my atlantis

Кью больно. Он мечтал быть как папа. Таким же смелым и отважным, всеми уважаемым. Для него папа был главным полицейским в городе, ловящим плохих бандитов и сажающим их за решетку. Кью видел такие сцены только по телевизору и только когда мама была чем-то занята и отвлекалась от того, чтобы присматривать за ним – она слишком ругалась на то, что это плохо на него влияет. У Кью после таких фильмов были кошмары. Но сейчас, когда он пытался защитить мальчика из своей продлённой группы, над которым смеялись другие дети, те толкнули его на асфальт, и он расцарапал коленку, а предательские слезы брызнули из глаз. Как же он станет полицейским, если даже от такой маленькой раны ему было больно? Его папа получает очередную награду и все в его школе знают, потому что церемонию награждения показывают по главным новостям, и Кью рядом с папой и мамой, красиво одет и широко улыбается. Папа схватил плохих парней, которые делали больно другим, и теперь город хочет отблагодарить его. Кью был немного расстроен, ведь папа пропустил вечеринку по случаю его дня рождения, но мама ему всё объяснила и он понимает, что это важно, хотя изначально и сильно расстроился. Зато теперь все младшеклассники ему завидуют, потому что его папа самый крутой. Кью не видит нервную улыбку мамы каждый раз, когда на них наводят камеры. Кью мечтает стать полицейским. Кью включает телевизор и находит очередной полицейский боевик, пока мама на кухне готовит ужин. За окном уже слишком темно, видно только чёрное небо и слабый лунный свет. Полицейский на экране стреляет в преступников и начинается погоня, и Кью быстро убавляет звук, чтобы не привлечь внимание мамы. Папы снова нет дома, поэтому Кью, обхватив пульт телевизора, смотрит на экран, представляя как тот тоже прямо сейчас сидит где-нибудь в засаде, чтобы поймать очередного преступника, который сделал кому-то больно. Мама появляется в проходе, бледная и уставшая, и ругается на то, что Кью перед сном смотрит плохие вещи. Кью считает, что ему нужно привыкнуть видеть такие вещи, ведь он будет полицейским. На летние каникулы перед средней школой они с мамой уезжают к бабушке в Чиангмай вдвоём. Дедушка помогает выгрузить сумки из такси, пока Кью плетётся за мамой в дом. На приподнятые брови бабушки мама только устало качает головой и говорит не сейчас, бросая взгляд на Кью, который тут же делает вид, что не слышит их, рассматривая совсем неизменившуюся обстановку гостиной. Бабушка осуждающе вздыхает, отчего Кью тупит взгляд в пол, зная как все расстроены. Он не видел отца уже неделю, и это был уже третий раз за лето, однако в этот раз – в отличие от трёх предыдущих – мать отказалась переносить поездку, поэтому они уехали вдвоём. Кью выходит на веранду с видом на лес, облокачивается о перила и грустно смотрит на лес вдали. Если он будет полицейским, как папа, ему тоже придётся постоянно жертвовать семьёй и свободным временем? Маме тоже каждый раз будет больно от его отсутствия? На втором этаже их дома привычная тишина, когда Кью выходит в коридор, чтобы спуститься на кухню за водой. Он замирает на последней ступеньке лестницы и прислушивается к разговору за полуоткрытой дверью в кабинет отца. Голос мамы расстроенный и чуть приглушен, но Кью всё равно слышит её обвиняющие слова и грустно поджимает губы. Отец снова пропустил годовщину их свадьбы, а до этого конкурс Кью, где тот занял первое место с песней собственного сочинения, а ещё раньше он в последний момент не смог сходить к нему в школу на день семьи. Было немного стыдно. Кью приходилось смотреть, как его одноклассники сияли широкими улыбками, пока их родители сопровождали тех по школе вместе, в то время как матери Кью пришлось с неловким смехом рассказывать всем, как её муж в очередной раз задержал опасных преступников и задержался на допросе. Кто-то из родителей, адвокат, со знанием дела закивал головой, сказав, что