***
Ведомая щекочущим чувством восторга, она оказалась в их спальне. Дверь гардеробной была приглашающе приоткрыта, пальцы сжались на записке, что она прихватила с собой. — Так, запонки. Она уперла руки в бока, осматриваясь и находя то, что искала — стеллаж с украшениями и аксессуарами. Когда ведьма выдвинула нужный ящик, перед ней предстали с десяток пар запонок. Закусив губу, она скользнула взглядом по сверкающему в ярком свете металлу, мысленно прокручивая в мыслях их публичные выходы. Если раньше он щеголял в белоснежной рубашке с запонками на постоянной основе, то теперь постоянно закатывал рукава при варке зелий, а потому и запонки стали лишним элементом. Коснулась пальцами пары с сапфирами, которую он выгуливал достаточно часто, но ничего не произошло. И этот момент натолкнул Гермиону на мысль о том, что задание вполне может быть с подвохом. Она вполне могла бы пощупать все по очереди и, в конце концов, наткнуться на нужную пару, но жульничать не хотелось. Изнутри ее подстегивал азарт, хотелось проверить, насколько хорошо она изучила Драко за три года совместной жизни. И хотелось верить, что достаточно. Дальше под руку попались те, что с мелкими изумрудами — быть может, символичность? Слизерин и все-такое? Что бы ни происходило в прошлом, Драко всегда гордился своей принадлежностью к змеиному факультету. Но и тут мимо. Она коснулась холодных изумрудов, но вновь никакой реакции. Гермиона напряженно свела брови, пытаясь понять, где просчиталась. Ей не нравилось проигрывать, в идеале — было бы прекрасно отгадать с первого раза. — А если… — она не заметила, как начала говорить вслух. — Не все ведь хвастаются тем, что им нравится. Люди ведь делятся на два типа — одни будут носить, не снимая, а другие — бережно хранить. — Ну конечно, Мерлин! Резко задвинув ящик назад, она потянулась выше — к маленькой дверце, где лежало все то, чем они оба пользовались редко. Но это вовсе не означало, что эти вещи не имели значения. Вытащив оттуда маленькую черную коробочку, она восторженно взвизгнула, потому что вокруг вспыхнули снопы золотистых искр, а на столешнице материализовался бумажный пакет. Угадала! С легким щелчком коробочка открылась, являя миру чистейшую платину с индивидуальной гравировкой. Эти запонки не были внешне чем-то примечательны, но Драко дорожил ими, потому что это был подарок Нарциссы. «Это не семейная реликвия, но я знаю, что она тебе и не нужна, дорогой. Пусть это будет… нечто новое. Новое начало, если угодно. Ведь однажды ты захочешь создать свое». Слова Нарциссы Гермиона помнила по сей день — для Драко это очень много значило. Это не было чем-то, что возвращало его к семье и ненавидящему его отцу. Это было только его. Убрав их на место, ведьма переключила свое внимание на пакет и лежащую рядом записку. Пальцы нетерпеливо коснулись пергамента, разворачивая: «Уверен, что гадала ты недолго, любовь моя. Ты всегда знаешь, насколько глубоко нужно копать. За это ты точно заслужила еще немного сладкого. Ну а дальше найди коробку от твоего прошлогоднего подарка». Распахнув пакет и немного порвав его при этом, Грейнджер обнаружила бледно-розовые сахарные перья. От них так же пахло вишней, как и от кекса. Этот факт, в принципе, был первым, что Малфой узнал о ней. Гермиона Грейнджер безумно любила вишню. Она с любопытством лизнула одно из перьев, чуть ли не застонав от удовольствия. Это были не просто перья. Это были сахарные перья прямиком из магазинчика в Хогсмиде, из «Сладкого королевства» — ее самые любимые и запомнившиеся с первого курса. Конечно, в «Косом переулке» эти сладости тоже продавались, но все было не то. Это был вкус детства, вызывающий ностальгию и самые приятные воспоминания. Мерлин, как же она его любила. За все эти мелочи, за внимание и заботу. Из размышлений ее вырвало настойчивое мурчание кота, который нашел ее здесь и теперь настойчиво терся, привлекая внимание. — Я тут, малыш, идем дальше, да? Взмахнув пушистым хвостом, Живоглот, будто понимая каждое ее слово, направился на выход из гардеробной, а затем и самой спальни. Коробка от подарка. Подобные вещи хранились в специально отведенном шкафу в