***
— Извините! — тонкий девичий голосок несмело потревожил глухую тишину самого мрачного из отделов Министерства магии. — Тут есть кто-нибудь? Робко остановившись у самого входа в виде простой, потёртой и поцарапанной дверцы, худенькая девушка вглядывалась в окружавший её полумрак. Только напрягая зрение девушка смогла различить многочисленные двери в стенах, но ни опознавательных табличек, ни указаний, куда они ведут, не было. — Сэр Элтон Элерберри, вы тут? Это Марлин. Марлин МакКиннон. Вы назначили мне встречу сегодня, — позвала девушка, делая пару несмелых шагов вглубь комнаты с дверьми. Тишина давила. Как и земля, что сейчас возвышалась на Марлин. Девятый уровень Министерства, куда редко забредают редкие посетители, был весьма недружелюбен, холоден и мрачен. Девушка поёжилась. Ощущение чужого взгляда возникло внезапно. Прокатилось по всему телу, оставив после себя неприятный липкий след, и исчезло так же мгновенно. — Эй?! — Марлин сделала ещё один короткий шажок вперёд и резко выхватила палочку, разворачиваясь к распахнувшейся слева от неё двери. — Опустите Вашу палочку, мисс! — холодный, хриплый, прокуренный голос заставил девушку втянуть голову в плечи. — Простите, — Марлин внимательно следила за появившимся в зале мужчиной. Палочку она опустила, так как на жилете мужчины тускло блестел значок работника Министерства, но в карман мантии не убрала. Мало ли? — Вы сэр Элтон? Мужчина усмехнулся. — Что смешного я сказала? — нахмурилась Марлин. Она чувствовала себя неловко и неуютно, а оттого усмешка мужчины была воспринято враждебно. — Ну что Вы, мисс, не сердитесь, — снисходительно улыбаясь, протянул мужчина и окинул девушку внимательным взглядом. — Поймёте, когда встретитесь с Элтоном. Марлин кивнула в ответ, рассматривая мужчину. Высокий, хорошо сложенный, с широкими плечами и крепким телом. Лицо открытое, простое. Глубоко посаженные тёмно-синие глаза в плохо освещённом зале были почти чёрными. Тёмно-русые волосы аккуратно уложены. — У Вас очень красивые морщинки, — выпалила Марлин, сама не ожидая от себя такого. — Простите? — брови мужчины поползли вверх от удивления. «Говорила тебе мама: молчание — золото, Марлин!» — со с вздохом подумала девушка, прикусив нижнюю губу от неловкости своих слов. — Просто у Вас морщинки в уголках глаз и вокруг губ. Так у дедушки было, — сбивчиво начала объяснять МакКинон. — Он всегда очень улыбчивый был. Вот и мне показалось, что Вы очень улыбчивый. Девушка замолчала, понимая, насколько странно звучат её слова. Опустив голову, чтобы мужчина не увидел её пылающих от смущения щёк, Марлин переступила с ноги на ногу. Пару раз глубоко вдохнула. Вспомнила, что до сих пор держит палочку в руке, и покраснела ещё пуще. «Мерлин, что он обо мне подумал?!» — поспешно убрав палочку, девушка нерешительно подняла глаза на молчавшего незнакомца. Мужчина стоял там же, где и раньше. Вот только выражение его лица изменилось. — Ну вот, я же говорила, что Вы любите улыбаться, — отстранённо шепнула Марлин, наблюдая, как подрагивают уголки губ мужчины. Тот явно изо всех сил старался сдержать рвущийся наружу смех. — Ох, мисс, — всё же не выдержав, мужчина громко расхохотался. — Давно меня никто так не веселил. Утерев выступившие от смеха слезы, незнакомец подошёл ближе к девушке. — Виктор Руквуд, невыразимец, — представился он и, подхватив руку девушки, коснулся губами кисти в невесомом поцелуе. Марлин же стояла, забыв, как дышать. Губы Руквуда опалили, пуская жар по всему телу. Сердце забилось чаще, заставляя краснеть ещё больше. Ещё никто никогда не целовал ей руку. «Вернее, вообще никто никогда не целовал! — Марлин неловко и слишком поспешно вырвала руку из пальцев мужчины, вызвав у того ещё одну улыбку. Более широкую и открытую. — А он красивый, когда улыбается». — А я Марлин… — МакКинон, и Вам назначена встреча с Элтоном Элдерберри. Я помню, мисс, — усмехнулся Виктор и жестом пригласил Марлин следовать за ним. — Старик Элтон редко когда покидает свой архив. Я провожу Вас. — Спасибо, — шепнула Марлин, стараясь, как помпон, меньше смотреть в сторону мощной фигуры Руквуда, шагавшего рядом. Этот мужчина смущал её, и в то же время девушке хотелось смотреть на него. Ещё никогда она такого не чувствовала, ещё ни на одного человека ей не хотелось просто смотреть, и никто прежде не вызывал тех чувств, что вызвал невинный поцелуй Виктора. «Он просто был вежлив, а ты уже надумала себе Мерлин-не-пойми-что!» — ругала себя Марлин. Взгляд, как намагниченный, скользил вбок, на Виктора. Тот шагал спокойно, смотря ровно перед собой, и, казалось, вовсе позабыл о существовании девушки. Это безразличие царапнуло девушку в душе. Она понимала, что они знают друг друга всего ничего, что мужчина явно намного старше, а она и так выставила себя дурочкой, но дурацкое желание, чтобы Руквуд обратил на неё внимание, перевешивало всё. «Возьми себя в руки! Что с тобой твориться? Ты его совсем не знаешь! И не важно, что глаза у него красивые, и плечи вон какие широкие, и на всех твоих друзей и сокурсников он совершенно не похож», — Марлин осеклась. Стыд мгновенно опалил нутро. Как смела она думать сейчас о другом мужчине, когда дома её ждёт почти жених? — Ой! — не успела девушка погрузиться в новый виток своих мыслей, как при следующем шаге нога не нашла опору. Сильные руки не дали ей упасть, прижимая к груди мужчины. — Прошу прощения, мисс МакКиннон. Совсем забыл о том, что здесь есть эта ступенька, — жаркий шёпот опалил алое от стыда ушко девушки. — Что Вы, ничего страшного, я всё пон… — залепетала девушка, но её перебили. — Знаете, мы почти всегда здесь передвигаемся бегом, за редким исключением, когда от тряски может сработать артефакт или взорваться зелье. Специфика работы. Архив помещается так часто, что эту ступеньку мы уже и не замечаем, перемахивая её и спеша дальше. — А это интересно? — Что именно? — мужчина чуть отстранился, чтобы посмотреть Марлин в лицо. — Быть невыразимцем, — выдохнула девушка, не в силах оторвать взгляда от глубоких синих глаз Виктора. — Очень, — улыбнулся Руквуд и провёл ладонью вверх по спине Марлин, вызывая