перед приходом в школу видел интервью его отца перед полицейским участком по поводу конфискации большой партии наркотиков в морском порту. Разумеется, они всё понимают, герой города, Большой Кача вцепился мертвой хваткой в новое дело, школьный праздник мог подождать. Дело, которое принесёт новые погоны, того стоит. Кью хочет сказать им, что быть полицейским не так круто, как они себе представляют, но до боли прикусывает щёку, не желая портить всем вокруг настроение. Мамы больше нет, и Кью не понимает. Слёз не осталось, он выплакал всё, что можно в первые дни, а теперь осталось лишь... Опустошенность. Боль. Непонимание. Бессмысленным взглядом он осматривает кучу людей, пришедших на поминальную службу, смотрит на их горничную и подруг матери, которые кланяются всем пришедшим и разносят еду, но не видит. Он осматривает толпу ещё раз, но снова не находит. Это заставляет его пошевелиться, наверное, впервые за несколько часов, которые он просидел отрешённый и неподвижный напротив портрета матери на алтаре. Кью словно зомби шествует с бледным лицом и безжизненным взглядом между людей, пока его глаза бегают от одного человека к другому, но он так и не видит отца. Бедный мальчик, слышит он шепот беспокойных гостей. Его мать убили те отморозки, которых Большой Кача ловил в последние месяцы, бьют его чужие слова, наполненные жалостью. Кажется уже нашли наводку, видел, как Большой Кача ушел с коллегами. Он должен поймать их, пусть ответят перед законом, высказывается кто-то, а Кью задыхается. Его отец оставил его в день похорон матери, потому что был полицейским до мозга костей. Кью не хотел быть таким полицейским. Кью страшно. Кто-то схватил его прямо на улице и отвёз в какую-то глушь посреди полей. Его руки были связаны веревкой, натиравшей кожу, его ноги были обмотаны изолентой, а на голове был холщовый мешок, через который он совершенно ничего не видел. Кью слышал чужие разговоры, слышал попытки похитителей дозвониться до его отца, слышал выстрелы. Им было нужно что-то, что-то важное, что отец изъял при задержании кого-то... Кью не слушает. В какой-то момент силы покидают его, и он неподвижно лежит на сыром прогнившем полу. И думает о маме. Маме, которой уже давно нет, и которая всегда была права, когда в ответ на желание Кью стать полицейским говорила ему, что это того не стоит, что эта профессия не приносит ничего кроме грусти и боли. Кью не понимал тогда, был маленьким, но теперь понимает. Когда машина похитителей отъезжает от дома, Кью прикладывает последние усилия, чтобы снять с головы мешок, отодрать скотч с ног и бежать, бежать из ветхого дома прочь. Отец спасёт его, отец был лучшим полицейским города, отец не даст ему умереть так же, как маме. Кью кричит, и кричит, и кричит, пока не выбегает к проселочной дороге, где испуганная пожилая пара на старой легковушке чуть не сбивает его. Он приходит в сознание уже в больнице и видит рядом со своей больничной койкой ту самую бабушку, спасшую его. Отца рядом нет, а на вопрос Кью женщина тепло улыбается. Его отец лично допрашивал его похитителей, являвшихся членами наркокартеля, чтобы оперативно отловить всех пособников. Потому что это то, что должен делать полицейский – служить на благо страны и защищать жизни всех людей. Кью закрывает глаза. Он вообще больше не хотел быть полицейским. Кью закончил школу с отличием, поэтому отец пришел в полном обмундировании, чтобы сделать с ним фотографию на память, широко улыбаясь. Кью снисходительно думает, что он не получил бы даже этой фотографии, если бы того не попросили выступить с напутственной речью перед выпускниками, но от этой мысли немного больно, поэтому он успешно притворяется, что отец был на этом празднике ради него. Директор школы с придыханием просит господина Юнъёнгвисута сказать выпускникам напутственное слово, и его отец берёт микрофон, чувствуя на себе взгляды десятков людей