Воскрешение Базарова.

Поляна, залитая прямым светом солнца, блестела от прошедшего ночью проливного дождя. Роса пряталась в траве. Было свежо, и овцы, пробегавшие через поляну, обегали могильные кресты, радостно щипали траву, такую же мягкую, как и их намокшую от дождя шерсть. Одна из них наклонилась к надгробию, успевшему обрасти мхом за долгое время, подобрала розоватый цветок, оборвав ему цикл естественных растительных процессов, а затем улеглась на бок, с упованием жуя растение. Влажная зелень проминалась под тяжестью лежавшего на ней теплого человеческого тела. В окружении одуванчиков, жёлтых и только начавших цвести, это тело напитывалось солнцем, как будто бы слегка румянилось и гоняло кровь по молодым сосудам. Лучи же не слепили ему глаза, а наоборот, нежно обволакивали его широкие плечи, стройные, но сильные длинные ноги, широкий лоб, на который спадали золотистые его локоны. В то время года тепло было ещё не в самом своем соку, но дело клонилось к июню. Это был последний день перед июнем тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Овца наклонилась к бронзоватому загоревшему лицу и нежно лизнула его в нос, будя спящего. Молодой человек, разлепив глаза, приподнялся с мягкого покрывала зелени и сел, убрав из волос некстати прицепившуюся ромашку. Перед ним стояла могила, говорившая, что некто Евгений Васильевич Базаров родился в тысяча восемьсот тридцать третьем году, а умер в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году от тифа, неизлечимой в ту эпоху болезни. Брови смотревшего изогнулись, а широкий лоб наморщился, формируя вертикальную складку в области переносицы. Бесовщина какая…---произнес он как-то неестественно, словно что-то непристойное подвернулось его глазам, --Я жив? Ущипнув себя, некто, то есть Евгений Базаров, осознал, что и в самом деле был живой и молодой, но вспомнил только несколько своих фраз на пороге смерти. Образ Одинцовой вспышкой, возник в его голове. В этом ли мире она ещё? Здорова ли, счастлива ли? Она пришла отдать ему должное, когда он был готов отдаться тьме конца, вернее сказать, выслушала признания в флёре тифозной базаровской лихорадки, но что потом? Базаров с ходу предположил, что Одинцова не тосковала и не носила чёрное, а через месяц-другой таки выскочила замуж за богатого мужчину, пока была ещё в расцвете постепенно увядающих женских сил. Но злости на себя Базаров совсем не испытывал в эту секунду: они с этой женщиной не были равными и если он мог позволить себе жить по своим принципам, то она--нет. Одинцова, он понял, жила по правилам общества и даже если бы он попытался выбиться в люди и стал бы чем-то большим, чем просто юноша с образованием врача, она бы всё равно на него не взглянула так, как он смотрел на неё. «Не так уж и страшно быть отвергнутым, страшнее понимать, что никого полюбить не можешь, --думал он, --А как мои мать с отцом? Как они-то не обезумели, когда я умер?» К камню подошла плотная фигура, полная и потерявшая свои остатки дворянского лоска, в своем лучшем, но потрепаном платье, и чепце с лентами. Лицо её не выражало ничего, кроме опустошенной усталости. На лице не осталось ни сантиметра кожи без морщин, хотя не прошло и пяти лет. То ли это место на неё так влияло, то ли она так и не смогла оправиться от смерти единственного сына. Она смотрела на могилу долго, крестила её, молилась Богу за спокойствие сыновнего духа, а Евгения она и не заметила. а тот лишь понаблюдал и ушел прочь с кладбища, дабы не бередить старые раны матери. Куда теперь идти, он совершенно не понимал, ведь, считаясь безвозвратно ушедшим, он был лишён всех, даже самых скромных средств к существованию. Всё ушло на гроб и крест. Ну что за оказия! --Так дело не пойдет… Не может человек ходить живым по земле просто так. Зачем дана мне вторая жизнь? Исправиться ли, получить ли наказание? И сколько мне теперь отведено времени? --думал он, уходя всё дальше от кладбища. Базаров понимал, что тем Евгением, которым он был, больше быть нельзя. Не потому что это был плохой человек, а потому что он был мертв и никто не должен знать, о том, что он жив и пребывает в здравии, словно никакого тифа и не было. Нужно было изменить внешний вид, прибегнуть к маскировке. А что делать, когда его раскроют? Скорее всего, притвориться, что он ничего не понимает и не знает ни о каком Базарове. Когда кладбище закончилось, начались деревенские домики. Базаров шел тихо, стараясь не попадаться никому на глаза.