у девушки дрожь по всему телу. — Нам стоит поспешить. Элдерберри не любит опозданий. А то ворчать ещё с неделю будет. Марлин поспешно кивнула и нехотя сделала пару шагов в сторону, высвобождаясь из объятий мужчины. Дальнейший путь они проделали в тишине. Девушка крутила головой в разные стороны, пытаясь запомнить повороты в хитром сплетении коридоров, но уже спустя пару минут поняла, что окончательно заблудилась. — Архив, — Виктор остановился у одной из дверей в бесконечно тянувшемся коридоре, открывая её. — Прошу вас, мисс, — мужчина посторонился. В архиве было светло и чисто, но стоило сделать лишь вдох, как Марлин тут же чихнула. Резкий запах спирта и озона заполнил лёгкие. — Будьте здоровы, мисс МакКиннон, — добродушно ухмыльнулся Руквуд. — Вы скоро привыкните к запаху. Элтон помешан на стерильности и свой архив оберегает пуще матери ребёнка. — Вот именно! В отличие от Вас, молокососов, запустивших весь остальной отдел! Из одного из проходов показался седой мужчина с высокими залысинами в мешковатой изумрудной мантии. На длинном крючковатом носе блестели круглые очки, а в руках он сжимал несколько свитков и волшебную палочку. — Полно тебе, Элтон, — хмыкнул Виктор. — Вот, к тебе посетитель. — И без тебя вижу, Руквуд. Ещё не до конца ослеп, как бы Вам этого ни хотелось, — буркнул сэр Элтон, а Марлин мысленно вздохнула. Старик явно любил поворчать. — Тогда я пойду, Элтон. Дела, дела, — Виктор картинно развёл руками. — Найди потом девочке провожатого, как закончите. — И куда ты это собрался? — точный бросок свитка в голову догнал Руквуда, когда тот уже отвернулся от старика. — Работать, — раздражённо бросил мужчина, потирая затылок. — Вот и работай! Что за сотрудники пошли? Всё всегда пытаются сбросить на плечи старика, — взмахнув палочкой, Элтон вернул себе в руки брошенный свиток. — Девочка тут для твоего задания, Руквуд! Весь материал найдёшь в пятом читальном зале. И вот это тоже Вам, — Элдерберри потряс свитками. — Можешь не благодарить. — Так ты нашёл наследников? — Виктор весь подобрался, как гончая, учуяв близкий запах добычи. Черты лица заострились, а глаза стали серьёзными, внимательными и колючими. Марлин повела плечами. От мужчины веяло опасностью. — Спешу тебя просветить, наш не самый далёкий сотрудник, что только что, в коридоре по пути сюда, ты флиртовал с дальней наследницей Кандиды Когтевран, — мерзко ухмыляясь, проворчал Элтон. Услышанное резануло слух Марлин. — Прошу прощения, сэр, но это не совсем так, — девушка несмело подала голос, чувствуя себя не в своей тарелке. — Мы не прямые потомки Кандиды. — Условности, — отмахнулся старик и впихнул свитки девушке в руки. — Всё! Хватит! А теперь взяли себя в руки и прочь с глаз моих долой! Натоптали тут, — прикрикнул на них Элтон. После чего потерял всякий интерес и забормотал заклинания чистки себе под нос, принявшись с помощью палочки и волшебства мыть пол. — Идём, — Руквуд тронул локоть Марлин, привлекая внимание девушки к себе, — не то кинет чем потяжелее свитка. МакКиннон согласно кивнула и позволила мужчине увести себя в сторону таинственного читального зала номер пять. — Значит, ты наследница основательницы Когтеврана? — начал с главного Виктор после того, как они разместились в удобных креслах. — Не совсем, — Марлин постаралась сесть ровнее, настраиваясь на предстоящий разговор, а не только на любование хищными чертами лица мужчины. — Мы не прямые потомки Когтеврана. — Пояснишь? — Один из моих предков был бастардом Елены. Она не состояла в браке, когда родила сына — Чарльза. Да и все считают, что он был сквибом, так как его отец был маглом, поэтому Елена и скрывала его рождение, — Марлин нахмурилась, пытаясь вспомнить всё, что ей рассказывала бабушка. — Не понимаю, в чём тогда косвенность? Если твоим предком является этот некий Чарльз, а его матерью была Елена Когтевран, то ты потомок Когтеврана. — Но бабушка… — Потомком можно или быть, или нет, — отрезал Виктор. — Например, я наследник семьи Руквудов, моим предком является Чарльз Руквуд, а наш фамильный замок лежит в руинах. Даже если бы я был незаконнорожденным ребёнком, я всё равно был бы потомком этой древней и чистокровной семьи. Это факт, Марлин. Так что если в твоей родословной отметился Чарльз, сын Елены Когтевран, то ты наследница Когтеврана. — Но почему Вам это так важно? Зачем Вы искали потомков Когтеврана? — Марлин нахмурилась, и меж бровок пролегла едва заметная морщинка. Виктор ухмыльнулся и, выудив волшебную палочку, взмахнул ей, и к девушке подлетело несколько бумажных стопок. — Что это? — Простая формальность, мисс МакКиннон, — Виктор улыбнулся, и при следующем взмахе палочки к девушке подлетела чернильница с простым гусиным пером. Марлин растерянно переводила взгляд с парящих перед ней бумаг на мужчину и обратно. Намёк она поняла, но вот зачем нужна её подпись в незнакомых документах, было не ясно. — Как я и сказал, — выдержав небольшую паузу, вновь заговорил Руквуд, — это всего лишь простая формальность. Прошу Вас, подпишите эти документы. Они уберегут нас от нежелательных последствий. — Последствий чего? — Слишком длинного языка, Марлин, — губы Виктора тронула тень улыбки, но глаза остались холодными и колкими. Он не сводил внимательного взгляда с девушки, отмечая и её бледность, и растерянность. «Такая юная», — прошелестело в голове мужчины, но силой воли он подавил любые посторонние мысли, не касающиеся сейчас работы. Его истинной работы. К Лорду он примкнул сам. Не было ни давления, ни других способов манипуляции. Лишь собственное эго и жажда большего. Того, кто сможет дать знания, кто сможет структурировать и удержать в крепких руках разваливающееся Министерство и общество волшебников. А главное, кто смог бы дать ему самому того, чего жаждали многие из Руквудов на протяжении последних веков — силу и власть. Условия были просты, и Руквуд, не думая, принёс клятву верности своему милорду. Виктор помнил тот день столь отчётливо. Холм близ его разрешённого фамильного замка в окрестностях Фелдкрофта, высокий силуэт в чёрной мантии, бледная кожа и горящая под лампой радужка глаз. Лорд внушал