See through

Луна - Пальмира. Billie Eilish - i love you. What the hell did I do? Never been the type to Let someone see right through. Однотонно-свинцовые тучи затянули территорию Уилтшира. Искаженные тени лунного света скупо скользили по величественным верхушкам деревьев. Ни малейшего звука, ни малейшего шороха вокруг. Ледяной воздух пробирал насквозь, смешиваясь с тем внутренним холодом, который лежал в глубине души. Пронизывал электрическими разрядами и вызывал в теле болезненную дрожь. Оцепенение. И страх. Главное, не поддаваться панике. Она явно поспешила с огнем. Воск стекал по свече, обжигая основание, у которого стремительно терялся презентабельный вид. Астория отодвинула чашку остывшего кофе и взамахом палочки погасила пламя свечи. Всего лишь неудавшийся романтический ужин. Снова. Это никогда не закончится. Волдеморт не позволял отдыхать Пожирателям. Зачистки. Бесконечные зачистки. Малфой отчаянно боролась с навязчивым желанием нанести визит Беллатрисе Лестрейндж, чтобы поинтересоваться, не сошел ли с ума ее горячо любимый Том. Все идет по плану. Разумеется. Только вот она скучала. Пиздецки скучала. Есть ли правильное мнение, которого должна придерживаться женщина, когда ее любимый мужчина осознавал, что его руки в крови? Правильные чувства, которые должна ощутить женщина, когда ее любимый мужчина после долгой разлуки несдержанно задирал подол ее платья и трахал поддатливое тело на мягкой кровати? Какой правильный вывод, гриндилоу их подери, должна сделать женщина, когда, занимаясь бытовыми делами, она вдруг осознавала, что в эту самую секунду, ее любимый мужчина находился в шаге от смерти и убивал тех, чья кровь просто не угодила Темному Лорду? Правильный или неправильный ответ не находился. Ее размышления не выходили за пределы примитивного уровня. Одна ебаная ярость каждый раз, когда она слышала об очередной вылазке Пожирателей Смерти. Двубортное черное пальто с прямоугольными лацканами поверх вечернего платья из шелковистого материала. Ботфорты, очищенные от декора. Сумка из прочной кожи аллигатора с глянцевым финишем, подчеркивающим уникальный узор на шкуре рептилии. Волшебная палочка, кошелек, ключи и помада, цвета темнее и глуше алого, цвета красного вина из Бордо, цвета антоциановых соединений из красных сортов винограда в кислой среде. И вот она, та самая безупречная мраморная скульптура, которая выигрышно вписалась в величественные стены малфоевского особняка. К чему этот наигранный и фальшивый пафос? «Единственное, что необходимо самодостаточному мужчине, надежный и крепкий тыл в стенах родного дома. Твоя цель — вызвать эмоции, — наставления отца всплыли на краю затуманенного сознания, — но не увлекайся, Астория. Не иди на поводу страсти. Тебя должны уважать. И бояться. Все. Без исключения». Насколько самодостаточно выглядел Драко, когда, расплываясь в широкой белоснежной улыбке, гордо заявлял, что он убийца грязнокровок?.. И справилась ли Астория, обеспечивая надежный и крепкий тыл в стенах родного дома?.. Ругаться не было сил, как и переодеваться в более подходящий наряд. Обручальное кольцо впилось в нежную кожу. Пальцы нещадно отекли. Ее сковывал страх от одной мысли об ужасном мужчине, находившемся в больнице Святого Мунго. Сколько еще нужно пережить горя и слез, чтобы нырнуть в состояние ебанического умиротворения? Покой ей давно не снился. Трансгрессия забрала последний остаток терпения. Астория мечтала вихрем залететь в палату, швырнуть в лицо мужа подушку и, кинув отчаянное «Я подаю на аннулирование магического контракта», улететь на его Нимбусе-2000 в теплые края. Но вместо приятного шума океана, ее ожидали закрытая территория и обыденный контроль на входе. Конфиденциальность. Сраная конфиденциальность. И окклюменция. Сумасшедшие потоки окклюменции. Никаких эмоций. Нельзя позволить проникнуть в свое сознание Пожирателям, искушенным в легилименции. Нельзя демонстрировать, как сильно она переживала за жизнь избалованного отпрыска Малфоев. Нельзя позволить высмеивать то, что волшебники из знатного рода оказались в неудобном положении, теряя не только свои деньги, но и ставя под удар свои жизни. Нельзя, нельзя, нельзя. Малфой упивалась ненавистью к Пожирателям, которые