Рыцарь, который защищает свою душу доспехами веры, подобно тому, как облекает своё тело в кольчугу, и впрямь есть рыцарь без страха и упрёка. Вдвойне вооруженный, он не боится ни демонов, ни людей.
Св. Бернар Клервосский
Бесценная рака с мощами святой Элизии покоилась в стазисе. На вид невзрачная — обычная серая шкатулка, когда-то покрытая резьбой с изображением подвигов Элизии, канониссы Синдал и самой святой Сильваны; сейчас резьба наполовину стерлась, и разглядеть ее удавалось только подойдя вплотную. Но сестры утверждали, что, если посмотреть с верой, то рака сияет не хуже Ртутного Покрова. Рогнеде никогда не удавалось «посмотреть с верой» так, чтобы увидеть сияние. Она верила — истово, от всего сердца, но, видимо, этого не хватало. Стоя в карауле, нужно смотреть не на саму раку, а вокруг — чтобы заметить угрозу. Но сколько бы Рогнеда ни приходила сюда помолиться, никакой благодати на нее не сходило. На нее — единственную среди сестер. — Сестра Констанция, — окликнул кто-то. — Сестра Фелиция… — Сестра Хосефина… Если бы кто-то окликнул ее, это значило бы одно: в роте появилась вторая Рогнеда. Странное дело: кого ни спроси, все уважали сестру Рогнеду, признавали ее боевое мастерство, благочестие и острый ум, считали надежным товарищем — и в то же время всячески сторонились. У нее не было ни подруг, ни проверенных напарниц. Может быть, это оттого, что я из числа самых младших? Но Фелиция поступила в орден вместе со мной, а у нее уже есть друзья. И в Схоле Прогениум ко мне все так относились. А характеристики дали положительные… Даже реликвия не проявляет ко мне понимания, внутренне усмехнулась Рогнеда. Должно быть, такова моя судьба — судьба изгоя. Старшая Сестра Хосефина появилась в глубине коридора. — Через пять минут смена, — пробормотала, скорее для себя: караульным незачем было напоминать. Хосефина любила проговаривать происходящее. — Так, сестра Алиса… Алиса была второй караульной. Рогнеду Хосефина даже про себя не упомянула. Вскоре явилась смена караула. Алиса и Констанция перекинулись парой слов; Мадлен же старательно обошла вокруг Рогнеды, будто боясь к ней случайно прикоснуться. Так было всегда. Внезапно под потолком зарычали аугмиттеры. — Внимание, сестры! Приказ от аббатисы: объявляется всеобщая боевая готовность. Проверьте доспехи, оружие и технику. Помолитесь усердно. Император защищает! Крепость-монастырь наполнилась тревожными разговорами вполголоса. Война никого не пугала, однако всем хотелось узнать, кто в этот раз угрожает миру. Чаще всего предполагали, что это орки: очередной ВААГХ!! отгремел только недавно, но кое-кто из более осведомленных шепотом произнес зловещее имя «Железные Воины» — проклятые Императором еретики несколько десятилетий назад разорили два близлежащих имперских мира. Орден отправил тогда на подмогу четыре роты Сестер; вернулись дай Трон две — потрепанные и израненные. Боль от потерь уже начала забываться, но, как сказала канонисса Алдона, «каждое поколение Сестер должно поучаствовать в войне с еретиками». Сменившись, Рогнеда зашла в ангар. Проверила, все ли в порядке с ее «Рино». Как бы ни относились к ней сестры, а ее машина будет всегда на ходу. Как знать, может быть, однажды она спасет орден… ну, или аббатиссу, или хотя бы Старшую Сестру. Когда-нибудь сам Император подаст знак, что Рогнеда хорошо ему служит! Но… если она даже сияние от раки не видит, вдруг и знак проворонит? Единственные, кто не избегал Рогнеду, это машины. С машинными духами Рогнеда ладила, хотя и никогда их не чувствовала. Старенькие «Химеры», переданные роте когда-то Саламандрами после совместных боевых действий на Армагеддоне, начищенные «Рино», танки «Испепелитель» — все