и уверенно завладевая сценой. Он говорит о том, как каждый выпускник, вступая во взрослую жизнь, должен жить в соответствии с совестью, как должен сделать общество лучше не словом, а делом, как должен посвятить себя заботе о самых близких. Кью чувствует, что задыхается. Человек на трибуне вряд ли вспомнил бы про его лунатизм, если бы кто-то случайно спросил его об этом прямо сейчас. Потому что его отец не следовал собственным словам. Его отец был полицейским, который заботился обо всех, кроме самого близкого – родного сына. Кью медленно выдыхает через рот, зная, что его обсуждают за спиной, но он уже привык к этому. За все годы в университете у него всё равно не появилось друзей, так к чему переживать, что они думают о нём или о том, что его отец не пришел на церемонию выпуска собственного ребенка. Кью получает сертификат и фотографируется один. Он получил музыкальное образование, потому что это было чем-то максимально противоположным карьере в правоохранительных органах, на которую намекал отец и которую ожидали от него другие. Во славу знаменитой фамилии, звучащей гордо. Кью всё равно упрямо выбрал музыку. Потому что музыка не принесёт в его жизнь грусть и боль, от которых пыталась спасти его мама. Потому что музыку Кью любил, а быть полицейским – ненавидел. Он не даст себя убить, черта с два. Он уже пережил одно похищение в подростковом возрасте, его больше не сломить. Сердце всё равно предательски останавливается от громкого выстрела, и Кью дышит, судорожно дышит не в силах даже закричать от фантомной боли выстрела. Воспоминания проносятся в его голове вихрем, вызывая всё тот же ужас, страх и одиночество. А затем он просто не может закричать, но не потому что он умер, а потому что чужая рука прижимается к его рту, и Кью жив. Кью выжил. Этот странный похититель пугает ножом, а затем просит его о сотрудничестве. Он не собирается его убивать, даже лишний раз старается не причинять боли, и Кью не понимает что происходит, но спорить лишний раз не будет и ненадолго притворится смирившимся. Он знает, в этот раз отец не спасёт его также, как и в прошлый раз. Кью спасёт себя сам. Похититель всё ещё странный и абсолютно нелепый в своей неумелости. Начиная тем, что показал Кью своё лицо, а затем назвал своё имя, и заканчивая тем, что привёз в собственный дом и развязал нывшие от боли руки Кью, слишком доверяя жертве похищения. Кто так делает, только идиоты?! Кью – не последняя сволочь, поэтому, разумеется, он возвращает свитер со смешной надписью и выбирает другую одежду. Даже если этот идиот-похититель, Мин, обманул его и его младший брат жив, Кью видит странную привязанность парня на подаренной вещи, но кто он такой, чтобы осуждать или, тем более, издеваться над чужими слабостями, когда он сам до боли привязан к неодушевлённым предметам. Спустя годы он всё ещё хранит вещи матери в коробке, спрятанной в шкафу его комнаты. Нелепый похититель рассказывает ему свой план, и Кью удивлён, что не чувствует себя в опасности, будучи похищенным. Похититель, нет, Мин дал ему свои вещи, заставил его принять душ, проверил ссадины на руках и покрасневшие запястья со всех сторон перед тем, как взять из шкафчика у кровати баночку и нанести немного на кожу, пробормотав что-то о снимающей боль мази, после чего связал руки снова, но на этот раз не так крепко, как в прошлый. Кью поражен. Мин отвёл его вниз, усадил за стол, приготовил горячую и съедобную еду. И теперь сидел перед ним и кормил его. Кью не может поверить в то, что видит, наблюдая, как нелепый Мин дует на горячий рис с яйцом перед тем, как поднести ложку к губам Кью, продолжая при этом говорить, будто то, что он делает не было чем-то странным, чем-то из ряда вон выходящим за рамки простого похищения. Мин... заботился о том, чтобы он не обжёгся? Он делал это совершенно неосознанно, будто это было его второй натурой. Будто Кью не был похищенным, а