Деревянная Королева

После того как Волшебник улетел, фрекен Снорк захандрила. — Деревянная Королева была такой красивой, — сказала она. Они сидели втроем в палатке Снусмумрика, и фрекен Снорк не покидало ощущение, что она тут лишняя. Снусмумрик ее вообще-то не звал, а Муми-тролль просто потакал ей, считая малышкой. Хотя она и была самой младшей в их компании… — Ты тоже красивая, — торопливо произнес Муми-тролль. — У снорков своя красота, — заметил Снусмумрик, — у деревянных королев — другая. Все разные, и это хорошо. — Но она была такой красивой, — беспомощно повторила фрекен Снорк. — Однако, как видишь, ей это не помогло. Красота — не главное. — Но для меня — главное! — фрекен Снорк запальчиво сжала кулачки. Снусмумрик и Муми-тролль призадумались. — Ну, я думаю, ты могла бы носить какие-нибудь украшения, чтобы стать еще красивее, — наконец предложил Снусмумрик. — Еще один ножной браслет? — И закрутить челочку. Так ты станешь неотразимой, — посоветовал Муми-тролль. Они еще немного подумали. — Духи, — осенило Снусмумрика. — Тебе нужны духи! Однако в Муми-дален духи не продавались ни в одной лавке… _______ Фрекен Снорк подошла к зеркалу в прихожей. Всмотрелась. Может, зря она попросила Волшебника отменить его волшебство? Такие маленькие глазки… У Деревянной Королевы они были восхитительно большими. Может, Муми-тролль и остальные привыкли бы и признали, что с глазами Деревянной Королевы фрекен Снорк стала самой-самой красивой? А теперь и Волшебник ускакал обратно на Луну на своей пантере, и Деревянная Королева уплыла по морю, и глазки у фрекен Снорк такие маленькие и невыразительные. Волшебник, конечно, сделал ей ресницы чуточку подлиннее. Но именно чуточку! Она вздохнула. Видимо, ее красота — просто выдумка. Она сама себя убедила в том, что красива. А добрый Муми-тролль поддерживает эту выдумку, потому что поддерживает всех своих друзей. И ведь она даже не лучший его друг: лучший друг у него — Снусмумрик. А она так, глупая малышка, младшая сестренка Снорка… Они все к ней относятся снисходительно, потому что она самая маленькая в компании. Остальные, даже бестолковый Снифф, уже начали взрослеть, и только она еще задержалась в детстве. «Я некрасивая», — подумала фрекен Снорк и всхлипнула. Даже Снусмумрик посоветовал ей духи. Духи! Потому что с ее внешностью уже ничего не поделать! Она вышла во двор. Снифф, как обычно, ныл, что все находят сокровища, кроме него. Видимо, речь шла вообще о поиске сокровищ, потому что Снорк, не слушая Сниффа, разглагольствовал о том, с чего начать и какова методика нахождения пиратских сундуков, а Хемуль уточнял, можно ли по пути обнаружить какие-нибудь редкие растения. О ней, о фрекен Снорк, никто и не вспоминал — и не вспомнит, потому что она младшая. Малявка, сбоку припека, которую терпят только ради Снорка. Фрекен Снорк покрутила головой в поисках Муми-тролля. Ну конечно! Они со Снусмумриком снова самоустранились от этих обсуждений и спрятались у Снусмумрика в палатке. Потому что лучший друг Муми-тролля — Снусмумрик,.. а не фрекен Снорк. Фрекен Снорк ушла обратно в дом, упала на кровать и заплакала. Она плакала, пока не уснула. Там, во сне, все было куда ярче. Куда живее. Куда более настоящим, чем та жизнь, которую знала фрекен Снорк. Вместо застывшего солнца и скучных препирательств — море, бурные волны, пена в лицо. И длинные волосы, реющие по ветру, и нарядное платье, соленое от морской воды. И тяжесть короны на лбу. Огромные ресницы то и дело смаргивали, смахивая капельки воды. Морская пена окатывала ее с ног до головы… от пояса до головы, потому что ног у нее не было. Вместо ног у фрекен Снорк оказался корабль, и он стремительно нес ее вперед. Головокружительная скорость, запах морской воды, пена в лицо, волны выше головы! Нос корабля вспарывал воздух, за спиной хлопал ветер, и откуда-то фрекен Снорк знала, что там, за спиной, — тугие, натянутые до предела паруса и матросы, которые бегают по вантам, обдирая руки в кровь. И огромные валы, настигающие ее корабль. — Руби мачту! — раздался сорванный голос капитана сквозь рев ветра и грохот волн. Послышались поспешные удары, перемежаемые руганью, испуганные крики, и что-то огромное с треском обрушилось фрекен Снорк на плечо. Больно, как же