коридоре. Взмахнув палочкой, Гермиона зажгла ближайшую лампу. Распахнув дверцы, она пробежалась взглядом по полкам сверху вниз, с легкостью обнаруживая необходимое. Небольшого размера коробка, в которой Драко подарил ей комплект изготовленных на заказ ежедневников, улетающих у нее со скоростью света, нашлась в самом низу. Присев на корточки, Грейнджер вытащила ее из-под коробки с обувью — с виду ничего особенного. Сняв крышку, она увидела внутри еще одну коробку, уже более праздничную: бледно-голубая бумага с серебристыми звездами и перевязанная такой же серебряной лентой. Распаковав уже ее, ведьма в недоумении нахмурилась — внутри лежало множество свернутых маленьких пергаментов. Взяв один такой маленький свиток, она аккуратно потянула за ленточку, стараясь ничего не помять. Записка была настолько крошечной, что даже Гермионе было сложно представить, как на таком кусочке можно хоть что-то написать. Учитывая количество, можно было бы подумать, что Малфой зачаровал перо, дабы облегчить себе задачу… Но она знала, что это было не так — волшебное перо писало почти идентично с его почерком, однако менялся наклон букв. Поэтому ведьма могла смело утверждать, что Драко действительно писал каждую записку от руки. Все несколько десятков. Нервно закусив губу, она пыталась сдерживать вновь окропляющую глаза соль — в который раз за этот вечер. Годрик, этот мужчина медленно превращает ее в истеричку!.. Но куда важнее было то, что содержалось в этих записках. — Люблю тебя за сонное ворчание по утрам, — прочла она вслух, хотя прошептала скорее. «…за разбросанные перья». «… за страстное раздражение». «… за отвратительный чай». «… за улыбку». «… за звонкий смех, во время которого ты иногда хрюкаешь». «… за заботу». «… за нежность». И еще с десяток подобных «за»… Он вспоминал не только ее качества или привычки, но и всякие сюрпризы и выходки, которые она устраивала для него. Мерлин милостивый, казалось, он вспомнил вообще все, что произошло за эти четыре года. А произошло ведь не мало!.. Когда последняя записка оказалась развернута и прочитана, Гермиона обнаружила себя сидящей на полу и глотающей слезы. Живоглот устроился у ее бедра, как огромная грелка, и внимательно наблюдал — огромные темные глазищи впивались в нее так, что кот даже не моргал. Ее сердце натурально разрывалось от всей той нежности и любви, что она испытывала. Все ее существо неистово рвалось к нему, хотелось прямо сейчас оказаться рядом с Драко, обнять его до хруста в ребрах и зацеловать до смерти. Неужели возможно любить настолько сильно? Каждый раз ей казалось, что больше уже некуда, и каждый раз этот хитрый волшебник удивлял ее, открывая новые горизонты и показывая неизведанные грани тех самых чувств. Изначально настроенная на паршивый вечер, Грейнджер совершенно не ожидала такого исхода. Где-то в глубине сознания даже ворочалась обида на Малфоя, хотя рациональная часть расставила все по местам и дала понять, что это лишь неудачное стечение обстоятельств. Сейчас же, в это самое мгновение она чувствовала себя окрыленной и счастливой настолько, насколько это вообще возможно. Как будто задутая около часа назад свеча действительно исполнила ее желание. Магия, не иначе. После прочтения последней записки никаких подсказок не появилось, Гермиона даже ощупала и потрясла коробку — вдруг она не коснулась того, чего нужно было? Драко умудрился совместить идею магловского квеста и магию в одно целое, детали дополняли друг друга столь естественно, что ее сердце в очередной раз наполнялось теплом. Ведь он сделал это для нее. Однако озадаченность продлилась недолго. Послышался тихий хлопок, и в коридоре возникла смущающаяся эльфийка, неловко тянущая себя за длинные уши. Она была одета в белое детское платьице с огромным бантом на груди. — Никки? — брови ведьмы удивленно взлетели. — У Нарциссы что-то случилось? Никки была свободным эльфом, но после войны осталась верно служить своей хозяйке, без которой не мыслила и жизни. — Нет, мисс! — большие зеленые глаза распахнулись еще сильнее. — У Хозяйки все хорошо! Никки здесь по просьбе молодого хозяина. Молодой господин попросил Никки передать это