был... желанным гостем, о котором заботились. Кью чувствует себя потерянно и не знает что делать, потому что взгляд Мина обеспокоенный, а голос слишком мягок, почти на грани шепота. Кью разговаривал во сне, звал отца и плакал, а Мин утешал его, понимает Кью, когда осознает их близость, и это стряхивает последние остатки сна. Мин утешал его, хотя они были знакомы едва ли сутки, а до этого Мин похитил его. И вот он здесь, спускается с ним на кухню и разводит морс, уверяя, что это поможет, помогало в детстве успокоиться ему, когда мама готовила сладкий напиток. Кью наблюдает за мягкими и расслабленными чертами на красивом лице и думает обо всём, что он пережил за последние сутки. Мин был заботлив и внимателен, отчитывался перед ним, говорил, словно с маленьким, предлагал помощь и подрывался что-то сделать для него в ту же минуту, будто чувствуя вину за похищение. Мин ничего не знал про настоящие похищения, про угрозы и насилие, он не хотел причинить Кью боль и все его угрозы были пустышками, направленными на то, чтобы Кью его слушался. Мин был самым милым и самым худшим похитителем, которого Кью когда-либо встречал. Мин участвовал в его похищении из-за денег, понимает Кью, задумчиво смотря на разбросанные по столу упаковки медикаментов и переводя взгляд на Мэна рядом. Мин согласился рискнуть своей свободой в случае неудачи, чтобы спасти жизнь своего брата, осознает Кью, когда он слушает мягкий голос, читающий инструкции о послеоперационном уходе. Мин был всего лишь обычным бедным парнем, принявшим не самое мудрое решение в своей жизни только для того, чтобы не потерять единственного оставшегося в живых члена своей семьи, бьётся в голове Кью, когда Мин приобнимает Мэна и помогает тому поднять на второй этаж. Кью думает об отце, готовом пожертвовать собственной семьей ради карьеры, ради безопасности других, ради какого-то мифического долга. Кью снова больно. Кью смотрит на лицо отца со старого интервью по новостям, и мысли в его голове путаются, когда женщина докладывает о покушении на убийство. Лицо Мэна рядом обеспокоенное. Младший спрашивает всё ли в порядке, но Кью не может рассказать ему правду. Где-то на задворках сознания бьётся мысль, что он обещал Мину не покидать дом и он действительно планировал именно так и поступить, сидеть дома и приглядывать за Мэном, потому что он понимал их ситуацию, но это был его отец. Его отец был для него тем, кем был Мэн для Мина. Эта мысль преследует его на протяжении всего пути до дома, до кабинета отца. Кью больно от мысли остаться одному, потерять отца также, как он потерял мать. Он вновь просит о том, что повторял изо дня в день последние несколько лет. Подумать о семье, о нём, единственном кто остался, но ответ отца всегда неизменен, всегда о ком-то другом. Никому ненужное правосудие, никому ненужное самопожертвование, никому ненужное геройство. Кью не было дома три дня и отец даже об этом не знал. Он волновался о людях вокруг. Он волновался о всех, кто не был Кью. Кью идёт по темной улице едва знакомого района, чувствуя иронию момента, но продолжает размышлять над формирующимся планом. Он идёт в единственное место, где о нём действительно волновались, даже если это оказывается дом его похитителя, но сейчас он думает, что только Мин может ему помочь. Нелепый Мин, слишком глупый для этого мира, слишком наивный, слишком оберегающий и переживающий, настолько слишком, что от этого больно. Кью больно от того, что Мин погряз во всём этом ради своего младшего брата, ведь это было единственным, что могло помочь ему сохранить в живых последнего оставшегося в живых члена семьи. Кью больно от того, что парень, похитивший его, проявил к нему за трое суток больше внимания и заботы, чем родной отец за всю его жизнь. Кью больно, потому что в этом доме, выставленном на продажу, он чувствовал себя безопаснее, чем в том, где раньше жила его мама. Кью больно.