больно… Плечо треснуло, спина захрустела. Но фрекен Снорк не согнулась даже под тяжестью рухнувшей мачты. Она была Королевой. Но от боли она невольно зажмурилась, а когда открыла глаза — перед ней вырастал из тумана и дождя острый утес, и волны разбивались о него, вздымая мириады брызг. Капитан отдал команду рубить мачту с запозданием, и уже ничего нельзя было поделать. Свою судьбу фрекен Снорк встретила с гордо поднятой головой и широко распахнутыми глазами: Королевы могут зажмуриться от боли, но не от страха. Корабль врезался в риф, от страшного удара фрекен Снорк снесло спину, и она упала в воду лицом вниз. Огромные волны то оттаскивали ее назад, в открытое море, то вздымали над островком, грозя окончательно разбить о прибрежные скалы, а сквозь рев шторма доносились крики матросов, пытающихся выплыть… Мало-помалу буря улеглась. Фрекен Снорк парила над водой, легкая и невесомая, беззаботная — как и сказал тогда Снусмумрик. Нет, это не он сказал… а кто? Неважно. Из морской воды всплывали матросы и сам капитан, покачиваясь на волнах. Многих уже нельзя было узнать: лица у них были разбиты и снесены начисто ударами волн о скалы, тела изломаны, и они быстро начали опухать и вздуваться на теплом полуденном солнце. Рыбы объедали их, радуясь нежданному угощению. Хотя немало рыб до него не дожило: вся береговая полоса была усеяна гниющими трупами рыб и погибших птиц. Птицы тоже надеялись на дармовую еду… Фрекен Снорк рассмеялась. Под ней плыла она сама — Деревянная Королева с огромными глазами, прекрасная даже в смерти. А она теперь могла парить и летать, где ей захочется. Вокруг нее парили матросы, с сомнением поглядывая на свои тела, чернеющие и распухающие на глазах. Один из них внезапно лопнул, и то, что было у него внутри, — черные комки и веревки, — вывалилось на радость рыбам, которые немедленно ринулись подъедать все это, высовываясь из воды. Но с ее телом ничего не происходило. «Красота вечна! — подумала фрекен Снорк. — Теперь я — самая красивая, и никто не посмеет в этом усомниться. Те, кто этого не ценил, — смотрите, что с ними стало. Надо сказать Муми-троллю…» Она понеслась через море, смеясь и радуясь. У нее были огромные глаза с длинными-предлинными ресницами. И длинные кудри, увенчанные короной. А то, что спины она не чувствовала, — не страшно: зачем спина такой красавице? Вот и Муми-дален, вот и дом Муми-троллей. — Смотрите, это я! — закричала фрекен Снорк. — Я теперь самая красивая! Снифф сидел в уголке, очень расстроенный, а Снорк и Муми-тролль бегали повсюду: они как будто кого-то или что-то искали. Наконец, Снорк остановился и заплакал — некрасиво, как плачут почти взрослые парни, давясь слезами и растягивая рот. У Муми-тролля губы тоже дрожали. — Может, она в лесу? — спрашивал Муми-папа. — Искали, — вздохнула Муми-мама, безнадежно махнув лапкой. — Да зачем она вам нужна! — выкрикнула Малышка Мю. — Капризная девчонка, у которой только и мыслей, что о своей прекрасной мордашке! Вечно играла в принцессу, когда этого никому не хотелось! У нее же совсем пустая башка, нашли о ком грустить! — Неправда, — возразил Муми-тролль. — Она хорошая девочка и хороший друг. — Она добрая, — заметил Снусмумрик, попыхивая трубкой, — а это дорогого стоит. Но куда же она могла подеваться? У реки ее нет… «Вот так, значит, — подумала фрекен Снорк. — Пустая башка, да? (слова Муми-тролля и Снусмумрика она почему-то пропустила мимо ушей). Зато это красивая башка! А у вас у всех морды, как… как… тьфу!» — Я здесь! — крикнула она. — Смотрите, что я нашла! Идите все за мной! Они бросились к ней. — Наконец-то! Мы так беспокоились! Где ты была? — восклицали они. Ага, подумала она, что имеем — не храним, потеряем — плачем. — За мной! — повторила она. Они заспешили за ней, и первым — Снифф. Наверное, решил, что она нашла сокровища, ведь его ничего больше не интересовало. — Фрекен Снорк, — вдруг окликнул ее Снусмумрик. — У тебя нет спины. — Точно, — подхватил Муми-тролль. — Ой, все видно: ребра, легкие, желудок… А как ты так ходишь без спины? Тебе не больно? — Потом, потом, давайте к морю, — отмахнулась она. — Я кое-что нашла, оно начинается на «со», а кончается на… — Ты искала сокровища, а мы чуть не чокнулись, когда ты пропала! — обвинил ее