make your delulu come trululu

Они едва успели выбежать из рушащегося двухэтажного дома, полыхающего огнем. Внутри кроме сплита никого, к счастью, не было, а монстра протекторы обезвредили – только он оказался гораздо сильнее, чем предполагала разведка, и теперь нескольким приземленным придется искать другое жилье по наводке адьютов.  Агата пробежала пару метров, двигаясь на адреналине, но в конце концов острая боль в ноге ниже колена вернулась, и так сильно, что её будто подкосило. Девушка упала на здоровое колено, видя спину Стефана перед собой; как он замечает, что она отстала; как разворачивается. В его взгляде на мгновение мелькает тревога, но привычно скрывается за недовольством. Агата слышит, как трещит огонь на сухих досках облицовки дома, оставшемся позади.  Стеф осматривает ногу: кровь не останавливаясь течет из глубокой раны, но, кажется, это не очень опасно. Он непривычно молча взваливает Агату на руки, её взгляд уже подернут дымкой, словно разум медленно отключается, пытаясь избежать боли; наверное, она ранена где-то ещё.  – Опусти...тяжелая, – хрипит девушка тихо, пытаясь стукнуть его в грудь, но рука только слабо опускается на мундир с холодными серебряными вставками.  – Хочешь прямо тут помереть? – без особого желания ворчит Стефан в ответ и, не обращая больше на протесты внимания, в следующую же секунду разбивает транзит.  *** Когда Агату выписали из лазарета, прошло почти два дня – кометы свое дело знали, и ей даже не пришлось засыпать раны кометной пылью, так что шрамов не осталось. Она совсем не успела заскучать, было приятно хоть на сутки остаться в тишине и спокойствии, без монстров и драк по колено в грязи.  Кроме этого задания на этой неделе Агате осталось только одно, она много работала в начале месяца, чтобы выкроить себе свободное время. Выйдя из лазарета, протекторша направилась в одну из комнат отдыха, туда, где обычно собирались Фри, Макс, Дан и Стефан. Она нашла их и сейчас: Стефан рисовал что-то в своем неизменном альбоме, остальные что-то обсуждали. Едва Агата вошла в комнату, все повернулись к ней; Фри приветливо улыбнулась, а Дан провозгласил: – Наш воин снова в строю! Выглядишь лучше, чем до задания, Агат, – она смутилась, что не укрылось от недовольного взгляда Стефана. Макс подвинулся, освобождая на диване место, но девушка помотала головой.  – Я только на минуту. Хотела спросить, может, кто-нибудь хочет сходить в Архив? – Я могу сходить, – немедленно отозвался Дан чересчур воодушевленным голосом. Макс дернул бровью, как будто хотел что-то спросить, но передумал, – Как можно оставить нашу новоиспеченную протекторшу одну? Да ещё такую... – Прекрати трепаться, – вдруг подал голос Стеф.  – Новоиспеченную? Я уже год как...– начала было Агата, но Дан гнул свое, теперь направив все внимание на Водолея.  – А что не так? Она предложила, я согласился; с твоей угрюмой физиономией я бы не советовал набиваться к кому-нибудь в проводники, Стефано! Он хотел сказать что-то ещё, и Стефан уже закрыл альбом и начал подниматься со своего места, как Фри всплеснула руками: – Вы что устроили на ровном месте! Это поход в Архив, а не вопрос жизни и смерти! – Стефано просто чувствует моё превосходство... – Предупреждаю последний раз: если ты сейчас же не заткнешься, я тебе врежу, понял? *** Через несколько минут Агата шагала рядом со Стефом, искоса на него поглядывая и гадая, почему он вдруг так подорвался. Дан явно его провоцировал и продолжал это делать даже тогда, когда они выходили из комнаты отдыха, но разве это в первый раз?  – И в чем была проблема... – тихо протянула она в пустоту, но Стефан неожиданно ответил.  – Он издевается надо мной, потому что я однажды сказал лишнего.  – Дан? Мне казалось, он достает тебя просто по привычке. Он... приятный.  Стефан хмуро взглянул на нее. Сейчас он был без протекторской формы, только брюки и черная рубашка – его привычный образ.  – Он тебе нравится? – внезапно спросил он. Агата удивленно распахнула глаза, и прежде, чем она попыталась ответить, Стефан успел пожалеть о своем вопросе. Какое ему, в конце концов, дело? Нравится и нравится, Дан популярен среди женской части Соларума. И не только женской, кстати. Но девушка смотрела так испуганно, как будто этот вопрос был слишком личным для нее, и Стеф поспешно взмахнул рукой.  – Можешь не отвечать.  К тому моменту, когда они дошли до больших тяжелых дверей в Архив, Стефан прошел почти все стадии принятия. Агата не ответила – Дан ей нравится? Почему тогда просто не позвала его? И зачем он, Стефан, предложил сходить: наперекор Дану или...Или чтобы побыть с Агатой? Мысли кололи его туда, где, нарушая все законы природы, билось сердце, и он ненавидел себя за это.  Прежде чем повернуть ручку, Агата тихо сказала: – Нет. Нравится, но не в том смысле.  Стефан стал ненавидеть себя чуточку сильнее.  Они оказались в просторном помещении, где, куда хватало глаз, высились полки с тысячами книг и инфор. Агата любила это место за тишину, тепло и спокойствие, которое окутывало, как тяжелое одеяло. Протектор видел, как оживились её глаза при взгляде на стеллажи, как её рука легонько провела по деревянной поверхности. Вдвоем они прошли несколько секторов, и Стефан наконец подал голос.  – Мы ищем что-то конкретное? – Да, но я все ещё плохо ориентируюсь здесь, – кивнула Агата, – Я хотела взять что-нибудь про войды и художественную литературу.  – Ты читала Ремарка? – спросил он, пока вел девушку по лабиринтам Архива. Несмотря на то, что он не очень любил это место, с Максом им приходилось часто здесь бывать. Девушка вскинула голову и с любопытством посмотрела на него.  – Да, до всего...этого, – она указала рукой на свой мундир, наброшенный на плечи поверх мягкой кофты и брюк, – На самом деле, мне очень нравилось то, что он пишет, но... – Сюжет повторяется. Да? – Да, – Агата с екнувшим сердцем смотрела на Стефана, упрямо отводившего взгляд на книжные полки впереди, – Если честно, я не думала, что ты станешь такое читать.  – Почему? – Ну, может, упоминания о войне...давят? Меня тогда ещё и в мыслях не было, а ты... – Вся жизнь в Соларуме чертовски давящая, – мрачно ответил Стеф, – Меня уже мало что трогает.  – А на Дана взъелся, – хитро прищурившись, сказала протекторша. Стефан досадливо нахмурился, снова отводя взгляд. Он кивнул на ближайший стеллаж с книгами и инфорами, давая понять, что они пришли.  *** Спустя полчаса перебирания инфор о космических явлениях (единственная книга Джейн Остин, которую они смогли найти, уже лежала в руке Агаты), девушка попробовала начать разговор. Казалось странным, что нелюдимый Стефан вдруг спокойно ищет информацию о войдах вместе с ней; она могла понять, почему они с Максом ходили сюда: их что-то связывало. Но Агата? Девушка честно пыталась пробиться через броню, выстроенную Стефаном так давно, что даже гипотетический замок от нее заржавел, но не очень преуспела.  И, иррационально, он сильно нравился ей, даже таким. Не было никакого смысла пытаться понять, когда и как это произошло, но для Агаты было очевидно, что она попала. И страх перед потерей даже такого странного общения превосходил желание...любое желание.  – Что тебе нравится у Ремарка? – Ну, на самом деле это не мой любимый автор, но «Ночь в Лиссабоне» неплоха. Я просто подумал, что ты выглядишь как человек, который мог бы его читать, – Стефан почти не врал, он действительно так подумал, потому что случайно заметил томик Ремарка на книжном стеллаже Агаты пару недель назад. Она с любопытством на него посмотрела.  – Правда? И это первое, о чем говорит мой образ?  Стефан сглотнул. Первым, о чем он подумал, увидев её чуть больше года назад: чересчур добрая, чересчур эмпатичная. Таким людям сложнее становиться протекторами, принимать смерти товарищей, продолжать истреблять монстров, драться, терпеть трудности. Подсознательно он тянулся к этому свету и боялся обжечься, но незримо помогал, как мог, не осознавая, что ни для какого другого новенького и пальцем не шевелил. Агата оказалась наполовину итальянкой, очевидно привыкшей к безбедной жизни, но в ней был стержень, благодаря которому её посвящение случилось всего через два месяца после прибытия в Соларум. И она не пыталась ничего из себя строить. Когда однажды Стефан упал в диван в комнате отдыха, устало вздыхая и матерясь себе под нос, девушка согласно кивнула, тоже выругалась, и они как-то незаметно проболтали до ночи.  – Первое, о чем говорит твой образ: ты собираешься вырезать всех монстров в радиусе пяти километров.  – Это неправда, – тихо рассмеялась Агата, доставая очередную инфору, – О! Мы можем идти. Это оно, наконец-то.  – Не прошло и полугода, – фыркнул Стеф.  Когда они вышли из Архива в холодный коридор, Стефан занервничал. Он чувствовал притяжение к Агате и какая-то его часть была уверена, что заметила взаимное. Какая-то часть продолжала ненавидеть его, но в любом случае он не хотел просто разойтись и встретиться в лучшем случае через пару дней.  – Если не Дан, то кто, Черра?  Девушка удивленно подняла на него взгляд, все ещё держа в руках книгу. Сразу после того, как последние звуки вопроса отзвучали, Стефану захотелось застрелиться. Да, это ничего не даст, но для профилактики... – Чего? – медленно переспросила Агата. Стефан мысленно послал всё нахер.  – Когда мы играли в «Откровение души», тебе попался вопрос про чувства. Кажется, тебе нравится кто-то из нашей...из нас. Я думал, это Дан, потому что вы с Луцемом... – И зачем тебе это знать? – нахмурилась девушка, делая шаг назад.  – Потому что...– он осекся под недоверчивым взглядом Агаты и продолжил менее уверенно, – Я хочу...Ох, блять! Стефан выругался, пытаясь собрать мысли в кучу. Он боялся, что девушка сбежит, но она будто приросла к месту, не сводя с него расширенных глаз. Наверное, она уже поняла, что он хочет сказать, Агата всегда была сообразительной. Она поежилась от холода и смущения, выдавливая:  – Конечно, это не Макс.  Она не смотрела на него, и поэтому её сердце, до этого застывшее в ужасе, отреагировала на его приближение раньше разума. Стефан целовал её, осторожно, будто прощупывая почву и ожидая удара, но его всё не было. Его теплые губы касались её (мягких, как он и думал!), правая рука придерживала лицо, большим пальцем поглаживая щеку. В тишине большого здания стук упавшей книги показался слишком громким, и они отпрянули друг от друга.  – Извини, я... Он поцеловал её снова, обрывая предложение. На этот раз Агата подалась вперед, руками забираясь в густые темные волосы, и Стефан почувствовал себя пьянее, чем в любой из своих дней рождений. В таком месте, как Соларум, поцелуи и любовь ощущаются иначе; если вспомнить, у каждого из них свое оружие и свои монстры, с которыми нужно разделаться. Каждый день – опасность, каждый протектор – человек, заранее знающий о смерти, занесшей косу. Поэтому он целовал её ещё и ещё, а она отвечала, отбросив сомнения. Им не место здесь. Агата чувствовала тепло впервые за долгое время.