Ультрафиолет: Тайна сундука

Смех… Детские крики… Свет, и весёлая музыка. В просторном зале, щедро украшенном бумажными гирляндами и воздушными шариками, было с полдесятка продолговатых столов. Рядом с каждым стояло по несколько красивых пластиковых стульев. Однако за ними никто не сидел. Время давно позднее, а на улице — жуткий ливень, как будто взорвался бак водохранилища. Что-то примечательное происходило за крайним столом справа. В центре, среди пятерых детей, находился исполненный радости мальчишка. Сегодняшний день, похоже, был одним из самых счастливых в его жизни. В избытке чувств, носками своей маленькой обуви ребёнок водил по чёрно-белой напольной плитке, сметая с неё лежащие сплошь и рядом разноцветные конфети. Украдкой он поглядывал на невысокую сцену. Там стояли двое — медведь и кролик. Их немного свалявшийся от времени мех не утратил приятного глазу ярко-желтого цвета. Иногда даже казалось, что они сделаны из чистого золота, а оранжевые и красные прожектора придавали их покрову сходство с заходящим за горизонт солнцем. Местами проглядывалось что-то металлическое и блестящее, да и сами движения существ были слегка дергаными и неестественными. Странно, однако ребенок не замечал этого. А может, просто не хотел. Для него эти чудо-звери были по-настоящему живыми. Взгляд скользил по фиолетовым галстукам-бабочкам, по парам черных, как смоль, пуговиц. Его завораживал серебристый микрофон в руках медведя, своим окончанием больше напоминавший миниатюрный диско-шар. Закончив последний куплет песни, тот сдернул с головы шляпу и слегка склонил голову, будто бы по-настоящему благодарил немногочисленную публику за полные восхищения хлопки в маленькие ладоши. Расслышав чью-то тяжелую поступь, малец обернулся на шум. К ним приближалось некое существо. Оно было как две капли воды похоже на медведя на сцене, однако вместо крупных бледно-голубых глаз в прорезях виднелись небольшие и карие. В руках человек держал поднос с красивым белым тортом. На верхушке была воткнута небесно-синяя свеча в форме восьмерки. Остановившись напротив мальчика, тот приятным басом проговорил: — С днём рождения, Гаррет! Успехов тебе в настоящем и будущем! И пусть всегда твои мечты сбываются, а счастье льётся через край. Ну а сейчас загадай желание и задуй свечу! Только хорошо подумай, не каждый же день подворачивается такая возможность! Как и не каждый день исполняется восемь лет… — Вы… вы брат Фрэдбера? Голди? — слегка растерянно спросил Гаррет. Так уж вышло, что раньше он никогда не разговаривал с ним. — Он самый, мы с ним близнецы! — добродушно подыграл человек в костюме. — Ну же, загадывай желание! Только никому не рассказывай, а то не сбудется, ты ведь знаешь?! Гаррет перевел взгляд на дрожащий огонёк. Он помолчал буквально секунду, набрал в грудь воздуха и задул единственную свечу. — Так что ты загадал? — с шуточной интонацией спросил паренёк по левую руку от именинника. — Майкл, ты дурак? Если я расскажу, оно же не сбудется! — ошеломленно сказал тот. Человек в костюме хохотнул. Почему-то из-за этого происшествия Майкл испытывал смущение. Вдалеке на миг вспыхнула молния. Такой ливень в их городке бывал не часто. Тут-то Гаррет заметил болтающийся синий пакет на левой руке человекополодного медведя. В свете ламп он заманчиво переливался всеми цветами радуги. — А что это у вас? — детское любопытство одержало верх над стеснительностью. — А это твой подарок от Марионетки! Ребенок мельком взглянул на худощавую куклу в левом углу от входной двери. Она находилась над громадной, под тон его белому торту коробке. Фиолетовой краской на ящик нанесли