ужас, уважение и трепет. В нём чувствовалась скрытая мощь. Руквуд с готовностью преклонил перед ним колени. И не ошибся. За те годы, что он служил Лорду, Виктор смог добиться новых высот во владении тёмной магией, чарами, углубил познания в проклятьях и зельях. Постиг древние руны и ещё много чего. Но ещё большее ему сулила и дальнейшая верная служба. Взамен Руквуд лишь должен был быть глазами и ушами Лорда в Министерстве. До сих пор единственное, что настораживало и оскорбляло мужчину — это осознание, что он мог быть не единственным шпионом. Однако новое задание от Лорда всё изменило… — Здесь действительно всё так серьёзно? — немного нервно поинтересовалась Марлин, прерывая поток непрошеных воспоминаний мужчины. — Более чем, — кривая ухмылка исказила лицо Виктора. — Но поверьте, мисс МакКиннон, оно того стоит, — стопка с документами колыхнулась в сторону девушки, привлекая её внимание. Вздохнув, она нерешительно взяла в руки перо, аккуратно стряхнув излишки чернил. Задумалась. А потом решительно поставила своё имя там, где горели золотые точки на бумагах в ожидании её добровольного согласия. — Всё, подписала! — возбуждённо сверкнув глазами, широко улыбнулась Марлин. Грудь девушки распирало странное чувство причастности к чему-то таинственному, уникальному. Дыхание спёрло, а волосы на затылки зашевелились от дуновения ветра перемен в её довольно скучной и прелой жизни. — Теперь всё изменится, Марлин, — шепнул Виктор, понизив голос до мурлыкающих ното, и проникновенно смотря в глаза девушки. «Да, милая, всё изменится. Ты станешь моим счастливым билетом», — внутренне радовался мужчина, ещё не представляя, насколько его мысли правдивы.***
— А я говорю, что там диадемы точно быть не могло! — гневный восклик молодой девушки прокатился по комнате, вызвав в мужчине глухую волну раздражения. — Марлин, — Виктор пальцами помассировал виски. Они ссорились уже несколько дней к ряду, но так и не продвинулись в своих исследованиях. — То, что ты говоришь, лишено всякого смысла. — Ах так?! — девушка с силой ударила ладошками по столу, фыркнула и, громко шагая, удалилась прочь из комнаты. — За что мне это, мой Лорд? Повезло же связаться с малолеткой, — проворчал Руквуд, пытаясь унять нарастающую головную боль. Когда он только получил задание от Лорда найти древний артефакт, принадлежавший некогда Кандиде Когтевран, Виктор воспылал небывалым энтузиазмом. В Отделе тайн, где он уже не один год служил невыразимцем, велись скурпулёзные записи о перемещении всех похожих древних реликвий. Записывались даже недостоверные слухи или упоминания вскользь. Оттого Руквуд решил, что сможет быстро справиться с порученным делом и показать милорду, насколько может быть ему полезен, ведь помимо шпионажа в Министерстве и редких участиях в рейдах Пожирателей у него не было шанса показать себя. Занимаемая должность хоть и давала свои плюсы, но в ней были и минусы. Невыразимцев сторонились, и с ними не спешили делиться свежими новостями или сплетнями. А в рейдах он показывал средний результат, несмотря на то, что колдовал исправно и «выше ожидаемого», как выразился Розье. Поэтому за новое поручение он взялся с небывалым энтузиазмом, и каково же было разочарование Руквуда, когда он узнал, что диадема была украдена Еленой, дочерью Кандиды. А после её побега след и вовсе обрывался в лесах Албании. Если верить записям, там её нашло и убило привидение факультета Слизерин — Кровавый барон. Скудность информации удручала и заставляла нервничать. Некоторое время Виктора ушло на то, чтобы убедить старого архивариуса, что поиски наследников Когтеврана ему необходимы, дабы найти древнюю реликвию и вернуть её на родину, тем самым закрыв ещё одно из сотни тысяч дел их Отдела. Сэр Элтон сопротивлялся долго и упорно, но любопытный нрав старика победил, и тот пообещал помощь. Помощь, что сейчас гремела посудой на его кухне и злостно пыхтела, купаясь в своей детской обиде. Марлин МакКиннон. Глупая, милая, удивительная и искренняя девочка, которая оказалась наследницей Когтеврана, ворвалась в его жизнь. Не сказать, что это было неожиданно, но совершенно точно — стремительно. С того момента, как они познакомились в Отделе тайн, прошёл лишь месяц, а Виктор уже и не помнил времён, когда её не было. Шумная, звонкая, улыбчивая. Тёплая. Руквуд с ужасом для себя понимал, что начинает смотреть на неё иначе, не как на часть задания Лорда. — Вот же ты вляпался, Руквуд, — мужчина с силой растёр ладонями лицо. — Она же тебе в дочери годится! Виктор откинулся в кресле, удобно устроив голову на спинке, и прикрыл глаза. Виски продолжало ломить от боли. Прошёл месяц, а он не приблизился к поимке потерянной диадемы. «Интересно, зачем она Лорду?» — подумал Руквуд прежде, чем сознание затопила спасительная тьма. Марлин ещё некоторое время шумела на кухне. Она совершенно не понимала этого упёртого мужчину. — Как можно не видеть очевидного? — ворчала МакКиннон, бренча только что вымытыми тарелками. В моменты, когда требовалось успокоиться или подумать, ей нравилось работать руками. Это успокаивало и настраивало на нужный лад. — Разве не понятно, что диадема так и осталось где-то там, в Албании, куда бежала Елена? Всё же совершенно ясно! Так нет, до последнего будет упрямиться и настаивать на том, что диадему вывезли её потомки. Мерлин, какой он упрямый! Пойду и скажу ему. Бросив тонкое полотенце, которым вытирала посуду, Марлин вернулась в гостиную, застыв на пороге. Августус спал. Лицо мужчины разгладилось, ушли морщинки, и сейчас, умиротворённый, он выглядел моложе. Тихо, чтобы не разбудить, девушка подошла к креслу, в котором уснул Руквуд, по пути подхватив клетчатый плед с дивана. — Доброй ночи, Август, — шепнула Марлин, укрыв мужчину пледом. На миг девушка нерешительно замерла. Вспыхнувшее в груди мимолётное чувство ужалило рассерженной пчелой. — Мерлин, что я творю… — покраснев до кончиков ушей, Марлин заправила выбившуюся прядку волос за ухо и, наклонившись, быстро поцеловала Августуса в щёку. От прикосновения мужчина шевельнулся, что-то заворчал, но не проснулся. Смущённая и счастливая, девушка