Глаза, или как волны о камни бились

Большое, покрытое глянцем от солнца море умещалось в чужих небольших глазках. Айримар всегда видел это. Мягкий и заботливый взгляд, голубоватые блики и морские глаза. И Айримар терпеть не мог море, что приелось за столько лет, но чувства к тому спокойному морю, окатываемому легким ветром, что утаилось в глазах Спрути описать как «плохие» было трудно. Айри слышал выражение вроде «утонуть в чужих глазах» и тот час тонул в этой бездонной Марианской впадине лишь засматриваясь на движения зрачков напротив. Когда приходилось замечтаться в голову лезли воспоминания о шаловливых волнах и отражающимся в них солнце. Лезли мечты нежно проводить руками по щекам, разворачивая как можно сильнее к себе, грезилось как его уставшие глаза встречаются с морскими и уплывают в новое путешествие, ловя зрачками волны и расплываясь, сливаясь воедино. Спрутя эмоций спрятаных врядли видит, когда Айри потихоньку любить сильнее всего сильного начинает. Когда Айри в глазах чужих читает по слогам «спасение» (или «спасибо»… Он не понял.) а девушка своих собственных чувств не боится, будто навзнич падает в них и слепо абсолютно расплывается. Когда на Айри смотрит все внутри почему то ноет, но Спрутя совсем не знает почему. Легким движением волосы смахивает открывая вид на морские волны в глазах и пушистые пушистые реснички. Айри глаза в глаза и таращиться снова, в его ушах шум волон не тех, что за бортом, а тех, что на борте, в очах чужих светятся неоново. И Айри врядли из тех, кто дарит много цветов и водит в самый дорогой ресторан. Ему хотя бы чувства проявлять «по нормальному», а пока, как может. Спруте хочется сказать про все и сразу. И как голову та дурманит, что и в жар и в холод, и что она самый позитивный лучик и заряжает всех и вся, вряд ли вообще зная про это и, наконец, про глаза: Чертовы бездонные морские глаза с зрачками-точками, хоть слегка отделяющими от этого ночного пляжа и вечного теплого моря. Вода в ее глазах, казалось Айримару, иногда ведет себя подобно шару со снегом, которые дарят на новый год и просят потрясти. Волны в глазах будто были подвластны законам физики, а вот законам Айримара они не подчинялись и не слушались, влюбив в себя и загипнотизируя. Порой это походило на глупую игру: оприделить какой на этот раз оттенок морского в глазах теряется, смешиваясь с палящим солнцем. Часто, бешенно бликующие глаза выдавали лазурное сияние, иногда в радужке читался штром и штиль, а чаще всего волны убаюкивали, сияли светом жемчуга, только найденного в ракушке. Айри каждый раз собирался с мыслями и каждый раз оступался утонув одним ботинком в холодной воде широко распахнутых век, каждый раз он клал руку на плечо и рот открывал чтобы сказать что-нибудь конкретно Спруте, а выходило вновь без повода хвалить команду, обобщая заслуги Спрути и чужие. А хвалить хотелось ее, пусть и роль у нее не такая важная, но душа светлая и нежная. Казалось, оставь ты ее в темном пространстве, она запроста осветит своей добротой и прелестью хоть весь замок. Белым, ярким светом слепя и завораживая. Душа у нее была не хуже океана, особеннее коралловых рифов и сверкала, будто редкие камни. Айри кончиками пальцев улавливал ее энергию, раз за разом безуспешно пытаясь дотронуться. Спрутя от прикосновений вздрагивала, не зная куда себя деть, то ли жаться на встречу к плечу, то ли замереть, чтобы не спугнуть чрезчур тактильные сегодня руки. В остальное время айримар молчаливо отнекивался от прикосновений, но сейчас… Потертый большой палец выводил круги на плече, спускаясь и гладя локти и спину. Айри вроде болтал про что-то, но у девушки выходило только заглушить весь остальной мир с его громким шумом и ярким светом и только ощущать легкое тепло на своей руке. Щеки со временем раскраснелись, голос звучал где то на задаорках сознания, спрутя прилегла отдохнуть от мира на чужое плечо. Айримар немного вздрогнул, и знала бы Спрутя насколько все внутри у него в один миг сжалось. Морские глаза и жемчужная душа в миг стали доступными и осязаемыми, будто никогда и не пытался айримар их так незаметно разглядеть и ощутить. Взгляд забегал, слова со временем утихли, звук голоса заменился на бешенно стучащее сердце и щеки покрылись румянцем. Цвет, сравнимый с свежей рябиной, вспыхнул на лице. Спрутя старалась не двигаться, но острыми ушками все равно из всего шума слышала только биение сердца Айри, сильное, будто сейчас сердце вырвется из груди. Она провела щекой по плечу, будто ластяшийся кот и прижалась сильнее. Для Айри это стало зеленым светом, и он все с той же осторожностью прижал Спрутю заботливо ближе, продолжая аккуратно гладить. Море в глазах пенилось и волнами било о камни, а Айримар наконец-то смог в море это наступить, хоть и кончиком своих пальцев, окунаясь не в холодную воду вечернего прилива, а в теплые волны на далеком летнем пляже.