Исследования в области орко-человеческих отношений

      В Нортренде всегда холодно, как метафорически, так и буквально. Буквально — из-за постоянной зимы, метафорически — из-за отсутствия жизни, причем не в единственном смысле. Джайна до сих пор не привыкла к континенту, несмотря на многочисленные визиты, и жалеет, что не взяла с собой побольше мехов. Особенно в этот раз.              Возможно, она больше не покинет Нортренд, и ей не хочется, чтобы последнее, что она почувствует здесь, был холод.              В палатке Тралла достаточно тепло, да она и не ожидала меньшего от шамана, так хорошо владеющего стихиями, как он. Она благодарна ему за то, что на этот раз он отстранил свою охрану и что Гарроша здесь нет. То, что она хочет сказать, касается только Тралла.              — Я думал, он наконец-то научится, - продолжает Тралл, долгое время жалуясь на Гарроша. По правде говоря, она слушала его лишь наполовину, но ей кажется, что Тралл больше нуждается в том, чтобы высказать всё вслух, чем в том, кто слушает. — Его действия в Даларане глубоко разочаровали меня.              — Я тоже не была довольна поведением короля Ринна, - признается она, и они оба понимают, что это преуменьшение. Но её Терамор мал, а Штормград вновь обрел силу. Ради мира некоторые вещи должны оставаться недосказанными.              Тралл знает это и мягко улыбается в ответ, но улыбка не исчезает, и она снова чувствует себя очень усталой и холодной.              — Что случилось, Джайна? - спрашивает он, и в его голосе звучат нотки, которых она раньше не слышала. Она не сразу понимает, что это нотки страха.              Она знает это инстинктивно. И, возможно, он даже знает, что она собирается сказать.              — Я иду в цитадель, - говорит она, и голос её звучит ясно и холодно даже для неё самой. — Я должна знать, осталось ли в нём хоть что-то от Артаса.              — Верховный лорд Фордринг считает, что нет, - говорит Тралл спустя мгновение. — Я считаю, что он не ошибается.              — Я тоже, - заверяет она его. — Но Тирион не знал Артаса так, как я. Я должна... Я должна быть уверена, Тралл.              Она видит, как он обдумывает её слова, не сводя с неё своих голубых глаз.              — Да, - говорит он почти про себя. — Если бы это была Тари, я бы тоже хотел быть уверенным.              — А если бы это была я? - спрашивает она, не успев подумать, ведь Антонидас слишком часто укорял ее за это в юности.              Ветры Нортренда внезапно кажутся ей наименее холодными в палатке, а в костях поселяется холод. Это могло быть, знает она. Это могла быть она. Если бы она пошла с Артасом в Стратхольм, если бы она пошла с ним в Нортренд, если бы она тоже прикоснулась к Фростморну...              Король-лич и королева, нелепо представление. Артас и Джайна, вырезанные во льду, как Артас когда-то вырезал имена на дереве, так давно, целую жизнь и юность назад.              — А если б это была ты, - повторяет Тралл, и она смотрит на него. — Я бы не принял этого.              Эти слова словно растопили в ней что-то, и глаза Тралла, не отрываясь, странно потеплели.              — Ты благородная женщина, Джайна Праудмур. В твоем сердце нет зла, лишь скорбь по утраченному.              — Ты очень дорогой друг, Тралл, - говорит она ему в ответ, слабо улыбаясь. — Я буду помнить твои слова.              Она видит, что он хочет ещё что-то сказать, но она бросается вперёд, прежде чем он успеет это заметить, решив успеть сказать всё, что она хотела.              — Тралл, если я не вернусь, ты не должен позволить рухнуть тому, что мы построили.              — Ты вернешься, - говорит он, и это звучит почти как приказ.              — Ты должен сохранить мир, - настаивает она. — Даже если Король-лич будет повержен, в этом мире есть и другие силы, которые предпочли бы видеть нас воюющими. Ты должен...              — Мы должны, - говорит он, и теперь в его голосе звучит гнев. — Джайна, ты пришла не для того, чтобы попрощаться со мной.              