это в ее руках пело. Но техноадепт Сигма Сигма Рона-5 однажды заметила: — Информация: ты работаешь от головы, а не от Омниссии. «Рино», который водила Рогнеда, принадлежал ордену, и ее в любой момент могли перевести на другую машину. И все-таки однажды Рогнеда, в очередной раз столкнувшись с тем, что ее подчеркнуто не замечают, рассердилась и вывела на передней панели: «Изгой-1». Переведут на другой транспорт — будет «Изгой-2». За это ей, конечно, назначили епитимью, но название неожиданно прижилось. Может быть, сестры в это ничего и не вкладывали, но Рогнеде казалось, что они просто признали: она — изгой. И ничего с этим не сделаешь. На следующий день в небесах повисли хищные темные корабли. Рогнеда разбиралась в кораблях Космодесанта, чтобы опознать древние крейсеры и эскорты. Очень древние. И странно искаженные. Многие несли остатки аварийной черно-желтой маркировки через весь корпус — старинный символ легиона, однако большинство было опалено и покрыто темными вздутиями и наростами. Значит, все-таки еретики. Системы орбитальной обороны навелись на вторженцев. Рогнеда взяла магнокуляры и вгляделась. На таком расстоянии трудно было разглядеть подробности, но Рогнеда знала, куда смотреть: она видела, что орудия еретиков готовы к бою. В крепости-монастыре готовились к осаде. Их атаковали мастера осадной войны, и, как бы ни изуродовал Хаос тела, души и технику еретиков, навыки остались при них. Сестры-госпитальеры заняли места в лазарете, держа под рукой медицинские инструменты; технику выкатили из ангаров. Рогнеда стояла в общем строю со своим «Изгоем-1» на обширном плацу. Старшая Сестра Хосефина собрала отделение. — Всеми силами защищайте наши святыни, — приказала она. — Раку святой Элизии, Симулякр Серебряного Покрова, образ Императора. Не дайте этим еретикам осквернить их! Еретики наверняка хотят захватить нашу крепость, подумала Рогнеда. Крепость и машины. Наш мир — удобный плацдарм для дальнейших атак на имперские миры в субсекторе, а орденское имущество станет им неплохим подспорьем… Еретики никогда не чтили никого, кроме своего гнусного демона-примарха, и ни во что не ставят святыни. Она представила, как реликвии ордена выбрасываются на помойку из их крепости-монастыря, красивые витражи с изображениями Императора, святых примархов и выдающихся сестер вылетают россыпью цветных стекол, а на стенах появляются богохульные надписи… Нет, надписи можно отмыть, а витражи восстановить. Страшнее всего, если они перебьют сестер. А они это сделают. В крепость уже потянулись местные жители; многие просили защитить их, но гораздо больше нашлось тех, кто держал в руках лазганы и изъявлял готовность отразить нападение. — Водители! — возвысила голос Хосефина. — Нашему отделению канониссой Алдоной поручена защита святынь! Это большая честь! Будьте готовы вывезти их в безопасное место! Убежища, в которое можно было вывозить святыни, каждая сестра-водитель знала наперечет. Но Рогнеда внутренне сжалась. Это Железные Воины, думала она. Космодесант Хаоса. Если они спустятся на планету, безопасных мест на ней не останется. Но Хосефина вгляделась в лица других водителей, Ольги, Мадлен и Леоны, у которых не было и тени сомнения… а на Рогнеду, как всегда, и не взглянула. Причем так, будто напомнила себе: на эту — не смотреть. Может, и хорошо, подумала Рогнеда. А то решила бы, что я малодушничаю. И в этот момент ослепительные вспышки точно придавили всех к земле, а потом сверху донесся тяжелый громовой раскат. Корабли вторженцев и системы орбитальной обороны вступили в бой. — Сейчас наши им покажут! — воскликнула Фелиция, стоявшая рядом. — Да защитит нас Император, — пробормотала многоопытная Ольга. Ей-то