с напыщенной физиономией слишком тщательно проверяли документы. Конечно, они ее узнали. Но кто будет закрывать глаза на такие формальности, когда речь идет о волшебнице из рода Гринграсс, которая по первому щелчку пальцев прибежала узнать, что же произошло с ее любимым мужем. — Видел Яксли, — выдыхая дым сигарет с ментолом, хриплым голосом сказал Долохов. — Высока вероятность, что твоего Малфоя жрут черви. И Люциус выглядел погано. Мерзкий и беспощадный. Блять, что, дементор их поцелуй, случилось?.. — Ты только этого и ждешь? — поинтересовалась Астория. — Конечно, — он ухмыльнулся. — Я первый стою в очереди, чтобы вытирать вдовьи слезы с твоего милого личика. Уверяю, рядом со мной, ты быстро забудешь этого мелкого ублюдка. — Я быстрее уйду в лес к акромантулам, чем позволю кому-нибудь другому до себя дотронуться. — Это ты сейчас так говоришь, — улыбнулся Долохов. — Потом — тоска, боль, слабость и главное — твоя уязвимость, которой я обязательно воспользуюсь. Возможно, не только я... — Ты неисправим. — Твой Малфой тоже не святой. Астория сжала челюсть, конечно, она знала, что на своих вылазках Драко не цветочки собирает, но в сравнении с Долоховым... — Не тебе его судить. — Ауч... — он оскалился. — Защищаешь убийцу, Астория? Ты же вся такая... правильная. — У меня нет на тебя времени, — убрав документы в сумку, сказала Астория. — Дай пройти! Долохов изобразил воздушный поцелуй и показал рукой в сторону входа: — Конечно-конечно, проходите, миссис, пока еще Малфой. — Иди нахрен! Гребаный ублюдок. Ресепшен заполнили гоблины и волшебники. Малфой ненавидела такое скопище магических существ. Они никогда не предвещали ничего хорошего. Потоки чужой магии заполнили пространство. Они запутали помещение наэлектризованными тонкими нитями, которые передавали настроение своих хозяев. Слезы радости. Крики боли. Безысходность. Принятие неизбежного. В воздухе царила помесь надежды и отчаяния. Жизнь и смерть столкнулись лицом к лицу, воскрешая одного и забирая другого. Блять. Ее ноги парализовало. Рассеянный, расфокусированный взгляд пытался сконцентрировать внимание на медицинские плакаты. Анатомия человека. Первая медицинская помощь при кровотечениях. Виды и техника наложения повязок. Первая помощь при ранениях. Головной мозг. И еще раз блять. —... миссис? Кажется, её зовут. Желание крикнуть «Какого хуя вам от меня нужно?», заполнило каждую клеточку обессиленого организма. Последняя неделя выдалась ужасной для большинства магических существ. Волдеморт отрывался по полной и никого не щадил. Ее почти стошнило от воспоминаний о последнем собрании Пожирателей, такого количества мерзости она ещё не видела. Астория потерла переносицу и перевела усталый взгляд на недовольного гоблина. Слишком недовольного. Впрочем, ничего нового. — В какой палате Драко Малфой? — Кем вы приходитесь мистеру Малфою? — Жена. Она достала из кармана пальто письмо от Министерства магии с требованием незамедлительно явиться в больницу Святого Мунго и протянула пергамент гоблину. Просканировав текст, он недовольно выругался. Система не справилась с нагрузкой и зависла. Потоки магии создавали помехи. Астория хотела впиться ногтями в его морду. Нервы были ни к черту. Нужна информация. Оставались какие-то секунды. Ей хотелось отправить нахрен прилипшую к лицу аристократическую маску, во все горло закричать свою девичью фамилию и грозиться превратить больницу в пепел, если ей сейчас же не скажут, что, соплохвост их сожги, случилось с её мужем. Неужели фамилии Малфой недостаточно, чтобы ей не задавали лишних вопросов и не отнимали драгоценные минуты жизни? Почему постоянно нужно требовать то, что они должны сообщить априори? Словив злой взгляд, гоблин начал копошиться в стопке документов. — Мистер Малфой находится в операционной. Пульс набрал бешеную скорость, будто он магловский истребитель перед взлетом. Сердце отбивало непонятный ритм. Стук отдавал в виски. Неужели Волдеморт окончательно свихнулся и отправил под удар своих элитных бойцов? Не зря ведь Беллатриса потерялась в последний момент, заявив, что появились неотложные дела. —... заклинание попало в сердце. Потребовалось оперативное вмешательство. Подробности вам расскажет