Его тепло

Чемоданы собраны. Ты проверяешь их на всякий случай — это беспокойство. В глубине души ты знаешь, что все вещи сложены и аккуратно упакованы. Даже если чего-то не хватает, всегда можно докупить на месте. Это будет даже приятно — делать что-то настолько обыденное, вернувшись на родину. – Скучаешь по России? – спрашивает Август. Его акцент не режет уши — кажется уже родным. Поначалу было приятно посмеиваться за его спиной, коверкая «р» на все лады, теперь куда веселее смеяться в открытую. Август не обижается — разве что иногда дразнит твой акцент в ответ. Ты отрываешься от чемоданов, присаживаешься на диван рядом, слегка подобрав ноги, как всегда изучаешь фигуру рядом с собой. Костюм, как всегда, безупречен. Всё, чего так или иначе касается рука Августа, тут же становится идеальным. – Конечно, – отвечаешь ты, устраивая руку на спинке дивана. – Знаешь, она даже для иностранцев сразу становится родной. Непонятной, – уточняешь ты. – Но родной. Тебе понравится Петербург. Он... Сравнительно новый. Понимаешь, Золотое кольцо — это сплошь памятники древней Руси, а Петербургу всего триста лет... – Do you understand, why we are going to Russia?– перебивает Август, чуть прищурившись. Так и хочется закатить глаза. – Да, – терпеливо отвечаешь ты. – Чтобы твой друг из «Отряда мертвецов» устроил свой маленький перфоманс в главных туристических местах города, ты продал большую партию дронов, и мы вернулись домой — отдыхать. Может, отметишь точками на карте, куда лучше не ходить? – Точки на карте — улики, ma chére, – серьёзно отмечает Август. Иногда будто и не понимает сарказм, но почему-то от этого очень тепло на душе. Он улыбается уголком губ, смотрит тебе прямо в глаза. – Лучше я погуляю с тобой сам. – Было бы славно, – соглашаешься ты и замечаешь боковым зрением фигуру, пришедшую через внутреннюю дверь из сада. – Привет, Отто. Отто машинально машет рукой, чуть улыбаясь. Сперва он казался суровым и серьёзным, но это лишь часть его работы. И иногда так приятно переброситься с ним парой слов, когда Август слишком занят. – Chehov in the yard right now, – сообщает он. – I gave him a treat. – Oh, thank you, – радостно отвечаешь ты и насмешливо поднимаешь брови. – I thought you don't like him. – I don't, – отвечает Отто, стараясь выглядеть не слишком заинтересованным, но ты видела, как он играл с псом, пока никто не видел, и даже чесал ему брюшко. Отто выходит — оставляет Вас наедине, хотя вполне может остаться. В конце концов, его задача — охранять Августа днём и ночью, а для этого необходимо присутствовать. Но в последнее время всё понятно и без слов, и он даёт Вам личное пространство для общения и маленьких секретов. – Отто не houndmaster, – замечает Август с деланно-серьёзным выражением лица. – Мы можем нанять trainer. – Тебе обязательно всё испортить, – хохочешь ты, чуть толкая Августа рукой. – Я не просила Отто заниматься с Чеховым. Похоже, ему просто нравятся собаки. Август понимающе кивает. Он не то чтобы охотно согласился пустить собаку в свой дом, но как-то быстро привык, и теперь время от времени дуется, чтобы не показывать, что ему нравится водить Чехова на прогулку и кидать ему мячик. – Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он осторожно. Теперь, когда Август уточнил, кажется, плечи и спину чуть сводит от холода. В теле противная слабость — о ней забываешь, когда отвлекаешься. Раньше тебе было страшно показывать людям свою уязвимость, но Август не такой, как другие. И, пожалуй, лучше многих знает, почему нужно жить моментом. – Можешь дать плед? – просишь ты машинально. В этой комнате нет пледа — только красивые подушки для декора. Август снимает пиджак и накидывает его на твои плечи. Тёплый от его тела, и пахнет приятно... Сразу начинает клонить в сон. Ты стараешься сосредоточиться. Растянуть эти мгновения. Побыть с Августом чуть дольше — вы рядом всякий раз, как он завершает дела, но этого всё равно мало. – Тепло, – констатируешь ты, проверяя, что в карманах пиджака. Как и всякий галантный кавалер, Август носит с собой носовой платок. – Я назначил встречу в конце неделе, – сообщает Август, наблюдая за тобой. – Отдохнёшь после перелёта. – Август, мне нужны всего сутки, – пытаешься отмахнуться ты. – Отосплюсь, и все будет в порядке. Август знает, что отдых тебе необходим, но он склонен драматизировать. Или просто очень волнуется за тебя, потому что уже очень ценит. Это так странно и удивительно — внезапно настолько сильно сблизиться и вдруг стать очень ценными друг для друга. – Покажешь мне свои любимые места, – предлагает Август. На экскурсиях он очень внимательный слушатель, но ты не такая уж любительница показывать туристические места. Их, в конце концов, и так посетит любой гость города. Пытаешься представить, как показываешь Августу двор, где стояли твои любимые качели — это выглядит слишком сюрреалистично. Конечно, Август будет в костюме, топтаться по мелкому гравию, пристально изучать кусты снежноягодника и хмурить лоб при виде крутой металлической горки. – Ты умрёшь от скуки. – С тобой? Никогда, – Август проводит ладонью по твоему лицу, а потом придвигается ближе, чтобы поднять на руки. Как и всегда, чуть захватывает дух. Август слишком высокий, и если посмотреть на пол, кружится голова. Он держит тебя крепко — ни за что не уронит, быстрым шагом несет в спальню, аккуратно укладывает в постель. Ждёт, пока ты скинешь пиджак, но ты заворачиваешься в одеяло прямо так. И становится ещё теплее. – Я веду переговоры с очень привлекательной женщиной, – сообщает он, поправляя галстук, и встречается с тобой взглядом. – Не хочу, чтобы ты ревновала. – Делай, что должен, – говоришь ты, чуть откидываясь на подушку. Слабость в теле сменяется тяжестью — очень хочется спать. Перед вылетом необходимо отдохнуть, несмотря на то, что полёт предстоит комфортный. Август устраивается рядом, подкладывает руку под голову. – I'll do everything to make you feel better, – говорит он, не сводя с тебя взгляд. – You're here, – замечаешь ты, рассматривая его лицо в ответ. Оно кажется таким родным, и чужой язык слишком ладно вплетается в твою речь. Вас теперь совсем не отделить друг от друга. – That's enough. Август продолжает смотреть серьёзно. – Я не хочу рушить то, что тебе дорого, – говорит он и чуть поднимается на локте. – Are you cold? – It's ok, – говоришь ты и, если честно, не совсем понимаешь, на что конкретно отвечаешь. Но сейчас это не имеет значения.