уже приходилось встречаться с космодесантниками Хаоса. Макротурели ударили в эскорт, покрытый окалиной, тяжелый и хищный, будто живой. Тот огрызнулся из всех орудий правого борта, но командир станции вовремя включил генератор защитного поля; оно шло радужными переливами, вызывая резь в глазах. А тем временем огромный ударный крейсер навел пушку «Нова». Станция орбитальной обороны пошатнулась в небесах, но смогла ответить ударом на удар. Крейсер будто окатило пламенем. Рогнеда знала, что в безвоздушном пространстве гореть нечему — нет кислорода, нет и огня, но лазерная макропушка облила вражеский корабль светом так, что он, раскалившись, теперь испускал багровое свечение. Точно охваченный пожаром. По поверхности планеты бежали ослепительные отблески, выедая глаза: то белые, то кровавые. А потом, с большим запозданием, на мир обрушивались звуки: густое шипение лазеров, грохот макропушек, рев макромельты. Удар макромельты решил дело: половина одной из станций орбитальной обороны с орудиями расплавилась, станция треснула и развалилась на несколько частей. Но в это время другая станция ударила из пушки «Нова» по крейсеру с макромельтой. Тот резко развернулся, и вдруг Рогнеда отчетливо увидела, как он раскрывается, словно чудовищный уродливый цветок, и становятся видны его внутренности, из которых сыплются мельчайшие черные точки — человеческие тела, пыльца войны… — Магнокуляры! — рявкнула Хосефина. Даже сейчас она не обратилась к Рогнеде по имени. Без магнокуляров видно было плохо — только то, что корабль Железных Воинов разваливается на части. А потом планета содрогнулась. Где-то далеко — но не слишком, не настолько, чтобы это прошло незамеченным — упал первый обломок разбитой станции орбитальной обороны. — В крепость! — выкрикнула Хосефина. — В укрытия! Канонисса Алдона приказала включить их собственные генераторы защитного поля. Главной задачей сейчас было убрать гражданских, которые, волнуясь, наблюдали за ходом боя. Следующее сотрясение, казалось, произошло намного ближе. Следующее — совсем рядом. Многие из тех, что не успели зайти в помещение, попадали на колени. От оглушительного грохота заложило уши. Но водителям приказали держаться во дворе, у выхода №3: он вел в подземный тоннель к убежищу. Убежищу, которое считалось безопасным. Поэтому все четыре «Рино» отделения стояли с включенными моторами, а водители сидели за рулем. Планета еще чуть-чуть повернется, и следующий обломок может упасть прямо на нас, подумала Рогнеда. И стоило ей это подумать, как новая волна грохота обрушилась на уши, и по куполу защитного поля растеклось море огня. Теперь видимость сильно снизилась. — Что там происходит над головой? Мы отбились? — спрашивала Фелиция. Ольга вздохнула, но ничего не сказала; в воксе послышалось ее сопение. — Нам тоже ничего не видать, — буркнула Мадлен. — Молись. Сама она что-то бормотала неразборчиво, но не замолкая, — должно быть, сложила руки в аквилу и возносила молитвы, едва шевеля губами. А Рогнеда прищурилась в небо. Да, видно плохо… но… что это летит сверху? Никак дождь пошел? Непохоже… Нет, это не капли — они на глазах растут, увеличиваясь в размерах. Это десантные капсулы. А вот эти бесформенные обломки — все, что осталось от наших систем орбитальной обороны. Еретикам потребовалось всего полтора часа, чтобы их уничтожить. Рогнеда ждала новой волны грохота и содроганий, но их не было: видимо, Железные Воины приземлились на другой стороне планеты. Что ж, у них есть время подготовиться и встретить незваных гостей как подобает: с благословением Императора. *** — Братья и сестры! — надтреснутый голос экклезиарха Светония прервался от волнения. — В эту грозную годину