целитель. Ждите. Значит, безысходность. Голова отказалась соображать. Грудную клетку противно сдавило. Оперативное вмешательство. Астория ни раз слышала эту отвратительную фразу. Поганая лотерея, которая подарит вторую жизнь или заберёт последнюю. Ноги плелись в нужном направлении. Глаза неприятно щипали, пока дрожащие губы шептали неумелые молитвы, в силу которых она до сегодняшнего дня не верила. Сколько прошло времени? Час, два, три. Пять минут? — Миссис Малфой? — голос волшебника вывел из оцепенения. — Драко жив? Малфой... Драко... Драко Малфой. — Заклинание прошло через левое легкое, поранило сумку, которая окружает перикард, и вонзилось в левый желудочек по задней стенке... Целитель зевнул и, встряхнув головой, потер ладонями лицо. Темнота заполнила глаза. Резкая боль в животе пронзила все внутренние органы. Кричать и плакать не было сил. Поганая пустота. —... простите, пятые сутки на дежурстве, — он отмахнулся, — ваш муж родился в рубашке. Операция прошла успешно. Его жизни ничего не угрожает. В ближайшее время вернется в строй. Палата №6. Нам запретили, но... в порядке исключения... Вы можете его навестить. — Спасибо. Палата №6. Какая ирония. Комнату в светлых тонах заполнил смех. Пожиратели с азартом обсуждали свою удачную вылазку, будто каких-то пару часов назад их не отправляли убивать очередную партию грязнокровок. Астория наблюдала за поведением окружающих, утрачивая самоконтроль. Возбуждение толпы шло вразрез с ее мрачными мыслями. В полулежачем положении Драко выглядел вполне себе довольным, что не могло не злить. Он молча ждал развития ситуации. Серые глаза следили за каждым ее движением, пока в душе Астории неистовствовал самый мощный тропический циклон. — У меня складывается впечатление, что вы сделали ставку на матч по квиддичу, которую, несомненно, выиграли. В этот раз. —... к чему такие яркие дискуссии?.. На тумбочке из ясеня стояла ваза с белыми пионами. Астория мягко провела пальцами по нежным бутонам. — Цветы подарил твой отец, приправив бутоны парой сотен галлеонов, — проигнорировав интересующий ее вопрос, сказал один из Пожирателей. Астория его не знала, но смутно помнила лицо, мелькавшее на их с Драко свадьбе. — Поздравил с началом второй жизни, или десятой... Он лично проверил защитную форму каждого бойца перед началом штурма. Астория обменялась с Драко недовольным взглядом и продолжила хранить молчание, пока мозг пытался переварить информацию. Отец действительно находился в зоне боевых действий, это ей было известно, но зачем ему понадобилось проверять защитную форму Пожирателей? Разве что только... Салазар, забери меня! — Отец принимал в этом участие? — поправляя одеяло Драко, возмутилась Астория. Она шлепнула ему по голым пяткам и бросила в его сторону ядовитый взгляд. Неужели они серьезно надеялись, что им удастся это скрыть? —... что за секреты, Малфой? Какого дракла ты молчишь? Он принял лежачее положение и, скрестив руки на груди, устремил взгляд на потолок. Конечно, ведь лежачих не бьют. — Мы не виделись три недели и первое, что ты сделала, — его взгляд скользнул по ее лицу, Драко сощурился и отвернулся, — ударила меня по пяткам! Представляете, — он переключил свое внимание на братьев Лестрейндж, — вместо того, чтобы спросить, как я себя чувствую, моя женщина врывается ко мне в палату, играет со мной в молчанку и начинает свои неуместные допросы. — Мою жену поебывает Волдеморт, — отмахнулся Родольфус, — твои проблемы — сущий пустяк, Малфой. Не то, чтобы это разбивает мне сердце, но какому мужику понравится, когда его бабу трахает такое безносое и плешивое чудовище... Пожиратели залились безумным хохотом. Если бы их слышала тетушка Беллатриса, то, безусловно, зеленый луч авады кедавры уже настиг бы неосторожных шутников. — Как ты? — спросила Астория. — Живой. — Я подаю на аннулирование  магического контракта, — выпалила Астория. Сказанное заставило ощутить укол вины невероятной силы, будто под лопатку ей вогнали остро заточенную рапиру, но слово не болтрушайка, вылетит — не поймаешь. — Ты не можешь так со мной поступить, только по тому, что я выполняю свою работу. — Я устала каждую секунду жизни бояться потерять тебя. — Хорошо, уходи, — согласился Драко, — и забирай все мое