вернулась на кухню. Ей ещё предстояло убрать чистую посуду на свои места и подготовить тесто для хлеба. Поначалу, когда они только начали работать вместе с Руквудом, они чинно сидели в кабинете в Отделе Тайн и просматривали все записи, что имелись о Елене Когтевран, пока Августус не признался ей, что привык заниматься столь муторной и нудной работой на дому. МакКиннон так и не поняла тогда, как мужчина умудрялся выносить все документы из Отдела мимо сэра Эрика. — Пусть это будет моей маленькой тайной, Марлин, — весело подмигнул ей Руквуд и, подхватив свой портфель с бумагами, предложил ей свободную руку для трансгрессии. С тех пор все исследования они проводили дома у Августуса, в который Марлин влюбилась с первого взгляда. Дом Руквуда находился в небольшом коттеджном посёлке недалеко от Лондона. Когда-то родители Марлин тоже хотели выкупить там небольшой домик, но так и не смогли его себе позволить. Население посёлка, как и Хогсмид, состояло только из волшебников. Улочки его были тихи и чисты. Аккуратные, будто кукольные, каменные и деревянные домики утопали в зелени садов, а соседи были вежливы и ненавязчивы. Сам дом был именно таким, о каком сама мечтала Марлин. Тёплый, светлый и уютный, он сразу покорил её сердце, а оттого девушка старалась проводить тут как можно больше времени. Тем более в собственном доме в последнее время Марлин чувствовала себя неуютно. Она понимала, что родители поступают правильно, вступив в Орден Феникса, поддерживая Дамблдора и борясь с Тёмным Лордом, но до ужаса боялась. Слишком часто в новостях мелькали имена знакомых, которые пали новой жертвой Того-Кого-Нельзя-Называть. И каждый раз, открывая «Ежедневного пророка», Марлин с замиранием сердца вчитывалась в списки, боясь увидеть родительские имена. Подруги, Лили и Гермиона, утешали её, говоря, что не стоит так переживать, но МакКиннон с каждым днём всё отчётливее ощущала, что впереди их всех ждёт большая беда. — Уж дали бы ему власть. Хуже ведь точно не было б, — бормотала себе под нос она, когда рядом никого не было. Вздохнув, Марлин переложила уже замешенное тесто в формочку для выпекания, довольно улыбаясь и представляя, как доволен будет Августус, когда проснётся. — Мисс, что же Вы! Готовите! Какой никчёмный, никчёмный Фрин! Из-за его нерасторопности Вы вновь портите руки! Рядом с хлопком возник домовик мужчины. Очень старый, служивший не одно поколение семье Руквудов, он выглядел столь немощно, что у Марлин сердце сжималось от жалости к существу. — Фрин, Фрин! Прошу, не надо, всё хорошо! Успокоить переволновавшегося домового эльфа удалось лишь после стопки виски, которую Марлин чуть ли не насильно влила в него. Захмелевший Фрин ещё некоторое время извинялся и причитал, но после сон сморил его. Лопоухая голова упала на грудь, и на кухне наконец воцарилась тишина. Девушка устало улыбнулась. Она была счастлива в этот момент. Тихая лунная ночь за окном, прекрасный дом, в котором раздаётся едва слышное сопение домовика, удивительный, немного грубый и резкий, но такой притягательный и красивый мужчина, утомившийся и заснувший в гостиной, запах выпекающегося свежего хлеба. «Ещё бы деток, — мечтательно зажмурилась Марлин и одёрнула сама себя. — Дура! Ты его только в щёчку поцеловала, а уже и свадьбу распланировала, и детей ему нарожала. Ну и что, что он тебе нравится? А может, ты не в его вкусе, и он тебя терпит только из-за работы?» За разговорами сама с собой, Марлин вновь вернулась в гостиную и тихо легла на диван. В неровном свете нескольких свечей, что всё ещё горели после их работы, лицо Августуса казалось девушке самым красивым на свете. Она сама понять не могла, когда начала засматриваться на этого мужчину. Но чем больше времени она проводила с ним, тем яснее понимала, что влюбилась в него.***
— Неплохо мы вчера повеселились, — грубый мужской голос прокатился по гостиной. — Что скажешь, Руквуд? — Особенно ты, а, Розье? — Виктор отсалютовал бокалом с янтарной жидкостью Эвану и пригубил виски. — Хах, и то верно, — плотный, крепкий мужчина довольно улыбнулся и вольготно раскинулся в кресле. Августус скупо улыбнулся, пытаясь скрыть за бокалом горечь и вину, мелькнувшую на его лице. Мысли крутились вокруг вчерашнего рейда, назначенного Лордом, и того факта, что он не видел Марлин уже почти целый месяц. Они провели вместе волшебное Рождество. Тихо, мирно и до жути семейно. МакКиннон приготовила вкуснейший ужин, пока Руквуд украшал дом, развешивая то тут, то там мерцающие свечи, искрящиеся серебристые звёздочки и шелестящие иголочками душистые еловые веточки. Лучшее Рождество в его жизни. Миг, который теперь, возможно, никогда не повторится. Потому что… — А ты помнишь ту рыженькую? — вновь напомнил о себе Розье. — Да, — глухо ответил Руквуд. — Как она визжала, когда я раз за разом кидал в неё Круциатус! Мечта! — причмокнул губами Эван и рассмеялся, не замечая, как передёрнуло от его слов Руквуда. Он помнил ту бедную женщину. Они начали чинить беспредел с одним единственным приказом: дождаться членов Ордена Феникса и как можно тщательнее проредить их ряды. К тому моменту, как был разрушен один из магловских мостов и убита тройка маглов, прибыли орденовцы. Против Руквуда выступила молодая женщина с огненно-рыжими волосами и веснушками на лице, и он едва не пропустил её заклинание, направленное на него. Лишь в последний момент он поймал ярко-алый луч её заклинания на щит, отчаянно тряся головой в тщетных попытках отогнать наваждение. На него смотрела более зрелая версия его маленькой шебутной Марлин. На миг сердце пропустило удар, и пальцы на руках похолодели. К тому времени они уже неделю как находились в ссоре. Марлин рассказала ему, что хочет вступить в Орден Феникса, как и её подруга Лили, чтобы защищать магическую Британию от Волан-де-Морта, на что Руквуд сильно вспылил. Какая ирония: его любимая женщина собралась участвовать в организации, которая боролась с такими, как он. И тогда, встретившись лицом к лицу с постаревшей версией МакКиннон, Августус едва смог взять себя в руки и переместиться по полю сражения как можно дальше от неё. Но вот