полосы, имитирующие подарочную ленту. За руки, ноги и даже голову она была подвешена к какому-то деревянному кресту, с помощью которого ею управляет кукловод. Такой показательный факт контроля пугал мальчика. Он никогда не подходил к ней. Кукла вызывала в нём странное чувство… тревогу… Наверное, его пугало, что он не может поверить, что она живая. Может, он боялся разбить свой воображаемый мир чудес о серую реальность, что так нагло рвалась изо всех щелей? Голди бережно снял пакет и протянул ребенку. Тот неуверенно просунул в него руку. Он нащупал что-то пушистое, похожее на шерсть… с маленькой шляпкой… пуговицами и бантиком на круглом туловище. Вытащив это нечто на свет, он с удивлением узнал в плюшевой игрушке крошечную копию своего собеседника. — Ну как, нравится? Такого пока ни у кого нет! А этот теперь лишь твой, — довольно прибавил он. Мальчик только лучезарно улыбнулся. — Смотри, не испачкай его тортом, именинник, — вставил Майкл. На его лице тоже читалась еле заметная улыбка. Голди принялся делить угощение на шестерых детей. Ещё разок посмотрел на двоих братьев и двинулся к соседнему столу, желая перевести дух после тяжелой смены. За неё он точно заслужил сверхурочные. Однако прежде старший успел спросить: — Когда они уже вернутся? Прошло четыре часа, — в его голосе звучала нескрываемая скука. — Не переживайте, Мистер Эмили и мистер Афтон скоро должны приехать за вами. Взрослые дела штука сложная. А ещё нудная и отнимает много времени. Немудрено, что они задерживаются. Медведь отошел, а Гаррет вдруг повернулся к Майклу: — Так почему вы поругались с Чарли? — без предисловий шепнул он на ухо брату. — Что? О чём ты? — с деланным недоумением тихо ответил старший. Но всё же младший застал его врасплох. — Не обманывай! Я слышал, как вы злились друг на друга! — с укоризной ответил тот. Куда громче, чем было нужно. — Ну-у-у… — Майку опять стало неловко. Друзья Гаррета теперь удивлённо глядели на них двоих. Вот вечно так. Ему часто доставалось из-за того, что будучи ребенком, брат не мог сохранить ни одного секрета. И ладно, если бы он мог просто не делиться ими. Так ведь всё равно прознает! Он сдался, как это бывало уже не один раз: — Да, мы немного… — Майкл запнулся, как школьник, пытающийся объяснить родителям, почему за день получил пять низких оценок, — поссорились. Она обиделась и пошла домой… — Ты же попросишь у неё прощения? — только и спросил Гаррет. Майкл взглянул серо-голубыми глазами прямо в глаза младшему брату. Только у него из всей семьи они были карие. — Хорошо… — неуклюже выдавил из себя парень. — Как только увижу её опять… извинюсь. Гаррет довольно кивнул и вдруг обнял его. Придя в себя, Майк робко проделал то же самое. На миг он уловил какое-то слабое движение в одном из окон. «Всего лишь дождь…», — подумал он. Вдруг вернулся человек в костюме медведя. В его руках невесть откуда взялся новенький полароид. — Я едва не забыл! — шутливо досадовал он. — А как же фото на память? Так, ану-ка! Все сказали «Пицца по пять долларов»! — Пицца по пять долларов! — хором повторили шесть детских голосов. Щелкнула вспышка фотоаппарата. Где-то далеко блеснула молния и по погруженному во мрак городку раскатился гром. Крупные капли, больше походившие на град, шлепались об асфальт, стекались в темные, словно сама бездна, лужи. За много миль от закусочной вновь яркая вспышка рассекла чёрное ночное небо. А спустя пару секунд последовал шум. Прямо под дверьми стояла девочка лет четырнадцати. Вода медленно струилась по её длинным каштановым волосам, заливая синие джинсы. Белая футболка и вовсе промокла насквозь. Ещё две