"Взгляды"

Слизеринец сжимал бокал, его пальцы побелели от напряжения, но он едва замечал это. Всё его внимание было приковано к девушке, которая сидела рядом. Лукреция снова, почти незаметно, но неизбежно, скользнула взглядом к Барти. Она ещё не понимала, что её притягивает к этому парню, но для Эвана каждый её мимолётный взгляд на Крауча был словно холодный укол, проникающий в самые сокровенные уголки его души. Парень, который сидел поодаль, выглядел так, будто ему всё безразлично. Барти, как всегда, лениво откинулся на спинку стула, его глаза блуждали по залу, и в них не было и намёка на настоящую заинтересованность. Эта беспечность раздражала Эвана всё больше. В каждом жесте Крауча сквозила нарочитая лёгкость, его движения были рассчитаны, словно он сам наслаждался своим образом — мрачным и загадочным. Но Лукреция этого, похоже, не видела. «Почему ты так часто смотришь на него?» — в голове Розье возникла мысль, как острый клинок, оставляющий болезненный след. Он чувствовал, как ревность, как туман, медленно заползает в его сердце, сжимая его холодными пальцами. «Он просто играет роль, Лукреция», — шептал он про себя, пытаясь унять внутренний гнев. — «Ты не видишь? Всё это — лишь иллюзия». Но чем больше он пытался убедить себя в этом, тем сильнее ощущал, как что-то невидимое тянет её к Барти. — Ты часто смотришь на Крауча, — наконец произнёс Эван, стараясь сохранить ровный тон, хотя внутри его бушевала буря. Лукреция вздрогнула, её взгляд вновь встретился с ним, словно его слова вернули её из мира собственных мыслей. Её лицо было спокойным, но в глазах проскользнула тень удивления. — Я? — голос её прозвучал неуверенно, словно она пыталась понять смысл сказанного. — Просто… он необычный. Слова вырвались слишком быстро, слишком небрежно. Она говорила так, словно это действительно не имело никакого значения. Но для Эвана каждое её слово било по его сердцу. Необычный? Как могла она находить интерес в человеке, который прячет свои истинные чувства за холодной маской? Она не понимала, как её внимание, даже непреднамеренное, заставляло его страдать. Он отвернулся, пытаясь скрыть внутреннюю боль, но в его голове продолжали звучать её слова. «Необычный?» — горько подумал он. — «Этот человек всего лишь притворщик. Он не заслуживает твоего интереса». Тишина между ними тянулась, как неразрывная пауза, которую никто не хотел нарушить. Слизеринец сжал челюсти, пытаясь подавить свои эмоции, но внутри него всё бушевало, как ненасытная буря. Он знал, что это чувство ревности не отпустит его просто так, оно будет преследовать его до тех пор, пока он не найдёт способ справиться с тем, что уже разъедало его изнутри.