избежать зрелища пыток той женщины он так и не смог. Она и другой мужчина, её муж, к которому она до последнего вздоха тянулась, на всю жизнь отпечатались в его памяти. — МакКиннон, помню её, как же, — хмыкнул младший Крауч с дивана. — Герми о ней говорила. Правда, о дочке, а не матери. Они учились вместе. Но нам, вроде как, не положено это обсуждать, — хмыкнул он и быстро облизал губы. — Хотя, ведь сейчас мы одни, и никто из нас не доносчик, верно? — хитрый взгляд скользнул по присутствующим в гостиной Руквуда мужчинам. — Мы просто можем не упоминать эту кудрявую. Она — головная боль Лорда, а не наша, — заметил Долохов. Руквуд осмотрел собравшихся. Он звал их своими друзьями. Их маленький круг среди тех, кто пошёл за Лодом, в своей первобытной традиции собираться вместе после удачного рейда и праздновать победы и потери в стане противников. В данном случае в Ордене огненной птицы. «Но только не сейчас», — Августус мысленно поморщился. На душе было мерзко и гадко. Будто плеснули грязи. Она булькала и омрачала собой всё вокруг. Все полы, стены, поверхности собственного дома мерещились буро-алыми. Грязь лжи и кровь бездействия. Он был там. Он участвовал в этом. И он ничего не сделал. «Моя Марлин, — думал Руквуд, уже лежа в своей постели, когда друзья наконец покинули его. — Мне так жаль, моя хорошая. Мне так жаль! — одинокая слеза скатился по лицу мужчины, намочив подушку. — Прости, что так получилось с твоими родными! Надеюсь, ты придёшь ко мне», — воображение мужчины рисовало момент, когда безутешная девушка, потерявшая родителей в стычке с Пожирателями смерти, придёт к нему. А сердце обливалось кровью от осознания, что он тоже причастен к случившемуся и её страданиям. Причастен, и наказания за это не избежать.***
— Не уверен, что у нас что-то получится, — Августус поджал губы, бросив хмурый взгляд на сидящую перед ним девушку. — А я думаю — да. — А я думаю — нет, Марлин. Это абсурд! — Но ведь не попробуешь — не узнаешь? — Но это полный бред! На кону моя карьера, как ты не понимаешь? — Руквуд вскочил из-за стола и принялся нервно мерить шагами свой кабинет в Министерстве. — Нет, не понимаю, — девушка тряхнула головой, и копна рыжих, как пламя, волос рассыпалась по её плечам. — Поясни. — Ты так печёшься о своей карьере, что не видишь очевидного, Август. Диадема на покидала Албанию, как ты не поймёшь! — девушка встала, уперевшись руками в стол, и пристально следя за мужчиной. — Ни один из моих предков не владел диадемой! Ни один! А значит, она всё ещё покоится где-то в лесах Албании, и только сама Елена может рассказать, где именно. — Да? И как же мы у неё спросим? — Ну, не думаю, что будет сложно найти её призрак в Хогвартсе, — хмыкнула Марлин и подошла к застывшему посреди кабинета мужчине. — Август, прошу, поверь мне. Я чувствуя, что диадема в Албании. Считай это блажью или ещё чем, но она там. Девушка несмело положила ладошки на грудь мужчины. С момента их знакомства прошло уже больше полугода. Лишь благодаря Руквуду она смогла пережить смерть своих родителей и продолжить жить. И их отношения, которые так и не могли перейти окончательно на новый уровень, омрачала лишь одна крупная ссора. Она случилась, когда Марлин рассказала ему, что тоже вступила в Орден Феникса вместе со своей подругой Лили Поттер. Как же Руквуд тогда орал! Мужчина впервые не смог контролировать свои эмоции, выплёскивая их на бледную девушку, не замечая её состояния. — Ты разве не понимаешь, какой опасности себя подвергаешь? Да они там все ненормальные! Даже не вздумай ходить на их сборища! Запру дома! Кто посмел надоумить тебя на такое?! — Знаешь, — тихий голос Марлин тогда немного отрезвил разошедшегося Августуса. — Гермиона тоже говорила, что мне не стоит в это лезть, — девушка судорожно вдохнула и решительно сжала кулачки. — Но я так не могу, Август! Не после того, что случилось с моими родителями, понимаешь? Он не понимал. Как смела она рисковать всем?! Рисковать их чувствами. Рисковать поисками диадемы; и ради чего? Иллюзорного шанса, что ей внушили о победе над Лордом? Бред. Руквуд сам видел мощь и талант милорда. Те, кто утверждают, что Дамблдор сможет его остановить, лишь глупцы. Лорд много сильнее побеждённого Альбусом Грин-де-Вальда, а значит и шансов на хороший исход для орденовцев невысок. Не такой судьбы он желает для своей девочки. И для себя тоже. Сейчас же, вновь предчувствуя ссору с любимой, ощущая жар её ладошек на груди, Августус спешно подбирал аргументы, способные убедить девушку, что диадема была возвращена в Великобританию. — Просто доверься мне, — жаркий шёпот коснулся уха Руквуда. Марлин привстала на цыпочки, шепча и касаясь полными губами ушной раковины мужчины. До этого она жутко смущалась подобных жестов, но сейчас что-то в ней подсказывало, что всё было правильно. Так и должно быть. Оставив несмелый поцелуй за ухом мужчины, Марлин мазнула губами ниже, спускаясь по шее к ключицам. Целуя каждый миллиметр кожи, исследуя и наслаждаясь тем, как напрягся мужчина. Чутьё шептало ей, что она на правильном пути. Скользнув ладошками по рёбрам за спину Руквуда, она прижалась к нему сильнее, чувствуя жар его тела. — Марлин, — тихий шёпот — и девушка ощутила его ладони на своих ягодицах. Ничего не ответив, Марлин оставила ещё один поцелуй на ключицах мужчины, после чего вновь привстала на цыпочки и, дотянувшись до его губ, окунулась в волшебный поцелуй. Глубокий, чувственный, настоящий. Она столько раз представляла, как будет целовать мужчину, и даже в самых смелых своих ощущениях вообразить не могла, что это будет так сладко и волнительно! Руки мужчины исследовали её спину, скользили по бокам, пока губы ласкали, подчиняли и дарили целый букет новых ощущений. — Август, — выдохнула Марлин, когда они наконец оторвались друг от друга. Глаза мужчины таинственно мерцали в неярком свете. Ему так много нужно было открыть ей! Что он служит Лорду, что по его приказу ищет диадему и что, лишь один Мерлин знает зачем, он был в составе той группы Пожирателей смерти, что схлестнулась в дуэли с её родителями, и что он видел их последние муки перед смертью. Видел, как они тянулись друг к другу в те мгновения, и теперь его кошмары состоят из того дня. — Моя Марлин, — шепнул в губы девушки мужчины и повлёк её в новый поцелуй. Позже они обязательно поговорят. Он раскроется ей. Да, обязательно. Но позже. Значительно позже. А сейчас были лишь они, их горячие тела, раскалённый от страсти и любви воздух и жаркие стоны наслаждения.***