минуты назад она без остановки стучалась в двери, умоляя впустить её. Но тщетно, он не вернулся за ней. И вряд ли вообще мог её расслышать. И зачем только её отец решил достроить к пиццерии прихожую. В раздумьях, Чарли глядела на потухшую вывеску с надписью «Семейная закусочная Фредбера». Чудно… Обычно ночной мрак развеивал свет белых витиеватых букв и мультяшного изображения дуэта аниматроников. Впрочем сейчас такая мелочь заботила её не больше вымокшей до нитки одежды. Она перевела карие глаза на зеленый браслет на левом запястье. Точно такой же валялся у неё под ногами, только сломанный. «Что случилось? Почему мы вообще поссорились? Зачем он это сделал?». Эти вопросы не давали девочке покоя, не позволяли просто уйти домой… Ступор от произошедшего окончательно вбил её в асфальт напротив красных входных дверей. Позади неё, на самом краю парковки, стояла машина. Сидя в кромешной темноте, водитель уже несколько минут всматривался в силуэт около пиццерии. На первый взгляд могло показаться, что он силился принять какое-то решение. Это было заблуждением. Всё уже давно спланировано. Слегка трясущейся рукой из левой брючины мужчина вытащил впервые купленную пачку сигарет. За свою жизнь он так не отважился вкусить этот «запретный плод», сгубивший не одну пару детских лёгких. Он никогда не хотел быть как эти идиоты — казаться взрослее своих лет. Достав одну и вставив меж зубов, он чиркнул кремниевым колёсиком своей новой зажигалки. На какое-то мгновение его взгляд задержался на крошечном огоньке. Было в нём нечто прекрасное. Словно из него сейчас разгорится пожар, способный пожрать всё вокруг себя. Человек с осторожностью поджег край сигареты. Но как только пришёл момент затянуться, мужчина выдернул эту дрянь из своего рта. «Нет, — подумал он, — она мне не нужна». Человек решительно вышел из машины, бросив окурок под ноги. «Дождь сам его потушит. Он смоет всё…». Но стоило ему двинуться в сторону пиццерии, он, как один ненавистный ему пьяница, начал слегка пошатываться. «Не волнуйся, всё будет хорошо» — нашептывал мужчина себе под нос. Он поднял глаза на небо, отметив красоту сегодняшней ночи. Он всегда любил дождь. Даже не знал, что ему больше нравится: приятно холодящие капли с неба или греющие душу языки пламени. Огонь и вода… Один уничтожает всё на своём пути, а другая, смывая любые следы, способна отправить все людские достижения в небытие. Так банально, но оттого не менее восхитительно. Окурок потух и медленно набухал в небольшой луже под тёмным автомобилем. В конце концов, он понял. Вода… точнее, поток воды напоминал ему бездумную толпу людей, увлекаемую какой-то невероятной чушью — желанием быть как все. В нём эти дураки и сгинут. Неужели он такой же? Разве он так счастлив быть частью этого отвратительного течения? Нет уж, он не из тех, кто станет терпеть весь этот бред, только не этот позор. Вот что и отличает его от других. Он не играет по чужим правилам. Сегодня ему уготована роль огня. Сегодня он действует. Чарли уже хотела пойти постучаться в окно — нужно ведь как-то привлечь внимание. Домой идти далековато, а мокнуть и дальше она не собиралась. Но едва обернувшись, она вскрикнула. Позади, прямо над ней, кто-то возвышался. — Вы нормальный?! — в её мелодичном голосе сейчас были смешаны облегчение, испуг и сильное раздражение. Ответа не последовало. Нормально сложенный мужчина в небрежно накинутом то ли черном, то ли сером плаще продолжал вглядываться ей в лицо. Его собственное в сумраке ночи было не разглядеть. У него было две руки и ноги. Да, он был вполне нормальным. Как минимум, по внешним признакам. Чарли стало