мисс! Тонкая узловатая ручка тут же протянула ей небольшой бархатный мешочек, в котором и нашлась записка. «Итак, ты узнала много нового, полагаю. Надеюсь, ты не придушишь меня во сне за некоторые пункты, ведь я еще могу пригодиться. Как мы знаем, у меня много преимуществ, благодаря которым я могу искупить свою вину. Кругленький счет в Гринготтс, например. А ты о чем подумала?». Гермиона глупо хихикнула, понимая, что засранец подловил ее — мысли действительно упорхнули совсем в другую сторону. Впрочем, он об этом никогда не узнает. «Сейчас я попрошу довериться Никки — она перенесет тебя в нужное место. Не забудь плащ». Эта затея становилась все интереснее и интереснее, потому что она точно не рассчитывала, что придется выходить из дома. — Мисс? — тоненький голосок привлек ее внимание. Эльфийка вопросительно смотрела на нее, протягивая руку. — О, прости, Никки! Я сейчас, только плащ возьму. Резко поднявшись, она пошатнулась — ноги затекли от долгого сидения на твердом полу в одной позе. Мелкие отвратительные покалывания заставили Грейнджер скривиться, и она медленно двинулась вперед, упираясь рукой в стену. Плащ висел там, где она его и оставила. Решив не таскать в руках, она сразу накинула его на плечи и сунула в карман палочку. Живоглот, таскающийся за ней хвостом весь вечер, недовольно мяукнул. — Прости, Глотик, но мне придется оставить тебя, — наклонившись, она потрепала его за ухом, а затем обернулась к Никки. — Я готова! — Держитесь крепче, мисс! Длинные пальцы крепко обхватили ее ладонь, тут же увлекая в неприятный вихрь аппарации.***
Гермиона оказалась не готова к резкому перемещению на улицу. Промозглая погода пускала по коже противные мурашки, совершенно не располагая к приятному времяпрепровождению. Моросил дождь, а ветер сделался к этому моменту еще более ледяным. И как она могла вообще додуматься гулять в такой обстановке? Никки отпустила ее руку, удостоверившись, что Грейнджер твердо стоит на своих двоих. — Вам сюда, — эльфийка указала на ближайшую к ним дверь. — Ты уверена? — ведьма удивленно взирала на яркую вывеску кафе-мороженого Фортескью. — Сюда? — Так точно, мисс! Молодой хозяин назвал именно это место. — М-м, хорошо, — Гермиона неуверенно кивнула, все еще озираясь. Взгляд выискивал светловолосую голову. — Спасибо тебе, Никки! Эльфийка смущенно потупила взгляд, дергая бант на груди. Гермиона всегда старалась благодарить всех эльфов хотя бы на словах, но даже это иногда приводило их в ступор. Никки исчезла с тихим хлопком, в то время как Грейнджер дернула на себя дверь в кафе — звонкие колокольчики тут же зазвенели, оповещая о новом посетителе. Осмотревшись, она не нашла никаких признаков присутствия Драко. Будним вечером занята была всего пара столиков, поэтому найти свободное место не составило труда. Стоило ей усесться у окна с видом на переулок, как рядом с ней оказалась молодая официантка. Но, что самое удивительное, в ее руках уже находилась креманка с мороженым — ее любимым: с карамелью и шоколадной крошкой. — Мисс Грейнджер, — девушка кивнула в знак приветствия, устраивая свою ношу прямо перед ведьмой. Рядом опустился еще и большой стакан какао с зефиром, который до этого парил рядом. — Ваш заказ. — Но я не… — Его сделали за вас, — Лили — как гласило имя на бейдже, лукаво улыбнулась. — А еще оставили вот это. Ведьма протянула ей уже знакомый свернутый пергамент, перевязанный серебряной лентой. Только вот он мало походил на те короткие записки, а еще к нему было прикреплено перо. — О, спасибо, — Гермиона благодарно улыбнулась, — а счет… — Оплачен. — Хорошо. Пожелав приятного аппетита, ведьма удалилась. Внутри кафе было невероятно тепло — у дальней стены озорно потрескивал камин, даря свой жар всем присутствующим, а маленькие зачарованные огоньки, парящие под потолком, только добавляли атмосфере домашнего уюта. В воздухе витали ароматы, от которых начинали течь слюнки — что-то сладкое, что невозможно однозначно определить из-за смешения множества запахов. Ваниль, корица, шоколад, что-то… цветочное и в то же время пряное. С удовольствием потянув носом, Грейнджер наполнила легкие ароматом детства. Еще