— То есть вы того? — Лили хихикнула и покраснела. — Ага, — Марлин весело сверкнула глазами и покосилась на сидящую рядом Гермиону. Они встретились с подругами в одном из многочисленных кафе Лондона и, заняв столик у окна, заказали по чашечке кофе. — И как? — Лили подалась чуть вперёд, жадно ловя каждый жест подруги. — Как, как? Восхитительно! — Марлин счастливо рассмеялась. — Он такой… Такой! Девочки, я его так люблю! — МакКиннон улыбалась широко и искренне. Всё в девушке выдавало влюблённость в мужчину. Она буквально светилась от счастья и желала как можно быстрее поделиться им с подругами. — Но он же старше. — И что? Разве возраст может быть помехой? Вот ты, Лили, любишь Джеймса только потому, что он твой одногодка, или потому, что он нежный, любящий, внимательный… — Весёлый, задорный, заботливый, — мечтательно продолжила Лили за Марлин. — А какой он у тебя, твой Руквуд? Ты говорила, что он невыразимец? — Да, он работает в Отделе Тайн, — МакКиннон замялась, не зная, насколько много может рассказать подругам. — Иногда я ему помогаю в его работе. Собственно, благодаря ей мы и встретились, — девушка сделала маленький глоток успевшего остыть кофе. — А как вы? Мы стали так редко видеться! — Растём потихоньку, — Лили положила ладонь на аккуратный животик. — И когда мир увидит наследника Поттеров? — Летом, — Лили погладила животик. — Колдомедики говорят, что ближе к августу, и что это будет мальчик. — К августу? — Даже не думай! Я не назову так сына! — рассмеялась Лили, поняв намёк подруги про схожесть имени возлюбленного Марлин и месяца, когда её собственный ребёнок должен будет появиться на свет. — Гермиона, — Марлин тронула руку второй своей лучшей подруги, привлекая её внимание. — Ты сегодня тихая. У тебя что-то случилось? Поделись с нами. — Да, Миона. Ты же знаешь, что мы всегда поддержим тебя, — Лили решительно кивнула, с тревогой глядя на непривычно молчаливую сегодня девушку. Гермиона прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Она была очень рада видеть подруг, но её жутко тяготили тайны, что она должна была скрывать от них. — Всё хорошо, не волнуйтесь. Просто не выспалась, зачиталась, — выдавив скупую улыбку, Гермиона с наигранным энтузиазмом повернулась к Лили. — Лучше расскажи, как твоё самочувствие. Всё-таки беременность — это так сложно! Не представляю, что когда-нибудь решусь на это. Дальше разговор потёк в заданном русле. В основном общались Лили и Марлин, которая, оказывается, уже давно мечтает об их с Августусом будущем малыше, пусть до этого ещё далеко. От слов МакКиннон Гермиона похолодела. Том был недоволен Руквудом и его промедлением в поисках диадемы. В последний отчёт она еле смогла отвести гнев Реддла от мужчины и сделала это лишь ради подруги, в остальном поддерживая своего мужчину и не понимая, почему поиски затянулись уже на полгода. В распоряжении Руквуда были все ресурсы Отдела Тайн, не говоря о том, что он может взять несколько Пожирателей в рейд, будь в том необходимость. Но нет, мужчина тянул, и теперь Гермиона окончательно убедилась, что причина задержки сейчас сидела рядом с ней и увлечённо спрашивала насчёт имён для детей. «Нужно их подтолкнуть», — Грейнджер задумчиво отпила холодный кофе и поморщилась. В голове мелькали варианты действий. Она тоже искала диадему, чтобы порадовать Тома, но была готова поделиться тем, что нашла, чтобы уберечь мужчину подруги. Лили оставила их спустя час, когда за ней пришёл Джеймс, не позволяющий супруге надолго оставаться одной, опасаясь нападения Пожирателей Смерти. Марлин тоже засобиралась домой, но Гермиона остановила её. — Я знаю, что вы ищете. — Что? — Марлин побледнела. — О чём ты? — Об одной из реликвий основателей Хогвартса. Таком головном уборе в серебристых и синих тонах, — кривая, нервная ухмылка исказила красивое лицо девушки, видя широко распахнутые глаза подруги. — Марлин, послушай, я лишь хочу, чтобы у вас с твоим мужчиной всё было хорошо. Сейчас очень непростые времена, и я не знаю, чем всё закончится, но просто выслушай меня. — Я не понимаю тебя, Гермиона. Откуда ты узнала про… — Это неважно, — Грейнджер упрямо тряхнула головой. — То, что вы ищете, было вывезено из Албании. Твой мужчина прав в своих наблюдениях, и я знаю, что он уже начал поиски, но всё продвигается слишком медленно. Он охватил слишком большую область. Ему нужно сконцентрироваться на северных регионах Шотландии. Передай ему. Это очень важно. — Гермиона, я… — Просто передай ему это, но не говори, откуда у тебя эта информация. — Гермиона положила руки на плечи подруги и сжала их. — Сделай, как я прошу тебя, Марлин. Сделаешь? — Х-хорошо, — Марлин растерянно смотрела на, казалось бы, совершенно незнакомую сейчас девушку перед ней. — Всё будет хорошо, Марлин. Главное помни, что ты его любишь, и что бы там ни говорили, он всегда будет тем самым мужчиной, в которого ты влюбилась. Быстро чмокнув МакКиннон в щёку, Гермиона выскочила из кафе, оставив растерянную девушку в одиночестве.***