испытаний сплотимся же и вознесемся духом к Золотому Трону! Император нас не оставит! Дадим отпор чудовищам, проклятым Троном! Каждый из нас, кто доблестно падет сегодня, воссядет одесную Его! Артиллерийский удар сотряс стены. Как и опасалась Рогнеда, Железные Воины осадили крепость по всем правилам. На первый взгляд их было не так уж много. Правило осады — один к пяти, а в этой войне получилось едва ли не наоборот. Но большинство в крепости составляли гражданские с начальной военной подготовкой. Зато костяком атакующих являлись космические десантники. И кто-то еще: кажется, они привели с собой каких-то омерзительных на вид ксеносов. Вперед бежала первая волна атакующих, поддержанная артиллерией неприятеля, за ними — ксеносы, а за их спинами маячили темные фигуры, внушавшие невыразимый ужас. Железные Воины. — Проклятье! Чертовы яйца Императора и всех святых примархов! — канонисса Алдона отшвырнула окурок. — Падре Светоний, чтоб вас, хватит разглагольствовать! Вы едете, на хрен, или нет? — Дочь моя, я не могу покинуть свою паству в час тяжких испыта… — Поехали уже! — гаркнула канонисса. Орудия Сестер Битвы яростно огрызались со стен крепости. Снаряды врывались в шеренги смертных еретиков, разрывая их тела на части. Многие, к отвращению Рогнеды, на ходу зачерпывали кровь и ошметки мяса товарищей, чтобы размазать по собственным лицам и мундирам со зловещим черепом IV легиона, и продолжали идти дальше — спокойно и безостановочно. Уже слышны были их выкрики: одни орали «железо и кровь!», вторые — славили имена нечестивых чудовищ, которых последователи Губительных сил почитали за богов. — Водители, вон со стен! — рыкнула Хосефина. — Марш по машинам! Будем эвакуировать падре Светония и прочее! На стену влезла только Рогнеда. Стоило ей сбежать по лестнице и соскользнуть по подъемнику, как на стены обрушились те самые жуткие ксеносы. Определить, к какой расе принадлежат эти твари, было невозможно: они слишком разнились. Одни — с кожистыми крыльями, как баснословные кравы, другие — с длинными суставчатыми ногами, третьи — похожие на змей… Они успели ворваться и во двор. Рогнеда испугалась, что эти существа набросятся на нее, с приливом ненависти к себе подавила страх и перехватила болтер поудобнее, спеша к «Изгою-1», но внезапно ксеносы разбежались и с режущим воем ринулись на стены, где их сородичи уже терзали Сестер. Это не ксеносы, холодея, поняла Рогнеда. Это демоны. Защити нас Император! Фелиция лежала под «Рино», истекая кровью так сильно, что все тело плавало в багряной луже. Руку ей оторвали — скорее, даже отгрызли, пол-лица снесли, точно когтем. Грудь молодой сестры еще поднималась и опускалась, в уцелевшем углу рта пузырилась кровь. Ольга вызвала сестер-Госпитальерок, и одна из них уже спешила к Фелиции. — Ох, Трон, какая же кровопотеря… — прошептала она, наклоняясь. Рогнеда отвернулась, чтобы ничего не видеть; до нее донеслась краткая заупокойная молитва, мерзкий хруст и слабый невнятный звук. — Она теперь с Императором, — строго сказала Ольга, не глядя на Рогнеду. Леона выбежала из дверей храма, прижимая к себе раку с мощами святой Элизии, а за ней Мадлен с образом Императора и Сигма в развевающихся красных одеждах, несший Симулякр Серебряного Покрова. — Это оставь, — велела Ольга. — Это понадобится сестрам на поле боя. Констанция вывела падре Светония. Тот упирался и пытался что-то объяснить. Перышки седых волос вокруг лысины подскакивали от волнения, старческий голос дребезжал и срывался. Сестра Битвы, на полторы головы крупнее и на целую пядь шире в плечах, чем он, утомленно выслушивала святого отца, наконец, подхватила его под мышками и понесла. — Ваша жизнь дороже, чем все