Чёрное лето

      — Значит, на этом всё? Прощаемся? — во взгляде парня сквозила настоящая тоска. По неловким улыбкам при встречах в коридорах, мимолётным столкновениям локтей на занятиях, по незримой поддержке в трудную минуту, по этому человеку, без которого мир потускнеет.       — Получается, что так, — голос девушки был похож на шелест листвы. Ей было горько. Их последний вечер вместе. Впереди ждёт лето и совсем другая жизнь. Без него.       В классе повисло молчание. Каждый думал о своём и друг о друге. Каждый пытался навсегда запомнить это чувство. Единство, тепло… Первую робкую любовь.       — Может…?       — Нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Ты же знаешь.       Он знал. Знал, что её ждёт совсем другая жизнь. Полная роскоши и благ. Знал, что её родители давно подготовили всё для её венчания с другим, как только она закончит школу. И ещё горше было оттого, что этим кем-то был его близкий — лучший — друг.       Его же удел — быть рядом, улыбаться на их свадьбе и желать здорового, сильного наследника. Чужого. Не его.       — Давай сбежим, — глупый, глупый порыв, но он бы не простил себе, если бы не предложил. Если бы не попытался. В их последний вечер вместе.       Девушка покачала головой и грустно взглянула на почти севшее солнце, бросающее последние лучи в их прошлую жизнь. Где они могли быть вместе, целоваться до сбитого дыхания, обниматься до головокружения и любить без обязательств.       — Мне пора, — она встала и плавной походкой приблизилась к юноше. Провела пальчиками по впалой бледной щеке. Очертила брови, погладила скулы, царапнула ноготками кончик так любимого ею длинного носа с горбинкой. Она любила каждую деталь в нём. И так хотела, чтобы её первенец был похож только на него. Но ей пора. Как только она покинет этот класс, закончится седьмой год обучения, начнётся лето и она станет принадлежать другому. Это её судьба, её долг.       Парень грустно улыбнулся, отчётливо понимая, что с ним прощаются. Наклонившись, он уткнулся носом в светлую макушку девушки. Тонкие, мягкие, пушистые серебристые волоски щекотали, но он был готов стоять так вечность, вдыхая родной цветочный аромат.       Девушка не выдержала первой. Встав на цыпочки, она порывисто прильнула губами к его губам. Жаркий, жадный, отчаянный поцелуй. Поцелуй, полный обещания помнить и принадлежать — по-настоящему принадлежать — лишь ему одному.       — Я люблю тебя, Северус, — разорвав поцелуй, прошептала она и, больше не глядя на юношу, выбежала из класса, смахивая непрошеные слёзы и устремляясь в лето, в уготовленную ей жизнь.       Парень остался стоять в потемневшем и опустевшем классе, бессильно сжимая кулаки. Там, где было сердце, разрасталась чёрная бездна. Ушла даже боль. Не осталось ничего.       — И я люблю тебя, Цисси.       Наступало самое чёрное в его жизни лето.