одним, к слову. Драко словно бы захотел прокатить ее, словно на американских горках, по волнам самых важных и приятных воспоминаний. И у него это получалось, потому что настолько воодушевленной и довольной она не ощущала себя очень и очень давно, рутина засасывала в свою трясину, и из нее было невероятно сложно выбраться. На плечи мягко опустился долгожданный покой. Погрузив в рот ложку с холодным десертом, она удовлетворенно замычала себе под нос и тут же потянулась к свитку. «Надеюсь, что ты не против еще одного десерта? Знаю, основные приемы пищи главнее, но сегодня ведь можно порадовать себя — совсем как в детстве, верно? Если захочется чего-то еще — ни в чем себе не отказывай. Ну а пока ты наслаждаешься перерывом, предлагаю разгадать маленький шифр, который станет подсказкой к следующему пункту назначения. Приятного аппетита, птичка!» Улыбка не заставила себя долго ждать после упоминания старого милого прозвища. Гермиона помнила, как поначалу раздражалась из-за его дурачеств, но по итогу смирилась. Сейчас это вызвало лишь крышесносный прилив нежности. В конце записки действительно был набор рун, который был разделен пробелами и подразумевал под собой шесть слов. И тут она лишь лишний раз убедилась, что он слушает ее всегда — даже недовольный бубнеж и стенания по поводу и без. Ведь буквально с неделю назад она жаловалась на то, что стала забывать Руны. Один из самых любимым школьных предметов оказался не нужен в ее работе, а потому практика со временем сошла на нет. Без словаря становилось сложно составлять правильные переводы, и именно он не прилагался к этому заданию. Драко захотел, чтобы она размяла свои мозги. Что ж, ладно. Азарт и тяга к любимому когда-то делу взыграли в ней, поэтому Гермиона тут же погрузилась в знакомые символы. И это оказалось не так-то легко — похожие между собой лишь запутывали ее еще сильнее, раздражая и подначивая добраться до истины. — «М» или «Т»? Конечно, подходит «место», но вдруг… Мерлин, дай мне сил! — она раздраженно откинулась на спинку стула, поощряя себя еще одной ложкой мороженого. Зачарованное, оно не растаяло и не превратилось в жижу спустя сорок минут. Спустя десять минут контекст стал яснее, а когда прошло еще двадцать, она, наконец-то, смогла составить полное предложение. Каких-то шесть слов, а она сидела над ними битый час! Теперь точно стоило освежить знания… «Место, заставившее меня нервничать сильнее всего». — И что это? — Гермиона задумчиво потерла виски. Стрелка часов неотвратимо близилась к восьми, а она не имела совершенно никакого понятия о том, сколько еще заданий ее ждет. Этим «местом» могло быть что угодно! Драко даже не установил временные рамки, а это значило, что начинать ей придется с начала их полноценного знакомства, «нового», как они его называли. В первую очередь на ум приходили экзамены, которые Малфой сдавал после трех лет обучения, чтобы стать Мастером зелий. Тогда их общение было исключительно дружеским, но довольно близким. Она помнила его метания и переживания перед кабинетом, потому что сопровождала Драко в тот день в качестве моральной поддержки. Однако этот вариант терял свой шанс на существование тут же, потому что аппарировать в здание университета она сейчас совершенно точно не могла. На самом деле, Малфой оказался кремнем — вывести его из равновесия было совсем нелегко, а уж чтобы заставить нервничать… Такие ситуации Гермиона могла пересчитать по пальцам одной руки. В мыслях очень кстати всплыл его рассказ о том, как он организовывал их первое настоящее свидание. Тогда Драко поступил похожим образом — изучил, как маглы их устраивают, выяснил, что такое «кино» и какими бывают фильмы. Разобрался с кинотеатром и, по итогу этого нервного приключения, пригласил ее в кино. Грейнджер могла только представить, скольких нервных клеток ему это стоило, ведь Малфой и магловский мир на тот момент были как небо и земля. Но он приложил усилия, заморочился и сделал ей приятно, тем самым еще сильнее очаровав, хотя она и так уже была бесповоротно влюблена. Захватив с собой стаканчик все еще горячего какао, она сунула пергамент и перо в карман и, распрощавшись с