Говорю ей: нет зелья заставить его любить

Говорю ей: нет зелья заставить его любить, не сплести нити вашей мне в узел один судьбы, не стать белому черным, а нищему королем, не помогут ни травы и ни волшебство мое. И про цену не спрашивай, дару цена одна: я возьму все, что ты не захочешь вовек отдать, что важнее всего — любых денег, любых камней. Так что не умоляй меня и не ходи ко мне. И она отвечает: он выберет меня сам, потому что любовь ко мне даст на спасенье шанс. Ничего не отдам, но тебе предложу забрать. Ты сходи попроси, но не золота, а добра, а когда он откажет, по глупости лишь спесив, обнаружит заклятье, что цепью на нем висит. А потом начнет роза свои лепестки ронять, вот тогда-то он встретит случайно совсем меня, столь чудовищен, сколь и вымучен, и разбит. Я ему поклянусь, что смогу полюбить любым, стану в замке его и хозяйкой, и госпожой, и история наша закончится хорошо. Я стою у дверей, под плащ ветхий укрыв цветок, и беззвучно молю, чтобы мне не открыл никто.