Она так и планировала, но не ожидала в нём такой ярости. Она успокаивающе положила свою руку в его руку и почувствовала, как напряглись его мышцы.              — Я не хотела оставлять что-то недосказанным между нами, - тихо говорит она и, прежде чем он успевает возразить, продолжает. — Не прощание. Просто слова, которые давно пора было сказать.              Он замирает, когда она наклоняется вперед и целует его, старательно избегая его клыков. Она не знает, что орки считают романтикой, но уверена, что Тралл достаточно долго рос среди людей, чтобы понять смысл поцелуя.              Когда она отстраняется, он следует за ней, прислоняясь лбом к ее лбу.              — Артас был моей первой любовью, - шепчет она. — Но он не будет моим последним.              Вот оно, сказано. То, что она хотела, чтобы Тралл знал прежде всего, и что сама осознала лишь недавно.              — Ты будешь моей последней, - говорит Тралл, и ей приходится слегка усмехнуться. — Что?              — Я просто представила себе лицо Вариана, если бы он нас слышал, - говорит она, и Тралл от души смеется. Она смеется вместе с ним - звук слишком неотразим, а желание слишком сильно.              — Мне кажется, мы нашли одну общую черту у Гарроша и Вариана, - говорит Тралл, и его смех стихает, а её смех опять понемногу вырывается наружу. Он наблюдает за ней, голубые глаза светятся, а его рука осторожно ложится на её бедро.              — Тралл, твои стражники не сочтут странным, если я займу тебя ещё немного? - спрашивает она, глядя на множество мехов, сложенных в его палатке, чтобы не простудиться.              — Им и так кажется странным, что я принимаю тебя у себя, - отвечает он. — Они ничего не скажут, Джайна. Я - вождь. Это моя привилегия - быть странным.              Она кивает, а её пальцы вплетаются в одну из его косичек.              — Я никогда не спала с орком, - признается она.              — Так же как и я с человеком, - признается он. — Среди моих соплеменников есть те, кто говорит, что это приятный опыт, и я не верю, что они стали бы лгать своему вождю.              — Ты спрашивал своих подчиненных о сексуальном опыте с людьми? - спрашивает она, и Тралл выглядит слегка смущенным.              — Я не хотел быть неподготовленным, если ты когда-нибудь... - он запнулся, потом, кажется, нашёл слова, которые звучат менее неловко. — Мне всегда нравилось учиться.              Она помнит, что всегда хотела только учиться. Невинность назад. Это было до того, как человек стал врагом всего живого, а орк - самым дорогим для неё.              Она снова целует Тралла, на этот раз не так осторожно: большим пальцем проводит по одному из его клыков, а остальные пальцы прижимаются к его щеке. Неудобно вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до него, но через мгновение его руки обхватывают её и поднимают так легко, словно она была из воздуха.              Она чувствует под собой меха, когда он опускает её, осторожно, не наваливаясь на неё, устраиваясь сверху.              — Ты уверена в этом, Джайна? - спрашивает он, и на мгновение она представляет себе Артаса, произносящего те же слова и тоже склоняющегося над ней. Тогда она была уверена, так уверена, что станет великой колдуньей, а Артас - великим паладином, и они будут любить друг друга вечно и во веки веков.              Она больше не будет самоуверенной. Она видела, к чему это может привести, и к чему это привело. Она ни в чем не будет уверена.              — Нет, - говорит она Траллу, целуя его в нос, когда он смущенно смотрит на неё. — Но я хочу этого. Я хочу тебя.              Завтра она может пойти на смерть ради надежды на искупление своей первой любви. Сегодня же она не отрывает глаз от прикосновений орка, невероятного (скорого) возлюбленного, к которому она хотела бы вернуться.              В Нортренде всегда холодно.              Но сегодня она забывает об этом.