бабуля.       — Ты только на людях меня так не называй, — проворчала прячущая улыбку женщина.              *** Йеннифэр ***              Идя по коридорам замка в сопровождении местного чародея, Йеннифэр еле сдерживалась, чтобы не взорваться. Она даже забыла, что вообще-то идущий рядом с ней человек был одной из её целей. Сейчас она была точно не в том состоянии, чтобы пытаться его разговорить. Не говоря уж о соблазнении. Да и не была она уверена, что волшебник клюнет: слишком уж равнодушно он осмотрел её при знакомстве. Может, его вообще женщины не привлекают?       — Литта ждёт тебя, — сообщил Виктор, открыв перед чародейкой дверь и пропуская её внутрь. — Рекомендую отдохнуть после путешествия. У тебя еще будет второй шанс поговорить с королевой.       Когда она обернулась, чтобы хоть что-то из накопившегося высказать, мужчины и след простыл. Похоже, это опять была его уникальная телепортация. В прошлый раз он просто возник из воздуха. Подобного чародейка ни разу не видела. Всегда остается какой-то след! У него не было ничего. Что только еще больше интриговало, и она решила разузнать о нём побольше.       — Йеннифэр, хватит стоять в дверях и думать об этом сладком мальчике, — из комнаты раздался голос Коралл, обрекшей себя на подробный допрос. — Заходи давай!       Не став дожидаться, когда Литта созовёт всех стражников на этаже, чародейка закрыла за собой дверь.       — Как я понимаю, прошло не очень, — предположила целительница, сидящая в таком же, как и у княжны, необычном кресле. В правой руке у нее был стеклянный бокал с янтарной жидкостью в нём. Шани неподалеку сидела с таким же бокалом.       — Это слабо сказано, — вздохнув, Йеннифэр уселась в неожиданно мягкое и удобное кресло. — Калантэ меня отчитала как девчонку и фактически выгнала из кабинета. Чего пьете?       — Я яблочный сок, — доложила Шани. — Никогда такого вкусного не пробовала!       — А я мёд, аналогично про самый вкусный, — усмехнувшись, Коралл налила из кувшина в бокал подруги такую же янтарную жидкость, как у себя. — И не переживай, она это специально делает. Просто показывает, что к магикам здесь отношение несколько иное.       — Можно было и на словах сказать, — проворчала чародейка, отпивая неожиданно вкусный напиток. — М-м-м, очень даже хорошо. Я удивлена, что ты так спокойна с подобным отношением.       — Ну, мне это разъяснил Виктор, а у него это вышло достаточно гладко.       — Не сомневаюсь, — Йеннифэр с улыбкой закатила глаза. — И как часто он тебе проводит дополнительные разъяснения?       — Аха-ха-ха, не в этом смысле, — беззаботно рассмеялась Литта. — Тут у меня ничего не получилось. Он сторонится чародеек в этом смысле.       — Неудачные отношения? — спросила чародейка, видевшая подобное за свою не такую уж короткую жизнь не единожды.       — Нет, скорее плохое первое впечатление, — вздохнула Коралл. — Он прибыл из мест, где девственники и девственницы в семнадцать — это скорее правило, чем фантастическое исключение. Так что первая реакция на наши порядки была сама можешь представить какая…       — Это что за места такие? — поразилась Йеннифэр, припоминая, знает ли она хоть одну чародейку, дотянувшую до такого возраста. Память подводила. — Какой-то особо строгий монастырь?       — Другой мир.       — Эм, ты сейчас буквально про другой мир говоришь или образно?       — Буквально, — кивнула Литта. — Он жил в мире, куда на восемь лет попала Цирилла. Там он был её опекуном, а потом как-то сумел вернуть обратно. Но теперь заперт в нашем мире, без возможности вернуться домой.       «Если то, что я знаю про Старшую кровь, правда, то шанс вернуться у него как раз есть, — подумала Йеннифэр, но придержала эту мысль при себе».       — И ты не могла мне об этом как-то сообщить? — возмутилась чародейка. — Это ведь грандиозно! Нам надо сообщить в Совет.       — А еще он изучал человеческий организм в своем мире, — не обращая внимания на возбуждение подруги спокойным голосом продолжала целительница. — На таком уровне, о существовании которого мы даже не догадываемся. И он был бесплоден.       — Был? — Йеннифэр напряглась, как кошка, заметившая добычу.       — Да, он излечил своё бесплодие, — изображая равнодушие, сообщила Коралл.       — Ты уверена? — взгляд чародейки без её команды пробежался по животу подруги.       — О нет! — воскликнула Литта, посмеиваясь. — На беременность шансов у меня не больше, чем у тебя, здесь всё по-прежнему. Он заделал доченьку повелительнице Брокилона. И это уже точно, он лично узнавал.       — С каждой секундой всё интереснее, — Йеннифэр откинулась на спинку кресла, положив левую ладонь на лоб. — Значит, он знает, как это можно вылечить?       — Он знает, как это сделать в его мире, — уточнила целительница с намеком на мечтательность в голосе. — В нашем мире весь процесс нужно начинать сначала. Ведь у нас сама магия отличается от привычной ему, и даже растения отличаются по своим свойствам. Но он говорит, что это вполне реально в разумные сроки.       — Ты поэтому решила остаться тут? — догадалась чародейка.       — В том числе, — подтвердила Коралл. — Ты ведь понимаешь, что до этого мы имели дело с догадками, мифами, сказками и прочими поверьями…       — А теперь у нас есть человек, который сумел вылечить этот недуг, — продолжила за неё подруга. — Где-то нужно расписаться кровью?       — Не нужно, но ты ведь сама понимаешь, что трепаться об этом не стоит?       — Ты меня за дуру держишь? — возмутилась Йеннифэр, после чего они обе перевели взгляды на сидевшую мышонком Шани.       — Я ничего никому не скажу! — пискнула девушка.       — А решила я остаться, чтобы помочь ему побыстрее управиться, — отпив немного мёда, продолжила Литта. — Ну и заодно открыть тут школу.       — Школу? — изумилась чародейка. — Ты в курсе, что Нильфгаард, уже даже не скрываясь, готовит нападение? И что ты там преподавать собралась?       — Нильфгаарда не боится ни Виктор, ни Калантэ, из чего я делаю вывод, что они уверенны в победе, — рассудительно сказал Коралл. — А преподавать я планирую то, в чем лучше всего разбираюсь, — целительство. Заодно буду помогать с исследованиями.       — Хм, школа исключительно для будущих целителей?       — Сперва — да. Ну а в будущем посмотрим. До прояснения ситуации с нильфами сюда вряд ли кто-то охотно поедет, но в будущем, может, и полноценное обучение по всем направлениям создадим.       — Создадим? — переспросила Йеннифэр. — Ты, надеюсь, меня в этот план не включила?       — А ты не хочешь поучаствовать в проекте, за который нам в Аретузе поставят памятники из золота в полный рост? — с подначивающей усмешкой спросила Литта.       — Почему я?       — Потому что я знаю, что ты не разболтаешь, — пожала плечами Коралл. — А секретность в нашем деле будет одним из главных принципов.       — Ты ведь в курсе, что мы не вдвоем тут сидим? — уточнила чародейка. — Шанни в следующем году идет на первый курс в Оксенфуртскую Академию.       — Ну и пускай идёт, или, может, останется тут, и мы займемся её обучением, — предложила опытная целительница. — Виктор говорит, что она подходит.       — Думаю, лучше ей отправиться в Академию, — прикинув все варианты, сказала Йеннифэр, хоть и не поняла фразу про волшебника. — А вот как только запустим полный образовательный цикл, можно и переманить к себе.       — Я бы лучше осталась, — высказалась юная девушка. — Не думаю, что я еще где-то смогу получить подобный опыт. А вернуться в Оксенфурт я всегда успею. А к чему я, по словам господина Виктора, подхожу?       — К тому, чтобы встать у основ величайшего прорыва в истории медицины! — торжественно объявила целительница.