улыбчивой официанткой, покинула кафе. Она перебирала самые ближайшие к тому кинотеатру точки аппарации, и в итоге переместилась в какой-то смрадный задний двор простенького бара. Нужное место располагалось буквально за поворотом, но чем ближе она подходила, тем сильнее ее обуревали сомнения — уж настолько ли сильным было его волнение в тот день, чтобы занять в списке первое место? Здание огромного торгового центра сложно было не заметить. Гермиона подошла к уличным афишам, рассматривая яркие картины и невзначай оглядываясь по сторонам. Как она и предполагала, Драко не нашелся и здесь. Незаметно кинув на себя согревающие чары, она уперлась плечом в колонну и размышляла, попивая какао. Третьим вариантом, действительно подходящим, был дом Ноттов. В тот день, когда Драко стал крестным отцом для дочери Пэнси и Тео, ей пришлось поить его Умиротворяющим бальзамом. Его настолько сильно трясло, что он был точно не в состоянии держать на руках новорожденного ребенка. Этот жест со стороны друзей неизмеримо много для него значил, ведь ему — Малфою, — доверили самое ценное, что только может быть в семье. Ему доверили крошечного ребенка. Маленькую девочку, что смотрела на мир пока еще мутными зелеными глазами и любила вцепляться в его отросшую челку. Это было будто вчера, а прошло ведь уже два года. Гермиона помнила, как сжималось ее сердце, когда Драко обнажил перед ней свои страхи и опасения, когда усомнился в себе и допустил мысль, что недостоин подобной чести. Кто угодно, но только не он. Тем вечером она окончательно убедилась в том, что перед ней сидит совершенно другой человек — не задирающий ее мальчишка, не озлобленный на весь мир подросток, не Пожиратель смерти… А лишь потерянный в своих страхах мужчина — честный, открытый и дорожащий своими близкими. Потерянный. И такой родной. Не теряя времени на раздумья, Гермиона нашла более пристойное место для перемещения и аппарировала прямиком на порог поместья Ноттов — доступ был ей разрешен. Быстро постучав тяжелым молоточком в дверь, она, переминаясь с ноги на ногу в нервном ожидании, размышляла, что же такое задумал Малфой. Он, конечно, дарил ей дорогие подарки, но чтобы заморачиваться настолько масштабно… — Грейнджер? Ведьма не заметила, как дверь тихо отворилась, являя ей Пэнси в шелковом домашнем халате с малышкой на руках. Крошечная Клара, которой едва стукнуло два года, стеснительно глядела на нее из-под ресниц, перебирая пальчиками волосы матери. — Привет, Пэнси. — Что ты здесь делаешь? — в этом вопросе не было недовольства или претензии, лишь легкая обеспокоенность. Что неудивительно — ведь Гермиона пришла одна, да еще и на ночь глядя. — Прости, что побеспокоила, но… Драко не у вас? Он ничего для меня не оставлял? — Нет, — Пэнси недоуменно свела брови. — У нас его нет, и он ничего не оставлял, — и тут же спохватилась: — Проходи, не стой на пороге. Тепло окутало тело, стоило сделать единственный шаг и оказаться в богато обставленной входной зоне. Грейнджер последовала вслед за Пэнси по знакомому пути — в гостиную. — Так с чего ты взяла, что он может быть здесь? Ведьма села в кресло напротив Гермионы, удобнее устраивая дочь на коленях и тут же наколдовывая ей маленьких золотистых бабочек. Девочка восторженно засмеялась, тут же потянув к ним свои ручки. — Дело в том, что сегодня мой день рождения… — Да, я помню, — Пэнси бесцеремонно перебила ее, — я отправила тебе цветы, вы ведь решили перенести всеобщее празднование на выходные. — Верно, и я его получила, цветы восхитительные! Спасибо! Но дело в том, что вчера наш вечер в уединении вроде как отменился — Драко был вынужден отбыть в Германию по рабочей встрече, а уже сегодня выяснилось, что он решил устроить сюрприз и придумал для меня целый квест… — Кв... ист.. что? Грейнджер усмехнулась с такого явного недоумения — конечно же, большинство волшебников не знало о подобной забаве. — Это… м-м, магловское, когда чтобы именинник отыскал свой подарок, ему готовят задания, ответы на которые и приведут к цели. Это не важно, ведь раз ты не в курсе, значит, я не угадала, — Гермиона поникла, расстроенно оседая в мягком бархате. — А в чем была загадка? — Я должна угадать место, в котором он нервничал больше всего. Я вспомнила крестины Клары, ведь я настолько переживающим его никогда не видела! А теперь, оказывается, есть еще что-то, о чем я не знаю. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками, издаваемыми малышкой — она смешно кряхтела, ерзая на коленях матери и пытаясь дотянуться до улетевшей слишком высоко волшебной иллюзии. — Возможно, я могу тебе подсказать. — Что? — Гермиона вернула удивленный взгляд Пэнси, отвлекаясь от разглядывания девочки. — Я не уверена, — та пожала плечами, — но однажды он пришел к нам и расспрашивал Тео о знакомстве с моими родителями. Они, конечно, не маглы, но мой отец очень строг. И Драко так переживал, в частности, из-за всей этой вашей истории… — она неопределенно махнула рукой. — В любом случае, мне кажется, что он нервничал еще больше, хотя это и было еще до крестин Клары. — Мерлин… Я даже как-то и не замечала, — ведьма поникла, осознавая собственную оплошность. — Конечно, я видела, что он переживал, но чтобы настолько сильно… — И это удивительно, — Пэнси хмыкнула. — Только слепой мог не заметить, впрочем, если ты и сама из-за этого нервничала, то эмоции могли все перекрыть. — Пэнси, спасибо! — Гермиона тут же вскочила на ноги, обуреваемая жаждой действий. Она даже и не заметила, насколько сильно ее вниманием завладела вся эта затея — хотелось поскорее разгадать следующий этап. — Если бы не ты, я бы и не додумалась! Девушка сдержанно улыбнулась в ответ. — Догадалась бы, но, вероятно, не сразу. — Я могу воспользоваться камином? Родительский подключен к общей сети. — Конечно, я провожу… — Нет-нет, не утруждайся, — взгляд скользнул по улюлюкающей и требующей внимания Кларе. — Я знаю, где он. Не дожидаясь ответа, Гермиона рванула в сторону двери, чуть ли не срываясь на бег, когда за спиной послышалось громкое: — Удачи, Грейнджер! По лицу расползлась улыбка. До каминной комнаты она добралась за считанные секунды, тут же хватая горсть летучего пороха и заходя внутрь. — Дом Грейнджеров!***
Знакомая с детства гостиная встретила ее мягким приглушенным светом и ароматом яблочного пирога. Громко чихнув от золы, Гермиона зажмурилась, пытаясь очистить себя. — Будь здорова, дорогая. Голос мамы вывел ее из замешательства. — Мама! — Джин сидела в любимом кресле у камина, а через столик от нее нашелся и отец. — Папа! — Привет, милая, — мужчина тепло улыбнулся, и этого было достаточно, чтобы ощутить себя дома. Все выглядело так, что ее здесь ждали — хитрые переглядки родителей лишь подтверждали эту догадку. — Так значит, это из-за вас мой парень так сильно перенервничал? — она игриво нахмурилась, уперев руки в бока. Мама громко хохотнула, в то время как отец ответил: — И не безосновательно. Но в этом ответе не было былой злобы. Те времена прошли, хотя и потребовались годы, чтобы ее родители узнали Драко получше и приняли. Но все это точно стоило затраченного времени и приложенных усилий. — Так, не отвлекайся! — мама резво подскочила с кресла. — И что он оставил мне здесь? — Вот, — мать протянула ей очередной бархатный мешочек, а затем махнула в сторону каминной полки: — И еще букет, твой тот, что с пионами. Мерлин, она даже не заметила цветы! Два огромных букета уютно расположились в широких вазах — явно зачарованных, ведь подобных в этом доме не водилось. Один состоял сплошь из розовых кустовых роз, что так любила миссис Грейнджер. Вот же умеет подлизаться, засранец! Усмехнувшись, она перевела взгляд на букет, который ей указали. И если ее матери Драко всегда дарил просто любимые цветы, то ей… Во всем и всегда был символизм и более глубинный смысл, чем могло показаться на первый взгляд. Она мысленно в очередной раз послала миллион благодарностей Нарциссе, которая однажды познакомила ее с языком цветов. «Мой сын не может дарить простые букеты, мисс Грейнджер. Он был научен другому, а потому каждый цветок, что вы получаете, имеет смысл. Я дам вам книгу, если интересно». И она, конечно же, взяла. Изучила старинный талмуд от корки до корки, потому что ей было дико любопытно, какие смыслы закладывает Драко в те цветы, ты преподносит ей. А