Музей телесных наказаний

Домик этот Тёмка случайно нашёл. Футбол помог. Да-да, в 2187 году мальчишки точно так же играют в мяч во дворе, а вы что думали? Вот как раз этот мяч после особенно сильного, но совершенно неточного удара воспарил над кустами и камнем ухнул куда-то за них. Пришлось Тёмке, как автору шедеврального промаха, не только выслушивать обидные подколы от своих и чужих, но и продираться сквозь «совокупность веток, растущих из одного места» — именно так куст определялся в электронном учебнике по ботанике. Преодолев эту живую полосу препятствий, Артём внезапно очутился перед очень необычным забором, будто сошедшим с книжной иллюстрации. В 22 веке заборы из чего делают? Правильно, из экопласта. А этот, кажется, состоял из самых настоящих деревянных дощечек, как в прошлом строили. И домик за ним тоже был деревянным, только уже из толстых брёвен. Невысокий, всего в три этажа, с покатой крышей, резными ставенками и изящным крылечком, он настолько необычно смотрелся среди жилых небоскрёбов, что мальчик даже охнул от удивления. А уж как прочитал слегка облупившуюся табличку возле покосившейся калитки, так и вовсе глаза вытаращил. «Музей воспитания и телесных наказаний имени Максима Горького» — вот что находилось в необычном строении. «Интересно, кто такой этот Максим, что в честь него целый музей назвали? — подумал Тёма. — И кто проверял, что он именно горький? Неужто людоед какой-нибудь?» Живых людоедов к концу 22 века не осталось, да и телесные наказания давным-давно не применялись. Это считалось негуманным и антипедагогичным, разрушительно влияющим на формирование психики подрастающего поколения и вообще совершенно бесполезным. Разве что в кино про старые времена ещё можно было увидеть такие сцены, а ещё на уроках истории рассказывали про древние школы с розгами и стоянием на горохе. У Тёмки в такие моменты почему-то сладко замирало сердце и потом он весь вечер представлял себя в роли двоечника, или крепостного мальчишки, или хулигана, пойманного загадочным управдомом в момент хождения по газонам. Сейчас сердце замирать не стало, наоборот, заколотилось что есть мочи. Какой там мяч! Какой там футбол! Целый музей, посвящённый теме, которая его так интересовала! Что же там за экспонаты? И экскурсовод, наверняка, имеется? Тёмка нерешительно тронул калитку, и та вдруг легко поддалась. От неё к дому вела жёлтая песчаная тропинка, заросшая по обе стороны высокой травой. Мальчик помялся ещё немного, потом, решившись сделал один шаг, другой, третий… — Так вот чей мячик спланировал мне прямо на макушку! — раздался сзади весёлый голос. — А я-то думаю, странные нынче осадки! Тёмка подскочил, как ужаленный, и резко обернулся. На дорожке стоял высокий худой человек в клетчатой рубашке с бейджиком, на котором было написано «ГЛАВНЫЙ ХРАНИТЕЛЬ», и потёртых синих джинсах — кажется, именно так назывались подобные штаны. Лет ему на вид было не менее шестидесяти, но синющие глаза под очками блестели совершенно мальчишеским восторгом. В руках он держал злосчастный мяч. — Д-да, это мой, простите, пожалуйста! — пробормотал Артём. — Я вовсе не хотел вам по макушке… — Разумеется, ты не хотел! — рассмеялся Хранитель. — Чтобы хотеть — надо знать, а про мой музей все давно позабыли. Кому сейчас интересны наказания… — Мне! — неожиданно для себя выпалил Тёмка, и, слегка смутившись, добавил: — Очень интересны, правда-правда! — Вот как? — человек удивленно посмотрел на незваного гостя поверх линз. — Но ведь тебя, наверняка, никогда не наказывали… — Неа, — Артём помотал головой. — Но я в кино видел! И в учебнике! — И тебе стало интересно, — понимающе кивнул клетчатый. — Что ж, в таком случае добро пожаловать! Меня зовут Илья Аркадьевич, я тут самый главный и почти единственный сотрудник, если не считать Алису. Правда, она робот, зато очень важный! Без неё экспозиция не была бы столь интерактивной, уж поверь. — А что значит интерактивной? — Тёма такого слова раньше не слышал, поэтому смутился ещё больше. Вдруг Илья Аркадьевич решит, что он совсем глупый и не пустит внутрь. — Это значит, что любой посетитель может не просто посмотреть на экспонаты, но и, скажем так, опробовать некоторые из них в деле, — Хранитель подмигнул. — Впрочем, сам всё увидишь! Идём! И он быстро зашагал по дорожке в сторону крылечка. Тёмке ничего не оставалось, как устремиться следом.