— Нашла! Я нашла её! — стройная девушка в шерстяном платье танцевала и кружилась по комнате, прижимая к груди маленький сверток. На сапогах ещё сохранилась стылая грязь с холмов Шотландии, а промокшие от дождя волосы тёмно-рыжей волной струились по спине. С них на пол капала вода, но девушка не замечала ничего вокруг. Почти год поисков наконец увенчался успехом. И именно она, Марлин, смогла найти давно утраченную диадему Кандиды Когтевран. Когда пять месяцев назад Гермиона посоветовала искать диадему на севере Шотландии, МакКиннон так и не передала их разговор Августусу. Сначала она была шокирована осведомленностью подруги и просто не знала, как рассказать об этом Руквуду, а потом Марлин решила, что сможет сама быстро найти реликвию, ведь это ценность её семьи. Она — последняя живая наследница Когтеврана. Марлин было стыдно перед Аувгустусом, что она скрывает от него свои поиски и, возможно, тем самым ставит под угрозу карьеру мужчины, но ничего не могла поделать с собой. Она решила, что найдёт диадему, а после подарит её мужчине как знак своей искренней и бескрайней любви к нему. Ведь он так много значит для неё! МакКиннон согласилась с ним, что стоит искать в Великобритании, никак не объяснив, почему вдруг поменяла своё мнение. И начались параллельные поиски. Тем временем их отношение крепли. Марлин окончательно переехала в дом Руквуда и даже познакомилась с некоторыми из его друзей. Август был не особо рад их встрече, но, сцепив зубы, представил свою женщину Розье и младшему Краучу. — Повезло тебе, Руквуд! — донеслось до Марлин, когда она оставила мужчин и убежала на кухню. — Красивая, прям как её мать, пока была жива, — вовремя закрывшаяся дверь отсекла её от мужчин, и последние ехидные слова, как и звук удара и звон разбившегося стекла, не достигли ушей девушки. И вот, спустя долгие недели и месяцы поисков, Марлин держала в руках изящную диадему из серебра с мерцающими в ней сапфирами глубокого синего цвета. Радость переполняла девушку. Хотелось петь, танцевать и кричать. Сознание уже рисовало картины, как она отдаст диадему Августусу и как счастлив он будет. Как подхватит её на руки и будет кружить по гостиной. Как поцелует, так, как умеет только он. До звёздочек перед глазами, до сладкого жара внизу живота и не держащих от накативших чувств ног. — Нужно пока тебя спрятать, — Марлин замерла в центре комнаты, по которой кружилась до этого, и задумчиво обвела её взглядом. — Отдам тебя на нашу годовщину, — девушка развернула свёрток и любовно провела кончиками пальцев по камням в диадеме, после чего вновь плотно завернула её и спрятала в свой сундук, с которым переехала в этот дом.***
Гермиона нервно мерила шагами их с Томом спальню. Что-то шло не так. Или Марлин не передала её слов Руквуду, или тот полный идиот, раз до сих пор не нашёл диадему. С подругой увидеться не получалось. С того разговора в кафе МакКиннон упорно избегала встреч с ней. Даже на празднике в честь рождения Гарри, сына Лили и Джеймса, у них не получилось встретиться. Марлин ушла прежде, чем туда смогла попасть Гермиона. Том был против того, чтобы она продолжала поддерживать дружбу с Лили и Марлин. И она понимала чувства своего мужчины. Обе девушки состояли в Ордене Феникса, которые упорно боролись с людьми Лорда. И обе уже несколько раз сталкивались в дуэлях с Пожирателями. Гермиона помнила, с каким ужасом слушала доклад Розье, когда тот рассказывал, что обе её подруги присутствовали при стычке. И ещё страшнее было смотреть на бледного Августуса, который тогда впервые столкнулся в бою с собственной возлюбленной. — Что тебя тревожит, милая моя? — Том появился как всегда бесшумно, мягко обнимая Грейнджер со спины и прижимая к себе. — Подруга, — если Гермиона что-то и уяснила за те несколько лет, что они вместе, то это то, что Тому никогда не следовала лгать напрямую. Можно было недоговаривать, но не более. Ложь Реддл чувствовал и наказывал за неё нещадно. — Какая из? Та, что недавно родила? — Том потёрся носом о пушистый затылок девушки, вдыхая родной цветочный аромат. — Нет, другая подруга. — Хм, — Реддл оставил задумчивый поцелуй за ушком Гермионы, и девушка непроизвольно прикрыла глаза от пробившего тело удовольствия. — И что же с ней случилось, что ты мечешься тут, будто раненый зверь? — Ничего, просто… — Не лги, любовь моя, — ощутимый шлепок по ягодице прервал Гермиону. Грейнджер прикусила губу, сдерживая стон. Том сводил её с ума одним своим присутствием, своим запахом, голосом, прикосновениями. Она терялась в нём, растворялась в даримыми им чувствами. Когда он касался её так жарко, так нежно и трепетно, мысли начинали путаться в голове, утопая в сладком дурмане. — Она наследница Когтеврана и помогает Руквуду в поисках диадемы, — слова сорвались с губ быстрее, чем девушка осознала, что и кому говорит. — Моя хорошая, — Гермиона чувствовала на коже, как губы Тома изогнулись в довольной улыбке, пока он целовал её. — И она нашла диадему? — Не знаю, — выдохнула девушка и вновь получила звонкий шлепок. — Ай, Том! Я правда не знаю! Я только намекнула ей, где стоит искать диадему. — Значит, вот чем ты занималась в тайне от меня, душа моя, — хмыкнул Том, и Гермиона затаила дыхание. Этот тон, бархатный, с мурлыкающими нотками, был ей прекрасно знаком. Её будет ждать наказание. По коже пробежала стайка мурашек. Наказания всегда приносили особенные, остро-сладкие ощущения. — Тише, моя хорошая, сегодня я буду нежен, — Том резко развернул девушку к себе лицом и впился в её губы поцелуем. — А после, пока ты будешь отдыхать, я навещу твою подругу, любовь моя. Это будет твоим наказанием за то, что смеешь от меня что-то скрывать, — прошептал Лорд, оторвавшись от губ Гермионы и с удовольствием отмечая, как в её карих глазах вспыхивает понимание и ужас от того, что должно будет случиться.***
— Марлин, спускайся, уже почти всё готово! — прокричал Руквуд, откупоривая бутылку с вином. Сегодня они решили отметить пропущенную месяц назад их первую годовщину. Лёгкий ужин, состоящий в основном из быстро приготовленных вместе закусок, и бутылка дорогого красного вина. Чуть раньше Руквуд разжёг камин, отпустив домового эльфа, чтобы никто не мешал их вечеру. Марлин, оставив мужчину открывать вино, убежала наверх привести себя в порядок и переодеться к их маленькому торжеству. — Интересно, что за подарок она упомянула? — Августус налил немного вина в бокал и, покатав его там, пригубил терпкий напиток. — Прекрасное вино, — довольно улыбнувшись, он подхватил бутылку и два бокала. — Марл… Милорд? — голос мужчины дрогнул, когда, войдя в гостиную, он увидел тёмный высокий силуэт у камина. Лорд Волан-де-Морт стоял, оперевшись плечом о каминную полку, и свет от танцующих языков пламени искажал красивое лицо мужчины, превращая его в уродливую маску. — Здравствуй, Августус, — от голоса Лорда по спине Руквуда