***
Из Конторы не уходят, только берут отпуск. Даже если он многолетний — по уходу за ребенком, как у главной секретарши Начальника, или по серьезному ранению у оперативника с засекреченным именем и с кодом с двумя нулями. И Петуния и Вернон очень любили сагу о Джеймсе Бонде, это была идеальная комедия, тем более смешная, что никто не понимал — насколько она комедия.***
Скорая приехала практически мгновенно, и умчала Дурслей, заспанного и поэтому вредного Дадли, и все еще спящего ребенка — «Это ненормально, В! Они что-то с ним сделали! Они что-то сделали с моим племянником!» — в больницу. Только это была ведомственная больница. В Лондоне. И врачи в той скорой были… со специфическими компетенциями. И с палочками в том числе. Через двое суток Дурсли вернулись на такси, и Литтл Уингинг потряс скандал: у идеальной Петунии оказалась вовсе не идеальная младшая сестра, с которой случилась ужасная трагедия. Соседи, разумеется, посочувствовали — вполне искренне, здесь не было совсем уж плохих людей, только обычные, — и вздохнули с облегчением: идеала все же не существовало и можно было спокойно жить дальше.***
— Гарри Поттер! — Ну ма-а-ам!.. — Молчи, оболтус, с тобой я потом разберусь! Я что, не знаю, чья была идея?! — Мы вдвоем!.. — Я запру от вас подвал на неделю! — Тетя! — Мам! — Я же ничего плохого!.. — Ничего плохого? Вы подорвали класс истории! — Это не доказано! У нас алиби! — И там никого не было! — Еще бы там кто-то был! — Ну ма-ам! — Тетя, ну не на неделю же! Ну пожалуйста! — Откуда вы взрывчатку взяли, олухи? — Так сделали! — Я сделал! …В подвале. — Гарри Поттер! Я что тебе говорила по поводу обращения со взрывчатыми веществами? — …Не дома… — Вот именно! Неделю без тира и это мое последнее слово! Отчет об операции чтоб написали до вечера, завтра Вернон вернется и разберет ваши ошибки. Все ясно? — Так точно, мам! — Так точно, тетя! — Вон с глаз моих!***
Гарри Поттер, спаситель Волшебного Мира, мог быть подкинут к магглам только ради реализации какого-то сюжета. О выросшем в нищете сиротке ставшим героем, скорее всего. Заклятия на одеяле и на письме Дамблдора указывали именно на это. Зачем директору Хогвартса и самому именитому магу Британии реализация именно этого сюжета можно было только догадываться, но Контора — вернее, старший аналитик Э, она же Петуния Дурсль, — предполагала, что дело в якобы погибшем террористе Волдеморте. …Петуния не могла себе простить, что уйдя на работу в Контору, пережала с конспирацией и отрезала от себя сестру. Хотела обезопасить. А получилось…. Не успела, не увидела, не поняла, не спасла. Лили не рассказала ей, что происходит, а потом стало поздно. А ведь в силах Петунии было спрятать семью сестры так, что никакие террористы не нашли бы! Психологи Конторы свой хлеб если не зря, и чувство вины держалось под контролем. Но террориста Волдеморта Петуния желала уничтожить с редкой для себя яростью. Поскольку в планы Ее Величества и Конторы не входило открытое противостояние с магами, да и степень осведомленности Конторы о волшебном мире следовало держать в секрете, от сюжета внешне решили не отступать. Тем более, что в соседях Дурслей обнаружилась сквибка, а на всем районе — разновидность Конфундуса, очень легкая: в Литтл Уингинге не замечали странностей с Гарри Поттером. Уже за то, что мальчик ходит в обносках Дадли и явно недоедает соседи в любом другом районе вызвали бы социальную службу — но здесь никто не обращал на это внимания. Гарри в самом деле ходил за пределами дома в якобы обносках — и Дадли, всегда одетый прилично, ужасно завидовал: Гарри мог регулярно изгваздаться по самые брови, а ему самому такое счастье перепадало редко. Питался же Гарри как и все они — полезно и досыта, но метаболизм у него был зверский, а в вещах больших на размер — покупаемых в секонд хендах специально конспирации ради, — он казался еще меньше. Ну и разглядеть его было сложно, даже магическим наблюдателям: мальчики в конспирацию играли с энтузиазмом, прятались профессионально, а носились — будто собирались выиграть Олимпийские игры.***