неловко. Присмотревшись, девочка заметила под верхней одеждой фиолетовую рубашку. На миг что-то золотое блеснуло на левой груди, отражая свет из панорамного окна. Она поняла. — Вы ведь здесь работаете? Понимаете, произошла полнейшая нелепость, меня вытолкал на улицу один придурок. Не могли бы Вы, пожалуйста, впустить меня? Опять тишина. Что-то зловещее было в этой фигуре. И не только из-за упорного молчания. Сквозь шум капель, барабанящих по крыше, Чарли услышала ещё кое-что. Дыхание… неровное и прерывистое. В нём читались злоба и животное возбуждение. Зверь готовился вцепиться в горло своей добычи. Ей стало по-настоящему страшно. Она сделала шаг назад, мужчина растянул рот в злорадной усмешке. Было слишком поздно. Бежать уже некуда. Её резко схватили, больно прижав руки к ребрам. Рукавом мужчина заткнул ей рот. Он, как тряпичную куклу, потащил отчаянно барахтающуюся девочку в закоулок, прямо мимо длинного левого окна. Он знал, что их никто не увидит. Свет в здании отражался от стекол, не оставляя шансов посетителям разглядеть ночную улицу. Чарли толкнули на землю. Человек припал к ней. Его нависшее лицо по-прежнему скрывал мрак, но это уже было не важно. Девочку охватил цепенящий ужас, а карие глаза потускнели. Она уже ничего не понимала, когда одной рукой он придавил её к потрескавшемуся асфальту, а второй выхватил острый как бритва нож. Послышались звуки подъезжающей машины. — Ну наконец-то, — буркнул Майкл так тихо, что из всего стола его услышал только младший брат. Закрывая промокший зонтик, вошел человек лет пятидесяти или около того. Его русые волосы, обычно напоминавшие рассыпанный сноп потемневшей соломы, сегодня были подстрижены, особенно по бокам. Лицо покрывала длинная щетина, будто бы мужчина планировал отрастить себе бороду. Глаза были не такими, как у дочери, а светло-карими, почти янтарными. — Мистер Эмили, — любезно поздоровался тот басовитый работник и, пародируя своего механического коллегу, картинно снял фиолетовую шляпку в знак приветствия. В ответ на номер подопечного мужчина лишь сухо хмыкнул. А затем заговорил уставшим и непривычно деловитым голосом: — Добрый вечер, Лукас. Дела… слегка затянулись, — он поглядел на наручные часы, стрелки которых указывали на без десяти одиннадцать. — У Мэтта почти не было нужных деталей. Пришлось оформлять заказ на каждую, причем по-отдельности. Так ещё и пара замков накрылись, а подходящих запчастей для их починки у него мы, к сожалению, не нашли. Так что Золотого Бонни пока лучше не трогайте. Мы конечно постараемся как можно быстрее его починить, но это затянется минимум на месяц. Так что я завтра позвоню Тэду. Ему, наверное, придется носить того, что на сцене. Либо будет дергать за ниточки Марионетку. А то наш стажёр, по-моему, пародирует на ней припадки… Ну это сейчас не слишком важно. Как тут всё прошло? — Вполне отлично, если я вас правильно понял. Вот только… — Слушай, — прервал не слушавший его Генри, — это не ты запер входные двери? — Что? — недоуменно ответил Лукас вопросом на вопрос. — Нет, что вы? Я не прикасался к ним с начала смены. Часа три назад, правда, делал перекур, но у черного входа. — Ладно. Тогда ещё спрошу у Дэна. Где он, кстати? — В своём офисе, наверное... Где ж ещё быть нашему охраннику? — А… ну да… точно… — неловко ответил тот, будто сморозил очевидную глупость. — Кстати об охранниках. Где же мистер Афтон? — Уильям сказал, что сам оформит оставшиеся бумаги и погрузит в свою машину всё, что мы смогли-таки откопать на складе. А меня попросил поскорее отвезти детей домой, а то сейчас, по всем законам подлости, больше некому, — он