Как он справляется с беременной женой?

Небольшие электронные часы на стеклянном столике показывали половину второго ночи, а ты всё ещё не спала, нервно постукивая острыми ноготками по гладкой поверхности.    С тех пор как Эго затеял всё это сумасшествие с проектом Blue Lock, ваша жизнь перевернулась с ног на голову. Не то чтобы раньше он был примерным семьянином, но сейчас вы практически перестали видеться. Джинпачиуходил с рассветом и возвращался, когда время уже перевалило за полночь, а порой и вовсе за усталостью и чрезмерной нагрузкой пренебрегал отдыхом, оставаясь на ночь в своем офисе.    Минуты тянулись долго. Говорят, что время утекает сквозь пальцы, как песок, но для тебя оно было густой липкой массой, что при желании могло заделать образовавшуюся в груди дыру, если бы не разбушевавшиеся на фоне беременности гормоны.    Ты была зла. Нет, даже не так. Ты была просто в ярости от такой безответственности, и к тому моменту, как во входной двери щелкнул замок, переполненная чаша терпения дала трещину.    — Ты уже должна быть в постели и спать, — Эго лениво стягивает с ног припыленную обувь, бросая взгляд на наручные часы. — Время видела?    — А ты видел? Обещал вернуться к восьми, а уже почти три!    — Не преувеличивай.    Черт бы побрал этого идиота.    На третьем триместре простое передвижение по дому оказалось задачей не из легких, а встать с дивана — практически непосильной. Но, движимая разросшимся в груди возмущением, ты неуклюже двинулась к нему, с каждым шагом вырисовывая в мыслях картину того, как твои тонкие пальцы сжимаются на шее засранца.    — «Не преувеличивай»? Ты совсем страх потерял, м? Я, мать твою, беременна, если ты вдруг не заметил. И в три часа ночи я хочу не смотреть на часы, а спать в теплой кровати в обнимку со своим мужем! — глубокий вдох в попытке угомонить бурю в собственной голове. Малыш внутри округлившегося живота неприятно толкается, очевидно недовольный возросшей активностью матери, и ты инстинктивно начинаешь поглаживать себя, внушая мнимое спокойствие. — Клянусь, я готова прибить тебя здесь и сейчас. И не смей говорить про «тяжелый день»! Я по горло сыта твоими оправданиями.    Джинпачи вздыхает, проводя длинными пальцами по гладким, как закаленное стекло, волосам, и смотрит на тебя не то с сожалением, не то с возмущением.    — Тебе гормоны в голову ударили? Я не понимаю. Ты ведь прекрасно знаешь, что я делаю всё ради нашей семьи. Признаю, Blue Lock стал важной частью моей жизни, но как ты можешь винить меня в этом? Я, черт возьми, пытаюсь вернуть в Японию футбол! Ты не можешь быть такой эгоистичной и требовать от меня быть рядом с тобой 24/7.    — Я требую от тебя того, что должен делать хороший муж!    — Значит, я хреновый муж! — Эго огрызается раньше, чем успевает осознать смысл сказанных им слов.    Всего на мгновение между вами повисла непривычная тишина. Джинпачи до крови кусал язык, а ты, совершенно растерявшись, бессмысленно хлопала глазами, как заводная кукла.    — Будешь спать на диване, пока не начнешь приходить домой вовремя. Я все сказала. — демонстративно отвернувшись, походкой раненого пингвина ты направилась к лестнице на второй этаж. Тот еще квест, но желание наглядно показать мужу серьезность намерения оказалась куда сильнее, и Эго недовольно закатил глаза, наблюдая за этим беспечным упрямством.    Скопившееся раздражение сменилось тихой досадой, и, не говоря больше ни слова, он подхватил тебя под локоть, помогая подняться.    — Ты невыносима, — наконец пробормотал он, стоило вам приблизиться к двери вашей спальни. — До беременности еще куда ни шло, а сейчас совсем в тирана превратилась. Почему я вообще терплю тебя?    — Потому что тебе нужно пополнение в твоем «футбольном кружке», а я ношу у себя в животе два килограмма твоего сына. Так что заткнись.