ведь в период так называемых «ухаживаний» он заваливал ее квартиру букетами чуть ли не каждую неделю! Сейчас перед ней предстал невероятно роскошный букет — белоснежные бутоны пионов и нежно-голубые гиацинты. Все это великолепие было разбавлено мелкими скромными незабудками, придающими еще бо́льшую воздушность. Пальцы невесомо коснулись лепестков, пока мозг лихорадочно пытался сопоставить полученную информацию. Пион, гиацинт, незабудка… Мысли складывались, как кирпичики, подстраиваясь друг под друга и пуская мурашки по коже. О, Мерлин, неужели… Возможно, она все-таки все не так поняла? В конце концов, у нее до сих пор бывали проблемы со сложными композициями, а книги, чтобы проверить, под рукой не было. — А что здесь? — отвлекаясь от навязчивых мыслей, Гермиона потянулась к мешочку. — Давай посмотрим, — мама с нескрываемым любопытством смотрела через ее плечо, как из мешочка появляется длинная бархатная коробочка и еще один мешочек с прикрепленной к нему запиской. С замиранием сердца она вскрывала футляр, в котором на черной шелковой подложке сверкал платиновый браслет — звенья красиво извивались, напоминая драгоценную чешую. — Боже, какая красота! — восклицание матери не шло ни в какое сравнение с мыслями Гермионы. Невероятная работа — такого великолепия она никогда не видела до этого момента. Металл приятно холодил кожу, когда она провела по украшению кончиками пальцев, осторожно, словно надави чуть сильнее — и рассыплется в пыль! — Просто восхитительно… — А твой Драко знает толк в подарках, — они даже не заметили, как подошел отец. Хоть его слова и звучали с ноткой сарказма, глаза сверкали любопытством. — Ну а что же еще там? О, Годрик, маму было не остановить. Осторожно отложив футляр на полку, Гермиона отцепила записку и раскрыла мешочек, в котором оказалась замотанная в платок серебряная ложка. Явно порт-ключ. Надпись же гласила: «Готова к встрече? Место, где все началось».***
Очередное перемещение не встретило отвратительной сыростью, как Грейнджер того ожидала. По коже тут же разлилось тепло, и несложно было догадаться, что без магии не обошлось. Стоило ей сделать шаг по жухлой траве, как в воздух взмыли десятки золотистых огоньков, напоминающих живых светлячков. Они плавно перемещались следом за ней, освещая путь. Гермиона не знала, куда конкретно идти. Но она прекрасно понимала, где находится, потому что вдали среди скал возвышался величественный Хогвартс. Место, где все началось. Место, в котором они впервые заговорили друг с другом по-человечески, не оглядываясь на старые обиды и нелицеприятное прошлое. Как обычные люди — каждый со своим скелетом в шкафу. С каждым осторожным шагом она словно бы погружалась в прошлое. Тот день случился спустя два года после войны — на очередную годовщину Победы. Основное торжество уже прошло, когда она решила в уединении постоять у Мемориала Памяти, однако место уже не пустовало. Малфой стоял в одиночестве — бледный и куда более худой, чем она помнила. Гермиона вообще не могла припомнить, видела ли его в толпе — скорее всего, нет. Несложно было догадаться, по какой причине. И все же он был здесь, скользил взглядом по ледяному мрамору, увековечившему имя каждого павшего за веру в свободу, за веру в светлое будущее. Эмоции от их короткого разговора еще долго не отпускали ее, а затем они снова пересеклись — уже в Косом переулке. Она не знала, когда именно все началось, как так вышло, что они сталкивались все чаще и чаще, а затем и вовсе стали друзьями. Но была благодарна судьбе, что тем майским вечером их пути неожиданно пересеклись. С тех пор пролетели годы, многое истлело в пыль, но Драко оставался рядом. Огоньки уверенно вели ее к дальнему берегу Черного озера, и Гермиона не могла даже предположить, как он добился разрешения на это. Густые переплетения ветвей расступались, пока не показался высокий берег. Воздух с рваным выдохом покинул ее легкие. Ладонь взлетела к лицу. — Мерлин… То, что она испытывала, невозможно было передать никакими словами, ни в одном языке не нашлось бы подходящих. Происходящее казалось каким-то волшебным сном, и уж точно не могло быть реальностью, если бы