остальное, — назидательно сказала Констанция. — У меня приказ. Вы выживете и будете наставлять тех, кто тоже выживет. Новый снаряд грохнул и врезался прямо в башенку храма, стряхнув мраморную облицовку; стена зашаталась, из нее вывалились куски рокрита. Светония сбило с ног; Констанция тоже упала на четвереньки, прикрывая экклезиарха. Огромный кусок камня рухнул ей на спину с жутким хрустом, а на него с визгом приземлилась крылатая тварь с раздвоенным хвостом и принялась терзать тело сестры когтистыми лапами. Рогнеда бросилась к ним. Гадина соскочила с сестры и убралась; Констанция была еще жива и, казалось, в сознании, но не шевелилась. Челюсть у нее отвисла, но она ничего не говорила — только еле слышно стонала. Отвалив камень, Рогнеда поняла, почему. Под тяжестью у нее переломился позвоночник. Тварь, не убрав камень, сумела, однако, снести Констанции доспех и пол-спины. Мышцы отвалились от тела, как безвольные тряпочки с запекшимися сгустками крови, из этого месива торчали беловатые ребра с глубокими трещинами, а под ними еще шевелилось сердце, и опадали неправдоподобно яркие алые легкие. Отломанная нижняя часть позвоночника торчала вверх, точно древко уничтоженного знамени. Новый снаряд врезался в стену. — Ох, дочь моя, — простонал Светоний и отшатнулся. — Ох! — Неважно. Идемте, святой отец. Сестра Констанция умерла, чтобы вас спасти, уважьте ее жертву. Скорее! — Они… они убегают от тебя, — прошептала Леона, стиснув раку. — Они тебя боятся! — Что-то я не замечала, — буркнула Рогнеда. Впервые к ней кто-то обратился первым, хотя и не по имени. — Демон убежал от тебя, сестра! — крикнула от своего «Рино» Мадлен. Со стены прямо под ноги сестре-Госпитальерке рухнула Алиса. Обгоревший доспех отваливался от нее кусками, обнажая почти обуглившуюся смуглую кожу. Посередине ее тело будто расплавилось, остались только части внутренних органов: мельтой попали, поняла Рогнеда. Но уж лучше выстрел космодесантника, хоть и врага, чем когти демона! Демон спикировал за ней, визжа и завывая, как баньши, так, что заложило уши. Светоний заблажил молитву срывающимся голосом, выставив вверх обеими руками золоченую аквилу, но демон не нападал. Он покружился в воздухе — и исчез. Ольга кого-то вызывала по воксу. Новые демоны, похожие на мелких птерозавров с непропорциональными длинными пастями, выворачивающимися, как у мурены, спикировали вниз, покружились — и тоже исчезли. Вверху кружил еще один, побольше и пострашнее, вопли его хлестали сестер, но он почему-то не снижался и не атаковал. Хосефина и канонисса Алдона вбежали во двор. Секунду помедлили, оценивая обстановку. — Так, — сказала Алдона, — мать вашу, соплячки, чтоб вам кишки Императора на шею! Ты, — она ткнула пальцем в Рогнеду, — как там тебя? Сестра Рогнеда? Честь вывезти в убежище экклезиарха и эти, чтоб их, реликвии принадлежит тебе. И живо возвращайся, пока мы все тут не загнулись, поняла, коза? — Почему ей? Я опытнее, — булькнула Ольга. — Она даже свет от раки не видит, у нее веры на лице никогда нет, — обиженно вспухла Леона. — Рты позакрывали, сучки! Еще дочери Императора называетесь! — канонисса непримиримо вырвала у Леоны из рук многострадальную раку и швырнула на сиденье «Изгоя-1», затем отобрала у техноадепта Симулякр и набросила себе на плечи. — Это что за писулька? — она ткнула пальцем в надпись. — Это она так назвала машину, сестра Алдона, — усмехнулась Хосефина. — Говорю ведь… — Но я же и есть изгой, — попыталась пояснить Рогнеда. — Рот закрыла! Ты, мать твою, не изгой, — Алдона оскалилась. — Ты — пария. И если ты не обернешься поживее, нам всем придет каюк. А теперь шевелись, одна нога здесь, другая — там! И помни: ты — наше спасение!