Далеко уносящие мысли

«У тебя гости? Не сломайте кровать». Джулия устало вздохнула. Каждый раз одно и то же. Она уже давно не краснела и не смущалась подобных шуток, но Люсьену они все ещё казались смешными. Люсьен часто казался ей идиотом. Франсуа Мариндез стоял от нее в двух шагах и курил, задевая ее плеча и волос клубами дыма, однако делать шаг в сторону, чтобы избавиться от легко липнущего запаха, девушка не спешила — что-то держало ее как на привязи, и мысли ее утягивало в сторону от логической стройности. — Хочу уехать отсюда, — произнесла она отстраненно, точно извиняясь за шутку своего коллеги, — здесь мне делать нечего. Мужчина, жар чьего тела она ощущала даже находясь на расстоянии, в очередной раз выпустил изо рта клуб дыма и вдруг ни с того ни с сего тихо предложил: — Поедешь со мной? Я в твоём вкусе? Джулия вздрогнула и повернула к нему голову. Тот был вдвое старше нее, уже с явной проседью и морщинами, но ее почему-то это нисколько не смущало. Даже то, что у него был пятнадцатилетний сын, которому по ее просьбе как раз сейчас зашивали в штабе раненное плечо, и что жена Франсуа, вероятно, все еще была жива, пусть и мутировававшая в животное и бежавшая в лес… В ее ли он вкусе? У него красивые глаза и скулы, и ей нравился его мягкий голос, кудри и улыбка. И то, что абсолютно в каждом его жесте царила поэзия, даже когда он просто снимал со стенда товар в супермаркете, вытирал руки или садился за руль. Он был носителем красоты, которой ей здесь так не доставало. Красоты и харизмы, и Джулию тянуло к нему ненавязчиво, но непреодолимо. — Что? — спросила она, ошеломленная, чувствуя, что жар предательски коснулся ее щек. Она не думала, что Марендиз, сосредоточенный исключительно на своей семье, однажды обратит на нее внимание. Задастся вопросом, почему она так стремится ему помочь, почему в ней так много участия к его проблемам — и было с самого начала, почему она все время находит возможность подойти к нему, заговорить с ним… Она и себе-то не пыталась этого объяснить, полагая, что просто старается быть хорошим, достойным доверия человеком, но теперь… Как теперь ей вести себя, раз все вскрылось для них обоих в один момент? Прилично ли будет согласиться на его предложение, помочь ему сбежать от жизни, где все рушится, не обвинит ли он позже во всем ее?.. Да и зачем вообще сбегать, она предложит для начала сходить на свидание, поговорить, выпить вина, потанцевать… Наверняка, грациозный от природы Франсуа хорошо танцует, ей очень хотелось это увидеть… Удивлённый реакцией сержанта жандармерии Франсуа Марендиз моргнул, привычным изящным жестом рассеянно стряхнул пепел с сигареты и повторил свой прежний вопрос: — Почему ты хочешь отсюда уехать? Было очевидно, что он не спрашивал ничего иного, и ей только послышалось. Джулия мысленно обозвала себя дурой и поспешила ответить, четко ощутив на середине второго произносимого ею предложения, как фокус Франсуа пропал, и он перестал ее слушать.