прокатился холодок. Что-то было не так. — Вина, мой Лорд? — Не откажусь, — хмыкнул Лорд и принял торопливо наполненный бокал из рук своего Пожирателя. — Мой Лорд, чем… — Обязан моему визиту? — закончил за него Реддл и, дождавшись нервного кивка мужчины, довольно продолжил. — Скажи мне, Августус, сколько стоит бессмертие? Что бы ты отдал за него? — Мой Лорд? — Ну же, смелее, Руквуд. Что бы ты отдал за шанс обрести бессмертие? — Я… Гм, — Августус кашлянул, пытаясь собраться с мыслями. В горле пересохло, и он торопливо сделал глоток из своего бокала, что наполнил вслед за бокалом Лорда. Присутствие того в его собственном доме выбило Руквуда из колеи. И сейчас мужчина мысленно молился Мерлину, чтобы Марлин как можно дольше переодевалась и прихорашивалась, и не услышала их голоса. — Наверное, многое, мой Лорд. — Многое, — Том улыбнулся. — Дом? Свою должность? Палочку? — Пожалуй, всё из этого, мой Лорд, — Руквуду не нравился этот разговор. Волан-де-Морт явно пришёл не вино с ним распивать и вести странные беседы. Но что тогда могло понадобиться в его доме сильнейшему тёмному волшебнику, Августус понять не мог. — Всё очень просто, Руквуд, — глаза Лорда блеснули алым, и мужчина мог поклясться, что это была вовсе не игра света. — В твоём доме есть то, что принадлежит мне. Я пришёл забрать своё, а заодно наказать тебя за то, что ты посмел скрыть это от меня. — Я не понимаю, о чём идёт речь, мой Лорд. У меня нет ничего вашего, — сбивчиво забормотал Руквуд, спешно прикидывая в голове, что именно могло заинтересовать Лорда. На ум, как некстати, приходила лишь Марлин. Но Август отмел эту мысль. У Лорда была его женщина, и с тех пор, как она появилась, он больше не смотрел на других женщин. — Ты почти прав. У твоей женщины есть то, что принадлежит мне, — способность Лорда к легилименции поражала и вызывала зависть. Руквуд чувствовал себя голым, стоя перед тёмным волшебником. Все его мысли были сейчас для него как открытая книга, и это ввергало в ужас. — Уверяю Вас, мой Лорд, у Марлин не может быть ничего вашего, — слова давались с трудом. Чувство беды охватило мужчину. — А знал ли ты, Августус, что твоя женщина — наследница Когтеврана? Руквуд с трудом сглотнул вмиг ставшую вязкой слюну. — Знал, — удовлетворённо заметил Том. — А то, что она в тайне от тебя ведёт поиски диадемы? Август с удивлением смотрел на Лорда, а в памяти вспыхивали воспоминания о тех днях и неделях, что Марлин проводила не дома. Она говорила ему, что уезжает к подругам, но могло ли быть, что она лгала ему? — Задумался, — довольно отметил Лорд и, допив вино, бросил бокал в огонь. — Твоим наказанием будет то, что за твою беспечность и ошибку расплатится она. — Мой Лорд! — Августус сделал шаг вперёд, и рука сама разжалась, выпуская бокал, и дёрнулась к карману, в котором лежала палочка. В следующий миг Руквуд отлетел к противоположной стене, откинутый заклинанием Лорда, приложившись спиной и затылком с такой силой, что мир на мгновение померк. Когда зрение и слух вернулись к мужчине, в гостиной он остался один. Со стороны лестницы доносились едва слышные шаги, а со второго этажа — шум воды. Руквуд подскочил, готовый броситься на помощь Марлин, но долетевшее до него шипение Лорда, усиленное магией, заставило ноги прирасти к полу. — Ещё шаг, Августус, и моя милость к тебе иссякнет! Мужчина замер. Чувство привязанности, что он испытывал к Марлин, боролось в нём с верностью Лорду. Что выбрать? Любовь, и безрассудно кинуться на сильнейшего тёмного волшебника в глупом порыве защитить то, что лишь зарождается между ними? Но где гарантия, что молодая девочка выберет его и будет верна ему и дальше? Или остаться верным тому, кто совершенно точно приведёт его и остальные чистокровные семьи к власти? То, ради чего он борется уже несколько лет до Марлин и чем продолжит заниматься после? Ноги сами понесли его прочь из дома. Подхватив по пути начатую бутылку вина, сиротливо отставленную им на низкий столик, Руквуд вышел в ночь, остановившись у калитки. Воздух был свеж после прошедшего дождя. В небе сиротливо сверкали звёзды, луна же скрылась за одиноким облаком. Сделав крупный глоток прямо из горлышка бутылки, Августус зажмурился. Холодный ветер холодил кожу, и мужчина с удовольствием подставил ему лицо. Предатель ли он? Вряд ли кто-то из его друзей осудит, что он выбрал Лорда, а не женщину. В конце концов, она не послушала его и вступила в Орден Феникса. Да ещё, оказывается, и искала диадему отдельно от него. И нашла! И смолчала! Ведь что ещё могло быть нужно Лорду, раз он упомянул поиски реликвии? Глоток. И ещё один глоток. Мужчина пытался заглушить всё более нарастающее чувство в груди. Было тошно. Но выбор сделан. Он не самоубийца и не предатель. А в верности он клялся лишь Лорду. Марлин же ни разу не слышала слов любви от него. Так с чего же так плохо и муторно на душе? — Это всё проклятая диадема. Это всего лишь задание. Она изначально и до этого момента была лишь частью задания. Лишь инструментом, чтобы найти реликвию. Глоток. Сильнее зажмурились глаза. Яркая изумрудная вспышка, пробившаяся сквозь смеженные веки. Глоток. Августус не знал, сколько он так простоял, когда рядом кто-то остановился. Недопитая бутылка перекочевала в чужие руки. — Твоя цена за чужое бессмертие, Руквуд, жизнь любимой женщины, — хрипло бросил Лорд напоследок, прежде чем отпереть калитку и, сделав шаг за неё, трансгрессировать. Августус лишь успел заметить, как тускло блеснула камнями у него в руке та самая диадема. С неё на землю упала алая капелька. Если бы Лорд был более милостив, он бы объяснил Руквуду, что смерть Марлин и найденная ею диадема послужили новым витком набираемого им могущества и ещё на шаг приблизили к желаемому бессмертию. Этой ночью из его дома он унёс свой пятый крестраж, породнившись с последним из основателей Хогвартса. — Прости, Лини. Я давно сделал свой выбор и отдал свою верность, — мужчина поднял глаза к небу, всматриваясь в звезды. Идти домой теперь больше не было никакого резона. — Как жаль, что тогда, в Отделе Тайн, ты ошиблась. Улыбчивые люди ведь хорошие, а это точно не обо мне.