слегка повеселел, — день рождения, полагаю, им уже приелся. — Только не нашему имениннику, — с невидимой ухмылкой проговорил Лукас. Генри поправил воротник серого пиджака и энергично двинулся к ребятам. — Привет Гаррет, с днём рождения! И тебе привет, Майкл! У вашего отца ещё остались дела, а я отвезу вас домой. И думаю, вас, молодые люди, — обратился он к друзьям Гаррета, — я тоже могу развезти по домам. — Уже?! — младший явно огорчился. Генри понимающе улыбнулся. — Не вешай нос, —сговорчиво прршептал он, — на обратной дороге мы заедем в магазин игрушек. Выберешь, какие хочешь! Только ни слова родителям. Им неловко, что я трачу на вас столько денег. — Но разве магазины уже не закрыты? — поник мальчик. — Закрыты, но я знаю одного знакомого, который впустит меня даже перед самым концом света, — подмигнул Генри. Тут он внезапно спохватился. — Майкл, а где Чарли? — Э-э-э…. — Её опять кто-то запер в туалете? — он ухмыльнулся от собственной шутки. — Ну мы поругались, и она пошла домой… — пристыженно и пытаясь не смотреть в глаза мужчине ответил мальчишка. — Хм… Чарли, конечно, временами делает глупости, когда злится, но там же проливной дождь! Простудится ведь… — задумчиво произнес Генри. — Это что-то новенькое… — Но так и было! — честно ответил Майк. — Ну ладно… Мы с мамой ещё поговорим с ней дома. Я сейчас должен закончить пару дел, а вы пока хоть торт попробуйте, хотя он, наверное, уже не первый по счёту. Вдруг он строго посмотрел на Лукаса. Тот, видимо, не на шутку заволновался о размере вычета из его месячной зарплаты. — Шучу, — снова улыбнулся Генри, ероша волосы именинника, — для Гаррета и его друзей всё бесплатно! Лукас выдохнул с нескрываемым облегчением. Он не успел сделать и шага, как вдруг снаружи что-то прогремело, и весь зал погрузился во тьму. Дети завопили от страха, но Лукас на пару с Генри поспешили их успокоить. — Не волнуйтесь, не волнуйтесь! — говорил медведь, пытаясь взять верх над паникой. — Мы сейчас всё починим! Должно быть, просто перепад напряжения! — объяснял Генри тонкости электроники младшеклассникам. Майкл вдруг осознал, что справа от него никто не сидит. Свет появился так же внезапно, как и исчез. Старший брат быстро огляделся. Гаррета нигде не было. Он сразу рванул к Генри, опрокинув свой стул на пол. — Гаррет пропал! — тяжело дыша, залепетал Майкл. — Гаррет?! Что с ним?! — нервно переспросил мужчина. — Он пропал! Я… Я отвлёкся всего на миг, а когда посмотрел, его уже не… не было на своём месте! Он куда-то исчез, в зале его нигде нет! — с ещё большей нервозностью сбивчиво затараторил подросток. — Н-не переживай так, сейчас мы его поищем! — запнувшись начал успокаивать его Генри. Но это уже было ни к чему. С улицы послышался истошный детский вопль. Внезапно красные входные двери раскрылись, и вбежал Гаррет. Он был весь мокрый не только от проливного дождя, но ещё и от слёз. Мальчика сотрясала крупная дрожь. Генри сразу кинулся к нему. Присел, положив руки ему на плечи, и с сильным волнением начал расспрашивать: — Гаррет, где ты был?! Что случилось? Что ты видел?! — нервно встряхнул он ребёнка. — Та… та… там, — давясь всхлипами, произнёс ребенок и указал в левую сторону от себя, прямо на стену. Генри проследил за его пальцем, что-то сообразил и выбежал под ливень, оставив распахнутыми входные двери. Все молчали. Спустя всего минуту, промокший до нитки, он вернулся, слегка пошатываясь. — Не выходите на улицу… пока не приедет полиция, — тихо проговорил он, силясь сохранить последние крохи самообладания. Он оперся на стену. Ещё чуть-чуть, и Генри бы сполз на пол. Марионетка безвольно висела на