Грейнджер сама не была бы ведьмой и не знала о магии. Казалось бы, вокруг не было ничего особенного — лишь все те же огоньки, но их было настолько много, что света хватало, чтобы осветить все вокруг, придать невыразимой загадочности и интимности. Теплые отблески терялись среди ветвей и высоких трав, бледный свет луны пускал дрожащую дорожку по воде, а на самом краю стоял Драко. В гордом одиночестве. Привычный костюм, руки в карманах, чего за ним никогда не водилось, а потому Гермиона могла легко считать обуревающую стоящего перед ней мужчину нервозность. — Надеюсь, ты не злишься из-за того, что я заставил тебя долго ждать, — Малфой слегка повернул голову, чтобы она попала в поле его зрения. — С днем рождения, Грейнджер. Она усмехнулась, всем своим нутром пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце — оно, словно запертая птица, взволнованно трепыхалось, норовя до осколков побить реберную клетку и вырваться наружу. К нему. — Признаться, поначалу я расстроилась, — Гермиона пожала плечами, делая еще один шаг навстречу. Скрывать что-либо не было никакого смысла. — Но твой маленький обман стоил того. Это было просто прекрасно, Драко. Я очень давно не испытывала такого азарта и детского восторга. Спасибо тебе за этот чудесный подарок. Развернувшись к ней всем корпусом, он протянул руку, и она с готовностью вложила свою ладонь. Теплые и слегка шершавые пальцы скользнули выше по предплечью, легкий рывок — и Драко увлек ее в крепкие объятия, прижимая к своему телу. Из груди вырвался удовлетворенный вздох, и ведьма уткнулась носом в его шею. Знакомый аромат парфюма, смешанный с его собственным запахом, кружил голову похлеще огневиски. — Рад, что тебе понравилось, — выдох в ее растрепавшиеся кудри, пустивший мурашки по коже. — Но с чего ты взяла, что все это мероприятие и было моим подарком? Она удивленно отстранилась, заглядывая в расплавленную ртуть. Драко хитро щурился, слегка склонив голову и рассматривая ее лицо. — Разве нет? Он покачал головой. — Скажем так, это лишь часть. — А где же другая? — Она происходит прямо сейчас, Гермиона. Малфой разомкнул объятия под ее недоуменным взглядом, но не отпустил ладоней, переплетая пальцы и еще сильнее сжимая. Пульс истерично бился в висках, когда осознание приливной волной накрывало ее. — Я хотел сказать тебе спасибо за то, что подошла ко мне тогда. Без твоего присутствия в моей жизни я не стал бы тем мужчиной, которым являюсь сейчас. Не знаю, как тебе, а мне он очень нравится. Она глупо хихикает сквозь вырвавшийся всхлип и кивает. — Мне тоже. Очень нравится. — Это хорошо, — он поджимает губы, на миг отводя взгляд, но тут же снова впивается им в ее лицо, словно собираясь с силами, пытаясь что-то в нем отыскать. — Я имею очень много всего в этой жизни, я многого добился и уверенно смотрю вперед. Мне нечего больше терять, кроме твоей любви, Гермиона. Она ценой во весь этот чертов мир — во все миры, — и в каждом из них я хочу быть с тобой. Она не замечает, как его лицо расплывается из-за пелены подступающих слез. Пытается лихорадочно сморгнуть их, чтобы видеть каждую его эмоцию, чтобы запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь. — Ты готова стать моей женой, Гермиона Грейнджер? Отпуская ее ладони, он извлек из внутреннего кармана пиджака темно-синюю бархатную коробочку. Аккуратное кольцо с миниатюрным сапфиром переливается среди миллиона огоньков. Словно в медленной магловской сьемке, Драко опускается перед ней на одно колено, мягко касаясь ладони и сжимая пальцы. Его гипнотизирующий взгляд проникает в самую душу, робко затрагивает те струны, о которых она ранее и не подозревала. Гермионе хочется разрыдаться, прямо как в самых банальных романтических фильмах, и она делает это. Дает волю эмоциям, лихорадочно кивая, потому что не может вымолвить ни слова. — Скажи это, Гермиона, — твердый голос с едва различимыми властными нотками, которые заставляли все внутри нее переворачиваться и трепетать. — Да, Драко. Я стану твоей женой. И кроме того необъятного счастья, что фейерверком эмоций расцвело в глубине его зрачков, ей больше ничего не было нужно. Счастье. Вот, что это было.