Снифф. — И явилась как ни в чем не бывало! Она засмеялась в ответ. — Фрекен Снорк, — тихо проговорил Снорк. — Сестренка, у тебя… у тебя… у тебя нет сердца. — Ты, как всегда, ругаешься, — отозвалась она. — Нет. У тебя видно все: легкие, желудок, ребра. А сердца почему-то нет. Они выбежали к морю. Нескольких матросов прибило к берегу. Их тела гнили и раздувались, объеденные рыбами, и Муми-тролля перекосило от запаха. Малышка Мю возмутилась, а Снифф завизжал от ужаса: «Ой, мертвяки!» Матросы протягивали к ним руки, шагая по воде, — грустные и встревоженные, на их лицах читалась мольба. Должно быть, они хотели, чтобы их похоронили. Фрекен Снорк могла бы вспомнить их по именам, но ей не было до них дела. Она искала собственное тело — такое нетленное, такое прекрасное. И нашла. Только теперь она припомнила, что Деревянная Королева была явно не в форме, когда ее нашли. Краска на ней облупилась, и чудесный наряд казался ободранной рваниной. Позолота с короны сошла, и видно было, что это такая же деревяшка, как и все остальное. Прелестные волосы и лицо после того, как с них смыло раскраску, оказались грубо вырезанными, тело треснуло пополам от удара мачты, одна рука отвалилась, а спины, как оказалось, и не имелось никогда: спиной ее прибивали к носу корабля, и виднелись дыры от гвоздей. Головой она запуталась в кишках одного из матросов, тухлых и почерневших, и казалось, что это и есть ее настоящие волосы. А рыбы все кишели вокруг них, обходя стороной Деревянную Королеву — она была для них бесполезна, и пируя на мертвецах. — Какой ужас, — прошептал Муми-тролль. — Фу! Ну и вонь! — крикнула Малышка Мю. — Вы что, собираетесь их всех похоронить? — Нужно позвать старших на помощь, — предложил Снорк. — Но где, черт возьми, моя сестра? — Я здесь, здесь, — закричала фрекен Снорк, но ее, похоже, никто не услышал. Ребята развернулись и побежали обратно в Муми-дален, провожаемые взглядами мертвых матросов. Те смотрели на них с надеждой. А на нее — на нее никто даже не взглянул… Она осталась одна на берегу. Ее тело покачивалось на волнах среди трупов. «Гальюнная фигура», — вспомнила она название. Вся ее красота имела смысл, пока жили матросы, для которых ее вырезали и раскрасили… Она помнила их имена. Их голоса. Их грубоватые шутки. По лицу фрекен Снорк покатились слезы. Она горевала по каждому из тех, кто был с ней на корабле, кто видел ее чудесные волосы и огромные глаза, кто плыл по бурному морю, — и кто уже никогда не взойдет на борт. И между обнаженных ребер вздрогнуло сердце, но ее друзья этого уже не видели. _______   Проснувшись, фрекен Снорк выбралась во двор. У нее было тяжело и тревожно на душе, как никогда. Остальные видели у палатки Снусмумрика и что-то шумно обсуждали, перебирая цветы и травы. — Розы — это тема, — одобрительно говорил Снорк. — А вот еще ванилин, Муми-мама дала, — сказал Муми-тролль. — И вот… Очередной цветок Снорк забраковал: — Ну нет, тяжелые приторные запахи — не для нее. Она же фрекен Снорк. Легкая, веселая, беззаботная… — Она, бывает, и грустит, — возразил Муми-тролль. — Нужно добавить горчинку, — предложил Снусмумрик. — Марь и лист ореха, что скажете? — Залить водой, в бутылку — и пусть настаивается, — выкрикнула Малышка Мю. — Не надо, — сказал Муми-тролль и покраснел. — Я однажды хотел сделать духи для Муми-мамы. Они только испортились… Хемуль принюхался. — Если хотите, я могу дать медицинский спирт, — сказал он. — Получится настойка, которая не испортится. — Так что ж ты молчал! — завопили остальные. — Значит, у нас получаются духи с запахом розы, ванили и с горчинкой, — подытожил Снорк. Снифф надулся. — Кое-кто, может, тоже хочет духи, но ему их никогда не дарят, — тихонько, но как-то очень слышно пробубнил он. Фрекен Снорк улыбнулась. Это были ее друзья, ее брат, которых она знала и любила. Они были ей дороже любой красоты. И теперь она точно знала, что лучших друзей может быть больше одного. — А давайте сделаем духи для каждого, — предложила она, выступая в круг. — А это мысль, — поддержал Снорк. Взял пирожок с блюда, которое будто само собой появилось среди ребят. — И начнем, — она хотела сказать «с Муми-тролля», но вспомнила о том, кто всегда готовил им пирожки и чай. — Начнем с духов для Муми-мамы!