В девять Дадли занялся боксом — прям в секции, прям официально, — и этому завидовал уже Гарри. Несмотря на их занятия с Верноном, и понимание, что бокс — вообще не его, а в маскировке и в снайперской стрельбе с ним тягаться сложно, все равно. Они с годовалого возраста все делали вдвоем, а тут вдруг!.. — Ну ладно, — сказала, наконец, Петуния за ужином, когда к десерту трагические лица детей начали действовать ей на нервы. Вернон фыркнул в усы. — Мягчеешь, П. — Увы, — признала Петуния. — Так где обоснование, Гарри? — Щас! — Гарри просиял, вымелся из-за стола, и вернулся меньше чем за минуту совсем не запыхавшись. Протянул Петунии два исписанных листа. — Вот! И хотя в предложении увеличить конспирацию через роль специального «мальчика для битья» для Дадли ошибок было в количестве, как грамматических, так и логических — Петуния, эти ошибки разобрав, бокс для Гарри разрешила. С оговорками. — Но ведь залеченные травмы тоже хороши для конспирации!.. — Никаких травм, Гарри Поттер! Травмы — это плохо! Посмотри на Вернона! Вернона, конечно, звали вовсе не Верноном, но такое имя выбрали для фиктивного мужа Петунии, когда она получила повышение и ей потребовалась крыша серьезнее, чем просто секретарская работа. От нее все ожидали, что она проработает только до замужества, и не стоило выбиваться из паттерна. Когда же она и в самом деле вышла замуж, мужу после ранения все равно потребовалось фиктивное имя — почему бы и не Вернон в самом деле. Правая нога Вернона от колена была протезом. Даже доступная Конторе магия не смогла ее спасти. Никто этого, разумеется, не замечал, а мальчишки, разумеется, считали, что протез — это безмерно круто. Но протез — это были так же боли и лекарства, и Вернон последствий хоть и не выпячивал, но и не скрывал. Поэтому Гарри, те последствия припомнив, кивнул. Ладно. Он обойдется без травм.***
К одиннадцатому Дню Рождения Гарри Дурсли готовились как к боевой операции. Абсурдной боевой операции, разумеется, потому что волшебный мир был местами абсурден. А местами невероятно жесток, как жестоки не приукрашенные волшебные сказки. За три месяца до Даты Гарри переехал в чулан под лестницей, что было его личным вкладом в конспирацию. Дадли дулся — потому что сидеть вдвоем в чулане было неудобно, и трепаться ночами уже не получалось. — Это чтоб мы привыкли! — Гарри и сам чувствовал себя не очень. Но что поделать. — Я ж ваще на год в Шотландию уеду! — Так работать уедешь, — вздохнул Дадли. — Это ж другое, ну и вообще… У тебя уже операция, а я как дурак. — У тебя тоже операция! — Да ладно, в Оксфорд под другим именем, это ж ну… — Чо «ну»! — Ну несложно ж, — пожаловался Дадли. — Так подумай как сделать сложнее, делов-то! — сказал Гарри. — Только это… одобрение получи сначала. — Понятное дело, — сказал повеселевший Дадли. — Хе. Может мне титул придумать себе какой? Может это полезно будет потом? — А чо! А круто ж! — Во!***
…Когда пришло первое письмо из Хогвартса Дурсли как раз завтракали. Гарри увидел, что оно адресовано «Гарри Поттеру, в чулан под лестницей» и принес его к столу триумфально улыбаясь во все зубы. Хогвартс и не предполагал, что его ждет.