имущество, я не буду оспаривать. Без тебя мне ничего не нужно. Учти, я буду посвящать тебе каждый свой запой... И этот запой, — он отсалютовал склянкой с зельем в сторону Астории и залпом ее опустошил, — я тоже тебе посвящаю! — Тебе смешно? Да пошли вы все к Салазару! Она обернулась на легкий скрип двери, и это — больница Святого Мунго? В палате материализовался старший Гринграсс. Отец выглядел подавленным, что не особо удивило Асторию, ведь Волдеморт никогда не признавал свои ошибки. Увиливал, изворачивался, винил Пожирателей смерти в своих поражениях. Ему все как с ядовитой утки вода. Ничто не берет. — Папа, как Нотт? Она проигнорировала довольный оскал Драко. Разумеется, он понимал, что Астория не решится на его убийство при свидетелях, но откуда в нем столько напыщенной уверенности в том, что она продолжит терпеть эти насыщенные дни их совместной жизни? Тема не закрыта, просто переносится на неопределенный срок. — Его ногу спас нажопник, — ответил Гринграсс. — В целом, все в порядке, — он отмахнулся, — уже поскакал к своей возлюбленной. Кто тебя пропустил, Астория? Я запретил все посещения. — Из Министерства прислали письмо с требованием явиться в Мунго. — Не знаю, зачем вас собрали, — он потер утомленные глаза, — это произошло без моего ведома. Никому не нужны ваши девичьи истерики. Выйди через подсобный вход, чтобы не задавали лишние вопросы. — Я останусь, — возмутилась Астория, — не хочу носиться туда-сюда, как бешеный гиппогриф! — Нет! — одновременно раздались два голоса — отца и мужа, так оглушительно, что у нее едва не лопнули барабанные перепонки. Конечно, спелись. — Почему ты не сказал, что тоже участвуешь в этой вылазке? — выпалила Астория. — Ты понимаешь, что будет с мамой, если она узнает? И знаешь, я могу этому посодействовать, если ты не позволишь мне остаться с мужем! — С которым ты три минуты назад собиралась запускать процесс расторжения брака, — внес свою лепту Драко. — Теперь хочешь остаться, чтобы подтирать мне сопли? — Заткнись! — Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не поднимала такие темы, Астория? Если вам надоела совместная жизнь — расходитесь! У тебя одна попытка! Я не буду терпеть твою беготню в малфоевский особняк! И ты, сынок, — он обратился к Драко, — научись уже наконец не только волшебной палочкой махать, но и держать под контролем давно установленные семейные устои! — Пап, не нужно... — Замолчи! — Гринграсс стал суровее. — Я не планировал бегать с волшебной палочкой по Косому переулку, но иногда жизнь преподносит сюрпризы, и они не всегда оказываются приятными. Я не мог бросить детей на растерзание! Хочешь довести мать до инсульта — вперед! Иди и преподнеси новость о том, что ее муж — убийца, ведь таким ты меня видишь всю жизнь? Нам всем нужно отдохнуть. Ты узнала все, что хотела? Достаточно! Теперь на выход, Астория! Салазар, что за дерьмовые двойные стандарты? По другую сторону медали тоже находились чьи-то дети. Не осталось никаких сомнений — Темный Лорд окончательно слетел со всех имеющихся в наличии катушек и держался на тонкой леске своего безумия. — Я никогда не считала тебя... — Мне не нужны оправдания твоего нахального поведения, — перебил Гринграсс. — У тебя есть муж, пускай он с этим разбирается, а теперь — на выход! Астория не стала спорить с отцом, их смертоносные дискуссии, как правило, затягивались надолго. Сейчас не самое лучшее время для разборок. Она приблизилась к Драко и оставила на его губах невесомый поцелуй, принимая свое поражение. — Ты ещё не поняла? Холодный кончик носа проскользил по ее щеке, оставляя дорожку из царапающих кожу мурашек. — То, что это никогда не закончится? — она хмыкнула. — Я знаю. — Если не ты, то никто другой. Ну, соблазнитель. —... каждый раз я возвращаюсь к тебе. Каждый. Ебаный. Раз. Астория не поведется на его манипуляции, и на самодовольное лицо отца — тоже. Главное, не улыбаться. Не улыбаться. Не улыб... Блять. — Люблю тебя. Жизнь с Пожирателем смерти, как суровое испытание на прочность. Он ее грех и сладкий яд. Астория не знала, сколько времени им отведено, но была уверена в том, что черная метка на его руке никогда не победит ее сердце. You’re lookin' at me like I’m see-through. ... the end.