Моя причина умереть

      Прошло уже немало времени с тех пор, как эти руки обильно омывались чьей-то кровью… Сейчас они уже не такие сильные и молодые, как это было раньше, уже покрылись некой пеленой дряблости, ослабли и едва ли могли поднять что-то тяжелее, чем какой-нибудь бочонок весом в десять килограмм. По всему лицу расползалась сеточка морщинок; глаза, прежде ярко горевшие жизнью, заметно потухли и были лишены какой бы то ни было надежды на спасение — именно таким видел себя Сузаку сейчас, смотря на свое отражение в зеркале.       Сколько раз он надеялся, что смерть настигнет его на поле боя? Сколько раз он хотел покончить жизнь самоубийством? Он уже и не вспомнит… Проклятый Гиасс, что достался ему от некогда бывшего лучшего друга, а потом и врага в прошлом, Лилуша ви Британнии, погибшего от его меча, преследовал его на протяжении всего его существования, запрещал даже думать об этом, заставляя оставить эту затею путем резкой головной боли.       Тяжело вздохнув, Куруруги повертел маску Зеро в своих руках: как бы то ни было, а обещание оставалось обещанием, что стало его очередным грузом, тянувшимся с давних пор. Сам головной убор немного потрепался, а в каком-то месте даже треснул — недавнее нападение каких-то мелких повстанцев, выступавших против мягкой политики Наннали, давало о себе знать… И чем они недовольны?.. На данный момент Соединенные Сверх Штаты являлись мощнейшей сверхдержавой в мире с высоким уровнем жизни населения, его благосостояния и уровня развития.       Горький смешок… Сузаку устало перевел взгляд на свой кулак, обтянутый плотной облегающей темной тканью, и сжал его ещё сильнее, чтобы ногти, впивающиеся в ладонь, давали хоть какое-то ощущение живости и какой-никакой боли, чтобы как-то отличить реальность от кошмаров… Глаза вновь заплыли от застоявшихся в них слез, поэтому мужчина быстро протер их рукавом костюма и помахал свободной рукой на лицо, чтобы прийти с себя. Перед глазами вновь возник образ несчастной Юфемии, закованной в тяжелые кандалы.       «И снова здравствуй, Сузаку!» — раздался ласковый и нежный голос в голове, из-за чего он прикрыл глаза и вдохнул полной грудью.       Легкие, невесомые прикосновения, которые скорее представлялись, чем ощущались, напоминали теплое дуновение ветерка и оставались на коже таким же легким следом мурашек. Хотелось коснуться этой маленькой руки, задержать ее хоть чуточку подольше на лице и остановить время, чтобы насладиться мгновением.       «Сузаку, ты снова переломал несчастным кости? — ее голос постепенно начал дрожать и холодеть, пальцы становились все более ледяными и оказывали давление, плавно перетекая с щек на шею, стискивая последнюю цепким и удушающим захватом. — Ты снова решил сломать чужую человеческую жизнь просто потому, что кто-то тебе не угоден? — дышать становилось все труднее, глаза эфемерной Юфи наливались кровью, а все ее тело покрывалось открытыми ранами, из которых хлестала алая жидкость. — Тяжесть твоих грехов с каждым днем все весомее. Однажды ты сломаешься! Сломаешься!» — истерически смеясь, возвестила она, после чего столь же легкой эфемерной дымкой исчезла в блеклом свете луны, оставив опустошенного Куруруги наедине с собой.       Несколько капель пота стекли по его лбу и упали на маску… Очередной тяжелый вздох… ЛжеЗеро не в первый раз сталкивался со столь странным и пугающим явлением после убийства кого-либо или же нанесения несчастным тяжкого вреда здоровью, что превращало кого бы то ни было в калеку. Под влиянием Гиасса, который не позволял ему проигрывать смерти, Сузаку «уничтожал» каждого, кто смел идти против Губернатора, нападать на него, главу Ордена Черных Рыцарей, кто пытался совершить различные покушения — все они были сломлены, искалечены и, возможно, даже убиты…       И все же он был в какой-то степени благодарен: каждый раз, когда он совершал что-то противозаконное, появлялась она, его Юфемия… Та, что дала ему надежду, та, что была его светом в этой мрачной жизни, состоящей лишь из мести и желания умереть… Та, что стала его грузом и отчаянием, когда погибла у него на руках… Видеть ее образ было и трепетно, и прискорбно — особенно эти массивные железные кандалы с висящими на них цепями, что простирались куда-то туда, в потусторонний мир, что не был доступен человеческому разуму.       Куруруги помахал головой и даже пару раз стукнул себя по дряблым щекам, чтобы вернуться в реальность, после чего обвел собственную каморку взглядом: пара валявшихся без сознания незнакомцев в масках с изломанными руками, окрашенный кровью уже почерневший от времени белесый ковер, немного треснувшее зеркало и огромное окно с видом на полную луну. Будто отвечая на его зов, перед ним снова предстала розоволосая дева и нежно улыбнулась:       «Хочешь пойти со мной?» — невинно и немного по-детски спросила она, кротко заглядывая в его жухлые глаза и пытаясь найти в них ответ.       Не ожидая чего-то подобного, пожилой мужчина устало улыбнулся и тихонько протянул руку к ее лицу, будто бы пытаясь его ощутить, погладить или хоть как-то коснуться. Дождавшись утвердительного кивка с его стороны, девушка радостно похлопала в ладоши, нежно обвилась вокруг его тела и маленькими ладошками прикрыла его глаза, будто бы лишая зрения, с короткой командой: «Замри!»       Тут же, буквально спустя пару секунд, его сердце пронзил арбалетный болт, выпущенный откуда-то со стороны близлежащей от окна кроны дерева. Алая жидкость стремительно покрывала его костюм постоянно расползающимся пятном, мышцы слабели, а сознание медленно покидало тело… Но Куруруги было не до этого: вот оно, его спасение! Вот возможность, которую он ждал более пятидесяти лет, когда впервые получил приказ от Лилуша! И смерть не так уж и страшна, когда там, на той стороне, его ждет возлюбленная, что осветила ему дорогу в пропасть…       На лице сияла усталая, полная облегчения полуулыбка, а взгляд был направлен на полную луну, что освещала последние мгновения его жизни: — Вот она… Моя причина умереть… — на последнем вздохе сказал он, прежде чем навсегда закрыть глаза…