своих нитях. Он опоздал. Прошло не больше двадцати минут, а картина на ночной улице разительно переменилась. Дождь кончился. Теперь всё заливал свет сине-красных мигалок, желтые фары слепили глаза, а вокруг одного из закоулков собралась кучка людей. Всё было ограждено желтой лентой, а место, привлекающее бурное внимание в столь поздний час, заслоняли люди в тёмно-синей форме. На левом плече у каждого была нашивка. На ней читалась надпись, вышитая золотистыми нитками: «Полицейское управление Харрикейна. Западная Вирджиния». Какой-то человек в белых перчатках склонился над чем-то на асфальте, приподнимая белую ткань. У дверей стояли двое — мужчина и женщина. Она тихо рыдала, уткнувшись ему в грудь, а он обнимал её. Похоже, он еле сдерживался, чтобы и самому не захлебнуться в слезах. Одна из его рук от злости была сжата в кулак. Майкл тоже был неподалёку от места происшествия. Он почти в трансе прижимал младшего брата к себе. Парень отлично понимал, что произошло, знал, что лежит под тканью, а точнее, кто. Он утер слезы правой рукой. К нему пришло осознание, что на ней нет браслета… зеленого браслета. Он как будто проснулся от долгого сна и ощутил тяжесть в одном из карманов. Просунув туда пальцы, он удивился от послышавшегося дребезжания. Там лежало что-то металлическое. Мальчик быстро вытянул руку вместе с содержимым. На пальцах повисла связка каких-то ключей. Ключей… «Слушай, это не ты запер входные двери?». Он сразу вспомнил эти слова. От ужаса его зрачки сузились. Откуда они у него? Так это он запер двери? Это он виноват в её смерти?! Его мутило. Ведь всё это какой-то бред! Он точно не закрывал их! Это всё неправда! Было страшно показать связку, страшно было взглянуть в глаза убитых горем родителей. Он спрятал ключи обратно в карман. «Я верну их, — подумал Майкл, — позже… Возможно ведь, что они даже не от входных дверей…» Кажется, никто из зевак не замечал какую-то фигуру вдалеке. Человек наблюдал за трагедией и размышлял. У него получилось. Хоть и не так успешно, как он рассчитывал. Он изрядно наследил, пусть даже полиция не сможет связать улики. Подверг себя такому риску, а теперь даже не знает, правильно ли поступил. Убожество. Картина довольно быстро ему наскучила, и мужчина пошел прочь. По лужам шлепали вычищенные до блеска лаковые туфли. Сегодня он получил куда меньше, чем мог себе представить. Его… душу терзали сомнения. Сегодня он действовал и несомненно повлиял на свою судьбу. Но тот… Он поселил в нём неуверенность в содеянном. Нет уж! Он с натугой улыбнулся, обнажив пожелтевшие зубы. Ему досталось то, о чем он и мечтать не смел! Улыбка была больше похожа на хищный оскал. Он спас себя, спас всех. И ему не удастся его одурачить. Он знает кто его враг, а кто друг. Человек сел в машину и расстегнул промокший плащ, под которым была выглаженная фиолетовая рубашка с черными пуговицами. Убийца повернул ключ зажигания, и свет фар, отражаясь в стеклах домов, осветил что-то золотое на его груди. Это был значок, но не полицейский. На этом простой печатной гравировкой было написано: «Семейная закусочная Фрэдбера. Охрана». По привычке поправляя зеркало дальнего вида, человек обратил внимание на заднее сиденье. Там лежала пара перчаток в багровых разводах. Так велико было искушение оставить их на память о его подвиге… Но это слишком опасно. Их он сожжет при первой же возможности. Автомобиль тронулся с места, уносясь вдаль, в известном лишь одному водителю направлении. Он опустил одно из окон, и прохладный ночной воздух постепенно заполнял автосалон. До рассвета было ещё долго. Сегодня его ждала длинная и чудесная ночь.